Основной закон-2

Глава 24

Вечером следующего дня, окончив дневные труды, Валерик сидел в комнате-палате. С кухни доносился звон посуды: скоро ужин, Вероника накрывает на стол. А тут у него сплошные проблемы: была одна Иринка, а теперь у другой стены лежит на спешно закупленной кровати щуплый тринадцатилетний паренек со звучным именем Василий. Общего у них было то, что и один, и другая были, как говорят в народе, без памяти. Физические повреждения Валерик устранил: и то, что касалось головы, и всё остальное, что ещё нашлось. Базовая физиология работала идеально: сердце, легкие, пищеварительная система. Вот только в сознание приходить они не торопились.

Уколы иглой реакции не давали. Да что там игла, пациенты не реагировали вообще ни на какие описанные в литературе раздражители. Даже энцефалограммы у них были схожими настолько, что у Валерика сама собою пришла в голову мысль: способ вытаскивания из комы тоже может быть одинаковым. Сумеет он пробудить Василия, тогда и с Иринкой будет проще. Дело за малым: найти этот способ. Пока что никаких специальных методикмедицина не знает, и пациенты могут лежать в таком состоянии годами. И что явилось толчком к пробуждению в том или ином случае, дознаться почти что ни разу не вышло. А если и вышло, то повторить это же самое с другим пациентом не удавалось. Как говорится, голова – предмет тёмный, и исследованию не подлежит.

Нет, ученые, разумеется, продвигаются вперед. Осторожно продвигаются, по шажочку. А как иначе? С людьми ведь работают. Сумма информации о том, как устроен и работает мозг, неуклонно прибавляется. Но сейчас всего этого знания оказалось недостаточно для того, чтобы вытащить человека из состояния овоща. Мозг ведь не мертв, та же энцефалограмма это показывает однозначно. И надо лишь найти ту единственную точку, которая сработает кнопкой перезагрузки сознания, а потом суметь эту кнопку нажать. А что, если при повреждении мозга в каком-то нужном месте пропала нужная информация? Тогда сознание и радо бы включиться, но не знает, как – у него нет не то, что доступа к этой условной кнопке, но и самой кнопки нет. Как поступать в этом случае?

Мысли Валерика, и без того блуждавшие неведомыми закоулками, окончательно запутались. И это состояние временного помрачения рассудка донельзя раздражало и выводило из себя. Спасли «дохтура» быстрые лёгкие шаги в коридоре. Спутать было невозможно. Да, если не считать пациентов, и не было в доме никого, кроме них двоих: его и Вероники.

- Валер, к тебе посетительница.

Разговаривать на улице было уже холодновато, да и как-то неприлично. Пришлось приглашать:

- Зови в процедурную, там поговорим.

Через пару минут в дверях появилась женщина. На первый взгляд при неярком освещении, даже симпатичная и прилично одетая. Но уже второй взгляд подмечал и тщательно заштопанную дырку на рукаве «городского» пальто, и чуть отличающиеся друг от друга пуговицы, и цыганского золота крошечные сережки-гвоздики, вдетые в уши лишь для того, чтобы не зарастали дырочки. Коротко, почти по-армейски остриженные волосы убраны под старомодный фетровый берет, а толстый слой тонального крема на лице, конечно, маскирует синяки, но не слишком успешно.

Женщина встала на пороге, не решаясь пройти дальше. Руки её жестоко терзали дерматиновую сумочку с закрашенными маркером царапинами. Судя по всему, стоять так она могла долго, и Валерик решил помочь:

- Добрый вечер. Проходите, присаживайтесь, рассказывайте, что вас ко мне привело. И представьтесь, пожалуйста.

На самом деле, узнать посетительницу было нетрудно: та самая Натаха, что днем раньше бегала от своего Антипа. Валерик тут же прикинул ход ожидаемой беседы, состроил на лице умный вид и приготовился рассказывать о состоянии больного, о перспективах выздоровления и прочем. Женщина вошла, затворив за собой дверь, осторожно присела на краешек стула, опустила глаза на несколько секунд и, наконец, приступила:

- Зовут меня Плотвина Наталья Валентиновна. Тут вот…

Она замялась, а потом достала из сумки какую-то вещицу и, быстро поднявшись, сунула её в руки Валерику. Тут же отскочила подальше – наверное, чтобы обратно не впихнул, и вернулась на стул. Вновь уселась на краешек сиденья, как примерная школьница: спина прямая, коленки вместе, сумочка на коленях, руки на сумочке.

- Что это?

Молодой человек взглянул на отданную ему вещь: янтарная подвеска. Сравнительно большая, такие были в моде довольно давно. У матери, помнится, подобная валялся в шкатулке с бижутерией. Кое-где подвеска была поцарапана, в одном месте и вовсе сколота. Явно, это последняя более-менее ценная вещь, оставшаяся у Натахи. Брать её не хотелось, пацана он и без того вылечит – если, конечно, удастся. Но и отказ может обидеть: безделушка ведь явно от чистого сердца отдана. А то Наталья свет Валентиновна еще и надумает себе невесть что: мол, раз доктор отказался подарок принять, значит, дело совсем плохо. Или, что тоже не радует, лекарь обиду затаил, в полную силу лечить не станет. Пришлось оставить подвеску в руке, чтобы при удобном случае подложить её в сумочку. Или Василию сунуть, когда поправится: пусть домой снесёт, да мамке отдаст.

Натаха же, видя, что доктор заинтересовался подношением, спешно затараторила:

- Вы уж, Валерий Григорьевич, заберите заявление на Антипушку. Его ведь посадят, а он хороший. Он, когда трезвый, мухи не обидит.

- Та-ак… - протянул Валерик, мгновенно накаляясь, словно спираль на старой электроплитке. – Значит, заявление забрать? Значит, хороший?

- Хороший, уж поверьте, - закивала Натаха.

- А скажите, Наталья Валентиновна, где ваша коса?

Натахина рука машинально дёрнулась было к голове, но тут же остановилась.

- Э-э-э…

Женщина принялась соображать, что бы такого сказать, но Валерик слушать её не собирался.

- Коса ваша, дражайшая Наталья Валентиновна, осталась намотанной на кулак вашего хорошего Антипушки. И только чудо, что я успел топор чуток в сторону отвести, иначе ваша голова болталась бы у него на кулаке вместе с косой. И лежала бы в гробу отдельно от тела. Вы спасибо сказать не хотите? Я вам вчера, на минуточку, жизнь спас.

Натаха испуганно посмотрела на «дохтура», который вдруг из милого интеллигентного юноши превратился в злобного парня с ледяным взглядом.

- А про сына своего вы спросить не хотите? Ваш хороший Антипушка ему вчера череп топориком проломил, и если бы не я, его хоронили бы вместе с вами. Сколько раз этот хороший вам рёбра ломал? А сколько раз вы от срамных болезней лечились? Только всё без толку. Муженек ваш по бабам пройдется, намотает на винт заразы, и всё по новой начнется. Вы и сейчас больны. Не верите – анализы сдайте.

- Он не муж… - сказала ошарашенная таким напором Натаха.

Валерик не сразу поверил в то, что услышал. Это выходило за пределы любых его представлений о нормальности. И его, что называется, порвало. И голос его, как бывало в последнее время уже не раз, превратился в холодный, лишенный эмоций свистящий шепот.

- Не муж, значит? Полюбовник? Стало быть, не зря он тебя шлюхой принародно величает? А ты ради этого мерзавца и сына угробить готова. Он вчера изо всей толпы зевак единственный тебя защищать кинулся, о себе не подумал. А ты нынче пришла не о здоровье ребенка узнать, а за душегуба просить! Какая же ты мать? Так, самка. Тьфу!

Валерик сжал кулаки так, что побелели костяшки. Правую ладонь резанула боль – напомнила о себе янтарная подвеска. Пытаясь сдержать гнев, парень отправил туда все запасы энергии, сколько было. Пустой что энергетически, что морально, он почти что упал на свой стул. Спокойным, усталым голосом продолжил:

- Я заявление на твоего хахаля не писал и, раз уж ты так просишь, писать не стану. Только участковый ваш видел всё сам, ему заявлений не нужно. А если ты его каким-то способом уговоришь, то надеюсь, что как Антипушку отпустят, он в первый же день напьется до чёртиков и доведёт своё дело до конца. Только имей в виду: на этот раз спасать будет некому, так что заранее в баню сходи, да чистое бельё надень. А потом тебя на кладбище зароют, сына твоего в детдом определят, а хорошего Антипушку – на зону, лет на пятнадцать. И то сказать, в детдоме парню проще выжить будет, чем с тобой, да с твоим хахалем. А теперь уходи с глаз моих и не появляйся больше. Не ровен час, лично прибью за бабью дурость.

Натаха робко поднялась поднялась со стула, шагнула к двери. На пороге остановилась было, попыталась что-то сказать, но тут Валерик рявкнул:

- Брысь!

Та подхватилась и в секунду исчезла. Только хлопнула входная дверь, да вскоре громыхнула калитка.

Парень подхватился и поспешил на кухню. Бросил на стол мешающуюся в кулаке подвеску, схватил с блюда ломоть свежего хлеба, положил на него кусок ветчины и, едва не рыча от голода, впился зубами в бутерброд. Почти не жуя проглотил один, тут же наскоро состряпал другой.

Тут на это варварство обратила внимание Вероника.

- Ты что это кусочничаешь? – укорила она. - Ужин готов. Мой руки, да садись за стол.

Тут девушка углядела на скатерти посторонний предмет. Удивилась:

- Ой, а это что?

Валерик, запихивая в рот остатки бутерброда, поглядел и замер: то, что прежде было янтарной подвеской каплевидной формы, теперь стало непонятно чем. Примерно так будет выглядеть кусок пластилина, если его подобным образом сжать в кулаке. Но главное – в бесформенном куске янтаря можно было явственно различить золотистый свет живой энергии. От неё, кажется, и сам камень чуть заметно светился.

- Смотри, оно светится! – тут же подтвердила Вероника, ненадолго забыв про ужин.

Пользуясь моментом, Валерик схомячил еще один бутерброд. Подпитавшись энергией, мысли его завертелись, понеслись вскачь, но были грубо остановлены нежной женской ручкой:

- Сначала еда, всё остальное потом!

***

Жизнь обрела новый смысл. Целый день Валерик развлекался с янтарём. Направлял в него чуточку энергии, после чего древняя окаменевшая смола становилась пластичной, словно глина, и лепил то шарик, то колбаску, то возвращал изначальную форму капли. А наигравшись, отправился в поселок. В большом количестве закупился энергетическим концентратом и вернулся обратно. Поставил перед собой десять мисок с отваренными пельменями, в каждой по пачке, и приступил к опыту: съедал миску пельменей и добытую энергию тут же перекачивал в янтарную каплю. После третьей миски – или пачки – капля слегка засветилась. После пятой свечение стало достаточно ярким, чтобы оно было заметно Веронике. После девятой кусочек янтаря вполне можно было использовать вместо светильника. А десятая не влезла.

Как доморощенный экстрасенс ни старался, ни капельки энергии добавить в янтарную каплю он больше не смог, после чего перешел к расчетам. Записал на листке бумаги количество энергии в килоджоулях, и тут же вывел предполагаемую зависимость емкости получившегося хранилища от объёма и веса материала. Теперь даже можно было установить базовую единицу количества новой энергии, но дальнейшие опыты встали намертво из-за отсутствия пельменей и янтаря.

Как выяснилось, Валерик легко мог и передавать энергию в янтарь, и получать её обратно. Выходило, что янтарь стал этаким накопителем. В книжках про магов подобные устройства делались из кристаллов, но в реальности ничего не вышло. Драгоценные и полудрагоценные камни отказывались принимать в себя энергию. А вот янтарь – запросто смог. Может, потому, что был, по сути, аморфным веществом: не имел кристаллической структуры. А может потому, что когда-то, миллионы лет назад, был частью живого дерева. Впрочем, это можно и нужно было проверить.

За время, оставшееся до выходного дня, Валерик весь извелся от нетерпения. И с самого утра, оставив пациентов на попечение Вероники, прыгнул в автобус и укатил в Москву. Прошелся по магазинам, по сувенирным лавкам. Купил с десяток стеклянных шариков разного размера, но янтаря найти не смог. Конечно, был вариант сесть в самолёт и махнуть в Калининград: там-то наверняка можно найти солнечные камни в достаточном количестве. Но уже назавтра приедет очередной клиент, и придется выполнять взятые на себя обязательства. Обращаться же к Трофимову и договариваться о переносе графика отчаянно не хотелось. Понятно, что за ним так или иначе присматривают, но ни к чему обращать на себя дополнительное внимание.

Удача улыбнулась на рынке. Какой-то не слишком интеллигентного вида дедок вместе с разным хламом выложил янтарные бусы. И отдал их по смешной цене. Валерик быстро обежал барахолку, и нашел янтарь еще в двух местах. В одном все прошло нормально, а в другом…

Продавец – азиатского вида шустрый мужичок средних лет, сноровисто разложил на прилавке целую кучу янтарных поделок и принялся оживленно нахваливать товар:

- Вот, выбирай, дорогой! Хочешь – сережки для девушки, хочешь – брошку для бабушки.

- Это всё или еще есть? - Спросил парень.

- Сейчас только это, - заулыбался продавец, предчувствуя хорошую торговлю. – Заходи через неделю – еще будет.

- Хорошо, я возьму это всё. Сколько?

Азиат назвал сумму. Валерик немного поторговался для порядку и достал деньги. Можно было еще сбить цену, но уж больно хотелось поскорей приступить к экспериментам. И лишняя тысяча, да и десяток тысяч сейчас для него роли не играли. Всё равно тратить пока что некуда.

Продавец, всё так же улыбаясь, неспешно пересчитывал купюры, а Валерик достал полиэтиленовый пакет и принялся укладывать в него покупки. И едва взялся за первый же камушек, как на секунду замер.

- Это не янтарь! – заявил он. – Сделка не состоится, гони деньги назад.

Улыбка с лица азиатского мужичка слетела в один момент. Деньги тут же исчезли в кармане.

- Да что же такое делается! – заголосил он, привлекая внимание толпы. – Честного человека обманщиком называют!

Сам азиат тем временем быстро-быстро убирал товар с прилавка. Весь, включая и купленный Валериком поддельный янтарь. Целитель нахмурился: так нагло его никогда ещё не кидали. Государство не в счёт.

- Ты пожалеешь! – предупредил он продавца. – Сильно пожалеешь. Последний раз предупреждаю: дай нормальный товар или верни деньги.

Тот, не обращая внимания на слова, продолжал делать своё дело.

- Чтоб тебя…

Остаток фразы Валерик произнёс про себя, потому что в этот самый момент к нему сзади подошли два крепких парня, тоже азиатской внешности и с двух сторон взяли под руки.

- Пошел вперёд! Быстро! - вежливо произнесли качки и повлекли возмутителя спокойствия куда-то в неопределенном направлении.

То есть, они попытались это сделать. Дважды коротко треснул электрический разряд, и оба охранника мешком повалились наземь. Видя это, продавец заголосил вдвое громче и попытался было сбежать, не забыв прихватить с собой и сумку с товаром. Вот только Валерик не собирался его отпускать. Быстро, одним прыжком перескочил он через прилавок и крепко ухватил пронырливого жулика за ворот.

- Где тут местное начальство? – рыкнул он. – Веди, будешь перед ними ответ держать.