Основной закон-2

Глава 9

Валере осталось отработать в больнице одну смену, одно дежурство. Когда эмоции отошли в сторону, он поразмыслил и пришел к выводу: так будет даже лучше. Тех денег, что у него имеются, вполне хватит на пару месяцев. А за эти месяцы он уж всяко найдет себе одного-двух клиентов. Уставать он будет меньше, появится время на развитие. А то тренировки заброшены, про исследования даже не стоит и говорить. Объявления в газету он уже подал, нынче тот же текст выложит в интернет. Два пациента на патронаж ему будет вполне достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать. А потом… потом будет видно.

Едва он принял смену, как на его этаж заскочила Лиля. Она, как раз, смену сдала. И прежде, чем он успел поздороваться, затараторила:

- Валер, я на секундочку. К тебе дело почти что на мильён. Ты утром сразу не убегай, дождись меня.

Огорошила, и тут же исчезла, лишь хвостом махнула. В самом деле махнула: у неё забавная такая шапка, позади свисают меховые хвостики. Лиля ушла, а Валерик остался.

Дежурство прошло без происшествий. Впрочем, в его смену происшествий никогда не было. О причинах никто не задумывался. Начальство через пару месяцев просто приняло как факт: если дежурит Синявин, можно спать спокойно.

Наутро Валерик сложил в городской рюкзачок немногие свои вещи, и, сдав смену, принялся ждать Лилю. Насчет его увольнения все были в курсе. Забегали медсестрички, качали головами, сочувствовали. Заходили врачи, сокрушались: они лишались надёжного тыла, к которому успели привыкнуть. Заглянула и начальник отделения. Выразила своё сожаление, посоветовала не переживать и пожелала успехов. А он и без того не переживал.

Наконец, появилась Лиля и, едва поздоровавшись, увлекла Валерика на лестничную площадку

- Я слышала, ты решил патронажем подработать, - начала она без лишних предисловий.

- Есть такое.

- Вот, держи телефон: это твой будущий клиент. Люди не бедные, платить будут сколько запросишь – в пределах разумного, конечно. Как обычно, два визита: утром и вечером. Покормить, обиходить, немного поговорить. Жаль, конечно, что уходишь. Ну ничего, держи хвост пистолетом! Не пропадай, забегай, если соскучишься.

Закончив монолог Лиля почти уже убежала, но, сделав два шага, вернулась. Шепнула:

- Это – моё «спасибо» за новый год. Кстати, мужик поправляется. Благодарил со слезами, Вовчику коньяк элитный подогнал.

А потом чмокнула в щеку и умчалась.

Валерик же, глянув на часы, решил не тянуть и сразу набрал номер. Договорился о визите, заскочил по пути в аптеку, и к девяти утра уже давил кнопку домофона. И всё было бы стандартно и обыденно, если бы эта кнопка не висела на изящной кованой ограде, окружающий небольшой трехэтажный жилой дом.

Валерик назвался, был со вниманием осмотрен бдительным консьержем и допущен подняться в подъезд. Третий этаж, на нём одна-единственная квартира. На звонок открыла стройная молодая женщина в халате с вышитыми по красному шелку золотыми драконами. Где-то он уже видел нечто подобное.

- Здравствуйте. Я от Лилии Георгиевны. Она говорила, вам нужны услуги патронажа.

Женщина с сомнением поглядела на бедновато одетого парня, но всё же предложила раздеться и пройти в квартиру. Валерик быстро скинул куртку, натянул бахилы поверх ботинок и последовал за хозяйкой.

Квартира была огромной, но в глубину идти не пришлось. Нужная комната была совсем рядом со входом. Тут же находилась и туалетная комната. Это было весьма удобно: далеко от прихожей не ходить, меньше подозрений в случае чего. А то чем богаче живут люди, тем больше боятся быть обворованными.

На механизированной кровати, примерно такой же, как и у прошлого клиента, лежала пожилая женщина. На вид ей было лет шестьдесят пять – семьдесят. Хотя, возможно, это болезнь состарила её лицо.

- Марина Сергеевна. Паралич после инсульта, - коротко обрисовала задачу хозяйка.

Она чуть помедлила и, ткнув ухоженным пальчиком с ярким ногтем в комод рядом с кроватью, добавила:

– Вся медицина там, питание здесь, греть тут.

Пальчик перенацелился на небольшой холодильник, потом на микроволновку, стоящую на этом самом холодильнике. На этом инструктаж закончился. Женщина еще раз окинула пришлеца подозрительным взглядом и, картинно покачивая бёдрами, направилась к выходу. Драконы на халате похлопывали хвостами по упругому подтянутому заду. В дверях она задержалась.

- Меня зовут Элеонора Яковлевна, - уведомила дама и, наконец, удалилась.

С тихим щелчком закрылся замок, но Валерик этим не обольщался. Наверняка где-нибудь здесь имеется видеокамера, а то и не одна. И, возможно, микрофон. Впрочем, это его не беспокоило. Он не грабить пришел, а работать.

Лежащая на кровати женщина смотрела на медбрата спокойно. Видимо, она прекрасно понимала свои перспективы, и надежд по этому поводу не питала.

- Доброе утро, Марина Сергеевна, - поздоровался с ней Валерик. – Извините, что так вышло: я не знал заранее, кто будет моим пациентом. Если тот факт, что за вами будет ухаживать мужчина, вам неприятен, можно поискать другого специалиста. Я вполне могу это понять.

Лицо женщины, - назвать её бабушкой или, тем более, старухой язык не поворачивался – исказилось. Правая половина осталась неподвижной, а на левой появилось нечто, напоминающее улыбку. Но выглядело это жуткой гримасой, какой впору пугать не только детей, но и взрослых.

- Молодой человек, - голос женщины был невнятен, и слова можно было скорее угадать, нежели различить. – за мной давно уже не ухаживали мужчины, так что пусть вас это не смущает. И будьте добры, назовите своё имя.

- Меня зовут Валерий, - назвался парень. – Простите, что не представился сразу.

- Пустое.

Женщина слабо шевельнула левой рукой.

- Давайте уже начнем.

Пациентка оказалась дамой серьезной, образованной и обладающей немалым чувством юмора. Возможно, именно это чувство и удерживало её сейчас от истерик и депрессии. Шарахнуло её сильно. Причина банальна: бизнес, нервы. Большой бизнес – много нервов. Много нервов, много кофе, высокое давление и вот результат. Хорошо ещё, врачи в реанимации сумели откачать. Но вот нормальной жизни не обещали. Может, удастся хотя бы частично восстановиться, а может, и нет.

Валерик делал привычную работу: обмывал тело, менял постель, надевал подгузник, кормил из ложечки, а Марина Сергеевна всё рассказывала и рассказывала. Понять её можно было в лучшем случае через слово, но ей было на это плевать. Она уже намолчалась и наскучалась в одиночестве, и теперь была рада хотя бы такому собеседнику.

Через полчаса, закончив процедуры, Валера попрощался:

- До вечера, Марина Сергеевна.

- До вечера, молодой человек. Буду ждать вас с нетерпением.

В прихожей на трюмо лежала пятисотрублёвая купюра. Как бы намёк: забирай и сваливай. Двери в остальную часть квартиры были плотно закрыты. Это было как минимум невежливо, да и подозрения вызывало. Не внушала Валерику доверия хозяйка квартиры. Потом скажет: мол, лежало не пять сотен, а пять тысяч. И поверят, разумеется, ей. Валера постучал в застеклённую внутреннюю дверь. Раз, другой, третий – безрезультатно. Набрал хозяйку по телефону, никто не ответил. Не прикасаясь к деньгам, он вышел из квартиры. Проверил, что входная дверь действительно захлопнулась, и спустился вниз. Кивнул консъержу и отправился по делам.

Увидеться с хозяйкой удалось лишь вечером, и то наспех: она, одетая, ждала Валерика в прихожей. Едва он вошел, как женщина тут же буквально рванулась к выходу.

- Элеонора Яковлевна! – остановил её Валерик. – Одну минуту. Давайте обговорим оплату.

- Что не так? – недовольно спросила женщина. – Вам этого мало?

Её поза и жесты явственно свидетельствовали о сильнейшем нетерпении.

- Нет, мне вполне достаточно. Но я хотел бы получать оплату либо непосредственно из ваших рук, либо переводом на банковскую карту.

Элеонора Яковлевна скривилась, но всё же сгребла с трюмо приготовленные деньги, сунула их в руки Валерику и стремительно удалилась, громко хлопнув напоследок дверью.

Как оказалось, слышимость в комнате пациентки была достаточно хорошей. По крайней мере, весь разговор в прихожей Марина Сергеевна слышала прекрасно.

- Добрый вечер, молодой человек, - поприветствовала она Валеру. – Правильно вы сделали, что Элеонору построили. Невестка всякие рамки потеряла, нос дерёт сверх меры. Когда с Володенькой познакомилась, у нее и трусов-то лишь двое было, одни на себе, другие на батарее. А теперь ишь – цаца какая! Из грязи в князи попала, решила, что бога за бороду ухватила. Впрочем, хватит о ней, не стоит она того. Делайте своё дело, молодой человек, да расскажите хоть, что в мире делается.

- Так у вас же вот, телевизор есть, – удивился Валера. - Одна рука у вас работает, уж кнопку-то на пульте нажать сможете.

- Да он не работает.

Марина Сергеевна шевельнула рукой, что должно было означать досадливый взмах.

- Говорила я Эльке – мол, вызови мастера. Только она всякий раз делает вид, что не слышит, или не понимает. А если слышит и понимает, то либо забыла, либо ей некогда. А вы, Валерий, в этой технике не разбираетесь? Не могли бы посмотреть?

Валерик пожал плечами:

- Разбираюсь я не слишком, но простейшие вещи проверить могу. Давайте я закончу процедуры, а потом займусь телевизором. Сейчас повернемся на бок…

***

Сбежав от азиата, Вера какое-то время шла стремительно, не особо разбирая направление. Недавно пережитый страх, самый сильный за всю жизнь, переплавился в гнев и естественным путём обратился на Синявина. Попадись он ей сейчас – ух, она бы высказала ему! За всё: за старое, за новое, и за два года вперед. Но постепенно шаги замедлялись, эмоции утихали, а мозги, напротив, возвращались на место. В какой-то момент Вера остановилась, дойдя до мысли: а каким образом он должен был рассказать ей о переезде? Ни адреса, ни телефона она ему не оставила, а встретиться они смогут лишь завтра в колледже. Надо немного подождать, и она всё узнает.

Но наутро ничего не получилось. Синявин вёл себя как обычно: нейтрально-ровно со всеми, в том числе и с ней. Подойти же самой почему-то не хватило духу. Вера пыталась настроиться, собраться, но уроки закончились, и Валерик, по обыкновению, тут же сбежал. Впрочем, Вера точно знала, где можно его найти.

Шагая по улицам, Синичкина пыталась разобраться: почему она так и не решилась подойти к ботану в колледже, а сейчас без тени сомнения топает к нему на работу. И выходило, что она, на самом деле, просто не хочет, чтобы у их встреч были свидетели. Потому что пацаны примутся глупо стебаться, как тогда, на экзамене, Чернавин: жених и невеста. Девчонки же начнут выпытывать подробности: кто что сказал, да кто что сделал, да что ты при этом чувствовала. А делиться чувствами с не такими уж близкими подружками совсем не хотелось. Хоть ни больших годов, ни сердечного опыта у Веры не было, она чувствовала: такие вещи должны оставаться меж двумя людьми.

В больнице Веру обломали буквально сходу. Медсестра, дежурившая в приемном покое – не та, жирная, а другая, стройней и симпатичней, сходу состроила козью морду и заявила: мол, Синявина уволили за самоуправство. Нового адреса ни у кого нет, а телефон есть разве что в отделе кадров.

В кадрах еще одна неприятная тётка, едва услышав фамилию Валеры, принялась орать: мол, здесь не справочная и вообще личную информацию положено выдавать лишь по запросу органов. Было обидно и противно: то же самое можно было сказать и без крика.

На шум появился охранник, немолодой крепкий мужик. Тётка и на него напустилась:

- Почему посторонние на территории больницы? Опять целый день чаи гоняете? Сегодня же главврачу жалобу напишу!

- Пойдем, дочка, - сказал охранник Синичкиной. – Ишь, как разошлась! Теперь долго не успокоится. Одно слово – базарная баба.

Вера пошла следом за охранником, но угораздило её напоследок оглянуться. Противная кадровичка всё еще бушевала, грозила карами, заодно прошлась по Вере и её матери – мол, дочка гулящая и мать наверняка такая же И что-то словно переключилось в девичьей голове. Накатила холодная и беспощадная злость: никто не смеет трогать её мать, ни делом, ни словом.

Мир вокруг выцвел, звуки словно исчезли, а время затормозилось. Вера видела лишь искаженное от злости лицо кадровички, медленно раскрывающийся рот, измазанные яркой помадой губы, сбившуюся прическу и безвкусные массивные золотые серьги в мясистых ушах. «Чтоб тебя перекосило»! – в сердцах подумала Синичкина. И будто бы что-то лопнуло, будто бы разорвалась некая пленка, и в один миг все стало по-прежнему: вернулись звуки, цвета, стали нормально двигаться люди, только ноги почему-то предательски ослабли, да в желудке словно бы вакуум образовался.

Охранник проводил Синичкину до центрального входа и запер за ней дверь. Она тут же, в ближайшем киоске, купила шоколадный батончик и тут же, у витрины, схрупала его целиком. Успокоившись и приглушив чувство голода, она отправилась домой. Голова была словно ватой набита, и думать совершенно не хотелось.

***

Полковник Муромцев достал из сейфа несколько потолстевшую папку, а из папки – листок бумаги. На листе был результат работы одного из младших сотрудников: полтора десятка имен и адресов. Все те парни, которые поступили в медицинские училища страны за последние две недели августа. Ни одна фотография не соответствовала тому образцу, что имелся у полковника. Конечно, внешность можно поменять: перекрасить волосы, сменить прическу, отпустить бородку, растолстеть или, напротив, похудеть. Но Муромцев не привык полагаться на удачу, а потому не особо расстроился. Предстояло проверить каждого в списке: всё ли чисто в биографии, особенно за последний год, нет ли нестыковок или пробелов, все ли рассказы знакомых совпадают. И всё это надо проделать так осторожно, чтобы ненароком не спугнуть парня, не вынудить его вновь податься в бега.

Такую работу не каждому поручишь. Лучше всего будет сделать всё самому. Не придётся потом отвечать за чужие косяки. Но сколько времени это займёт? На каждого уйдет не один день. А ведь есть и другие дела, которые тоже требуют внимания. Успеть бы хоть к концу учебного года.

***

- Ну что, капитан, удалось что-нибудь отыскать?

Майор Самарин был не в духе. Впрочем, не в духе он был уже который день, с того самого прокола, когда Колдун смог забрать свои деньги.

- Никак нет!

- А что так официально? – раздраженно поморщился Самарин.

Впрочем, его сейчас раздражало абсолютно всё. Тарасов это видел и понимал, а потому пропустил реплику мимо ушей.

- Банки не фиксируют номера купюр, заряжаемых в банкоматы. Исключение – если вскрывается новая банковская упаковка. Тогда можно вычислить номера. Но даже в этом случае успех маловероятен. Колдун взял от силы процентов пять от общей массы заряженных в кассету купюр. И вероятность, что обнаруженная в обороте купюра будет именно та, которую банкомат выдал Колдуну, почти нулевая.

- Вот же…

Майор не договорил, но его настроение, и без того пасмурное, упало еще ниже. Видимо, он успел посулить начальству скорый успех, и теперь его ожидала закономерная выволочка.

- Думай, капитан, думай: где, как мы можем выловить этого Колдуна. Не может такого быть, чтобы он перехитрил целую систему. Наверняка у него имеется уязвимое место, только мы его не видим. Имей в виду, в следующий раз на рапорт к начальству вместе пойдем.