Основной закон-2

Глава 29

Разумеется, Вероника догадалась, для чего её компаньону понадобилось кататься в Москву. Для этого иметь во лбу семь пядей было необязательно, хватило бы и двух-трёх. И не требовалось большой проницательности, чтобы увидеть, как её разбирает любопытство. Но она стойко держалась, и даже не задала ни одного провокационного вопроса. А с утра пораньше, на первом автобусе, в свою очередь укатила в Москву. Вернуться обещалась после обеда. А Валерик, пользуясь свободным временем и отсутствием пациентов, решил заняться обещанным тортом. Рецепт несложный, но трудоёмкий, и требует сосредоточения и аккуратности. Но стоило достать из шкафа масло, муку и яйца, как словно тесто из кадушки попёрли один за другим гости.

Первым прикатил Юсуп. Привёз к праздничному столу два пакета деликатесов, и в придачу килограмм пять отборной баранины. В качестве подарка преподнёс великолепный набор шампуров.

- Мясо сам выбирал, сам готовил, - похвалился он. – Только на шампура надеть – и на огонь. Клянусь – пальчики оближешь.

Валерик поглядел содержимое пакетов, вполне искренне восхитился ассортиментом. Оценил аромат пряностей, идущий от мяса, почмокал предвкушающе. Повертел в руках шампура, проверил остроту заточки, полюбовался причудливой вязью арабских букв на рукоятях.

Юсуп, довольный оценкой его стараний, поклонился:

- С новым годом вас, уважаемый. Да будет небо благосклонно ко всем вашим начинаниям.

Уважаемый целитель улыбнулся:

- Спасибо, Юсуп. И хозяину передай…

- Нет-нет, - замахал руками бывший охранник. – Это всё от меня лично. Новый год хороший праздник, светлый праздник. Я решил: пусть у хорошего человека в этот день будет меньше проблем с угощением и больше времени останется на удовольствие. А от хозяина вот…

Он достал из-за пазухи пухлый конверт, передал Валерику и продолжил славословить. Говорил складно, сладкая речь текла, как только что выгнанный мёд. Но Валерик видел: он как минимум не договаривает. А учитывая восточный менталитет, можно было не сомневаться: что-то ему нужно.

- Что ж, Юсуп, спасибо и за подарки, и за пожелания. Но… ты ведь хотел меня о чём-то просить.

- Вы видите людей насквозь, уважаемый.

Охранник чуток потупился и отвёл взгляд в сторону, словно просить о личном было ему неловко.

- Мой отец уже немолод. В последнее время его донимают всевозможные недомогания. Я не знаю, сколько ему еще осталось на этом свете, но хотелось бы, чтобы он прожил остаток своих дней, не печалясь о телесных немощах.

- Надеюсь, ты не привёз его с собой сейчас.

- Нет, что вы! – запротестовал Юсуп. – Как я мог!

- Врёшь, - констатировал Валерик. – Не делай так больше, иначе никакие подарки тебе не помогут. Ты знаешь мой телефон, позвони через два дня, я скажу тебе день и час приёма. И не стоит распространяться о том, что твой отец попал ко мне без очереди. Я и так делаю тебе подарок: даю возможность сохранить лицо перед родителем после того, что ты ему наобещал.

Вот теперь Юсупа пробрало. Он рассыпался в извинениях и благодарностях, сел в машину и уехал с такой скоростью, будто за ним дэвы гнались.

Целитель вернулся в дом, закатал рукава и принялся замешивать тесто. Не успел закончить с этим занятием, как за окном зафырчал мотор. Судя по звуку, раздолбанный полицейский уазик. Перепутать невозможно, только он так брякает потрохами. Можно не сомневаться, участковый прикатил. Поздравлять?

Участковый буквально ввалился в дом. Здоровенный, словно медведь, он заполнил собою всё пространство. В немаленькой, в общем, кухне сразу стало тесно.

- Стряпаешь? Дело хорошее. А что девка твоя, не умеет? Или отлынивает?

Валерик успел отвыкнуть от подобной простоты в разговоре. Ссориться с участковым не хотелось, да и показался он мужиком правильным. Пришлось пояснять:

- Обещание выполняю.

- Это правильно, - кивнул участковый. – Уж коли пообещал что – расшибись в лепёшку, а сделай. Ну ладно, не стану мешать. Я собственно что пришел? С новым годом поздравить, гостинцев передать. Вот, держи.

Он поискал глазами свободное место на усыпанном мукою столе, не нашел и поставил принесённый с собой пакет прямо на пол, в уголок. Пояснил:

- Сало копчёное. Сам поросёнка откармливал, сам забивал, сам коптил. Ты, я слышал, любитель этого дела. Ну и к этакой закуси самогоновки чуток. Чистая, как слеза, проверенная не единожды. Сколь ни выпьешь, утром голова светлая, похмелья, считай, и не бывает. Это тебе не водка. Ну что, может, примем чуток на грудь в порядке тренировки?

Валерик усмехнулся:

- Хочешь – прими, а я не пью.

- Совсем? – удивился участковый.

- Совсем. Нельзя мне.

- Понятно, - сокрушенно покачал головой гость, – обет дал. Тяжко, поди, когда расслабиться хочется.

- Привык, - неопределённо пожал плечами хозяин.

- Тогда и я не буду, - принял решение участковый. - Потом, дома хлопну.

И почти без задержки перешел к главному:

- Слушай, не в службу а в дружбу, погляди моего мальца. А то заперхал с утра, температура поднялась. Жена вся на измене, в город везти – весь день убить, а местный фельдшер еще со вчерашнего вечера в хламину пьяный валяется. До завтра не проспится, сволочь, уже проверено.

Валерик вздохнул:

- И пацан, конечно же, сидит у тебя в машине.

- Ну а как иначе? Сидит. Чего два раза-то ездить?

- Тогда пошли.

Целитель поднялся и ополоснул руки.

- А, может, в доме удобнее будет? – засомневался участковый.

- Ага. А потом твоя супруга в подробностях будет рассказывать всему посёлку, что у меня, где и как. В каждый угол ведь нос постарается сунуть.

- А откуда ты? Я ж не говорил…

- Да какая женщина ребёнка одного к врачу пустит? Непременно сама пойдёт, чтобы лично всё доктору рассказать и за всем проследить. И, в случае чего, рецепт продиктовать.

- Ну, так оно, - почесал в затылке участковый. – Ладно, пойдём скорее. А то дел сегодня еще – начать и кончить.

Валерик вышел к машине. На заднем сиденье рядом с матерью сидел сорванец годов семи, закутанный колючим шарфом от груди до носа. Не нужно было брать анализы и смотреть горло, чтобы диагностировать ангину. Как простужается горло по зиме, целитель знал на собственном опыте.

- Признавайся: - спросил он малолетнего пациента. – Снег ел?

Тот сделал круглые глаза и замотал головой:

- Не ел.

- Врёшь, - сходу распознал Валерик, - ел, конечно. Ну что ж, сам себя наказал. Теперь неделю на улицу не выйдешь, в самый разгар каникул дома будешь сидеть.

И добавил, обращаясь к женщине:

- Дышать над картошкой, полоскать горло содой, если температура повысится – жаропонижающее. И я ни за что не поверю, что вы сами этого всего не знали.

- Так одно дело – сама, а другое – если доктор… - забормотала женщина.

- И ради своих сомнений вы мужа запилили до невменяемости, меня ото всех дел оторвали. Скажите уж лучше – повод нашли, чтобы лично познакомиться, да в доме побывать.

- А что в этом плохого? – вскинулась мамаша.

- А то, что у приличных, - Валерик выделил это слово, - людей, принято спрашивать разрешения прежде, чем выставлять чужую жизнь на всеобщее обозрение. И я очень надеюсь, что никто не придёт ко мне лечиться по вашей рекомендации. Иначе лично для вас дорога сюда будет закрыта навсегда.

Во время словесной экзекуции супруги участковый стоял поодаль и неторопливо курил. Ему эта сцена доставляла изрядное удовольствие и, заодно, аргументы для будущих споров. Он дослушал, докурил и, распрощавшись с целителем, тронулся в обратный путь.

***

Первый корж торта был уже почти готов, когда у ворот ошалело забибикала машина. Одновременно заколотили в калитку, да так, словно собирались её выломать. Валерик прикинул: минут пять у него есть. Вдруг что действительно серьезное случилось.

Он накинул куртку, натянул шерстяную шапку, сунул ноги в чуни – обрезанные по щиколотку старые валенки, и выскочил за ворота. Там, снаружи, стоял большой автофургон с надписями «Телевидение», эмблемой и названием канала. Какая-то шустрая дамочка, развернувшись к хозяину задом, а к оператору с камерой передом, бойко затрещала:

- Сегодня мы в гостях у знаменитого экстрасенса, колдуна и целителя Валерия Меркушина.

Тут перед лицом Валеры возник микрофон на длинной штанге.

- Скажите, почему вы поселились здесь, в глуши, так далеко от цивилизации?

- Скажите, почему вы не согласовали своё появление заранее? – хмуро спросил экстрасенс, колдун и целитель.

- Мы пытались, но ваш телефон добыть невозможно, а в соцсетях у вас нет аккаунта.

- Наверное, это потому, что я не стремлюсь к общению с прессой и вообще не рад гостям, - толсто намекнул хозяин.

- У вас есть шанс попробовать, - фальшиво улыбнулась дамочка. – Что у вас будет сегодня на новогоднем столе?

Тут Валерик вспомнил о торте. Его нужно было срочно спасать. Он захлопнул калитку перед носом незваных гостей и понесся в дом. Скинул чуни, куртку и бросился в кухню. Успел, можно сказать, в последний момент. Вытащил корж, чуть не обжегшись при этом, поставил в духовку второй и, переведя дух, собрался взбивать крем.

На улице бибикала машина, кто-то долбился в калитку, но это было неважно. Крем для новогоднего торта – такая серьёзная штука, что отвлекаться нельзя. Вот Валерик и не отвлекался, сосредоточился на том, что действительно важно. По ходу процесса вынул из духовки второй корж, поставил на окошко простынуть: по горячему крем заливать нельзя, растечётся.

Наконец, возня с кремом закончилась полным успехом. Можно было немного перевести дух, расслабиться. На улице затихло. Видать, телевизионщики свернулись и уехали. На всякий случай Валерик выглянул в окно, потом даже сбегал к воротам: действительно, никого. Успокоился и, наконец, занялся финальным действием: соединением трёх компонентов в единое целое. Мимоходом подумал: неплохо бы поставить перед калиткой камеру. Но эта мысль вскоре вылетела из головы: украшение торта – дело, требующее самоотречения.

***

Вероника вернулась поздно, уже затемно. Усталая и, судя по всему, довольная. Ввалилась в кухню с мороза, только скинув шубку и сапоги. Румяная, оживленная. Воскликнула:

- Ох, как у тебя тут жарко! А на улице помалу подмораживает. Ночь, видимо, будет холодной.

Тут же огляделась по сторонам:

- А где торт?

- В холодильнике, конечно, - с равнодушным видом ответил Валерик.

Притворяться он научился хорошо. Если бы Вероника знала его чуть хуже, то могла бы и поверить, но нынче ради праздничного вечера решила подыграть. Полезла посмотреть и тут же разахалась, развосхищалась. Причем, совершенно искренне, без капли притворства: торт и вправду вышел на славу. Вкус еще предстояло оценить, но украшен он был не хуже, чем изделия профессиональных кондитеров.

Она сбегала переодеться в домашнее и принялась с энтузиазмом готовить: деликатесы деликатесами, но традиционные оливье и селёдку под шубой никто не отменял. Девушка нарезала салаты и попутно делилась:

- Знаешь, сейчас шла домой, чуть под машину не попала.

- В Москве, что ли? – не понял Валерик.

- Да нет, уже здесь, у нас. Я с автобуса сошла, и по дороге двинула. Километра не успела пройти, как несется навстречу микроавтобус. Какое-то телевидение, я не разглядела. Едва успела в сугроб запрыгнуть, а то бы меня по запчастям собирали. Полные сапоги снега нагребла, ноги промочила. Пришлось всю дорогу бежать, чтобы не закоченеть. К тебе что, телевидение приезжало?

- Приезжало, - скривился целитель. – Наглая до невозможности тётка, пыталась нахалом в дом прорваться, вопросы задавала.

- А что им тут надо? Вроде никто не звонил, ничего не согласовывал.

- Скандал им надо. Видать, где-то что-то услыхали, и решили на мне материал сделать. Таким вообще ничего говорить нельзя. Они любые слова наизнанку вывернут, всё напрочь переврут. Я их даже во двор не пустил, не то, что в дом. Вот, наверное, и озлились. Но теперь и я на них зол. Ух, как зол! Уверен: сбили бы тебя, и даже не остановились. Мерзкие люди. Я их пожалел, не стал в ответ ничего делать, а, похоже, зря.

Валерик и вправду серьёзно разозлился. Были бы сейчас эти телевизионщики в пределах досягаемости, просто так бы не ушли. В сердцах он брякнул:

- Чтоб у них колёса поотвалились.

И тут же почувствовал знакомую сосущую пустоту в желудке. Ухватил первое, что попалось под руку: варёную картофелину и кусок селёдки.

- Ты что? – удивилась Вероника. – Не кусочничай, скоро за стол.

И в следующую секунду догадалась:

- Ты что, наслал на них какую-то пакость?

- Навряд ли, - уверенно возразил колдун. – Далеко слишком.

И мстительно ухмыльнулся, но так, чтобы не увидела Вероника.

***

До Москвы осталось совсем немного. Уже потянулись бесконечные склады, перевалочные площадки, оптовые базы и логистические центры. Лидия Евгеньевна Семенцова была зла, как десять мегер одновременно. Какой-то сопляк просто закрыл дверь у неё перед носом и даже не стал разговаривать! А в итоге – одни убытки: впустую сгоняли в какую-то дикую деревню, сюжета не сделали. Отсняли пятнадцать секунд, и то – о том, как их вежливо послали.

Лидия Евгеньевна скрипнула зубами: с неё будут спрашивать материал, а у неё пусто. Мысль пришла внезапно: а почему так уж нужны съемки? Этих пятнадцати секунд вполне хватит, если кадры подать в нужном ключе. Решено: дня через три, когда деревенские протрезвеют, она скатается в этот посёлок и поговорит с людьми. Наверняка найдутся такие, кому этот Меркушин не по нраву. Отыскать пяток таких, и сделать материальчик. Журналистка хищно улыбнулась: она отомстит, и месть её будет страшна. Но время для этого ещё придёт. А пока надо забыть про этого шарлатана и как следует отпраздновать Новый год.

Где-то внизу заскрежетало, да так, что у Семенцовой заныли зубы. Водитель тут же принялся тормозить, попытался перестроиться в правый ряд, но тут правая сторона микроавтобуса будто куда-то провалилась, затем подпрыгнула и снова рухнула вниз. Заскрежетало с новой силой. Машину потащило боком, принялось разворачивать. Она качнулась, будто бы собралась переворачиваться. Журналистка пронзительно заверещала, перекрывая звуки рвущегося железа. Наконец, микроавтобус накренился на правую сторону и замер.

Водитель вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб, глянул на перепуганную дамочку.

- Чего сидишь? – рявкнул он. - Вылезай, приехали.

Петрович шоферил далеко не первый год, но такого не видел никогда: у почти новой машины с правой стороны отломились рычаги передней подвески, причём все сразу. Колесо буквально вырвало с места, и сейчас оно лежало где-то позади, метрах в тридцати. Железо кузова скомкалось, словно тоненькая фольга, а по асфальту, обозначая тормозной путь, тянулась приличной глубины борозда. Он сплюнул: этот Новый год отмечать, похоже, не придётся. Достал телефон и принялся вызванивать полицию и эвакуатор.

Лидия Евгеньевна же была напугана. Инстинкт мелкого хищника подсказывал ей, что дело здесь нечисто. Что несмотря на весь её скепсис относительно колдунов, этот как раз-таки оказался настоящим. Она закурила сигарету и принялась набирать номер офиса: ночевать на дороге, тем более сегодня, она не собиралась.