Основной закон-2

Глава 25

Всю дорогу продавец верещал на своем языке. Не то жаловался на тяжкую судьбу жулика, не то привлекал внимание коллег, призывая вступиться за него перед разгневанным покупателем. Когда азиат пытался притормозить или дергался, стараясь вырваться из захвата, то неизменно получал крепкий пендель под зад коленом и, причитая вдвое сильней, на какое-то время ускорялся.

Рыночное начальство размещалось на втором этаже сложенной из шлакоблоков и кое-как оштукатуренной будки. На первом — что-то вроде казармы для охраны. Наверное, для того, чтобы охранять хозяев рынка от возмущенных покупателей.

На вопли продавца из дежурки выскочило сразу несколько человек. Вперед вышел старший, Юсуп Джалолов. Оглядел остановившуюся перед будкой парочку. Спросил на ломаном русском:

— Что случилось?

Собственно, ему, и без того было всё ясно: Вахид в очередной раз попался на мухлеже. И на этот раз покупатель на лоха совсем не был похож. Ишь, сориентировался, за шиворот приволок обидчика. А тот и сумку с товаром сбросить не догадался. Придётся опять играть спектакль. Ну так не в первый раз, роли все известны. Вон, торговец уже начал.

Продавец и впрямь жалобно залопотал на родном языке, рассказывая всем о вопиющей несправедливости. Правда, на этот раз повесть его была грубо прервана: парень, притащивший Вахида, коснулся горла торгаша и тот вдруг онемел. Открывал рот, мычал, но не мог выговорить ни слова. Тем временем, парень быстро опознал среди охранников старшего и без обиняков начал говорить:

— Вот этот сын шайтана, — встряхнул он свою добычу, — попытался меня обмануть. Он продал мне фальшивые камни, а когда я обнаружил подделку, отказался вернуть деньги.

Начальник охраны внутренне скривился: сейчас должна быть реплика Вахида, а он слова сказать не может. Придётся отдуваться самому.

— Ты сам виноват, — равнодушно пожал он плечами. — Надо было тщательней осматривать товар. Отпусти уважаемого торговца и проваливай.

Парень потемнел лицом.

— Ты не понял меня, или не захотел понять. Я мог забрать своё прямо там, — он махнул рукой за спину, — не сходя с места, но не захотел устраивать беспредел. Поэтому привел нечестного продавца сюда, чтобы вы могли видеть, что я не взял лишнего. Иначе этот нехороший человек тут же обвинит меня в том, чего я не делал.

Спектакль не получался. Русский каким-то неведомым образом порушил всё действие. Не хотелось бы применять силу, но, видимо, без этого не обойтись.

Главный охранник досадливо поморщился и поглядел куда-то за спину назойливому русскому. Это была, конечно, уловка, но в проходе меж рядами торговцев и в самом деле показались двое из его подчиненных. Против его ожидания, молодой, крепкий с виду, парень не стал оборачиваться. Дважды раздался громкий треск, запахло озоном, и оба бойца один за другим повалились на землю. А взгляд парня тут же поменялся. Начальнику охраны хорошо был знаком этот взгляд. Так хищник смотрит на жертву, прикидывая, как будет сподручней её прикончить. Ему резко стало не по себе. Одно дело — разводить лохов и гонять мелких жуликов, и совсем другое — всерьёз зарубиться с человеком, равно готовым убить или умереть.

— Э-э, уважаемый! — заторопился Юсуп, — не спеши. Давай разберемся. Продавец, наверное, ошибся, дал тебе не те камни. Так ведь?

Вахид изо всех сил закивал: мол, действительно, ошибся.

Парень пожал плечами:

— Это легко проверить.

Он встряхнул свою добычу, спросил:

— У тебя есть настоящий янтарь?

Торгаш попытался что-то сказать, но не смог. Парень чертыхнулся и вновь коснулся горла бедолаги Вахида. Тот прокашлялся и, поняв, что снова обрёл дар речи, затараторил:

— Есть, конечно есть! Отпусти, сейчас принесу.

И дёрнулся в сторону, вроде как собравшись бежать за товаром.

— Врешь, — холодно констатировал странный парень. — Стало быть, ты изначально собирался меня кинуть.

Он снова коснулся горла своей жертвы и холодно взглянул на главного охранника:

— Этот ишак не мог торговать фуфлом сам по себе. Насколько я вижу, здесь вообще ничего не делается без ведома хозяина рынка. Значит, хозяин либо в доле, либо вовсе сам товар поставляет, а этот кусок ослиного навоза лишь продает. Веди к хозяину.

Начальник охраны понял, что спорить сейчас, без преувеличения, смертельно опасно.

— Прошу, уважаемый, — повёл он рукой в сторону лестницы.

— Иди вперед! — приказал опасный гость. — И скажи своим шакалам, чтобы никто даже не дёрнулся следом. Предупреждать не стану, просто прикончу.

***

Хозяин рынка, известный в определенных кругах и уважаемый среди своей диаспоры Асланбек Рахимов занимался любимым делом: считал деньги. Деньги и женщины — это была его страсть. Если как следует подумать, деньги были даже важнее. Проще говоря, господин Рахимов был скряга и бабник. И каждый раз, сталкиваясь с необходимостью сделать своей пассии очередной подарок, дабы простимулировать огонь страсти, он долго пыхтел, морщился и прикидывал, как можно получить максимум результата при минимальных вложениях. Еще у Рахимова была мечта. Он хотел дворец. Такой, как в однажды виденном сериале: с куполами, обширными залами, дорогой отделкой, охраной, слугами и прочими атрибутами действительно большого богатства.

Особенно господину Рахимову в том сериале полюбилась идея о тайных стрелках, прячущихся за стенами зала для приёмов, и в нужный момент поражающих врагов стрелами из арбалетов. Мысль об этом настолько засела у него в голове, что он даже потратил деньги на оборудование по бокам от своего кабинета небольших клетушек, из которых можно было через скрытую бойницу вести огонь по любому противнику, в какой бы угол кабинета он не спрятался.

В это воскресенье Асланбек приказал охране, чтобы его не беспокоили, открыл сейф, достал пакет с наличкой и принялся разбирать пухлые пачки банкнот — итог вчерашнего дня. Сначала откладывал в сторону те, что поновее, потом делил деньги на кучки — бакшиш вышестоящим людям, зарплата охране, немного на подарок любовнице, на мелкие расходы, резерв на непредвиденный случай и, наконец, самые крупные и новые купюры — себе.

Деньги, кроме своих, Асланбек аккуратно уложил в дешевые конверты без марок, надписал, кому какой причитается. Потом убрал конверты в сейф и вынул вместо них лаковую шкатулку. Она была уже наполовину заполнена приятно хрустящими купюрами. Сумму Рахимов знал до рубля, но всё равно вынул из шкатулки деньги, добавил к ним сегодняшнее пополнение и принялся неторопливо, со смаком, пересчитывать.

Он уже почти закончил, когда в дверь громко постучали. Начальнику своей охраны Асланбек доверял — в разумных пределах, конечно. Раз он решил побеспокоить господина несмотря на приказ, значит, дело действительно серьёзное и промедления не терпит. Скривившись, он убрал деньги в шкатулку, а шкатулку — в сейф. Запер тяжелую дверцу, спрятал ключи, и лишь после этого крикнул:

— Входите!

Первым, как и ожидалось, вошел начальник охраны. Поприветствовал шефа, поклонился и сделал шаг в сторону, пропуская гостей. А за ним следом, ускоренный пинком, влетел придурок Вахид вместе со своей сумкой. Той самой, в которой носил товар. Мелкий мошенник не удержался на ногах и, пролетев через кабинет, с громким стуком боднул царгу стола.

Последним в дверях появился молодой, лет двадцати, русский парень с холодными глазами опытного убийцы. Лицо парня было непроницаемым, но в уютном кабинете сразу как будто повеяло холодом. Асланбек моментально понял: Вахид решил кинуть человека, которого не стоит обманывать. Вот же осёл! До седых волос дожил, а ума не нажил. Настроение у хозяина рынка упало до температуры замерзания.

Рахимову случалось говорить с людьми, подобными гостю. Ничего особенного. Главное — не делать резких движений, вести себя спокойно и ловить момент, когда можно будет перехватить инициативу и взять своё. Он слегка изобразил на лице радушие, демонстрируя этикет занятого человека и произнёс, обращаясь к парню:

— Добрый день. Слушаю вас.

— Добрый день, — поздоровался в ответ гость. — У меня с этим человеком, — он кивнул на Вахида, — возникли определенные разногласия. А поскольку, как я понимаю, он торгует фуфлом с вашего разрешения или даже от вашего имени, то уровень разборок несколько приподнялся.

— А в чём суть ваших претензий, молодой человек? — поинтересовался Асланбек, украдкой глянув на настенные часы.

Кнопку под столом он уже нажал, скоро потайные стрелки займут свои места и тогда пойдет совсем другой разговор. А пока нужно потянуть время.

— Ваш торговец попытался под видом янтаря впарить мне пластмассу. Когда я это увидел, потребовал вернуть деньги, но тут вмешалась охрана рынка. Из этого следует, что кидалово происходит с вашего ведома и под вашей защитой. Моя цель — вернуть свои деньги таким образом, чтобы в дальнейшем не возникало ко мне никаких претензий. Согласитесь, я хочу не слишком много: чтобы все остались при своём, разошлись краями и больше не пересекались.

Тон русского был весьма неприятен. Хотя слова его походили на просьбу, выражение, с которым они произносились, явственно показывало: он именно требует, и отступать не собирается. Но тут на торце стола, видимые лишь хозяину, одна за другой зажглись две зеленые лампочки. Господин Рахимов успокоился: теперь пойдёт совсем иной разговор.

— Я вас услышал, — произнес хозяин рынка голосом, не менее холодным, чем пришелец. — А что может сказать по этому поводу уважаемый Вахид Каримович?

— Ничего не может, пока я ему не позволю, — недовольно заметил парень.

— Тогда, может, выслушаем его?

— Он — патологический лжец, но если вам нужно, чтобы он соврал, пожалуйста.

Асланбек с удивлением наблюдал, как русский подошел к Вахиду и тыкнул ему пальцем в горло. Тот какое-то время откашливался и, наконец, произнёс:

— Я готов ответить на вопросы, господин.

— Скажи, Вахид, — задушевно начал хозяин рынка, — ты действительно продал этому человеку фальшивый товар?

— Всё было настоящее, господин! Может, он подменил камни, пока я отвернулся?

Стоящий у стены начальник охраны мысленно простонал: нельзя с этим человеком творить такие вещи. Никакие секретные стрелки не помогут против бойца, который не повернув головы неведомым способом вырубает противников в десяти метрах за спиной. Ему захотелось быстро-быстро убежать куда-нибудь подальше. С парнем надо пусть не дружить, но, по меньшей мере, не ссориться. А этот жадный идиот ради нескольких тысяч сейчас подохнет сам и погубит людей.

— Вот видите, — победно улыбнулся Асланбек, — Вахид Каримович ваши слова не подтверждает. Может, у вас есть свидетели? Нет? Тогда ваше слово против его слова. И у Вахида свидетели, как раз-таки, имеются. Так что идите, молодой человек, откуда пришли, и не мешайте мне работать!

В последней фразе господина Рахимова явственно слышалась угроза. В ответ черты лица русского парня заострились, глаза превратились в натуральные ледышки, да и голос, казалось, замерз.

— Ты не понял, толстый придурок, — ровно и безэмоционально прошелестело в кабинете. — Я пришел не просить, не договариваться, а честно и при свидетелях взять своё. Ты не захотел разойтись по-хорошему. Значит, я возьму всё. Тебя и твоих людей, включая тех, что внизу и тех, что за стенкой, — парень безошибочно указал направление, — я могу убить за пару секунд не сходя с места. А потом возьму то, что мне нужно, и спокойно уйду. И никто никогда не свяжет вашу смерть со мной. У тебя есть пять секунд на то, чтобы принять решение: отдать или сдохнуть. Время пошло.

Начальник охраны заледенел от ужаса. В отличие от тупого индюка, сидящего сейчас за столом, он прекрасно видел: парень не блефует. Нельзя делать своим врагом мастера, который прикосновением пальца может лишить человека голоса, а может вернуть его. А этот жадный придурок решил, что умнее всех!

Юсуп Джалолов считал тягучие секунды и готовился в нужный момент упасть на пол. Кто знает, где этот русский прячет оружие, но первая пуля наверняка уйдет по стрелкам. Глядишь, и получится уцелеть в этой безнадёжной ситуации. Вахид уже давно прижался к линолеуму и потихоньку пытался отползти в сторону. А начальник рынка Асланбек Рахимов нащупывал под столом кнопку сигнала. Конечно, он тоже боялся, но ему всегда говорили: побеждает врага лишь тот, кто сумеет сперва победить свой страх.

На четвертой секунде Асланбек нажал кнопку. За стенкой сработал сигнал. Юсуп готов был отдать голову на отсечение: русский не сдвинулся с места ни на миллиметр. Но там, за стенкой, одно за другим тяжело упали два тела. Юсуп услышал это уже будучи на полу. Наплевав на возможные ушибы, он грохнулся плашмя и прикрыл руками затылок, показывая, что не собирается воевать против страшного гостя. И чуть позже сквозь лихорадочно бьющий по ушам стук сердца различил сперва предсмертный хрип своего начальника, а потом удар головы о столешницу.

***

Валерик вынул из кармана шоколадный батончик, откусил сразу половину. Слегка прожевав, с трудом проглотил и, морщась от голодных спазмов желудка, приказал оставленным в живых:

— Вставайте, всё закончилось.

Юсуп и Вахид зашевелились. Главный охранник поднялся на ноги почти сразу, а торгаш какое-то время боязливо оглядывался по сторонам, всё ещё опасаясь гнева своего покупателя.

Валерик вздохнул, глянул на обоих и принялся распоряжаться:

— Вахид, верни мои деньги, и можешь проваливать.

Тот без разговоров вынул из кармана нетолстую пачку купюр и, боясь отдавать их в руки, аккуратно положил на край стола. Скользнул к двери, а потом ссыпался по лестнице вниз и припустил подальше от страшного места. Да так, будто за ним дэвы гнались.

— Как тебя зовут? — спросил Валерик начальника охраны, обыскивая тело бывшего хозяина рынка и вынимая из кармана свежего покойника связку ключей.

— Юсуп Джалолов! — отрапортовал тот, почему-то вытягиваясь по стойке «смирно».

— Вольно, Юсуп. Убери эту тушу, — он кивнул на тело, — куда-нибудь в уголок и садись.

Пока Юсуп кантовал труп, Валерик выбрал подходящий ключ и отпер сейф. Достал конверты с деньгами и шкатулку. Остальное его не заинтересовало. Он принялся перебирать конверты.

— Так: зарплата охране. Ребят нельзя оставлять без денег. Возьми. Кому сколько дать, наверняка сам знаешь.

Парень подвинул конверт к Юсупу.

— Любовница обойдется без подарка, личные расходы телу теперь ни к чему, непредвиденный случай уже произошел, и деньги на него не пригодятся. А вот уважаемых людей наверху обижать нельзя. Надо им положенное передать.

Еще один конверт перешел начальнику охраны.

— Ох ты! — воскликнул Валерик, открыв шкатулку. — Не зря говорят, что деньги стоит хранить в сберегательном банке! Это уж точно мне.

Он высыпал перетянутые резинками пачки купюр в свой рюкзачок, туда же отправил отложенные себе конверты.

— Теперь слушай внимательно, Юсуп, и запоминай. Ты ведь знаешь людей, которым бывший твой начальник отвозил деньги? Телефон их у тебя есть? Хорошо. Так вот: сейчас проводишь меня до ворот, а после вернешься сюда и позвонишь этим людям. Подробно и честно расскажешь им, что сегодня здесь произошло. Скорее всего, они прикажут тебе привезти им деньги. Отвезешь. И есть немалый шанс, что уже сегодня вечером тебя поставят рулить рынком. Понятно?

— Понятно.

Юсуп кивнул, приказав себе сдерживать эмоции. Вот что значит — правильно себя повести!

— Теперь дальше, — продолжал Валерик. — Всё, что найдешь в карманах у этого, — он кивнул на тело, — твоё. Я видел ключи от машины, её тоже забирай, документы сам оформишь. Будут пытаться предъявить, сошлёшься на меня. Да, кстати…

Парень взял листок бумаги и ручку, быстро черканул пару строк.

— Если большие люди захотят поговорить со мной, вот мой телефон. Ну, вроде, всё.

Он поднялся, накинул на плечо рюкзак:

— Пойдем, прогуляемся.

Уже у ворот, прежде, чем попрощаться, Юсуп задал мучивший его вопрос:

— Скажи, почему ты меня и Вахида не стал убивать?

— Неужели сам не догадался? — удивился Валерик.

— Одно дело догадываться, а другое — знать точно.

— Ну что ж, тут всё просто. Ты ничего мне не сделал. Действовал в рамках своих обязанностей, не меньше и, главное, не больше. За что же тебя убивать? К тому же ты ясно дал понять, что в дурацкой комедии, которую устроил твой начальник, участия принимать не станешь.

— А Вахид?

— А что он? Двадцать тысяч — не такая большая сумма, чтобы из-за неё человека жизни лишать. Он, конечно, та ещё сволочь, но смерти не заслужил. Я наказал его другим способом. Каким — тебе знать не надо. Разве что сам он когда-нибудь расскажет. В отличие от него, начальник и те двое, кто должен был стрелять, они именно что хотели убивать. А закон джунглей гласит: око за око.

Юсуп тряхнул головой. Всё это требовалось как следует обдумать. Но еще один вопрос буквально-таки вертелся на языке.

— Скажи, ты вообще кто?

Валерик улыбнулся уже вполне нормальной, человеческой улыбкой.

— Целитель.

***

Звонок пришел по дороге домой. Автобус был полупустым: те, кому ехать было недалеко, успели выйти. А те, кому до конечной, ещё бродили по Москве по своим делам. Ни впереди, ни позади, ни через проход соседей не было, стало быть подслушивать некому.

— Алло!

Голос звонившего был глубоким, мягким, с явственным южным акцентом. Но слова невидимый собеседник выговаривал правильно, и языком владел вполне на уровне.

— Добрый день, уважаемый целитель. Я имел сегодня увлекательную беседу с известным вам Юсупом Джалоловым. По моему мнению, ваши методы убеждения несогласных излишне радикальны. Но мы, посоветовавшись, решили этот вопрос закрыть и больше не поднимать.

— Рад это слышать, уважаемый…

Валерик сделал паузу, ожидая имени.

— Пусть я до поры останусь для вас инкогнито. Ни к чему называть некоторые имена в телефонном разговоре. Тем более, что в дальнейшем дела с вами будет вести другой человек, тот самый Юсуп.

— Хорошо, путь будет так. Как я понимаю, вам понадобилась от меня какая-то услуга.

— Вы на редкость проницательны, уважаемый целитель. Мы навели справки по своим каналам, и были весьма впечатлены вашими возможностями. Кстати, у вас нет желания сменить подданство?

— Мне хорошо в моей стране, уважаемый. Кроме того, ни к чему поднимать некоторые темы в телефонном разговоре.

Собеседник легко рассмеялся.

— Вы правы. Но давайте к делу. Нам нужно вылечить одного мальчика. Болезнь весьма редкая, и врачи что здешние, что европейские, разводят руками.

Разговор перешел к делу, и Валерик посерьёзнел.

— Я не волшебник, и не все болезни мне по силам. Сразу скажу, что наследственные, генетически обусловленные заболевания вылечить не смогу. Последствия черепно-мозговых травм тоже под большим вопросом. Остальное — надо смотреть.

— Вот вы и посмотрите, — резюмировал незнакомец. — Когда сможете принять пациента?

— На этот вопрос не могу ответить прямо сейчас. Как вы понимаете, очередь приёмов расписана минимум на пару недель вперёд. Мне нужно свериться со своими записями, чтобы сказать наверняка.

— Тогда я отправлю вам номер телефона Юсупа. Когда вы определитесь, позвоните ему и передайте дату и время приёма.