Основной закон-2

Глава 32

Март подходил к концу. На солнечных пригорках шустро лезла молодая зеленая трава, а в лесу еще лежал снег. Днем вовсю светило солнце, а ночью зачастую подмораживало. Оживала природа после зимы, и вместе с ней оживала Иринка. Она уже могла самостоятельно садиться, и самостоятельно есть. Для неё купили кресло-каталку, и на завтраки-ужины выкатывали на кухню, к общему столу. К обеду, когда в доме можно было напороться на посторонних людей, она выходить стеснялась.

Вообще говоря, девушка нынче совсем не походила на ту доходягу, какой была в августе прошлого года. Набрала какой-никакой вес, руки-ноги перестали походить на спички, округлилось лицо, и постепенно отрастали волосы. До той огненной гривы, какой она гордилась в прошлом, было ещё далеко, волос не набиралось даже на куцый хвостик. Но всё равно это выглядело намного приятней глазу, чем голый череп. Иринка видела происходящие с ней перемены, радовалась им, но не хотела появляться на людях, пока не вернёт былые формы хотя бы наполовину.

Вечерами, когда заканчивался поток людей, Валерик с Вероникой выкатывали подругу к лесу, к пруду – побыть на улице, на свежем воздухе, ощутить, что мир не ограничен четырьмя стенами. И это, кажется, помогало: девушка старалась изо всех сил, выполняла комплексы упражнений, послушно глотала витаминные каши и протёртое паровое мясо, и мечтала о том времени, когда выйдет к озеру своими ногами.

А у Валерика тем временем жизнь шла своим чередом. Приходили пациенты, и он их лечил. Приходили просители, и некоторым он помогал. Шел к Иринке, оценивал прогресс, назначал новые комплексы упражнений, разминал забитые молочной кислотой мышцы. Возвращался к себе в комнату, лез в интернет, выискивал последние достижения лечебной физкультуры, читал медицинские книги, изучал физиологию, патологическую анатомию и ещё кучу других «логий». Порою к нему приходила Вероника, спрашивала:

- Откуда у тебя столько сил?

- Сам не знаю, - неизменно отвечал он. – Хочешь, поделюсь?

- Хочу, - говорила она.

Прислонялась лбом к его плечу, а он клал девушке одну руку на затылок, другую на поясницу и мягко прокатывал от руки к руке золотистую волну, смывая усталость из тела и из души.

Она замирала от секундного ощущения полноты жизни, перебарывала желание прильнуть к парню всем телом, крепко обхватив его руками. А поборов, шла заниматься очередными делами: делать Иринке массаж или гигиеническую обработку, готовить еду, принимать и сортировать посетителей – все, как обычно.

А поток людей только возрастал. Та злосчастная передача скорее привлекла внимание к целителю, чем оттолкнула от него людей. Кто только не шел, с какими только проблемами не обращались. Какая-то едва живая бабка просила наказать соседку за то, что та через розетку облучает её радиацией. Валерик помог: восстановил нормальное мозговое кровообращение. Бабка была очень довольна: лучи из розетки пропали. Правда, её родственники долго плевались: они-то уже успели поделить наследство. Приходили богомольцы, пытались поклониться новому святому человеку. Их оперативно услали в ближайший монастырь. Там, дескать, трудники нужны.

Вскоре после этого пришел священик. Не из местного храма: с тем Валерик общий язык давно нашел. Этот же был откуда-то из областного церковного ведомства. Солидный дядя, на дорогой машине, в рясе из дорогой даже на вид ткани, с тяжелым золотым – или позолоченным, не разобрать – наперсным крестом на толстой цепи. Правда, камни в отделке крестика все до единого были фальшивыми.

Представился гость отцом Алексеем. Голос у него был солидным, густым, раскатистым, практически, шаляпинский бас. Начал он велеречиво:

- Приветствую тебя, сын мой…

И тут же был перебит:

- Давайте без фамильярностей. Я к церкви никаким боком не отношусь. Прошу обращаться ко мне в светском формате, по имени-отчеству и на «вы».

Священник укоризненно покачал покрытой клобуком головой, но спорить не стал. Поправился:

- Здравствуйте, Валерий Григорьевич. До епархии дошли сведения, что вы занимаетесь целительством. Так ли это?

- Раз вы здесь, то, очевидно, так. И что же вы хотите от скромного целителя?

Отец Алексей покачал головой еще раз. Видимо, порицал торопливость и бесцеремонность собеседника.

- Ничего особенного, - ответил он мягко, - я хотел бы, чтобы кто-нибудь из священнослужителей поприсутствовал на сеансе исцеления.

- Хм… - принялся рассуждать вслух Валерик. – Что это даст вам, я понимаю. Чего вы хотите в итоге, тоже понимаю. Одного понять не могу: какая польза от этого будет мне?

- Хм…

Теперь пришла очередь священику задумываться.

- Ну, например, благосклонное отношение со стороны церкви, - произнес он, наконец. – Паства наша многочисленна, и мы легко можем увеличить число ваших клиентов.

Валерик покачал головой:

- Видимо, вы плохо готовились к этому визиту. У меня и без того клиентов больше, чем я могу исцелить за всю свою жизнь. Мы с вами в разном положении: я, очевидно, могу дать людям здоровье и полноценную жизнь. Церковь, столь же очевидно, не может. Соответственно, церковь нуждается во мне, а я в церкви не нуждаюсь. Вы пришли просить? Подавать церкви – тот ещё оксюморон. Вы пришли предложить сделку? Тогда для начала разговора продумайте этот вопрос: что действительно ценного вы мне можете дать со своей стороны. И не будет ли при этом ваше предложение противоречить нормам человеческой морали.

На том разговор и закончился. Глубоко задумавшийся отец Алексей сел в машину и свалил обратно в епархию.

Когда за ужином Валерик рассказал об этом визите, Вероника вдруг всполошилась:

- Нам за это ничего не будет?

- А что нам может сделать церковь?

- Ну-у… отлучить.

- Не смеши. Ты крещёная?

- Нет.

- И я – нет. И Иринка, вон, тоже. Так ведь?

Ирина кивнула.

- И как можно отлучить того, кто никогда не был связан с церковью?

- Могут еще перед прихожанами очернить, сказать, что это всё от нечистого,- не отставала Вероника.

- Думаешь, у нас после этого пациенты кончатся? Сейчас не девятнадцатый век, люди живут по принципу «на Бога надейся, а сам не плошай». Рекомендациям последуют лишь самые отпетые фанатики, а их не настолько много, чтобы серьёзно уменьшить число клиентов. Разве что очередь к нам станет чуть покороче. Не говори глупостей, лучше налей мне еще чаю.

***

Кого только не приносило в дом у озера за эту весну! Как-то прикатил на своём грузовике водила-дальнобойщик. Просто так приехал, ещё раз спасибо сказать. Показывал фотографии: дочка его замуж вышла, детей родила, живёт счастливо. Увидел по телевизору ту мерзкую передачу, и сразу Валерика узнал. Ну и завернул по пути. Руку пожал, от чая отказался, а увидел Веронику – подмигнул со значением:

- Хороша краля, - шепнул, - Небось, получше будет, чем та поселковая! [1]

Длинномер ещё только разворачивался, а на площадку перед воротами уже заруливал дорогой европейский седан. Если бы Валерик не стоял в этот момент на улице – просто не пустил бы визитёра, не стал бы с ним разговаривать. А тут деваться некуда, раз уж в спину прилетело:

- Товарищ колдун… Э-э-э…. Господин целитель!

Голос показался знакомым. Валерик обернулся: так и есть. Директор медицинского колледжа, тот самый, что пытался поиметь с него деньги. Только с того времени он изрядно похудел и, кажется, улучшил цвет лица. Директор тоже узнал давешнего абитуриента.

- Ты? – спросил он удивлённо-разочаровано.

- Я, - равнодушно ответил «товарищ колдун». – Что, порчу приехал снимать? Это тебе надо к экстрасенсам, тем, что на телевидении.

- Ты!.. – вскипел директор, - ты мне всю жизнь испортил!

- Да? – всё так же равнодушно возразил парень. – А я думал, наоборот, наладил. Бухать ты теперь не можешь, значит, не сопьёшься. Жена, поди, рада-радёхонька. Гадость всякую в рот не тащишь, соответственно печень и прочие селезёнки восстанавливаются. В итоге проживешь лет на двадцать дольше. Главное, на что ты эти двадцать лет потратишь. Или так и будешь до старости людей обирать? Смотри, как бы тебе эти двадцать лет за шитьём рукавиц не провести.

***

Еще через неделю пришла тётенька. В верхней части тела относительно стройная, но поверх затянутого на талии широкого ремня тяжело переваливались обширные кожные складки. Да и со щёк бульдожьими брылами свисала растянувшаяся кожа. Видимо, сравнительно недавно женщина была ну очень полной, центнера так полтора-два. Теперь похудела, а кожа – она так легко не подтягивается. Сколько-то можно убрать с помощью физкультуры, но как делать упражнения с подобным отягощением? Хирурги, в свою очередь, навряд ли возьмутся отрезать всё это былое богатство. А и возьмутся, так в несколько приёмов, денег слупят немеряно, и оставят на память кучу швов.

У Валерика в этот день была редкая возможность: не спешить. И он позволил посетительнице говорить, не перебивая её и не задавая вопросов. А та словно исповедаться решила, рассказала чуть не всю свою жизнь. И не нужно было иметь особое чутьё на ложь или понимание людской натуры, чтобы увидеть: раздумывала женщина об этом долго, и выводы сделала для себя основательные.

Рассказ её подходил к концу, когда гостья упомянула название города. Валерик тут же насторожился: именно там он учился в колледже прошлую зиму. И её саму, наконец, вспомнил, ту нахально-скандальную бабищу в памятное новогоднее дежурство. А женщина все рассказывала в подробностях, как на новый год обидела молоденького медбрата, как вдруг потом не смогла есть в привычных количествах, как начала худеть, и никто не мог объяснить, что с ней происходит. Как она сперва злилась и негодовала, а потом однажды, устав от беготни по врачам, принялась разбирать по косточкам всю свою жизнь и как внезапно поняла, что натворила. И как ей потом было стыдно, как хотелось перед тем парнишкой повиниться. А потом пришло и понимание, что всё то, что с ней приключилось в новогоднюю ночь и после неё – это, на самом деле, благо, шанс изменить жизнь. Она ведь ещё не старая, ей и сорока нет. Вот только бы еще убрать пару десятков килограмм старой шкуры. Всё ж не змея, сама её скинуть не может.

Валерик и рад был бы помочь: случай-то неординарный. Не каждый человек способен вот так жизнь свою пересмотреть, отвергнуть прожитое и нажитое и решиться на кардинальные перемены. Вон, директор колледжа вины своей нисколечко не увидел. Но не был уверен, что получится: всё же, одно дело – залечивание повреждений, и совсем другое – подобная процедура.

- Знаете, - сказал он, поразмыслив, - я попробую. Но гарантий, обещаний дать не могу. Может, получится, может, нет. Давайте начнем с лица, прямо сейчас. Если хоть какой-то результат будет, то и с остальным попробуем поработать.

Целитель поднялся, тщательно вымыл руки, протер влажной салфеткой щёки у теперь уже пациентки, привычно просканировал её организм. Н-да, не в самом лучшем состоянии. Но ведь сколько лет она целенаправленно травилась всяческими бумажными сосисками, порошковыми чипсами, химическими тортиками и чёрт знает чем ещё. Ладно, сперва нужно попробовать убрать лишнее, а потом уже можно будет заняться недостающим.

Он направил толику энергии в кожные складки - никакого результата. Разве что состояние кожи чуть улучшилось. Но ведь он правил женские тела и в гораздо более худшем состоянии. В чём разница?

Валерик задумался: что он делал… да хотя бы с той же Венедиктовной? В первую очередь, устранял дефекты. Посылал энергию к поврежденным участкам кожи, эти повреждения исчезали. И, заодно, подтягивалась кожа… Так-так… а достаточно ли было той энергии для перестройки организма? Трудно сказать. Но если принять, что недостаточно, что его «золотые искры» лишь запускают механизмы регенерации, то выходит… Черт знает, что выходит.

Валерик, забыв о пациентке, заходил по процедурной комнате, лихорадочно размышляя. При запасании энергии в организме идет создание молекул АТФ. При использовании – разрушение этих молекул. Почему бы не предположить, что при восстановлении организма, инициированного целителем, все «лишние» клетки разрушаются, а выделившаяся энергия и химические «кирпичики» идут на создание или замещение клеток недостающих? В этом случае получается, что процесс подтяжки кожи у пациенток – исключительно побочный эффект при убирании рубцов, лечении внутренних органов и устранении прочих дефектов. И как в таком случае заставить организм убирать лишние клетки? Напрашивается вывод: лишить его энергии. Спорно? Еще как спорно. Но проверить гипотезу легче лёгкого.

Валерик подошел к женщине, которая всё это время несколько растерянно следила его за метаниями, и вновь приложил ладони к её щекам. Попытался притянуть к себе энергию и… ничего не вышло. А потом словно кто его под руку толкнул. По крайней мере, откуда появилась эта идея, ретроспективным анализом выявить не удалось. Он послал немного золотистых искорок в те самые кожные складки, словно бы обозначив операционное поле, а потом снова попытался вытянуть энергию. Получилось! Пошло, пошло, и – остановилось. Больше тянуть было некуда. Естественные «закрома» организма были полны, шарики чёток ровным свечением показывали, что наполнены энергией до предела. Но при этом явно было видно: кожа подтянулась. Не сказать, чтобы сильно, но вполне заметно.

- Подождите, я сейчас! – почти крикнул пациентке вдохновлённый успехом исследователь и пулей выскочил из процедурной.

Вихрем проскочил на второй этаж, в свою комнату. Выгреб все пустые янтарные накопители и стремительно ссыпался вниз, чуть не столкнувшись с выходившей из кухни Вероникой. Ворвался в процедурную, мало не напугав пациентку. Разложил янтарь на медицинском столике, на стерильной салфетке, взял самый маленький шарик. Поборол робость и неуверенность и принялся за дело.

Энергия послушно лилась в шарик. Оставалось лишь направлять её да следить, чтобы не взять больше необходимого. Но больше, видимо, и не влезло бы. Шарик светился, показывая полный заряд. Валерик внутренне возликовал. Теперь он получил не то, чтобы неограниченный источник энергии, но возможность помогая одним в особо тяжелых случаях ожирения, обеспечивать лечение других. Было бы только в достатке накопителей.

- Поглядите на себя, - он подвёл женщину к зеркалу.

Та с удивлением увидела в отражении совершенно незнакомое или, точнее, давно и прочно забытое лицо. Вполне миловидное, и чуточку смущённое.

Долго любоваться собой Валерик ей не дал: потом наглядится.

- Вы довольны результатом?

В ответе можно было не сомневаться:

- Ой, что вы, конечно!

- Готовы прямо сейчас убрать всё остальное?

- Вы серьезно? – удивилась клиентка. – Да с радостью! Знали бы вы, каково таскать с собою всё это.

Она приподняла руки и чуть качнула бёдрами, всколыхнув свои «запасы».

- Тогда раздевайтесь и ложитесь на кушетку. Можно до белья, но лучше полностью: мне будет проще контролировать ваши излишки. Я выйду на пару минут, чтобы вас не смущать.

Валерик вышел из процедурной и прислонился спиной к двери. Постоял, несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоить пляшущее в груди сердце.

- Что случилось, Валер? – подошла Вероника. – Ты выглядишь так, словно Альберт Эйнштейн, только что открывший теорию относительности.

- Очень может быть, что так оно и есть, - пробормотал парень. – Не относительность, конечно, но нечто очень важное. Может даже, способное изменить мир.

Он открыл дверь и скрылся в процедурной.

Женщина уже лежала на кушетке, обеими руками придерживая свисающие с живота кожные складки. Глянула на вошедшего лекаря со смешанным чувством: опасением и надеждой. Увидела некоторое безумие в его взгляде и перепугалась еще сильнее.

- Не бойтесь, болевых ощущений не будет. А если они даже возникнут, то незначительные. Всё, я начинаю.

Валерик взял самый большой шар, тот самый, который разбудил Иринку. С того дня он так и оставался пустым. Приложил к животу клиентки, свободную руку плотно прижал к её ключицам, сосредоточился. Послал порцию энергии, обозначая проблемные места, а потом лишь наблюдал, как словно бы сами по себе появляются золотые искорки, насыщая живым золотом операционное поле. Как потом эти золотые сгустки исчезают в бесшумной вспышке, оставляя после себя идеальный, словно только что сделанный, организм.

Когда всё закончилось, целитель взглянул на излишки кожи. Они, очевидно, сократились. Не сказать, что сильно, но достаточно, чтобы это заметили и доктор, и его пациентка.

- Не может быть! – прошептала она.

- Рано, рано ещё радоваться, - остановил её Валерик. – Сейчас продолжим.

Теперь, когда исцелять было уже нечего, оставалось только лишь вытягивать энергию, заставляя тело уничтожать избыточную ткань. Процесс шел небыстро. Наверное, можно было и ускориться, но целитель опасался: как бы не напортачить, не взять больше, чем организм способен отдать без вреда для себя. Но большой накопитель заполнился, а излишков кожи оставалось ещё изрядно. Что ж, в запасе был еще один такой же шар, заполненный лишь наполовину. Он и принял остатки.

Парень выдохнул, оглядел результаты своей работы. Перед ним на кушетке лежало пусть неидеальное, но вполне приятное глазу женское тело. Можно было объявить об окончании процедуры, но захотелось поставить ещё один малюсенький эксперимент. Маленький янтарный шарик начал было принимать энергию, но тут же и прекратил. Всё: никаких излишков не осталось. Организм отдал всё, что считал ненужным и на этом остановился.

Валерик сделал шаг назад, ожидая, что женщина сейчас встанет, но она всё так же лежала на кушетке без движения. Что-то случилось? Он чего-то не учел? Навредил? В груди ёкнуло. Парень бросился было к пациентке и тут же остановился: да она спит! Дрыхнет без задних ног, слегка посапывая и чему-то улыбаясь во сне.

Он осторожно потряс женщину за плечо. Та проснулась мгновенно, тут же сообразила, что произошло и густо покраснела.

- Простите, я не специально, - принялась извиняться. – Ночью спала плохо, всё переживала, думала, а тут как-то расслабилась… Ой!

Поднявшись на ноги и не обнаружив привычного груза, женщина испытала шок. Забыв о наготе, она стояла перед целителем, не зная, что сказать и что сделать.

- Лечение окончено, - помог ей Валерик. – Вот зеркало. Можете рассмотреть себя в деталях, а потом одевайтесь. Я вернусь через четверть часа.

***

Когда Валерик вновь зашел в процедурную, его пациентка уже сидела одетой. Теперь широкий ремень поддерживал одежду, не давая ей свалиться с резко постройневшего тела. В глазах у неё стояли слёзы. Говорить она начала первой:

- Спасибо, доктор! Вы настоящий волшебник. Я ведь уже сходила по всем врачам, они мне рассказали, что можно сделать обычными способами, и сколько это будет стоить. Но вы-то сделали намного больше и намного лучше! Скажите, сколько я вам должна?

- Нисколько, - ответил Валерик. – Откровенно говоря, если бы не ваш рассказ, если бы я не увидел, что вы говорите искренне и честно, я бы вообще ничего делать не стал. А так – считайте, что сегодня родился новый человек, который не имеет ничего общего с тем, старым. И можно начать жизнь с нуля, не слишком оглядываясь на прошлое. Пусть это будет мой подарок вам на день рождения.

- Но как же это, - растерялась женщина. – Я так не могу, нет.

И тут же нашлась:

- Знаете, я всё пыталась найти паренька, с которого всё началось. Я купила хорошую кружку взамен той, которую…

Она прервалась, встряхнула головой, прогоняя болезненные воспоминания. Несколько секунд собиралась с силами и, наконец, продолжила:

- Понимаете, я всюду носила её с собой, надеялась встретить его, извиниться и вернуть. Но прошло уже столько времени, и ничего. Не думаю, что мне удастся его отыскать. В общем, возьмите её. А если мы когда-нибудь с тем парнем столкнемся, я найду, что ему подарить.

- Что ж, договорились.

***

Вечером за чаем Валерик торжественно выставил на стол новую кружку.

- Откуда дровишки? – поинтересовалась Вероника.

- Плата за работу. И заодно искренние извинения за однажды сделанную гадость. Звучит фантастически. Случай, на мой взгляд, редчайший. Но вот случился, и это надо отметить. Наливай!

[1] События описываются в предыдущей книге серии