Основной закон-2

Глава 15

Провожали Валерика обе дамы. И Венедиктовна, и пациентка, по совместительству хозяйка шикарного загородного коттеджа. Подружка тоже оказалась сочной дамой, особенно после вчерашних процедур, но все же не настолько. Ольга была вне конкуренции.

Пачка денег в набрюшнике пусть не удвоилась, но весомо распухла. Подруга Венедиктовны намекала, что готова расплатиться не только деньгами. Очень прозрачно намекала, только что впрямую не предлагалась, но Валерик все намеки проигнорировал. Даже если не брать в расчет его личную ситуацию, заводить шашни с пациентками он считал плохим вариантом.

И вот теперь, отдохнувший и приподнявшийся по деньгам, Валерик ехал на встречу, которая могла как резко упростить его жизнь, так и резко её усложнить. Как ни крути, а его нашли. И найдут еще раз, едва только он попытается жить нормальной, обычной жизнью. Можно, конечно, снова сбежать. Но всю жизнь ведь не пробегаешь, рано или поздно придется остановиться. И либо до последнего дня таиться, как баба Клава, либо всё же поступиться какой-то частью личной свободы ради возможности жить открыто. Очень вероятно, что в её времена такой договор был невозможен. Но, может, сейчас что-то переменилось?

Загудел клаксон, вырывая из раздумий. Машина резко затормозила. Настолько резко, что Валерик, несмотря на ремень безопасности, чуть не боднул подголовник переднего сиденья. Здоровенный черный джип нагло подрезал такси, заставляя выехать на обочину. Отстегнуть ремень – секундное дело, но эта гребаная автоматическая коробка! Пока рычаг на «паркинг» не переведешь, двери остаются заблокированными. А из джипа уже вылезли крепкие парни. Не слишком много, всего двое. Видимо, пославший посчитал, что двоих достаточно. У одного в руках бейсбольная бита. Раз бита, значит, будут бить.

Наверняка не службы. Те подобными вещами не занимаются. То есть, занимаются, но у них тактика другая: обложили, стволы навели, пока трое держат на мушке, еще трое руки завернули да наручниками за спиной сковали. А эти, скорее, какие-то бандиты. Не вчерашний ли мажор оскорбился? Если так, у него серьезная организация: за ночь выяснили, куда, с кем уехал, отследили, перехватили. Теперь вот, судя по всему, собираются жестко ломать. Главный вопрос – убивать их или нет?

Повинуясь жесту парней, таксист тут же, в секунду, разблокировал двери. Задняя распахнулась.

- Вылезай, гадёныш!

Говоривший выразительно похлопал битой по ладони, а второй достал из кобуры, скрытой под лёгкой курткой, пистолет.

- Вылезай, - ухмыльнулся он, - чтобы чехлы не пачкать.

Понятно: пистолетчик будет страховать, чтобы жертва не дергалась, а другой – ломать. Первого стоило бы приложить «шокером», но кто знает: еще дернется, на спуск даванёт. Нет, надо иначе.

Валерик начал медленно вылезать, концентрируясь на рукояти пистолета. Много не надо – нагреть небольшое пятнышко градусов до двухсот.

- А-а-а, сука!

Пистолетчик выронил оружие и затряс обожженной рукой. Тут же один за другим треснули два разряда, и оба бугая послушно сложились на обочину.

Валерик пинком отправил пистолет под откос в высокую траву. Теперь его долго придется искать, а потом долго чистить. Подобрал биту, взвесил в руке, а потом быстрыми ударами сломал каждому из торпед обе руки. Обтерев рукоять биты о куртку пистолетчика, бросил её на землю, сел в такси. Скомандовал:

- Поехали, мне сегодня опаздывать нельзя.

Таксист повернул к нему бледное испуганное лицо:

- Зачем вы это сделали?

Он не уточнил, что имеет в виду, но Валерик понял его и так.

- Око за око. Причем заметьте: я оперировал под наркозом. И давайте уже поедем.

***

Такси привезло Валерика назад, в центр Москвы, на те самые кривые улочки, к средних размеров двухэтажному особнячку. Судя по обилию табличек на стенах, это был какой-то памятник. Не то исторический, не то архитектурный. Фронтон с лепниной, пилястры, колонны – всё как полагается. Фасад свежий, как вчера покрашеный. Крыша красная, псевдочерепичная, дверь тяжелая, массивная, в полтора роста высотой. Красиво, ничего не скажешь.

У входа его уже ждали. Серьезный молодой человек в хорошо пошитом костюме подошел и осведомился:

- Господин Меркушин?

- Он самый.

Надо полагать, встречающий и без того узнал Валерика, иначе бы не подошел. Но эта малюсенькая деталь почему-то зацепила, понизив градус и без того испорченного настроения.

- Прошу, следуйте за мной, - важно изрек молодой человек и пошел к дверям, не особо заботясь, следует ли за ним подопечный.

Следом за сопровождающим Валерик поднялся по лестнице белого мрамора на второй этаж особняка и вошел в небольшой зал. Молодой человек сразу же удалился. В зале уже были четверо. Сошлись кучкой у окна и вполголоса о чем-то беседовали.

- Добрый день! – первым поздоровался Валерик, как велят правила хорошего тона.

На приветствие ответил лишь один. Бросил небрежно:

- Добрый.

И четверка продолжила свой разговор. Очевидно, речь пошла о нем: то один то другой бросали на вошедшего взгляды, любопытные и несколько снисходительные. Валерик не стал навязываться в общую беседу, и принялся осматриваться.

Комната была довольно большой. Как минимум вдвое больше той квартиры, в которой Валерик прожил прошедший год. Всей мебели – большой овальный стол в центре и шесть стульев вокруг. В дальнем углу два кресла, разделенные невысоким столиком. И, разумеется, высокие потолки, хрустальные люстры, лепнина, позолота, портьеры – всё то, что принято считать атрибутами богатства и аристократизма. На столе против каждого стула расставлены полулитровые запечатанные бутыли с минералкой и простой питьевой водой, разложены блокноты в солидных кожаных переплетах и дорогие с виду ручки. Прямо как на заседаниях правительства.

Минут пять Валерик прохаживался по комнате, разглядывал интерьер, и уже начал было скучать, как снаружи раздались шаги, и в зал вошел солидный, хорошо одетый мужчина около сорока лет с виду. Двери зала плавно закрылись за его спиной.

- Доброго дня, господа, - произнес вошедший глубоким, хорошо поставленным голосом.

Вот с ним все сразу стали здороваться. Валерик прикинул: наверняка это доверенный человек гаранта. Действительно: глупо ждать, что Сам приедет управлять переговорами, пусть и немаловажными. У него и без того дел невпроворот. А вот послать своего представителя – самое то во всех отношениях.

Представитель подошел к Валерику, поздоровался за руку, представился:

- Меня зовут Максим Сергеевич Костылев. А вы, как понимаю, Валерий Меркушин?

- Да.

- Вы не похожи на врача.

- А я не врач, - заметил Валерик.

- Вот как? Впрочем, у нас еще будет возможность поговорить. Пусть не сегодня, но непременно будет.

Костылев повернулся к стоящим у окна людям:

- Господа, давайте начнем. Разговор может затянуться, а у меня не очень много времени.

Представитель направился к торцу стола. Быстро взглянул на остановившегося в некоторой растерянности Валерика, подсказал:

- Валерий Григорьевич, присаживайтесь напротив.

Все быстро расселись. Вдоль длинных сторон стола разместились, надо думать, делегации заинтересованных контор. С одной – МВД, с другой – госбезопасность. По два человека от каждой из конкурирующих служб. Все в штатском, поэтому определить старшинство среди них было невозможно. Никого из них Валерик в лицо не знал, а потому для себя пронумеровал: первый и второй – по порядку, считая от себя.

Костылев оглядел сидящих за столом людей, кивнул каким-то своим мыслям.

- Ну что ж, все в сборе, так что приступим, - произнес он, открывая свой блокнот. – Я понимаю, что все в курсе, но для порядка обозначу присутствующих. Я – представитель человека, выступающего гарантом соблюдения сделки. Сегодня я выступаю в качестве арбитра, посредника между всеми сторонами. И, заодно, поработаю модератором переговоров. Предлагаю сторонам для начала обозначить свои пожелания. Валерий Григорьевич, давайте начнем с вас.

- Охотно.

Валерик в свою очередь быстро обвел взглядом присутствующих. Все повернулись к нему, значит, готовы слушать.

- Мои желания просты. Я хочу иметь возможность спокойно жить в своей стране. Учиться, заниматься научной деятельностью, лечить людей, в конце концов. И знать, что государство не решит меня использовать в своих целях против моей воли. Не попытается принудить к чему бы то ни было, шантажируя моими близкими людьми. Что против меня не будут сфабрикованы лживые обвинения с целью последующего давления. Вот ради этого я готов на определенные уступки. Но абсолютного подчинения не приму ни под каким соусом. И ещё: не надо пытаться привлекать меня к оперативной работе.

- Разрешите вопрос, - подал голос один из безопасников. Второй по счету.

Все обернулись к Костылеву в ожидании решения. Второй безопасник дождался разрешающего кивка и начал говорить:

- Валерий Григорьевич, а ведь у вас, насколько мне известно, неплохо получалась именно оперативная работа. И людей убивать приходилось. Личный счет у вас накопился уже немаленький. Почему сейчас вы ставите такое условие?

На лице говорившего зафиксировалась ехидная такая улыбочка: мол, мы всё равно своего добьёмся. Может, конечно, товарищ из органов ничего такого в виду не имел, и улыбка была вовсе не ехидная, но Валерик эту пантомиму перевел для себя именно так. Он после дорожной-то стычки еще не до конца отошел, а эта гримаска сработала как спусковой крючок. Как и прошлой осенью, мир словно потускнел. Эмоции отключились, лицо закаменело, а голос стал сухим и скрипучим.

Валерик поглядел на безопасника мертвым немигающим взглядом, отчего улыбка сама собой бесследно исчезла.

- Я убивал, защищая свою жизнь или жизнь близких мне людей, - произнес он ровным, лишенным малейших эмоций, голосом. - Становиться заказным убийцей я не собираюсь. В свете наших прежних взаимоотношений ваш вопрос представляется мне провокацией. Если хотите о чем-то в итоге договориться, в дальнейшем воздержитесь от подобных высказываний.

Валера замолчал, Костылев сделал пометку в блокноте. Представитель СБ выглядел несколько растерянным: он явно не рассчитывал на подобную отповедь. Хотя, может, он просто был хорошим актером?

- Ваша позиция понятна, Валерий Григорьевич, - кивнул модератор. – Что скажут представители МВД?

У полиции слово взял номер первый:

- Наши пожелания достаточно скромны. Мы хотим иметь гарантированный доступ к медицинским услугам, оказываемым господином Меркушиным в рамках квоты, которую мы сейчас, надеюсь, согласуем. Кроме того, у нас случаются ситуации, когда требуется экстренная помощь врача для спасения жизни пострадавшего во время операции сотрудника.

- Валерий Григорьевич, у вас есть немедленные замечания? – спросил модератор.

Валерик энергично кивнул:

- Давайте договоримся о терминах.

Голос его остался холодным и сухим. И как бы он ни хотел, не в его силах сейчас было добавить в интонации хоть капельку эмоций. Горло перехватило спазмом, и каждое слово приходилось с усилием выталкивать наружу.

- Я – не врач. Специальных знаний об устройстве человеческого организма и о его патологиях не имею. Соответственно, именно медицинских услуг оказать не могу. Мне доступно некое биоэнергетическое воздействие, позволяющее приводить тело человека в соответствие с теми установками, которые записаны в генетическом коде. Это воздействие достаточно утомительно, и в день я могу принять не более двух пациентов. Что же касается срочной помощи, то вам, скорее, нужен некий фронтовой врач, который способен быстро стабилизировать пациента, остановить кровотечение и провести необходимое хирургическое вмешательство. А уже потом, на этапе восстановления, имеет смысл подключать меня. Но я не смогу ничего сделать, если в течении последней недели перед процедурой пациент употреблял алкоголь или наркотики.

Полицейский тут же поправился:

- Хорошо. Принимается. С учетом ваших разъяснений, мы убираем пункт о срочной помощи.

Валерик всё с тем же каменным лицом кивнул. Модератор сделал в своём блокноте очередную пометку.

- Теперь давайте выслушаем представителей службы Государственной безопасности.

«Номер первый» со стороны безопасников вынул из кармана лист бумаги, надел очки и принялся излагать:

- Прежде всего, я от имени директора нашей службы хочу принести извинения господину Меркушину за неправомерные действия отдельных сотрудников. От себя могу добавить, что виновные лица понесли заслуженное наказание.

Первый чуть привстал со своего места, изобразил подобие поклона в адрес Валерика и продолжил:

- Здесь перечислено довольно много пунктов, но, чтобы не тратить время собравшихся, я обобщу. Полный список я передам господину Костылеву.

На этот раз он изобразил поклон в сторону модератора.

- Нам, безусловно, важен доступ к услугам уважаемого Валерия Григорьевича. Пусть будут некие квоты, мы согласны. Но, насколько мне известно, господин Меркушин вел некие исследования относительно своего дара. Мы хотим получить полный доступ к результатам этих исследований. Опять же, сегодня господином Меркушиным было высказано намерение продолжить эти исследования. Со своей стороны мы поддерживаем это желание. У нас имеются определенные интересы в рамках изучения феномена биоэнергетики. Мы даже готовы в разумных пределах профинансировать научную работу при условии учета наших пожеланий и присутствии наших специалистов во время проведения экспериментов.

Закончив, безопасник передвинул листок с перечнем в сторону Костылева. Тот взялся было читать, но Валерик, наплевав на регламенты и модерацию, начал говорить, впрямую глядя на ближайшего безопасника.

- Наверняка все присутствующие изучили моё личное дело до последней точки. Но я всё же напомню, что если бы не действия представляемой вами организации, то я бы сейчас учился в медицинском институте и вел как раз те самые исследования, до которых вы так жаждете сейчас дотянуться. Причем, по согласованной с вами программе, с учетом ваших интересов и пожеланий. Я сохранил экземпляр договора, который был заключен с госбезопасностью год назад. Вы не выполнили ни одного пункта, а в завершении всего подполковник Усольцев пытался застрелить меня из табельного пистолета.

«Номер первый» дернулся было возразить, но был остановлен арбитром. Валерик тут же отреагировал:

- Я вижу, вы хотите напомнить о своих извинениях, надо сказать, весьма формальных и неискренних. Насчет возмещения мне морального и материального ущерба вы даже не заикнулись. А о том, какой убыток ваша контора нанесла государству, я вообще молчу. За прошедшее время я мог бы исцелить шесть сотен человек, которые перестали бы проедать пособия и начали платить налоги.

Представитель арбитра слушал с интересом, да и полицейская сторона навострила уши. Валерик тем временем продолжал:

- Во время нашего общения с полковником Муромцевым я сформулировал перечень своих претензий к службе Государственной безопасности. Сомневаюсь, что полковник утаил этот список, или что сотрудники службы не получили свою копию. Однако, я не услышал ответа ни на один свой вопрос, в том числе и на самый важный для меня. Я повторю для всех, чтобы после не было возможности отговориться незнанием. Примерно десять месяцев назад, в конце августа прошлого года неизвестные мне лица на автомобиле, принадлежащем городскому управлению службы безопасности, увезли в неизвестном направлении Сергееву Ирину Васильевну. Спустя несколько часов подполковник Усольцев, заместитель начальника городского управления вашей службы, в личном разговоре подтвердил, что девушка находится на территории, принадлежащей СБ. На требование вернуть её ответил отказом, мотивировав тем, что это вне его полномочий. Усольцеву, а, значит, и другим сотрудникам, было известно, что на тот момент Сергеева была фактически моей невестой. Я хочу услышать следующее: где сейчас находится Ирина Сергеева, с какой целью было совершено похищение, проводились ли по отношению к ней медицинские или иные эксперименты, каково состояние её здоровья на текущий момент. Без этого дальнейшее обсуждение чего бы то ни было теряет всякий смысл.

Валерик замолчал. Молчали и все остальные. То ли усовестились, то ли просчитывали варианты. Пауза затягивалась.

Тишину нарушил Костылев. Он звучно откашлялся и, потерев подбородок, произнес в сторону безопасников:

- Требования Валерия Григорьевича представляются мне справедливыми. Будьте добры, ответьте на заданный вам вопрос.

Номер второй, будто ждал этого, достал из кармана блокнот. Перелистнул несколько страниц и, найдя нужную, принялся докладывать:

- Сергеева Ирина Васильевна была выписана из областного внутреннего стационара службы госбезопасности в удовлетворительном состоянии. Что касается экспериментов, то вы, Валерий Григорьевич, не допущены к государственным секретам такого уровня. Похищения же не было, это лишь плод вашей фантазии. Если вы помните, в том доме, где находилась Ирина Васильевна, засели террористы, а после случился пожар. Так что девушка была всего лишь эвакуирована в безопасное место, причем с явно выраженными признаками отравления продуктами горения.

- Вы лихо жонглируете словами. Настолько, что умудрились проигнорировать два вопроса: где Сергеева находится сейчас и в каком состоянии. Адрес, пожалуйста, и выписной эпикриз.

- Э-э-э… я не стал брать с собой сегодня документы. Не подумал, что они могут понадобиться.

Второй номер исправно удерживал на лице уверенную деловую мину, но Валерик чувствовал: играет. И, к тому же, врет. Он так и заявил, не стесняясь в выражениях:

- Вы лжете. Вы сознательно не взяли с собой бумаги, заранее предполагая, что я потребую их предъявить. Что же в них написано такого, что вы настолько перетрусили? Понятно, что Ирина жива, иначе бы вы себя не вели настолько нагло. Но врачебная формулировка «удовлетворительное состояние» всего лишь означает, что нет непосредственной угрозы жизни. То есть, тело более-менее в целости. А как насчет психического здоровья? Ну? Что ж вы молчите? Она вообще себя осознает?

От страшной догадки по спине Валерика пробежала холодная струйка. Он вскочил на ноги и, опершись обеими руками о столешницу, всем телом подался в сторону «номера третьего».

- Вы увезли здоровую жизнерадостную девушку в свои клятые подвалы и там убили! Вы убили её личность, превратили в бездушный овощ! Я не прощу вам этого. Адрес!

Номер два замялся: то ли не имел полномочий, то ли действительно не знал.

- Адрес! Быстро!

В комнате запахло озоном. Послышался треск электрических разрядов, одна за другой вспыхнули и лопнули лампочки в люстре, осыпав стол осколками. Запахло паленой проводкой. Вот тут-то проняло всех: и безопасников, и полицейских, и даже представителя арбитра.

Несколько побледневший номер первый вынул из кармана лист бумаги и подвинул его по столу к разбушевавшемуся магу:

- Вот, пожалуйста.

Он собирался сказать это уверенно и твердо, но голос подвел, дрогнул.

Валерик взял листок, не глядя сложил его и сунул в карман.

- Я вернусь через неделю и позвоню полковнику Муромцеву.

Он еще раз взглянул в упор на безопасников:

- Наш договор очень сильно зависит от того, что я найду по этому адресу.

Повернулся и вышел.