Основной закон-2

Глава 12

Ручьи давно уже отжурчали свое. Газоны радовали глаз свежей яркой зеленью, на деревьях полопались почки, выпуская на свет маленькие клейкие листики. Снег остался только в лесах, и то лишь рыхлыми почерневшими кучами в глубоких оврагах, куда не заглядывают лучи солнца. Солнце же сияло вовсю, радуя всех людей, от мала до велика.

Заканчивался май, вот-вот должна была начаться весенняя сессия. Все студенты города, кроме самых отчаянных, сидели по домам и старательно учили всё то, что не было выучено за предыдущие четыре месяца. В медицинском колледже большая часть студентов тоже учили, более или менее усердно. Пожалуй, только два человека из числа будущих медсестёр и фельдшеров сейчас не сидели за книгами и справочниками: Синявин и Синичкина. Синичкина за последние месяцы подтянула все предметы, и уже была готова. Ей и учить-то особо не приходилось: после получения волшебной силы – а иначе Вера её не называла – память у девушки кардинально улучшилась. Чтобы выучить какую-нибудь тему, достаточно было лишь пару раз прочесть учебник.

Валерик же и вовсе заработал себе такую репутацию, что за неделю до экзаменов имел «автоматы» по всем предметам кроме физкультуры. Впереди была практика – две недели в местной поликлинике помогать процедурным сестрам. Перевязывать, ставить уколы, снимать швы и всё такое прочее. Всё бы ничего, но существуют лежачие больные, выписанные из больниц под присмотр семьи. Поликлиники обязаны обслуживать таких на дому. И кто, спрашивается, будет бегать по квартирам? Разумеется, молодая поросль.

Валерика это не напрягало. Ну бегать и бегать. И тебе практика, и тебе физкультура. К тому же, смена в поликлинике начинается чуть позже, чем в больнице, и можно с утра успеть не только по-быстрому срубать завтрак, но и как следует размяться. Смена студентам полагается шестичасовая, полдня отпахал – и свободен. А что делать вечером, непременно найдется. Например, можно на лето найти себе еще одного клиента на патронаж. Тем более, что работа с Мариной Сергеевной явно подходила к концу. Неделю назад она смогла самостоятельно сесть, подтягиваясь за боковые поручни своей кровати. А, значит, не за горами тот момент, когда она самостоятельно встанет. А дальше и сама справится. Собственно, у неё и болячек-то за это время не осталось. И желудок, и печень, и сердце – всё восстановилось. Не до идеала, но внутренне женщина точно омолодилась лет на пятнадцать. Так что побегает ещё старушка, даст ещё всем прикурить. И неизвестно, кто первым на тот свет отправится: она или, скажем, ждущие наследства внуки.

Напрягало же Валерика совсем другое: Вера Синичкина всё сильнее и сильнее привязывалась к нему. Игнорировать это было уже невозможно, а гасить интимные поползновения девушки всё сложнее. Дело явно шло к объяснению. Объяснение это виделось тяжелым, а последствия – непредсказуемыми. Валерик всерьёз подумывал уехать до конца лета, вернувшись лишь к следующему учебному году. Глядишь, девичьи чувства, лишившись объекта приложения, перекинутся на кого другого. Но для этого к концу практики нужно было поставить Марину Сергеевну на ноги.

Усугубил ситуацию один неприятный случай на уроке физкультуры. Паша Чернавин давно злобился на Валерика, еще с прошлогодних ноябрьских праздников. А после эпичной новогодней вечеринки вовсе осатанел. В лицо предъявлять опасался, памятуя выхваченные давеча тумаки. В спину же неизменно бурчал гадости. И глядел… нехорошо так глядел, словно примеривался, как ножик половчее воткнуть. Учился Чернавин с двойки на тройку, прошлую сессию сдал чудом. По всем признакам, нынешнюю и вовсе должен был завалить, а после отчалить в родные края. В общем, оставалось лишь потерпеть месяцок-другой, а после наслаждаться покоем.

Но, видать, копившаяся злоба потребовала выхода, каковой и случился на последнем в году уроке физкультуры. Возможности прогулять не было: предстояла сдача нормативов, а по итогам – выставление зачёта. Или невыставление.

Началось всё до крайности традиционно: Чернавин попытался найти повод для драки. Как это делается обычно? Сам зацепил плечом, сам оскорбился, сам кинулся бить морду. Сценарий простой и надёжный. Но – не вышло.

Валерик, не желая лишних проблем, взял за правило посматривать за недоброжелателем. И предусмотрительно посторонился, да еще и развернулся, пропуская Чернавина вперед. А тот поторопился, предъявил заранее:

- Ты чё!

А удара не случилось. Чернавин же по инерции проскочил вперед и, поняв, что провокация не удалась, рассвирепел:

- Ну всё, гад! Сейчас ты у меня за всё ответишь!

Паша развернулся и ухватил Валерика за футболку. Труда это не составило: Валерик всегда носил футболки размера на три больше. Наверняка для того, чтобы маскировать худосочную тушку. Рванул на себя, чтобы подставить кулак и завалить мерзкого типа. Завалить, а потом отпинать, чтобы помнил, у кого настоящая сила. Только Синявин, мерзавец, упёрся. Ветхая футболка лопнула на спине и осталась в кулаке. А сам Чернавин, не удержавшись на ногах, упал на спину почти что плашмя и пребольно ударился затылком о деревянный пол спортзала.

По залу пробежал сдержанный «ах». Причины Чернавин не знал и знать не хотел. У него напрочь отказали все тормоза, крышу сорвало и унесло, а глаза налились кровью что у того носорога. Он хотел лишь одного: уничтожить врага. Паша вскочил на ноги, но тут прозвучало:

- Что здесь происходит?

Голос физрука подействовал не хуже ледяного душа. Тут же вернулась на место крыша, а возможности для драки, напротив, исчезли. Уже более вменяемо Чернавин поглядел на противника и тут же понял, из-за чего случился тот самый «ах». У ботана под балахонистой футболкой скрывалась такая мускулатура, что и Брюсу Ли впору. И как, скажите, такого бить?

А физрук, словно бы ничего не замечая, продолжал:

- Синявин, почему без формы?

Тот легким взмахом руки обозначил причину. И только тут Чернавин сообразил, что до сих пор держит в кулаке чужую футболку. Вокруг раздались девичьи смешки. Это было чересчур, это было невыносимо. Паша покраснел, как помидор, отбросил рваную тряпку и почти бегом направился в раздевалку.

- Чернавин, вернись! – крикнул физрук вдогонку, но безуспешно.

Отпускать пацана было нельзя, ибо до конца урока за него отвечает педагог. Пришлось отложить разбирательство, и идти возвращать временно подопечного. Но увидеть и оценить мускулатуру Синявина учитель успел. Оценили её и девчонки. Маскировка, тщательно поддерживаемая целый год, в одночасье рухнула. И это было только начало проблем.

- Ой, Валера, ты такой сильный! Можно потрогать?

Людка Савостина ещё не успела договорить, а руки уже протянула. И тут же по этим рукам получила.

- Не твоё – не лапай!

Синичкина одним прыжком выскочила вперед, прикрывая Валерика собственным телом от поползновений, и звучно шлепнула по рукам излишне активную одногруппницу. Остальные тут же растянулись полукругом, чтобы всем было видно: назревала драка. Парни тоже подсуетились, не особо при этом отсвечивая: был серьезный шанс увидеть что-нибудь интересное: как минимум – бельё, а как максимум… тут фантазия пацанов стопорилась за отсутствием примеров из жизни. «Клубничные» сайты – не в счет. И уже вот-вот всё должно было начаться, но Синявин обломал всю малину. Он грубо втиснулся между девчонками, уже готовыми вцепиться друг другу в волосы и, совершенно не стесняясь, раздвинул их на дракобезопасное расстояние просто упершись ладонями чуть выше груди. Не было похоже, что это действие заставило его напрячься. Просто раз – и Синичкина с Савостиной вынужденно, чтобы не плюхнуться на пол, сделали несколько шагов назад.

- Ша!

Валерик глянул на одну, потом на другую, обвел взглядом жаждущую зрелища толпу.

- Драка в учаге накануне экзаменов – это идиотизм. Хотите побиться – хотя бы на задний двор уйдите, подальше от преподавателей. А лучше всего договоритесь в боксерской секции, выйдите на ринг и там друг дружку мутузьте хоть до посинения. Только это всё равно ничего не решит, только покажет, кто из вас сильнее. Свою женщину я в любом случае буду выбирать сам, что бы вы себе не нафантазировали.

Спустя несколько секунд стало видно: желание драть друг дружке волосья уже прошло. В толпе зрителей прошелестел разочарованный вздох: зрелище как минимум откладывалось. Валерик, убедившись, что кризис миновал, убрал руки, но Савостина успела мазнуть ему грудью по ладони. В ответ на многообещающий взгляд парень лишь поморщился и отвернулся. Подобрал разорванную футболку и принялся осматривать повреждения. Очевидно, она теперь годилась разве что в тряпки. Опять расходы непредвиденные!

- Только соберешься стать богатым, - пробормотал он, - то сахар кончится, то трусы порвутся.

Рядом кто-то гыгыкнул, но Валерик внимания на это не обратил. Закинул будущую тряпку на плечо и отправился в раздевалку. Навстречу ему вышли физрук с Чернавиным.

- Ты куда намылился? – нахмурился было физрук.

Вместо ответа Валерик продемонстрировал разорванную футболку.

Физрук нахмурился. Жестом отослал Пашу к остальным, а сам скрылся в подсобке. Через пару минут вышел, протянул пакет.

- Держи, Синявин. Твоя будет. Надевай и пошли сдавать нормативы.

Помедлил чуток и добавил вполголоса:

- Осенью на городской эстафете нормально пробежишь – поставлю зачет и разрешу не посещать.

***

В субботу было знаменательное событие: Марина Сергеевна должна была встать на ноги. Последние недели она уже вполне самостоятельно садилась, могла без проблем повернуться на бок. Ела она теперь сама, и работа Валерика сводилась исключительно к гигиеническим процедурам и реабилитационным упражнениям.

- Добрый вечер, Марина Сергеевна, - нарочито бодрым голосом произнес Валерик, входя в комнату. - Ну что, вы готовы сделать шаг в новую жизнь?

На самом деле он изрядно волновался, но старался скрыть свои чувства за показной бравадой

- Здравствуй, здравствуй, - улыбнулась ему навстречу женщина, отодвигая в сторону столик с ноутбуком. - Откровенно говоря, мне страшновато. Но я всё равно попробую.

Она села на кровати, с некоторым усилием повернулась, спустив ноги на пол. Валерик подхватил её, плавно поднял и утвердил на ногах. Подтянул ходунки, на которые Марина Сергеевна тут же оперлась.

- Ну что, вперед! – пафосно провозгласил парень. – А я вас подстрахую. Только не делайте слишком больших шагов, я могу за вами не угнаться.

Марина Сергеевна улыбнулась, подвинула ходунки чуточку вперед и, опершись обеими руками, неловко двинула ногой. Подтянула вторую ногу и повторила. После третьего шага женщина покачнулась, но Валерик был начеку. Подхватил пациентку на руки и усадил на кровать. Та какое-то время сидела молча, счастливо улыбаясь. По лицу ее безостановочно текли слёзы, и она время от времени резким движением вытирала их ладонью. Валерик деликатно отвернулся, изобразив жуткую занятость какой-то фигнёй.

Наконец, Марина Сергеевна позвала:

- Валера!

Парень повернулся.

- Спасибо тебе. Если бы не ты…

Женщина всхлипнула было, но тут же взяла себя в руки.

Валерик собирался было начать обычные свои отмазы: мол, ничего особенного, мол, любой мог сделать, но был остановлен одним резким жестом.

- Молчи, я не молоденькая дурочка. Я ведь точно знаю, что практически умирала. Когда смерть близка, её хорошо чувствуешь. Мне жизни оставалось от силы месяц-два, а потом – деревянный ящик и гранитная плита сверху, чтобы старая ведьма из могилы не выскочила. Не знаю, что и как ты делал, но меня натуральным образом с того света вытащил. Еще несколько месяцев, максимум – полгода, и я смогу снова полноценно заняться делом. Я знаю, Элеонора тебе платила по минимальной ставке. И считаю, что ты заслуживаешь большего.

Видя, что Валерик собрался возражать, она резко добавила:

- Не спорь, в эту сумму я оценила свою жизнь и здоровье. А когда окончательно приведу себя в норму, мы с тобой отпразднуем это событие в лучшем ресторане города.

***

Полковник Муромцев барабанил пальцами по столу. Всё сходилось к тому, что Синявин – как раз тот, кого он ищет. Правда, смущал один момент: лицо Валеры Синявина совсем не походило на лицо Валеры Меркушина. И надо было придумать какой-то такой ход, чтобы аккуратно это проверить, и если это он, то не напугать, не спровоцировать очередное бегство. Ведь в этом случае он и в самом деле может рвануть за границу. И тогда не только звезды полетят, но и он сам запросто может вылететь из кресла. А он, надо признаться, любит свою работу и надеется еще лет на десять плодотворной службы. Впрочем, есть одна идея.

Полковник придвинул к себе ноутбук и принялся набрасывать текст письма.

***

Валерик пришел домой, кинул в угол рюкзак, достал из-за пазухи конверт, открыл и заглянул внутрь. Оценил содержимое, охнул и тихо опустился на пол, прислонившись спиной ко входной двери.. Мысли насчет дополнительного вознаграждения у него имелись. Разумеется, он не собирался их озвучивать: будет – хорошо, нет – и не надо. Но содержимое конверта, которое он получил нынче от Марины Сергеевны, значительно превышало самые смелые ожидания. Полмиллиона. Почти вдвое больше, чем он снял со своего счета, наверняка переполошив сыщиков.

Сегодня, как и было обещано, состоялся торжественный обед в ресторане. Он сам, бывшая пациентка и её сын: серьезный мужчина лет сорока. Марина Сергеевна еще опиралась на трость, но шла сама и вполне уверенно. За столом о болезни не говорилось ни слова. Они вкусно ели, шутили, даже смеялись. А когда обед подошел к концу, Марина Сергеевна вынула из сумочки и пододвинула по столу к Валерику пухлый конверт.

- Это как раз то, Валера, что я тебе обещала. Я специально заклеила конверт, так что поглядишь его дома. Я очень тебе благодарна. И если вдруг что-нибудь понадобится, смело обращайся ко мне или к сыну. Если это будет в наших силах, мы поможем.

С такими деньгами на руках можно было больше не работать. На учебу отложено, а этого хватит, чтобы не слишком шикуя прожить два года до окончания колледжа. Ну а там…

Размышления и мечты прервал звонок в дверь. Наверняка Вера прискакала. После того случая на физкультуре её отношение к нему ощутимо изменилось. Синичкина стала вести себя с ним откровенней, за собой следить тщательней, порою даже словно бы нечаянно демонстрировала своё действительно красивое тело. Не полностью, разумеется, но несколько больше, чем позволяли приличия. И отмазываться от дальнейшего сближения становилось всё сложнее. К счастью, всё уже закончилось: экзамены, практика, работа. Можно взять и уехать на лето. Вот, например, прямо завтра. Квартира постоит пару месяцев пустой, в этом нет ничего страшного: он всё равно платит за квартал вперед. Вернется к сентябрю, к началу учёбы, и тогда будет видно, что делать дальше. А сейчас надо еще один вечер провести с девочкой. Так-то она его не напрягает. С ней даже бывает интересно. Но принять Веру близко, проявить к ней какие-то чувства сейчас он просто не в состоянии.

Звонок вновь нетерпеливо затрезвонил.

Валерик вздохнул:

- Сейчас, сейчас.

Поднялся на ноги и отпер дверь.

- Привет, Вал!

Синичкина по-свойски хлопнула его ладонью по плечу, поставила на полку сумочку, сбросила лёгкие босоножки.

- Тут в ящике у тебя письмо лежало. Странное такое, непонятное. Вот, держи.

Вера протянула большой белый конверт. На конверте было отпечатано: «Валерию Синявину для Валерия Меркушина».

- Валер, а кто такой этот Меркушин?