Оскал столицы

Глава 31

Барон Амьен Ферми, вздымая огромный тренировочный меч, лупил без остановки по полигонному манекену. Сомнения, непонимание, неуверенность следовало выбивать потом и мозолями. Так учил его отец, отец его отца, отец отца его отца.

А сомнений накопилось за несколько дней службы преизрядно.

Полчаса ора, угроз и давления на первого советника ранним утром ни к чему не привели. Сентента ничего не знал о попытке отравления пажом на королевском ужине, не имел своей версии случившегося, да и сам крысился на барона так, словно подозревал последнего в нечестной игре.

Любая игра в столице нечестна, но не так же сразу. Трофей сначала надо добыть, а потом делить не по-братски. Добывать вроде договорились совместными усилиями, но кто-то играет втёмную.

Может пора спрыгнуть с этой кареты?

«А что он знает?», — возразил сам себе барон, — «сдавать советника и посла на попытке заговора без деталей, ну такое. Кто, где, когда, как, сколько? Когда на все эти вопросы будут ответы, тогда и стоит думать: сдавать или оставаться в игре. А то приду я к Шайреду, скажу — заговор ваше величество, посол Южной Каталии решил деконструировать семейные ценности у принца! Да меня в балаган цирковой сдадут в тот же миг.»

Попытку принца убить королевского наместника Самура на вроде как дуэли, просьбы по плану и подготовке, барон за заговор не считал. Да и разнять принца и наместника, в последний момент, получив очки респекта у короля и королевы — такой хитрый план любой Создатель одобрил бы.

Принц — дурак, в уши ему налить воды, выставить себя спасителем ничего не стоит. Наместник поумнее, но какую-никакую благодарность должен почувствовать. Король и королева точно такой жест оценят. Всем хорошо, Сентента в говне. Это же вдвойне приятно.

Баланс игры надо выверить до мельчайшей детали, кто знает, может выгоднее встать на сторону заговорщиков?

В общем возможностей — на всех этих планах и заговорах, себе урвать — море. Но для этого надо иметь понимание игры, чувствовать её пульс. А что это за отравление такое бесконтрольное? Кто позволил?

Хорошо ему претензий никто не предъявлял: креатура Шами Лария была самолично выбрана королем в благодарность за службу старого приятеля. За пажа барон не отвечает. Но, сука, этот болт подлости пролетел вообще рядом. Кто-то очень легко подбирается к фигурам рядом с королем. В то, что Шами Лария по собственной инициативе сделал яд и подложил его в блюдо, барон ни разу не верил. Так не бывает.

«Надо бы пообщаться с Эамденом наедине. Прощупать его как Сентенту», — решил Амьен Ферми, сминая голову манекена в шлеме, заключительным косым ударом.

Кэсси Бладану нравилась баронесса Мизу Мирайн. Род Мирайн был известен не только в Южной Каталии, был нескромно богат и славился фертильностью своих женщин.

— Разок всунешь такой и уже двойня, — доверительно шептал ему старый приятель в Академии, на встрече церемония поступления новичков, где за пятым годом закрепляли группы первокурсников, — всё, считай оставил себя в мире навсегда. Золото, связи, попадание в высшее общество магократии. Разборки между магоголиками строго запрещены, может на тебя и наедут, но сделать, ничего не сделают: Мизуния вторая дочь барона Ладуша Мирайн. Поскрипят зубами, выдадут замуж, через годика три-четыре с правильным поведением вольешься в их семью.

Кэсси Бладан и сам всё понимал. Но тогда холодная и неприступная первокурсница лишь фыркала на советы и помощь от старшего студента, на все попытки обратить на себя внимание. Что же, прошло девять лет, у Мизу Мирайн поубавилось гонора и потенциальных женихов.

Поначалу, когда Эмаден Малурон, получивший записку от агента во дворце о предстоящей поездке принцессы в Курган гноллов, предложил взять на миссию новоиспеченную шпионку, Кэсси слегка забеспокоился.

— При первой встрече она мне не показалась образцом выдержки, — доложил он Эмадену.

— Девять лет назад? — поднял бровь граф. — Ты себя-то помнишь в четырнадцать?

Замечание было справедливо. В четырнадцать Кэсси был уже в бегах из родной Арканадии за убийство трактирщика и поджог таверны.

— Если так оценивать, Мизу немного добилась после выпуска, — признал Малурон, — но тому есть причина. Ты про неё не слышал, выпустился уже. В общем за назойливое приставание, евнухом сделала одного студента. Сам понимаешь, нечасто студентки отрезают мужское достоинство студента. Полудурок был сам виноват, слишком активно домогался её внимания, но слишком история шумная вышла, а мы знаешь ценим свое братство.

Кэсси почувствовал холодок между ног. Слава Создателю он на такое не решился с Мизу.

— Так что пришлось как бы отчислить Мизу из Академии, — продолжал Эмаден Малурон, — четыре года пришлось ей ждать, пока шум утихнет и все студенты, знающие историю, закончат обучение. Полудурка пристроили в гарем одного королевства по специальности. Даже в плюс история вышла, наших агентов в гаремах раньше не было. Никто не соглашался на процедуру удаления себе мужского инструмента. Мизу после, обучалась в своем замке с нашими преподавателями. Стала намного сдержаннее, многие выгодные партии упустила. Кто знает, — граф подмигнул Кэсси, — может ваша совместная будущая миссия начало большой тесной дружбы?

История Мизу Мирайн не особо воодушевила Кэсси Бладана. Но при личной встрече, глядя на похорошевшую девушку, расцветшую в прелестный, опасный цветок что-то зашевелилось в груди матерого убийцы и преступника.

— Привет, Кэс, ты снова меня опекаешь? — лукаво сказала Мизу, — рада, что это мой старый знакомый по Академии. Я не доставлю хлопот, обещаю.

Кэсси Бладан откашлялся и сказал, что будет с ней строг, но уже понимал фальшивость подобного утверждения.

Два десятка силовой поддержки в виде арбалетчиков и два мага на десяток гвардейцев и принцессу Кэсси Бладан считал достаточным. Наместник конечно опасный тип, с сильным не стихийным заклинанием, но оно не массовое. Мелкая куноичи, только обретшая Дар, в расчет им не бралась. С принцессой были вопросы, но десять арбалетных болтов в цель — аргумент который не бился ни одним артефактом защиты.

Курган гноллов — место для возвышения не самое привлекательное, монстры слабенькие, принцесса не попрется в десятке его окучивать. Два-три гвардейца поддержки рядом максимум.

Третий этаж был идеальным местом для засады. Засев на террасах, два десятка арбалетчиков одним перекрестным залпом выносили все цели. Кэсси даже учел намек Эмадена про «не лечь под ногами принцессы». Да и зачем ему принцесса для забавы, если рядом Мизу, которая может не понять странных пристрастий тайного агента Академии.

Она ведь тоже будет писать отчет об операции Эмадену, прорицателя монетами не корми.

Затемно выехав по двое, по трое из Тритикама через разные городские ворота, отряд соединился у моста через Гирайн, где Кэсси объяснил план засады на принцессу. Они за два часа доехали до Кургана, зачистили все три этажа и расположились в ожидании на террасах, разделившимся отрядом. Мизу он поставил во главе второго отряда на правой террасе, заслужив благодарный взгляд. Парочка даже сыграла пару партий в кости и шахматы перед тем, как окончательно разойтись по местам, в напряженном ожидании жертвы.

После болтовни на общие темы, Кэсси набрался смелости пригласить Мизу в «Сад Наслаждений», и получил приятный ответ, заставивший его сердце пару раз удариться чаще.

Потому, когда Кэсси услышал от нелепой, маленькой куноичи, что наверху засада, он мгновенно подал условный знак, высунулся сам с арбалетом, выцеливая наместника и спуская рычаг, одновременно с ужасом наблюдая вспучившийся шар огня на противоположной террасе, где была Мизу. Затем он сразу спрыгнул с террасы, использовав навык телепорта к жертве, но почему-то упал на лёд, подскользнулся, забарахтался, ослеп от непонятного заклинания, а потом получил чем-то тяжелым по затылку и отключился.

Третий уровень Кургана был зал, сужающий к концу и с заходом на балконы. Линия с балконами, постепенно поднимаясь, шла назад к началу. Так что, заходя на уровень вы видели перед собой маго-гноллов и некоторая незамеченная часть из них, скрывалась на террасах сверху, создавая некий огневой мешок.

Начинались они не сразу, некоторое пустое пространство для зашедшей группы было. Все же Курган не высокоуровневый данж. Но с началом движения по данжу проблемы ожидали всех желающих возвышения.

Вроде всего с двумя заклинаниями, маго-гноллы доставляли трудности даже крепким пачкам авантюристов. Под камнями и тормозящим скорость передвижения заклинаниями надо было вырезать псоглавцев на первом уровне, двигаясь вглубь зала, затем зачистить обе террасы.

Нет, если стрелковая пати неплохая, можно перестрелку устроить сразу с засевшими наверху гноллами, только снизу-вверх стрельба не так эффективна. Атака третьего этажа на двух уровнях требует слаженности реакции группы и отличного владения луком или арбалетом, с массовыми АоЕ.

Или рельсотрона как у меня.

— Множество красных меток, прямо над нами на террасах, справа и слева, очень кучно стоящих, — сказала с удивлением Син, использовавшая обнаружение, — так и должно быть?

Тогда-то всё и началось. Вместо ответа Син, я без раздумий, долбанул из рельсотрона сразу по ближайшей террасе справа. Преодолев в наносекунду пространство в метров двадцать болванка с пламенем и грохотом разнесла на атомы всех находившихся на ней. Бесформенная фигура, оторванная рука, осколки и брызги пламени рикошетом попадали на центр зала, всполошив гноллов, пыль и огонь заволокли остатки террасы.

Но вот использовать вуаль тьмы я не успел.

Слева на террасе синхронно поднялись фигурки, скрытые накидками, и дали залп из арбалетов.

Ни я, ни Нир Грегорн, ни Аиша, кастующая встречное заклинание ничего не успели. Фигурка Син размазалась в воздухе — это всё, что я успел заметить краем глаза, оборачиваясь, когда моя голова словно взорвалась.

Дикая вспышка света и боли, молнии перед глазами, голова дергается, боль пронзает правое предплечье, я роняю рельсотрон и падаю. Сознание тонет, в ушах звуки боя — грохот разбиваемых камней от заклинаний Аиши, крики — нечеткие и будто отдаленные. Сосредотачиваюсь на одном — во что бы то ни стало, я должен суметь сделать каст. Ведь в инвентаре у меня магическая палочка, она, как и рельсотрон, выложена на панель навыков и появляется в руке мгновенно при запросе.

Любой маг, получив по касательной арбалетный болт в голову, свалится без концентрации. Но у меня её показатели двойные, плюс есть баф настойки цветкового Рреса из Чудесной Долины, ставшей правилом употребления в КОМе для любой миссии. Кое-как я справился с шумом в голове, сотворив массовый отхил, оказывающий кроме лечения анестезирующий эффект. Стало полегче и сразу за лечением я выпустил вспышку света и вуаль тьмы.

Безумная боль в нижней челюсти чуть утихла, раскаленный штырь в предплечье слегка остыл, и я рискнул взгромоздиться на колени. Говорить я не мог, вообще было такое чувство и не смогу никогда. Язык саднило, рот был заполнен массой осколков зубов, крови и чем-то неидентифицируемым. Его неприятно касался воздух пещеры, ощущение было довольно мерзким. Я сплюнул массу, забившую рот, и сосредоточился на главном.

Аиша, скрытая от чужих глаз вуалью, долбила, не останавливаясь заклинаниями по левой террасе.

Гидробласт, болт, град льда, мёрзлый взгляд — камень на террасе осыпался, щербился, лопался. Крошки льда и камня летали там, оседая на стенах и снова взмывая в воздух под ударами заклинаний. Вся поверхность пещеры перед ней была в форме льда. Успела, додумалась скастовать и не зря — на ней барахталась какая-то фигура, вставая и падая.

Нир Грегорн лежал навзничь близко ко мне. В топхелме торчали оперения трех болтов. Под шлемом изрядно натекло крови. Метрах в трех маячила спина Аиши. Заклинание, прыжок влево, во время прыжка заклинание, заклинание, прыжок вправо — она не останавливалась, не давая поднять голову и высунуться врагам.

За обликом принцессы, исполнявшей смертоносный танец, виднелось тело Син.

Её фрейм здоровья был серым

Серым.

Син была мертва.

Этот факт придал мне достаточно сил отползти правее принцессы, поднять непослушный рельсотрон и вдарить болванкой в упор по террасе.

Шар огня вспучился на стене пещеры: часть террасы испарилась, часть её слева и справа рухнула вниз, привалив фигурку на льду. Застучали, падая осколки мелких камней сверху. Я перезарядил рельсотрон, правая рука только с трудом сгибалась, распухала от предплечья и ныла, и выстрелил в надвигающихся на нас гноллов, всполошившихся от шума и собирающихся на нас напасть с центра. Приложил руку к подбородку, вернее к тому, что от него осталось и стал прогонять «длань исцеления».

Аиша обернулась назад и с ужасом смотрела на меня, не в силах вымолвить и слова. По щекам катились слёзы.

Под рукой я чувствовал острую кость слева, неровность и липкую влагу. Язык вроде остался цел, но чувствовался инородным телом. Боль после использования длани стала ослабеть. Сразу остро почувствовалось онемение и боль в предплечье. Я вынул левой рукой из инвентаря перевязку. Жестом подозвал принцессу, достал нож и показал в рану на предплечье.

Болт прошел, задев мой подбородок сверху и сбоку, вошел в мягкие ткани грудины, пробил навылет лопатку, с трещиной или трещинами в ней и воткнулся в землю.

Она молча присела, распорола ножом рубаху и с залитым слезами лицом принялась меня забинтовывать.

— Джер-р-рк, всё будет… — она хотела сказать «хорошо», но не смогла.

Не будет уже хорошо. Син мертва, Нир тоже.

Я приложил два пальца к глазам и ткнул назад — наблюдай. Посидел пару минут прогоняя «длань исцеления» по правому плечу. Только тогда рискнул подняться на ноги.

Фигурка врага на ледяном, уже начавшем таять поле Аиши, слабо дергала ногой, придавленная камнем. Рядом с ней валялся магический жезл. Я сделал жест отрицания и ткнул в ледяное поле.

— Отменить форму льда? — послушно переспросила Аиша.

Я закрыл-открыл глаза. Было чувство, если я кивну, остатки подбородка, закрепленные бинтом, отвалятся.

Аиша отменило заклинание. Мы подошел к фигурке в упор, на всякий случай я прокинул марш. Помогая принцессе левой рукой, мы сдвинули камень, перевернули убийцу лицом вверх.

Есть такие люди, которых лучше один раз увидеть, чем семь.

С посеченным осколками, залитым кровью лицом, перебитыми ногами Кэсси Бладан был непохож на мелкого клерка первого советника. Он еще плохо видел, ослепленный моей вспышкой света, часто моргал и что-то мычал.

— Урод! — вскричала Аиша и с размаха всадила в него свой сапожок.

Но эффекта никакого не было. Тело под заклинанием марша не слушается хозяина и ощущения к болевым центрам передаются совсем другие. Я дернул принцессу за руку, достал веревку, для связывания конечностей жнеца заклинаний и нашего несостоявшегося убийцы, но тщетно. Его тело дернулось раз-другой, выгнулось и он испустил дух.

Я даже оценку сделал на всякий случай. «Кэсси Бладан, 22 уровень, труп».

Мгновения боя полны боли и привкуса крови с вечностью. А после потери близких внутри селится пустота. Пытаясь её занять, я ножом распорол одежду убийцы и принялся за её исследование.

Кошель с золотыми и серебряными, парой записок, гибкое лезвие в ремне, стилет за подкладом сапога, фляга с неизвестным одержимым, черный мел, обернутый кожей — это средневековый дедушка карандаша и простое гусиное перо.

Моё перо.

Я отрешенно зафиксировал этот факт, осматривая тело. На руке у жнеца был браслет, снижающий урон от магии воды, цепочка магическая на шее от физического урона, татуировок на теле не было. Понятно, что это не все его вещи, где-то на бывшей террасе должен был оставаться его рюкзак. Но этого мы уже не узнаем, остаться целым у него не было шансов.

Перо я забрал, ничего не сказав Аише. Постоял немного, оттягивая неизбежное, подумал над телом этой твари. Жаль, что жнец не выжил, я такие пытки интересные знаю из прошлого. Но первый кандидат на них, резко выбыв из списка, уступил место первому советнику.

Вот только перо ничегошеньки не доказывает. Таких одинаковых тысячи. Я бы даже засомневался в его истинности, но пазл складывался только один. Нас ждали, вели по перу, были наготове. Советник пожертвовал толикой монет, выиграв себе удобную позицию. И если бы не навык самопожертвования Син…

Я не плачу, просто в пыль в глаза попала.

Перестав оттягивать неизбежное, я вернулся к телу Син. Прекрасные светло-фиолетовые глаза смотрели гневно и строго в пустоту. Навык «Резигнации», который она использовала, автоматически перенаправил все арбалетные болты от принцессы в неё. Они буквально разорвали ей грудь, черный комбинензон «Сакуры» покрылся многочисленными дырами, но не тронули голову.

Что мне сказать её родителям, ожидающим ребенка?

Героически пала жертвой интриг, спасая принцессу? Король не забудет? Не уследил, так получилось? Наша жизнь полна потерь, сегодня она пришла к вам? Син боролась за светлое будущее, но напоролась на тёмное настоящее?

Что можно сказать родителям, вручая им тело единственной дочери?

Я присел на колени у Син. Вкачал на четверочку «Резигнацию», думал первый удар переживет. Да один-два болта должна была. Но такой массовый залп нет. Я никак на такое не рассчитывал. Никто на такое дерзкое покушение не рассчитывал, да что такое творится в этом несчастном королевстве?

Когда всё в одних руках, до всего руки просто не доходят. Помнится, я обещал Джиро, что все мои ученики будут жить долго и счастливо, но не сдержал его.

— Прости, — прошептал я про себя над телом Син, закрывая ей глаза, — твоя сестра или брат обязательно будут жить в счастливой, доброй стране. Обещаю.