Оскал столицы

Глава 28

Лучший способ разбудить девушку утром — это ласково шепнуть на ушко «любимая, родители приехали». Но на двух категориях граждан такое точно не сработает: на бездомных и принцессах.

— А ты, девонька, ничего не забыла? — с такими словами я принялся тормошить принцесску. — Вставай, давай, на лошадке тебе подушку нарисую, поспишь в дороге.

Аиша, как обычно, проспала. Вернее, она проснулась, умылась, оделась и снова уснула, пока Син таскала завтрак с кухни. Поспала пока Син перекусывала, потом пришел я, воззрился на дрыхнущую в боевом камуфляже блондинку и удивился. Да что это такое: в клубы до утра не ходит, посещения школы в другом городе нет, дорамы в ближайшие лет пятьдесят не намечаются. Один раз в жизни можно и в шесть утра проснуться. Нет, сколько её знаю, обожает поваляться утром.

— Сейчас я вскрою запертую дверь твоей памяти! — пригрозил ей сурово. — Забыла про возвышение?

— Из всего что у меня есть, ты решил начать с памяти, — возмутилась Аиша, вскочила со своего царского ложа с балдахином якобы в гневе, и вплотную приблизила свое лицо к моему.

Опасность и удовольствия — две стороны одной медали.

— Ах, ты же моя брутальная булочка! — ласково сказал ей и мягонько щипнул за длинную ножку. — Выглядишь будто тебя из казино принесли, как джек-пот, но я тоже не рис по утрам расфасовываю в пакетики. Все поцелуи будут после миссии. Что бы ты знала: утренние сбивают с рабочего ритма. Монстры могут и тимдилдинг устроить!

— Ты — не ты, когда холоден, — пожаловалась Аиша, удачно использовав шутку из моего параллельного мира.

Уголки её губ искривились капризно, и я клюнул торопливо её в краешек прекрасных уст. Пусть лучше возлагает надежды на меня, чем ответственность за ранний подъем. Умные непонятные слова в правильной интонации, заряжают бодростью и агрессивностью. Таким же эффектом только квитанция за ЖКХ поспорить может.

Так, добрым словом и поцелуем, вытащил принцессу из кровати и через полчаса мы пылили на лошадках к Кургану. Обошлись без кареты: нудно, по времени дольше и укачивает сильно. За три недели пора привыкнуть к вечной классике транспорта. Два часа на смирной кобыле меня не убьют, ежели и возникнет после, новое чувство — чувство внутреннего отстоинства, значит сам виноват. Без лошадей в наше время никуда: коню — овёс, земле — навоз, наместнику — сколиоз. Вернее, я надеялся на профилактику этой скелетной деформации.

Так я себя тешил мыслями, вполуха слушая как принцесса рассказывала о своём прошлом посещении Кургана.

— Батяня говорит, сейчас я притащу тебе стадо этих собак, только не пугайся, — вещала она, размахивая руками, в середине нашего походного ордера.

Двое дозорных маячили на расстоянии километров двух впереди. Нир Грегорн зорко посматривал по сторонам метрах в пятидесяти от нас, за ним шли мы, и замыкали ход остальные гвардейцы первого взвода.

Как заправская амазонка, сидела на своём чернущим Балфри Аиша будто влитая, управляя конем чисто коленками и корпусом. Удил на её жеребце не было, один недоуздок, а когда я поинтересовался почему, она посмотрела на меня с жалостью. Здесь элитных лошадок не травмируют таким варварским приспособлением.

В боевом, стальном шамфроне, походной попоне выглядел могучий, двухметровый Балфри зверски. И вести себя так же мог, по словам принцессы. Пару монстров уже запинывал стальными подковами, как-то раз сожрал ужаснокролика. Прямо не просто пожевал и выплюнул, всю тушу слопал.

Наверно это был матёрый ужаснокроль и Балфри решил, что ему перейдет мощь сожранного врага. Ко мне он отнесся с легким интересом, только после слов Аиши «хороший, защищать». Обнюхал меня в конюшне, недоверчиво пофыркал, но милостиво позволил покормить яблоком.

Моя кобылка была обычной, если так можно сказать про королевские конюшни. В средневековье таких называли курсерами: для посыльных, быстрых рейдов, выносливая милая лошадка красно-коричневого цвета. Вообще-то и на Балфри Аиша не должна была выезжать, жеребец-то боевой, тренированный на спринт и бой. На такого только перед схваткой усаживаются, но принцесса решила его выгулять.

Хорошо, что Балфри глумление про рисование воображаемой подушки у него на спине не слышал. Кони, они животные умные: потом на ногу наступит случайно, почесаться об дерево захочет, а прокладку в моем виде не заметит, тушку завалит на поспать в моем направлении, когда я рядом стоять буду. Трюков у коней достаточно человека инвалидом сделать, а он как бы и не при делах вовсе. Хотя Балфри точно не такой породы — просто ухо мне откусит и демонстративно сожрет на моих же глазах.

— Стою, жду его, пять минут, десять, потом смотрю он весь первый этаж собрал и бежит весь в слюне гноллов ко мне. Запыхался, те его за ноги хватают, плюются, визжат, ругаются на батьку, суету наводят. Я со смеху чуть не лопнула. — оживленно делилась деталями принцесса.

Псоглавцы невеликие бойцы, вроде гоблинов, ростом немного повыше. Первый этаж Кургана состоит из огромного зала с милишниками, у тех в лапах дубинки. Второй из стрелков, убогий лук которых постеснялся бы коснуться рукой даже последний, забитый, вонючий серв из вольных баронств. Третий из маго-гноллов: каст их был медленный, в арсенале всего два слабых заклинания. Вот на четвертом стоял их босс Великий вожак гноллов с миньонами — движуха там была значительно бодрее и опаснее.

Вожака стабильно раз в пол-года выносили различные пачки, не сказать, что влегкую. Не всегда авантюристы уходили целыми.

Для нашего отряда сложности в убиение шерстяного вожака местных троглодитов я не видел. Дам ему по шее разок рельсой без болванки, Аиша отводоворотит, Син кинжал в печени провернет — вот и весь секрет доминирования. Потом миньонов забьем, если тех ударной волной до конца не упокоит.

Всех дел на два часа, пообедаем, потискаю принцессу, как Балфри отвлечется на зелень посочнее — и во дворец.

Мы проскакали мост через Гирайн: каменный, здоровенный и широкий. А ведь его специально строили в самом узком месте. Дорога шла через поля, леса здесь давно вырубили, но рощицы упрямых деревьев иногда возникали среди чернеющей, после осенней вспашки зябью, земли. Иногда, впрочем, попадались обычные поля, без зяби. То ли вообще землю не обрабатывали, то ли поленились фермеры землю обработать — итак сойдет.

Аиша закончив рассказ, покосилась на меня. Очень часто, да нет — постоянно, как лидер КОМа, я над всеми подшучиваю и веселю, но в этот раз меня словно запечатали. Ушел глубоко в свои мысли.

Аиша яркий раздражитель: что дрыхнущая в постели, что амазонящая на жеребце, сверкая лазурной синевой глаз. Красотулька, опасная и манящая, но в этот раз я отчего-то рефлексировал молча, без особых восторгов, высказываемых принцессе. Будто чемпион по Кубику-Рубика: вроде как всегда, пять минут назад машинально собирал кубик, а очнулся на сборочной линии в Икеа, когда меня спросили почему эта полочка похожа на автомат.

Самому странно.

— Джер-р-рк! — задорно воскликнула Аиша. — Ты чего такой спокойный сегодня?

Для неё такое поведение — сигнал вызова. Не надумал ли её благоверный новой научной теории, заклинания или способа получения монет из ничего?

— Я понял, чего хочу от жизни, — замогильным голосом ответил ей. — Скакать один по утру и что бы грива у лошадки развевалась. А потом раз и «доставка обеда, доблестный шан, с вас три серебряные монетки, постарайтесь без сдачи». Кувшинчик эля под рыбку на лавке с котом. Вечером жечь костры и переворачивать календарь. Не жизнь, а сказка!

— Ты хочешь развозить обеды на продажу? — удивилась принцесса и даже Балфри покосился на меня с осуждением.

— А чего? — сказал я, — лицо ласкает ветерок и солнце, монетки сыпятся, дни идут. Айаясные дни забираю себе. Тактика газмайтинга, чтоб ты понимала!

— Такая тактика неприемлема для доблестного шана! — гордо отрубила принцесса.

— Все работы хороши, — не согласился я, — главное, как себя на ней чувствовать. Назову свою лошадку топ-топ менеджером и буду чувствовать себя на ней председателем совета директоров в частых командировках.

— А как же я и Кая? — коварно спросила она.

Вот любит она на чувство ответственности давить. Топтать милыми ножками мои простые обывательские мечты.

— А вы детей воспитывать во дворце! — отрезал я. — Семерых голопузых, орущих и пускающих слюни спиногрызов!

— Я слишком юна для этого, — жалобно промямлила она. — И почему так много сразу?

Без Каи рядом, чувствует она себя не так уверенно во взрослых вопросах.

— А у меня будет братик. — сказала робко Син. — Или сестричка, пока непонятно.

Мы синхронно перевели свой взгляд на нашу ушастенькую милоту. Я еще подумал утром, чего-то она тихонькая: обычно хихикает с нами, веселенькая, хвостиком мах, ушками шурх. Сегодня задумчивая, с мягкой улыбкой, светится изнутри. Даже мысль проскочила: влюбилась в кого.

А оно вот как обернулось.

Филипп Арьес писал, что младенцев в средневековье анонимизировали. Поскольку смертность там была почти в половине случаев, в ребенке видели забавную вещицу, опасались эмоционально привязываться. Только через год правило «если он умрет, переживать сильно не станем, новый появится», сменялось растущей вверх эмоциональной кривой.

Ох, уж эти французские социологи. Ох, уж эти элитарные обобщения.

— Крутяк, — порадовался вслух за Син, — подрастет будем все вместе с ним играть. Брат, приклеенный скотчем на стене второго этажа дома, офигенно смешно смотрится. Что такое скотч, я позже тебе объясню и сделаю.

— Братик только мой! — выразила недоверие к моим семпайским способностям Син.

— Эвона как, — протянул я. — А скажи-ка ониии-чааан!

Должно сработать: аниме здесь нет, о значении нескольких слов из японского знают только представители элиты.

— Чувствую какой-то подвох, — заосторожничала Син.

Не то, чтобы она мне не доверяет. Хотя кого я обманываю: кошечку мало спасти и накормить, дать поиграть и свой домик. Еще лет пять надо позаслуживать доверие.

— Они-чан — это название героической истории младшего брата, спасшего сестру от смерти. — намекнул я. — История, не вошедшая в летописи, по причине засекречивания, ибо расплата за привлеченную силу оказалась ужасна. От неё еще пошло выражение «Когда братик рядом\ Враг осыпается листопадом.» Но ты её конечно не узнаешь.

— Они-чан, — прошептала она тихонько.

— Жить надо так, — укорил её, — чтобы про тебя слышали в соседнем королевстве. Что за писк новорожденной мышки-полевки? «И» и «а» в слове надо тянуть, голос сделать поласковее. Вот представь, что стакан с водой твой обычный голос. А теперь стакан молока, в который бухнули полмиски мёда. На руках представь мелкий комочек с ушками, который тебе улыбается и попискивает, пытаясь назвать сестричкой.

— Ониии-чааан, — попыталась она вновь.

Да, доза милоты была сокрушительной. Меня словно качнуло в седле. Распластало по лошадке аморфным безпозвоночным. Осадило крупинками песка из набежавшей морской волны на дно.

Зато милота от Каи или Аиши была с тонизирующим эффектом и длилась дольше.

— Ладно, — бархатным голосом обратился к своим спутницам, — всем привет, с вами Николя Дроздов. Сегодня я расскажу вам одну историю о ловкой принцессе Хитруше и её брате принце Лилуше, их врагах-королях из северных королевств по именам Тюлений, Олений и Полений. Представьте себе северные королевства: бескрайние пустыни из снега и льда, заснеженные моря из хвойных деревьев. Бесчисленные белые монстры — неотъемлемая часть этой экосистемы.

Мне конечно никогда не получится скосплеить великого Дроздова, но хвала средневековому исекаю, то есть позор и растерзание, он никому не известен. А ведь Дроздов эталон актера-декламатора.

— Как-то раз король соседнего с северными королевства, старенький Эпафинет решил съездить на лечение бделлотерапией в наш благословенный Шайн. Что может быть лучше шайнских пиявок с Великого болота и красот Тритикама?

Я решил опробовать на них, сваянный мною на ходу, кроссовер из сказки про принцессу Леритье де Виллодон — племянницы Шарля Перро на секундочку! — «Терминатора» и «Побега из Шоушенка». Микс диковатый, но, когда за дело берется Джерк Хилл, даже третий подбородок Эрики Джеймс* затрясся бы от страха за свои барыши.

— И сказал король, моя милая Хитруша, что привезти тебе из Шайна? Ответила скромно принцесса, что ничего ей не нужно, выждала приличествующую паузу и добавила, но шайнский сантехник еще ни одному дворцу не помешал. Лилуш, как потребитель со стажем, попросил цветочек вяленький, но только плюнул на такое непотребство Эпафинет. Ни одного шипа южнокаталийского сливового кактуса не будет в моём дворце пока я жив, ответил он и укатил.

Аиша и Син слегка посмеялись. Цветочек вяленький был выражением из шайнского сленга, но вполне угадываемым. Я особо не старался: болтал, заполняя часовую паузу до места назначения. Мне по внутренним ощущениям казалось, что половина пути, если не больше, уже пройдена. А принцесску развлекать — сакральная миссия. Не станешь такого делать, там конкурс желающих на твое место, больше чем в «Биг Файв».**

— Постучался однажды, после отъезда короля, во дворец как-то ночью, нищий, покрытый рубцами. Возопил жалостно, что знает много ремесел, искусен в готовке еды, шахматах и развлечениях куртуазных. Принцесса умная была, почти как наше блондиничество, послала его тотчас подальше. Но на беду свою, в то же время, возвращался с ночных похождений во дворец домой, принц Лилуш.

Не знаю уступала ли по языку Леритье де Виллодон Шарлю Перро. По переводу 1825 года несомненно. Знатоки говорят, что не очень, её тексты даже принимали за сочинения дяди. Но в целом, история третьей принцессы в русском переводе была так себе. Корявенькая, без креатива и ужасов, с тупыми участниками. Понятное дело, что сказка, но, когда переодетый нищенкой принц-негодяй кидается на кровать, замаскированную сверху нужника, такой треш и озвучка закадровая не вытянет.

Я же принцесс-сестер убрал, ввел взамен братика, количество негодяев прибавил, текст осовременил, магию крутую придумал. То есть големную. По моему плану, после отъезда Эпафинета, северные короли решают воспользоваться ситуацией, захватывают хитростью чужой дворец и пленяют Хитрушу. Лилушу удается ускользнуть. Эта линия с побегом братика идет как «Побег из Шоушенка». Линия плененной сестры должна как 18+ идти, но Хитруша ссорит между собой северных королей, подмигивая то одному недотепе, то второму негодяю, то призывно улыбаясь третьему мерзавцу. Пока она это дело моргает, наш Лилуш встречает в лесу призрака Скайхост, который пользуясь отчаянным положением бедолаги, дает ему силу голема. Это уже линия «Терминатора».

Тут надо уточнить, что Скайхост не просто так силу дает, а за ништяки определенные и вообще, с призраком надо договор подписывать, с клятвами на серьезных щах и спецэффектами.

В итоге разъяренный Лилуш врывается во дворец за своей сестрой, всех негодяев убивает, но борщит с заемной силой и оседает тонкой лужицей из березового сока под ногами прекрасной Хитруши. Та уже почти всех королей перессорила, ножи они друг на друга наточили, только ворвался братик и все пошло по джигурде.

Такая нехитрая история про любовь и самопожертвование. Прошла на ура, конкурентов у меня нет, эпические истории здесь только про Аришу менестрелят, и все жители их наизусть знают.

А у меня — хоррор, экшн, драма, камеди, пафос и немного абьюза. Да я бы и в своем мире не затерялся. Если бы в рекламу вложился.

Пока рассказывал всю эту дичь своим милым спутницам, незаметно сместился и оказался между ними: удобнее и голос напрягать меньше надо. Закончил и усиленно заморгал. Протер глаза.

— Ты чего, Джерк? — изумилась Аиша, — только не надо плакать, мы тоже за Лилуша переживаем!

— Это я проверяю свое зрение, — объяснил девчулям, — потому что не чувствую на щечках заслуженных поцелуев.

Но на самом деле, меня сильно удивил Курган гноллов. Нет даже не так. Меня удивило, что у Кургана, где крутился наш дозор из гвардейцев, был кто-то еще.

Зачем и нафига кому-то вставать так рано на миссию по зачистке Кургана?

* Автор «50 оттенков серого»

** Большая Пятёрка. Alphabet (Google), Amazon, Apple, что-то запрещенное, Microsoft.