Одаренный (3) Степи Эреду (ч.1)

Глава 29

Давно магистр-наместник Исрат ду-Вайр так не опасался за свою жизнь. Один из богатейших городов государства имел весьма солидную и боеспособную армию, способную защитить своего правителя от любых угроз. Почти от любых… Потому что та, кто явилась в Маррад, стояла выше любых армий, законов и титулов. Сама Уннара эт-Рив-Иштар — Госпожа Ти-Ира — почтила недостойного магистра шу-э своим присутствием.

Исрат догадывался, по какой причине м’ер-Са’эри посетили его город. Мальчишка, тот самый, которого он уговорами спровадил из Маррада. И этот мальчишка явно очень непрост, раз за ним явились такие существа.

«Неужто беглый м’ер?» — подумал магистр Маррада. — «А кем ему еще быть? Или он… все-таки действительно Шу?»

От внезапного осознания у старого шу-э тут же прихватило сердце, и затряслись руки, что не осталось незамеченным Темной Хозяйкой, и, кажется, ей понравилось проявление страха и трепета в собственном присутствии.

Исрат ду-Вайр знал, что темные не убивали без необходимости даже простых смертных, и это казалось самым странным. Обезумевшие от всемогущества Шу, которые были антагонистами темных, напротив, казнили даже за косой взгляд в свою сторону и, кажется, получали удовольствие от этого процесса.

Магистр Маррада очень надеялся, что сегодня он не распрощается с жизнью и твердо решил не давать ни малейшего повода Госпоже Ти-Ира проявить неудовлетворение его персоной.

— Мои ищейки говорят, что мальчишка, которого я ищу, был здесь, — строго произнесла девушка, поудобнее устраиваясь в любимом кресле наместника, которое он никому и никогда не позволял занимать. — Ты говорил с ним?

— Истинно так, госпожа, — как можно более подобострастно ответил Исрат, находясь в коленопреклоненной позе и со взглядом, упертым в пол. Сердце забилось еще сильнее, а голова пошла кругом. Исрату с большим усилием удалось сохранить корпус горизонтально. — Я направил его в Гирсу, моя темная госпожа.

— Почему в Гирсу? Что он там ищет?

— Великие Эликсиры, моя темная госпожа.

— Хм… — задумалась девушка, скрестив руки и закинув ногу на ногу. — Ты отправил его прямо к Меркару?

— Это так, — еще ниже склонился наместник, почувствовав едва заметную угрозу в голосе собеседницы.

— Понятно, — ответила Уннара, задумавшись о своем.

«Иссир Меркар, алхимик, завладевший двумя ремесленными мир-камнями древних».

Уннара прекрасно знала, кто ранее из Шу владел этими камнями, знала, кто их изготовил, но то были дела тех далеких времен, когда даже ее прадед еще не разменял и трехсот лет жизни. Оставалось загадкой, как посредственный алхимик из смертных завладел этими камнями. Не сам же шу-Са’эри Набу передал ему их?

Извлечь ремесленные мир-камни Шу невозможно, но и использовать никто из темных их не станет. Они источали невыносимую мерзость для любого м’ер. Только поэтому Иссиру Меркару позволено коптить воздух Эреду, и надо заметить, делает он это слишком долго для простого ойя. К неудовольствию главы дома Иштар.

Тем не менее, Иссир Меркар был на крючке у темных и производил Великие Эликсиры в основном для Хозяев и редко для остальных. Этот алхимик был одной из причин, по которой Эреду остался неприкосновенен для полчищ измененных тварей А’тэри. Ведь Вознесённые также охотно пользовались этими эликсирами, но и они были не прочь дождаться скорой смерти алхимика по естественным причинам, потому как шанс выпадения мир-камней повышался многократно, чем если его просто убить. И проклятый алхимик этим пользовался, проявляя гонор и спесь. Он порой диктовал условия даже Са’эри, грозясь в противном случае наложить на себя руки, приняв яд. Темным пока приходилось терпеть выходки алхимика, но все они с нетерпением ожидали его кончины, которая отчего-то чрезмерно затянулась. Видимо, скрипты Шу каким-то образом продлевали жизнь своего владельца.

Уннара догадывалась, что начнется в случае смерти Иссира Меркара. Владеть камнями Высших Эликсиров желали все — и Са’эри, и А’тэри. За эти камни начнется настоящая бойня, даже несмотря на то, что пользоваться ими темные не могли. Но всегда можно завести ручного алхимика из смертных, переселить его в свой мир под надежную охрану и пользоваться плодами его трудов.

«Странно, что с Меркаром такой фокус не прошел», — мысленно возмутилась девушка. — «Схватить бы его за шкирку и уволочь в Итану, пока он еще не сдох».

— О чем вы говорили? — остатки мысленного раздражения Уннары передались озвученному вопросу, отчего шу-э испуганно вздрогнул.

— О разном, моя госпожа. Я узнал, что он из мира Истока. Узнал… — тут Исрат запнулся, опасаясь произнести кощунственные слова. — Он… он убил Бессмертную Матерь.

Если первая новость объясняла некоторые моменты, то вторая звучала как что-то фантастическое. Настал черед девушки испуганно вздрогнуть. Она была у барьера Купели и чувствовала заложенную в него древнюю и непреодолимую мощь. Она слышала мерзкий шепот восставшей Нинмах, пробирающий до мурашек и мольбы о помощи ее вечного пленника.

— Он это сам сказал? — чтобы скрыть собственную тревогу, Уннаре пришлось прищурить глаза, придавая им подозрительность и строгость.

— Это так, госпожа.

— И ты сразу поверил словам мальчишки? — еще строже спросила девушка, вуалируя собственный страх раздражением.

— Я засомневался, моя госпожа, — Исрат вжал плечи и еще ниже опустил голову. — И послал экспедицию к Ледяной Купели. Посланники еще не вернулись.

Вот теперь Уннаре стало понятно, отчего прадед засуетился и прислал подкрепление с легендарным м’ер в придачу. Ойя, взломавший барьер Купели и убивший шу-Са’эри Нинмах, определенно заслуживает подобного внимания и мер предосторожности.

«Если все это, конечно, является правдой», — с тревожным сомнением подумала девушка, но тогда не стал бы номарх дома эт-Рив-Иштар понапрасну тревожить дядюшку Шамаша.

Уннара уже не знала, как ей быть. После недавнего разговора все стало уже не так прозрачно и однозначно. Если мальчишка действительно силен, то соваться к нему с теми силами, которыми она располагала в данный момент, было равносильно смерти.

«Но если он так силен, то почему не убил меня в Ти-Ире?» — задалась она очередным вопросом. — «Мы бились почти на равных».

Но еще больше Уннару испугала ситуация с миром Истока.

«Если там еще остались Шу, то вторгнувшиеся войска А’тэри должны будут схлестнуться с ними. Если Шу победят, то они воспользуются моментом покинуть мир Истока и непременно возобновят древнюю вражду, выискивая м’ер по всему Сопряжению. Но если А’тэри захватят мир Истока и уничтожат последних Шу, то…»

Впервые за недолгую жизнь Уннара не могла определиться, кого она боится больше — Са’эри дэ’ви, ненависть к которым передавалась с генами уже не одну тысячу лет, или Поганых Измененных, мощь и безумие которых, по слухам, превысили уже все разумные пределы.

«И ведь А’тэри поступят с когда-то отказавшимися от вознесения Са’эри еще хуже чем Шу, а все миры Сопряжения пройдут принудительное изменение».

Кучера звали Ранд, и он был молодец. Настоящий профессионал своего дела. Двуколку он вел уверенно, плавно, мастерски лавируя между более медлительными обозами и караванами, встречающимися на пути. На каждом привале проводил тщательнейший осмотр кареты и лошадей. Мыл и чесал их, если была такая необходимость, строго следил за тем, чтобы животных достаточно кормили и поили слуги в придорожных гостиницах. И никогда не ругался, не ныл, не докучал ненужными разговорами — молча и качественно выполнял свою работу.

На одной из остановок я, незаметно вытащив из скрипт-хранилища небольшую горсть золотых монет, протянул их Ранду.

— Ты молодец, вот тебе премия, — похвалил я его и тут же задал интересующий вопрос. — Долго еще до Гирсы?

— Благодарю, господин, — с поклоном принял он золото. — До столицы еще около недели пути.

— А если поторопиться?

— Чуть больше четырех суток, если скакать до полуночи, а вставать к рассвету.

— Нет, это не про нас, — ответил я после короткого раздумья.

И это была истинная правда. Чем ближе мы приближались к Гирсе, тем больше преображалась Эльма. Из провинциальной девушки, с которой я познакомился в приграничной Пиме, она превращалась в настоящую аристократку из богатого и знатного рода с присущими качествами — высокомерием и надменностью. Но пока она ограничилась проявлением этих качеств к слугам, администраторам гостиницы и всем прочим незнатным встреченным. Долго ли ждать, когда все это коснется и меня? Я чувствовал, что также попаду под раздачу.

Эльма на каждой остановке требовала для себя лучшую гостиницу, лучший номер, лучшую еду и лучшее обращение. Постоянно капризничала, выказывала неудовольствие и покрикивала на любого встречного.

Платить за значительно возросшие аппетиты девушки я практически перестал. Шутка ли, если лучший номер обходился в две золотые монеты, а трапеза и того дороже.

— Тебе надо, ты и плати, — в один из дней строго произнес я, за что тут же получил неприязненный взгляд. — Я тебя не прокормлю с такими аппетитами.

— Фу, даже не можешь угостить благородную даму. Какой же ты кавалер? — пыталась пристыдить она, причем произнесено было настолько надменно и громко, что все присутствующие сразу обернулись в нашу сторону.

— Во-первых, я не твой кавалер, а во-вторых, благородная дама, кажется, совсем потеряла берега, — раздраженно ответил я и покинул гостиницу. Очень хотелось просто пойти дальше в одиночку, но и пешком плестись до Гирсы две недели, а то и больше, желания не имелось. Решил дать девушке еще один шанс — последний.

Эльма всегда спала до полудня, вечерами начала употреблять вино и уже осмелилась бросать в мою сторону совершенно неприкрытые надменные взгляды, словно я являлся ее слугой или телохранителем. И, честно говоря, такая ситуация меня начала раздражать все сильнее с каждым днем, особенно после одного вечернего происшествия, после которого я окончательно уверился, что мне с этой девушкой больше не по пути. А еще я зарекся не заводить близких отношений с аристократами Эреду. Только деловые отношения и ничего более.

В тот вечер мы сидели и ужинали в ресторане лучшей гостиницы, в которой решили остановиться на ночлег. Ели мы, как правило, в разное время, и лишь только ужин был совместным, отчего мне как порядочному русскому парню совесть не позволяла разделить счет с девушкой. Ужины я волей-неволей оплачивал сам, и чем ближе ресторан находился к Гирсе, тем жирнее выглядел счет. Нынешний ресторан был, похоже, самым роскошным и дорогим из ранее посещенных, а заказанные Эльмой блюда и какое-то очень старое и дорогое вино обещали изрядно опустошить мой карман.

— Ты сама будешь за это платить? — не скрывая раздражения, произнес я после того, как доел заказанное рагу из кролика и запил ягодным морсом. — Зачем ты столько поназаказывала всего, если и трети не доешь?

— Не пристало благородной даме из рода Меркар питаться непонятной жижей, — она кивком подбородка указала на мою пустующую тарелку. — Еда рабов.

Я поражался настолько сильным изменениям. Словно близость к столице в корне была способна изменить характер человека. А ведь в Пиме она была почти обычной девушкой, со своими тараканами в голове, но простой девчонкой, которая мне даже понравилась.

— С меня хватит! — я поднялся с места, резко отодвинув стул, отчего он издал скрипучий звук трения по полу. Заметил, как все присутствующие повернулись в мою сторону. Вытащил из кармана золотую монету и бросил ее на стол. — Угощайся.

Демонстративно развернулся и уже было двинулся к выходу, когда услышал издевательскую реплику от кого-то из компании хлыщеватых подростков, что разместились через один столик от нас.

— Как же благородная дама из столь славного рода связалась с подобным ничтожеством, которое даже неспособно оплатить ее ужин?

Я остановился, но разворачиваться пока не стал. Во мне боролись два чувства: жажда убийства от разочарования и злости и рассудительность, которая подсказывала, что лучше проглотить обиду и просто покинуть помещение.

— Вот и сама не знаю, — хмельным голосом ответила ему Эльма. — Угораздило же.

Вот сейчас злость прямо вскипела во мне. В эту секунду я был готов перебить здесь всех — виновных и безвинных. Всех, а того паршивца-хлыща разрубить на мелкие кусочки, а потом все сжечь во пламени Истинного Льда, чтобы его родным даже похоронить было нечего.

С огромным трудом удалось сделать первый шаг к выходу. В голове пульсировала только одна мысль: «Я выше этого. Я шу-Са’эри».

Под противные смешки я покинул ресторан гостиницы. Покинул и саму гостиницу. Отбирать двуколку у Эльмы я не стал, посчитав такое мелочное и мстительное поведение недостойным того высокого звания, которым я недавно себя нарек.

Пешком я направился по дороге в сторону Гирсы. Срочно требовалось привести мысли в порядок, и ночная прохлада только способствовала этому.