Мрак. Сотня смертей

Глава 23. Неоконченные дела

Сорвать или не сорвать. Сорвать или не сорвать. Сорвать или… Тьфу ты, черт!

Аж щека зачесалась. Ну еще бы она не зачесалась. Полсотни смертей за спиной — у Бороды скоро страниц не останется записывать мои ошеломительные подвиги. Орда подстреленных, разрубленных и сожженных врагов — всех уже и не сосчитаешь. Тысячи и тысячи пройденных шагов во мраке, среди ловушек и черных камней подземелья. И что в итоге? Я как полный придурок стою в шаге от цели, в тени мертвого дерева, и боюсь сорвать виртуальный плод, похожий на моченое яблоко. На мне длинная хламида из черных перьев, на лохматой башке бараньи рога, на заднице — длинный хвост, живущий, как кошка, сам по себе, а в бездонной сумке столько бесполезного барахла, что самое время открывать свою лавку.

Я снова оглядел место, куда изо всех сил стремился много дней, погибая в муках и возрождаясь, словно феникс. И снова не заметил ничего подозрительного. Черный злыдень, смахивающий на тень, спутал все карты. Не говоря уже о том, что испортил такой момент. Сам ищи свой дурацкий колодец, чертило лупоглазое!

В конце концов, одной смертью больше, одной меньше. Я дернул плод и, даже не взглянув на него, завертел головой, отыскивая признаки угрозы. Светлое небо, ничего! Потолок не рухнул на рога, пол под ногами не превратился в бездну, а стены не обсыпали градом стрел, как это не раз случалось. Даже, знаете ли, как-то обидно.

Взгляд упал на сорванный плод. На ощупь фрукт был не лучше, чем на вид. Шершавый и мягкий. Кажется, надави чуть сильнее, и брызнет тухлой кашицей. Бе. Полное бе. Готов поставить весь свой хлам, включая подзорную трубу капитана Пирса на то, что от вкуса меня непременно вывернет наизнанку. Ну почему нельзя было посадить здесь цветущее дерево с наливными яблочками? М-м. Вкуснятина.

Я опустил трофей в сумку и уже спокойно, не озираясь, сорвал два оставшихся плода. У меня было как минимум три причины ненадолго отсрочить трапезу. Следовало навестить советника, чтобы он разъяснил тонкости моего будущего перевоплощения, а то еще откушу фрукт не с той стороны, и пиши пропало. Вдобавок я так и не решил, какой дорогой пойти, да и начал ловить себе на мысли, что бродяга — это не так уж и плохо, а от добра, как известно, добра не ищут. Ну и по мелочи: надо было заскочить к кузнецу и богине смерти. Первому показать чертеж для фонаря, у второй получить награду за собранный хлам.

В зале по-прежнему было тихо; у входа тусовался любопытный призрак; с Пепельного дерева слетали чешуйки. Оседали на моем оперении, на башмаках и перчатках, оставляя серо-белые следы.

Я посмотрел на дверь, которая вела прямо к вестнику, если высеченная на склепе карта не обманывала. Дверь как дверь — широкая, обитая железом, с двумя створками и блестящими ручками. Никаких решеток поверх, никаких хитрых отпирающих механизмов. Дернул за ручку и вышел. Ну, есть надежда, что именно так и будет, когда я сюда вернусь. Отдохнувший и подготовленный.

Желание ломануться наружу толкало меня к дверям, но я не хотел идти у него на поводу. Неизвестно, что на самом деле находилось по ту сторону. Новые твари? Запросто. Новые ловушки? А как же без них. Поэтому я рассудил, что вначале разберусь с неоконченными делами, поболтаю с Одо, Инвилом и Акпати, а уж затем направлюсь к вестнику.

— До скорой встречи, Пепельное несчастное дерево, — попрощался я, смахнув с ветки густой слой серо-белого пепла. — Спасибо за плоды.

Достал колокольчик, кивнул Касперу и помахал ему на прощанье. Он как никто другой в мире Нвалии заслужил благодарность. Даже не представляю, как некоторые игроки обходились без его помощи в подземелье. И самое главное: зачем они ее игнорировали?

Колокольчик отзвенел, раскалывая пространство. В портале закружились сферы знакомых мест. Тихий лагерь советника Одо? Жаркая кузница Инвила? Или темная пещера Акпати? Слетаю, пожалуй, к кузнецу. Потом заглянул к богине смерти. А к Бороде прыгну за советами перед тем, как отправиться к вестнику.

Уверенно шагнул в портал и вышел перед кузницей. Бом-бом! — сразу услышал я, щурясь от дневного света. К счастью, это всего лишь молот Инвила опускался на наковальню, а не трезвонил колокол на площади.

Что и говорить, после бесконечного мытарства приятно было вернуться под голубое небо, под яркое солнце. Вдохнуть полной грудью и ощутить, как травинки щекочут ноги. Я достал часы и посмотрел на циферблат: до полудня оставалась еще уйма времени.

Инвил, все еще напоминающий мне полуголого пирата, отчаянно ковал меч, когда я вошел. Внутри, как и раньше, было жарко и душно; на широкой груди кузнеца блестел пот. Раскаленные флэйминги запрыгали в горне от вида своей горячей сестрички.

— Привет! — сказал я воодушевленно.

Инвил в последний раз бухнул молотом, осыпая меня желто-красными искорками, и закончил ковку.

— Здравствуй, Bobo1978134.

Пока еще Bobo, пока еще Bobo, подумал я, поглаживая бездонную сумку, где лежали волшебные плоды. После чего открыл фонарь, выпуская Агни. Пусть побудет среди родни. Порезвится, побегает. Она, как и Каспер, это заслужила. Уголек сделал круг по родной кузнице и прыгнул на могучую ладонь Инвила.

— Я тут нашел кое-что. Посмотри.

Кузнец правой рукой взял протянутый ему чертеж насадки для фонаря, а пальцами левой продолжал играть с Агни, тиская ее, будто черный мячик.

— Сколько? — спросил я.

— Шестьдесят золотых, — ответил он и добавил. — Кусок железной руды и древесина.

— Думаю, я могу себе это позволить.

Пухлый мешок, найденный под деревом, оказался как нельзя кстати. Я почти без сожаления отсчитал положенные монеты и положил на поверхность наковальни необходимые материалы, прикидывая, что оставшихся средств хватит, чтобы оплатить аудиенцию у Вестника.

— Новинки есть?

— А как же, — с улыбкой ответил Инвил, протягивая мне два листка.

Кузнец поднес ладонь к горну, и Агни весело скатилась по ней, радостно раскаляясь среди углей-собратьев. Из горнила взметнулся сноп искр. А Инвил принялся за работу, сменив тяжелый молот на легкий молоточек и короткую пилу.

Тюк-тюк! Вжик-вжик! — тихие, мирные звуки разлетелись по кузнице, будто птенчики. Пока Инвил мастерил насадку для фонаря, я решил изучить обновленный ассортимент. Как и у Игвакоты, цены на товары поднялись. Но пока, к счастью, мои растущие доходы поспевали за инфляцией. И, как мне казалось, даже слегка ее опережали. Однако сорить деньгами я вовсе не собирался, постоянно держа в голове то, что мне предстояло еще оплатить встречу с вестником. Поэтому я даже слегка порадовался, что из новинок не нашел для себя ничего интересного. Железный шлем, латы… Воин бы тут просадил весь свой бюджет. А я, бродяга, мог лишь пополнить колчан да забить сумку склянками с очищающим огнем.

На втором листке имелось кое-что любопытное. За плату в пятьдесят монет, железную руду, древесину и… кусок хрусталита можно было улучшить и без того шикарное лезвие богини Аиолор. Но я решил не спешить, понимая, что хрусталит на дороге не валяется и лучше озаботиться заточкой оружия после смены класса.

Инвил работал справно и быстро. Не успел я положить листок с перечнем улучшений, как поверх него кузнец поставил готовую насадку, которая смахивала на маленький чайник. Как и стеклянный колпак, насадка имела откидную крышку и шторки с вентилем. Я ни капли не сомневался, что она прекрасно сядет и поверх колпака, и поверх кармашка для флэйминга.

Я снял фонарь и поднял чайничек, намереваясь их совместить.

Насадка для фонаря — небольшая насадка с откидной крышкой и вентилем, который позволяет управлять яркостью свечения. Наденьте насадку на фонарь, чтобы создать управляемый луч, способный ослеплять врагов. Но помните, что без живого угля она работать не будет.

Идеально. Я пристроил фонарь на поясе. Повертел вентиль, раздвигая шторки. И поглядел на пылающий горн, где, как в красно-желтом бассейне, резвились флэйминги, разбрасывая жгучие искры, словно брызги.

Знакомый щелчок. И в душном воздухе кузницы проступили знакомые белые буквы.

Получено достижение «Да будет свет»

Условия получения: полностью соберите волшебный фонарь

Не хочу даже думать о том, сколько всего пришлось потратить золота, чтобы увидеть эту бесполезную ачивку. Но если следовать логике (а следовать ей в мире Гремуки надо с осторожностью), то мои траты мгновение назад закончились окончательно и бесповоротно. И на том спасибо.

— Агни, — позвал я.

Флэйминг, словно щенок, отозвался на мой голос и тут же выскочил из горна, остывая на ходу и оставляя за собой паутинку дыма. Жаль, в реале нельзя было себе завести такую прелесть, подумал я, глядя, как преданная Агни катится в мою сторону. Есть не требует, выгуливать не надо, убирать тоже — мечта, а не питомец.

Пылающий огненно-алый комочек обернулся холодным черным угольком и замер у моих ног, сверкая искорками глаз. Я поднял флэйминга и сунул его в кармашек. После чего позвонил в колокольчик.

— Всего, — сказал Инвилу, отправляясь в обитель богини смерти.

В пещере Акпати, как и прежде, было прохладно, тихо и сумрачно. Вокруг вспыхнувшего портала и под черным потолком, между сталактитами, кружили алые светляки — жирные и почти беззвучные.

Богиня смерти находилась на месте. Сидела на самой высокой горе из черепов и костей, свесив ноги. На голове — глубокий капюшон, худенькая фигура завернута в черные одежды, словно во тьму.

Я подошел к ней, вороша башмаками костяное гремящее море, и принялся вынимать необходимые материалы: глаз кмина, хрусталит и линзы тьмы. Ума не приложу, что она будет делать со всем этим добром, но, по правде говоря, мне плевать. Весь этот хлам я собирал лишь для того, чтобы заполучить зелье, название которого уже выветрилось из головы.

Акпати спустилась ко мне и молча приняла нвалийские дары. А где «здравствуйте»? А где благодарности? Обнимашки, поцелуйчики и все в таком духе? Она хоть представляет, через что мне пришлось пройти, чтобы достать эти материалы? На теле живого места не осталось. Отхваченные демонической лестницей пальцы, кажется, до сих пор сгибаются не так, как раньше.

Между нами пролетел жук, бросая красные отсветы, словно полицейская машина. Схватил с рук Акпати глаз кмина и унес его ввысь. Следом за ним спикировал еще один, забирая линзы тьмы. Третий подцепил кусок хрусталита и тяжко потащил его под потолок. Я поднял глаза, купаясь в водопаде тревожно-красного света: жуки летали по кругу надо мной, исполняя неведомый ритуальный танец.

В итоге все мои дары оказались в воздухе. Я не понимал, что происходит, и на всякий случай сделал два шага назад, чтобы не стоять прямо под гружеными жуками. В этот момент Акпати выдернула из горы две длинные кости и подняла их высоко над собой, дожидаясь, пока их не унесут жуки. За все это время она не произнесла ни слова, а я не рискнул нарушать немой ритуал и требовать положенную награду. Все-таки богиня, да еще и богиня смерти, пусть и виртуальная. Что у нее там на уме? А погибнуть от чьего-нибудь внезапного гнева я всегда успею.

По отдельности жуки шумели меньше мухи, но, собравшись в рой, загудели, как турбина.

Казалось, все пещерные светляки слетелись сюда, кружась над нами все быстрее и быстрее — закручиваясь в красный вихрь. В какой-то момент я перестал различать, где жуки, а где дары. Все смешалось в кашу, словно и светляков, и материалы взболтали мощным миксером.

У-у-у, у-у-у! — грозно завывало над головой. Представление было ярким, но только не для того, кто много лет отпахал в Сильвернесте и собственными глазами видел брачные игры ратийских темперов и даже рождение циллийских большеглазиков. Поэтому я не особо впечатлился роем кружащим краснозадых жуков. Тревожило меня совсем не это, а то, что феерия не очень-то походила на зельеварение. Ну и где, спрашивается, мое заслуженное обезболивающее?

Если сейчас Акпати сообщит, что мне опять предстоит переться неизвестно куда, то… А что, собственно, я мог поделать в виртуальной тюрьме? Только вспомнить изысканные ругательства Свэна, побухтеть недолго и отправиться в путь. Потому что я — узник, и прав у меня не больше, чем у жуказоидов, гудящих и мельтешащих под потолком.

С кузнецом и алхимиком было проще. Принес выводок украденных флэймингов, получил Агни и возможность бесплатно выковать меч. Собрал материалы для портала и обзавелся Сердцем Пустоты. Без томительного ожидания.

От молчания богини смерти, которая стояла с запрокинутой головой, наблюдая за странным ритуалом, у меня начало подгорать. Но… вроде бы действо приближалось к финалу.

Кроваво-красный вихрь ослабевал и стихал. За стенкой все еще пляшущих жуков уже можно было разглядеть поделку из собранных мной материалов. И она совсем не походила на склянку с зельем. Это была здоровущая коса — с чуть изогнутой костяной рукояткой, зеркальным лезвием и черным блестящим оком кмина, который, словно болт, скреплял на вершине лезвие и кость.

Вот это я понимаю: оружие так оружие. Тяжелое и устрашающее — не то что какая-то там дубинка. Мне эта коса точно не помешала бы в Ирейском подземелье. Наверное, выкашивать ей зомбаков и мумий — одно удовольствие. Я не отказался бы от такой смертоубийственной штуки и даже готов был ради нее на некоторое время забыть о зелье. Но, судя по всему, Акпати не собиралась расставаться со своей косой. Как только изнуренные жуки дотащили грозное оружие до рук своей мрачной и удивительно молчаливой повелительницы, она обняла ее, словно старую лучшую подругу, которую не видела много лет.

— Ты исполнил мою просьбу, грешник, — заговорила Акпати, продолжая гладить зеркальное лезвие косы. — И заслуживаешь щедрой награды. Прими этот дар. Он поможет тебе в трудную минуту.

Наконец-то, с облегчением подумал я, забирая флакон с маслянисто-бурой жидкостью.

Зелье мертвой плоти — уникальное зелье, притупляющее любую боль. По легендам, это зелье, сваренное из костей, мозгов и мяса умерших, придумала богиня смерти Инву, чтобы облегчать страдания своего верного мужа Агха, который был жаден до поединков и прочих опасных развлечений, сулящих страшные раны. Можно купить у редких торговцев за очень большие деньги. Поэтому подумайте, нужно ли это делать, так как зелье действует лишь сутки. И возможно, стоит потратить звонкие монеты на что-нибудь более полезное и долговечное.

Поучите еще! — встрепенулся я. Сам разберусь, на что и когда тратить бабки. Ясно?

Несмотря на пещерный морок и на глубокий капюшон, скрывающий лицо Акпати, я чувствовал, что она упрямо наблюдает за мной.

— Ты хорошо мне послужил, — вдруг сказала богиня смерти, лишь подтверждая мои догадки. — Поэтому я хочу предложить тебе свое покровительство, если ты, конечно, желаешь его принять.

Я вспомнил про пустующую вкладку в инвентаре, понимая, куда клонит Акпати. И подумал: почему бы нет? Надо только узнать, что я обрету и чего лишусь, если рискну согласиться.

— И что я получу за преданность? Надеюсь, бесконечный запас твоего замечательного зелья? — Я не сумел сдержать смех. — Ладно, просто прикалываюсь. Так что я реально получу за преданность?

— Любая нежить, почуяв мой дух, ослабнет. А когда твоя грешная жизнь повиснет на волоске, твое оружие станет бить гораздо злее.

— Звучит неплохо. А что потребуется от меня?

— Вера. Твоя истинная вера.

Ну этого добра мне не жалко, подумал я и все-таки решил уточнить:

— Только и всего?

— Иногда мне может понадобиться твоя помощь.

— Я догадывался. Ладно, у меня хорошее настроение. Согласен. Что мне, встать на колени или вроде того?

Акпати покачала головой, сделала шаг, вытянула руку и коснулась моего плеча. Из-под ее тонких пальцев, лежащих на моем темном оперении, засочился красноватый свет. Она стояла так близко, а свечение было столь ярким, что я наконец-то сумел разглядеть ее лицо. И обмер, когда увидел… знакомые черты.

Богиня смерти так походила на… маму, так походила на… сестру.