Мрак. Сотня смертей

Глава 16. Повторение пройденного

Сердце все еще бешено колотилось в глотке. От вида острых клыков, которыми мгновенно и густо, будто щетиной, обросла лестница. От долгого падения во мраке с предсказуемым неутешительным финалом. От зверского, вышибающего мозги из черепа удара о каменное дно.

Однако я себя ни капли не винил, потому что все делал правильно: осмотрительно и не спеша, как и требовали жестокие законы Гремуки. Кто же знал, что в Нвалии даже обычная лестница представляет опасность и способна легко тебя покусать, словно свирепая псина, а то и пальцы оттяпать. Одо, между прочим, ничего про лестницы не рассказывал, когда я его пытал вопросами в лагере.

Тьма выбросила меня у подземного фонтана, под его голубые брызги. Еще тогда, когда я впервые увидел его здесь, в большом круглом зале, у меня появилась смутная тревога, что его поставили в подземелье неспроста. А теперь стало очевидно, что он находился на своем месте. Иначе каждый раз после неудачной попытки пройти подземелье, пришлось бы прыгать в портал, чтобы перебраться в лагерь для пополнения фляги.

Я обессиленно присел у фонтана, бездумно поглядывая на то, как его отблески играют на черных гладких камнях. Жжение в пальцах затухало, боль скатывалась со спины, треск затихал в голове. Нужно было хоть немного очухаться после внезапной кончины и подумать над тем, куда вложить очко, полученное за новый, шестой уровень.

Интересно, что написала игра в Книге Искупления после этой нелепой смерти: укушен лестницей или разбился в лепешку? Не представляю, какой ад творился в западной части подземелья, если в восточной врагов и ловушек было как грязи.

Через весь зал тянулась голубоватая призрачная ниточка, и я с сочувствием подумал о несчастном Каспере. И даже усмехнулся. Долго ему придется меня дожидаться. Впрочем, он не только непись, но еще и призрак, так что, наверное, ему по большому счету все равно, где и с кем околачиваться.

Глаза упирались в дверь лаборатории. Я еще немного посидел у фонтана, а когда понял, что окончательно пришел в себя, раскрыл ниим и прибавил себе здоровья. Вот так сразу, чтобы долго не мучиться над выбором. Поднялся и зашагал к двери лаборатории, желая пополнить свой убийственный арсенал очищающим огнем.

Стоило мне зайти к Игвакоте, как тот опять похотливо уставился на мой сборно-разборный фонарь, нисколько не скрывая своего желания. Да пусть глазеет, сколько влезет. За просмотр денег не берем. Лишь бы не трогал уголек.

В лаборатории все клокотало и булькало; пробирки дышали густым дымом, а он, рассеиваясь в воздухе, наполнял берлогу алхимика едкими горькими и сладкими запахами. Внутри банки ползал отвратительный мохнатый паук.

— Показывай свои товары.

Игвакота, продолжая беспрестанно пялиться на мой фонарь, как голодный крогл на кусок мяса, пошуршал листком и молча подал его мне. Перечень пополнился только пеплом наквы, и, кажется, я понял, по какому принципу расширяется ассортимент у местных торгашей. После того, как в пещерном тайнике мне удалось найти арбалет, Инвил стал приторговывать болтами, а после того, как в подземелье я подобрал мешочек, выпавший из старой мумии, в списке товаров Игвакоты появился пепел наквы.

Но это были хорошие новости, а плохие заключались в том, что цены на все товары, даже на никому не нужный факел, выросли на двадцать-тридцать процентов. Это было неприятно. Только сейчас, бегая взглядом по прейскуранту, я начал смутно припоминать бормотание советника. Что-то там про шестой уровень… Про его влияние на размер подношений.

Правду говорят, что скупой платит дважды. Надо было до встречи с мумиями затариться под завязку. А теперь каждый флакон с напалмом обойдется мне на несколько золотых дороже.

— Три очищающих огня, — хмуро попросил я.

Игвакота лениво прошагал до своего сундука, который, судя по всему, был бездонным, как и моя сумка, и принес три флакона с плавающим внутри огоньками, положив на стол передо мной. В отличие от кузнеца, торговля не приносила алхимику никакой радости. Это было видно по его неторопливой, усталой походке, по его равнодушному лицу.

Признаться, при виде трех стекляшек с напалмом у меня возникло страстное желание сгрести товар и умчаться с ним в подземелье, оставив деньги при себе, а алхимика с носом, с его огромным красным носом. Но я вспомнил, как корчился в конвульсиях у костра, поэтому решил не испытывать судьбу и, скрепя сердце, отсчитал положенные монеты.

— Все еще не хочешь поменяться? — наконец спросил алхимик.

— Нет, — кратко ответил я, опуская склянки в сумку.

После чего спешно покинул лабораторию и, не забыв наполнить флягу, направился проторенной дорожкой. Мумии меня почти не пугали. Они были страшными только до тех пор, пока не стало ясно, как их угомонить. Однако к диким лестницам, обожающим отращивать острые зубки в самый неподходящий момент, ключик все еще надо было подобрать. И не стоит забывать, что на дне стока водились крысы, много жирных крыс, которых я планировал сжечь, как лесных нуси.

У ловушки меня ждал очередной неприятный сюрприз. Нет, сама яма за время моего отсутствия не раздалась вширь, и из нее все также торчали острые клинки и копья. Однако противники, пошикивая во мраке, теперь бродили у ее края, и мне не хотелось перепрыгивать опасный провал, чтобы оказаться в удушающих объятьях.

Начхав на скрытность, дарованную мне темным оперением, я прибавил свет, желая понять, что творится во тьме. И увидел сразу трех мумий, которые кучковались в двух шагах у противоположного края ямы.

Не знаю, как безглазые твари заметили яркий свет, но ломанулись они строго в мою сторону. Все разом, с шипением встревоженной кошки, подняв замотанные руки. Я, однако, остался на месте, понимая, что, какими бы длинными ни были их гнилые ручонки, через яму они до меня не дотянутся.

Наквы строем подходили к ловушке. Момент для того, чтобы испытать на них очищающий огонь, был идеальным. Но тут произошло то, чего я никак не ожидал. Самая резвая из мумий не застыла у края обрыва, а самоотверженно шагнула в яму, насаживая себя на клинки и копья. Следом за ней в облако эфира смело последовала и вторая тварь, а затем третья, засыпая яму песком.

А что — так можно было? Я вынул пустую руку из пасти нкита и, удивленно хлопая глазами, поглядел на блестящие острые клинки и наконечники копий, которые только что исправно сделали за меня всю работу, очистив путь от монстров и сохранив ценную склянку с напалмом.

Когда последняя мумия превратилась в эфир, сделалось очень тихо. Неприятно тихо. Тьма перестала зловеще шипеть, а слизни… Я заглянул в котлован и увидел лишь влажное черное каменное дно, где тянулись студенистые следы… А слизни просто исчезли. Уползли неведомо куда. Возможно, чтобы потрепать мне нервы в другом месте.

Твари в подземелье жили своей жизнью. Перемещались, сбивались в стаи, исчезали и появлялись. В отличие от миджитов, от простых миджитов. И это теперь постоянно надо было держать в голове.

Я разбежался и прыгнул, вновь ощутив себя легче, чем был на самом деле. Замер, покрутил головой, понимая, что для добычи янмы нашел новое и безопасное место. У него был лишь один недостаток: дохнущие в ловушке глупые мумии не оставляли после себя никаких ништяков. Справедливо, что тут еще сказать.

Зарабатывать новые уровни пока не имело смысла. Стойкости за глаза, здоровья достаточно: мумия вон душила, душила и не задушила. Да и не хотелось ненароком вновь поднять и без того кусающиеся цены у торговцев. Поэтому я направился к лестнице, желая преподать ей урок.

Темнота в подземелье клубилась плотным облаком, обволакивая все вокруг, но была тиха и пуста, как ночное кладбище. Когда свет фонаря густым слоем лег на край стока, на три торчащие лестницы, я понял, насколько зол. Внутри меня все клокотало, бурлило и пенилось. Расправиться со мной таким вот способом было подло, очень подло. И несправедливо. Наверное, поэтому меня передергивало от злобы при виде лестницы. При виде здоровенной пиявки, которая присосалась к стене и выжидала, пока не нее взгромоздиться беспечный грешник.

Я осторожно подошел к ней, ткнул в нее кончиком меча и тотчас отскочил, заметив, как она с тихим шорохом шевельнулась. Рука нырнула в сумку, ладонь сжала склянку с огнем, чтобы метнуть ее в ожившую тварь.

Бросок. Звон лопнувшей оболочки. И свирепое пламя взметнулось под потолок, растеклось по камням, словно лава, и полилось через край, сбегая по монстру, который истошно заверещал и задергался от ожогов. В какой-то момент хищная лестница не удержалась на стене и полетела во тьму, оставляя за собой быстро тающий желтый след. Я глянул вниз: будто огромный полыхающий змей падал сквозь мрак, повизгивая и извиваясь.

Стойко запахло жареными кальмарами и креветками, как у Боба в ресторане. А гадина шлепнулась на дно, заставив меня мстительно улыбнуться и разогнав стаю крыс. Прыснули с визгом врассыпную, в панике скрываясь в темноте. Чего греха таить, на то, как лестница, охваченная пламенем и терзаемая болью, смачно шмякнется о дно, смотреть было наслаждением. А вот наблюдать за тем, как после огненного душа и падения с высоты она не только очухивается, но еще и зачем-то вновь лезет на стену, будто огромная саламандра, было совсем не в кайф.

Я торопливо достал вторую склянку и, не дожидаясь, пока поразительно живучий противник выползет на поверхность, бросил ее во мрак. Если не попаду, так хоть от крыс избавлюсь. Но, как ни странно, попал. И огненный водопад пролился на дно стока, смывая настырную лестницу со стены и прыгая яркими огоньками по крысиным шкурам.

Визг, полный ужаса, быстро смолк. Из мрака тремя потоками, будто радужными щупальцами, в мою сторону потянулся сочный эфир, и я понял, что победил. Правда, пришлось потратить на схватку… два флакона очищающего огня, теперь по девять монет за каждый.

Путь на дно я расчистил, даже не опалив свою козлиную бородку. Оставалась самая малость — проверить две оставшиеся лестницы, и я очень, очень-очень надеялся, что они окажутся настоящими, потому что спасительного огня у меня осталась одна склянка.

Я осторожно ткнул ту, что находилась ближе. Она никак не отозвалась на прикосновение острого кончика моего лезвия. Тогда я ткнул ее еще несколько раз, чтобы окончательно удостовериться в ее надежности. Лестница осталась лестницей, заполучив лишь парочку царапин после моей проверки. Я поглядел на вторую лестницу, шагнул в ее сторону и остановился, поняв, что совершаю глупость. Если последняя лестница никак не ответит, то я ничего не выиграю, а если обрастет зубами и клыками, то проиграю. Как любил говорить старый и мудрый фермер Акира, живший с нами по соседству на Тай-Кали: «Не буди лихо, пока оно тихо».

Вот я и решил не будить. Сунул лезвие в петличку, сделал шаг назад и начал медленно спускаться на дно водостока. Или… канализации. Не знаю уж, что это было на самом деле. Меня вел призрак, я ему доверял и просто шел по его следу, чтобы найти один из механизмов, поднимающих решетку. Путеводная нить, проброшенная призраком от самого склепа, казалась длинной голубой струной во мраке. Больше всего я боялся, что соседняя лестница вдруг оживет, начнет ползать по стене и опять сбросит меня вниз. К счастью, тревога оказалась напрасной.

Я благополучно спустился на дно, где меня дожидалась россыпь ништяков. Но, наученный горьким опытом, набрасываться на них не спешил. Поглядел по сторонам: тьма за границей света стояла черной, непроницаемой стеной. Прислушался: далеко-далеко, там, куда уходила путеводная нить, плавал слабый писк. Крысы? Наверное, крысы.

Один из ништяков поблескивал золотом. Его я первым и подобрал.

Железный ключ — старый и ржавый ключ, потерянный в подземелье. Помните, что, если есть ключ, то есть и замок, который следует отпереть. Подумайте, где он может быть и, возможно, будете вознаграждены.

Вот уж тайна века. Я поднял глаза, пытаясь достать взглядом край стока, откуда несколько минут назад спустился на дно. Лестница тянулась вдоль стены и ныряла в густой мрак.

Как не вовремя выпал ключ. Я скорчил недовольную мину и пробежал взглядом вдоль путеводной нити. Потом вновь поглядел на лестницу, разрываясь на части. Хотелось наконец найти древний механизм, но и заглянуть в сундучок за трухлявой дверью тоже. Однако вновь взбираться по лестнице не было никакого желания. Вон она какая — конца не видать. Возможность позвонить в колокольчик Идоки и нырнуть в портал, чтобы поскорее оказаться у запертой двери, а заодно и воскресить всех врагов, я даже не рассматривал.

А если в сундуке какой-нибудь супермеч, непробиваемая чудо-броня или зелье бессмертия? На зелье бессмертия я, конечно, не рассчитывал, но надеялся найти что-нибудь интересное, способное облегчить мои горестные скитания в подземелье.

Решено. В конце концов, призрак никуда не убежит. Я кончиками пальцев подобрал облезлый хвост.

Крысиный хвост, который можно найти во многих местах или купить у некоторых торговцев. В руках простого человека не представляет никакой ценности. Поэтому лучше отнести его алхимику. Он наверняка найдет ему применение и, возможно, даже вас вознаградит.

Бла-бла-бла. Я спешно бросил хвост в сумку, собрал еще три штуки и поднял со дна кошелек. Вперед!..

Пока тоскливо лез по лестнице и шел к запертой двери, все думал о крысах. Даже нет, не так — все думал о земной фауне. Не знаю, обратил ли до меня кто внимание, или это было чисто мое открытие, но и звери, и птицы, и рыбы из колыбели человечества отличались поразительной живучестью. Акира на Тай-Кали спокойно разводил коров, свиней и кур, а в нашем с Евой доме жил добрый пес породы лабрадор. Однако зверье с иных планет почему-то неохотно приживалось на самой Земле. Даже кроглы. Хотя казалось бы… Толстая шкура как у аллигатора, да и плавает не хуже, клыки и когти — лев сдохнет от зависти, бегает ловко и быстро что на двух лапах, что на четырех. А в Сильвернесте вянут за несколько дней, пока их не напичкают всякой химозой.

Я встал у двери и вытащил ключ, слушая, как в котловане вновь ворочаются слизни. Вернулись, стало быть. Ваше счастье, что призрак прошел другой тропой, и мне до вас нет никакого дела. А то одна склянка с напалмом все же еще осталась.

Старый ключ легко вошел в замочную скважину, провернулся со страшным скрежетом, и я дернул дверь, освобождая проход в комнатушку чуть больше собачьей будки.

На лицо, лопаясь, налипла паутина, я спешно ее смахнул и уставился на сундук. Он был железным и огромным, раза в два больше тех, где кузнец Инвил и алхимик Игвакота хранили свой товар. При желании я мог бы спокойно устроиться внутри, если бы свернулся в позе эмбриона. Но такого желания у меня сейчас не было, и я просто поднял тяжелую крышку, обнаружив внутри красивый и дорогой на вид лук.

Лук Млита — уникальный короткий лук, созданный искусным мастером Млитом для охотницы Абаси. Говорят, прекрасная дева Абаси решила отдать руку и сердце тому, кто дарует ей лучший лук на свете, и Млит, влюбленный в охотницу, вложил в него все свое мастерство, всю свою душу и немного магии упавшей звезды. Однако подарок так и не покинул пределы Ирейского подземелья, а сам мастер Млит исчез навсегда. Считается, что стрелы, выпущенные из этого лука, всегда попадают в цель.

Мне кажется, это судьба. Шикарный лук, да еще и стрелы, всегда достигающие цели. Я попробовал оттянуть тетиву, но она не сдвинулась ни на дюйм, отказываясь подчиняться проходимцу вроде меня.

Путь охотника, путь призывателя… Когда уже найдется что-нибудь для бродяги? Пришлось бросить бесполезное оружие в сумку, чуточку погрустить о том, что оно пока бесполезное, и вновь двинуться по следу призрака, вглядываясь во тьму и вздрагивая от каждого шороха.