Марица

Глава 29 Освен Шардеван

— Освен Шардеван? — я прочла вслух, морща лоб.

Чему удивляться? Отец служил при дворце, а Освен в пьяном бреду не раз бубнил о том, что «работал во дворце с коронованными особами». Видимо, так они и познакомились.

— Вы что-то нашли? — Эрвин наклонился, пытаясь разглядеть запись.

— Да. Старого друга отца — Освена Шардевана. — Я провела пальцем по строчкам. — Хотя удивительно, что этого пропойцу допустили до должности гувернера кронпринца. Хотя, возможно, тогда он еще не пил эль в таких количествах, что печень отказывала.

— Простите, но ваш отец не мог быть с ним знаком. — Эрвин покачал головой. — Я во дворце недавно, но здесь раньше служил и мой отец, и дядя. И немного знаю о тех, кто когда-то занимал ключевые должности при дворце. Так вот, Освена приняли на должность, когда короля Ладарса, тогда еще кронпринца, уже отправили в Сибург. А ваш отец служил при дворе покойного короля. Да и не был ден Шардеван пьяницей. Такую личность к кронпринцу просто не допустили бы.

— Но ведь Освен мог работать здесь несколько месяцев перед отъездом. — я нахмурилась.

— Нет, король Ладарс тогда уже служил в Иных землях. Ден Шардеван отбыл прямо в Иные земли. Во дворце его даже не встречали.

— Тогда где они познакомились?

— Не знаю. — Он вздохнул. — Жаль, что Освен исчез. Говорят, принц был к нему очень привязан.

— Исчез? — Я резко вскинула брови. — Да этот пропойца четыре года в нашей деревне жил! Каждое утро начинал с эля, а к вечеру валялся под забором. Мать его лечила — сначала печень, потом почки, потом ещё бог знает что. Всё её запасы зелья на него одного уходили!

Эрвин смущённо потёр шею:

— Возможно, это другой человек…

— Какой ещё другой⁈ — Я чуть не задохнулась от возмущения. — Освен Шардеван, высокий, с носом крючком, вечно бормочет что-то про «проклятый двор»?

— Серьёзно? Но… как он там оказался?

— Хороший вопрос. А известно, когда именно он пропал? — спросила я, стараясь говорить спокойно, но пальцы сами сжали край книги.

Эрвин задумался:

— Лет пятнадцать назад, ещё в Иных землях. Говорят, исчез в одну ночь — будто сквозь землю провалился.

Пятнадцать лет. Ледяная догадка пронзила меня: как раз после гибели принцессы.

В голове всплывали обрывки воспоминаний: Освен, пьяный и озлобленный, сидящий за нашим кухонным столом; его слова: «Я жил за Иными землями, работал во дворце с коронованными особами!» Отец, резко обрывающий его: «Ты променял дворец на свиней по собственной глупости!»

Но самое главное — его визит после смерти родителей. Трезвый, с цветами для мамы. «Я не успел сказать Адорду… Спасибо. И прости меня, девочка, за всё, что я натворил. Аходо рель, Марица.»

— Странно… — я сделала вид, что просто размышляю вслух. — Значит, он сбежал из Сибурга, добрался до Ангара и… запил?

— Не понимаю. — Эрвин нахмурился. — Принц говорил, что гувернер Шардеван был человеком строгих правил. Никто не верил, что он мог просто бросить принца.

— Люди меняются, — бросила я, но в голове уже складывались кусочки мозаики.

Отец. Освен. Принцесса.

Я захлопнула книгу, звук эхом разнёсся по залу. Что, если Освен не просто спился — а спрятался? Освен знал принца. Освен знал Истера ребёнком. И он жил рядом с нами, под крылом отца, который, судя по всему, спас его от чего-то.

— Тэба Лантерис, вы в порядке? — Эрвин осторожно коснулся моего плеча. — Вы бледнеете.

Я сделала шаг назад, стараясь не выдать своего волнения. В голове крутились обрывки воспоминаний, словно листья на ветру.

— Да, я в порядке. Вы не проводите меня к выходу?

— Конечно, — он кивнул, но в его глазах читалось беспокойство.

— Спасибо вам за помощь, Эрвин.

— Если вам что-то понадобится, я на посту у восточных ворот.

Я быстро вышла из дворца, чувствуя, как сердце колотится в груди. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая улицы Элантры в золотые и багровые тона. Торговцы сворачивали лавки, а горожане спешили по домам. И только оказавшись в своей комнате на постоялом дворе, я дала выход эмоциям.

Шер! Что тут происходит?

Вот теперь я действительно начинала паниковать. Папа знал Освена, хотя знать его был и не должен. Где они познакомились — неизвестно. Официально, гувернер принца исчез пятнадцать лет назад, и судя по всему, никто о нем ничего не знал, пока некоторое количество этих лет он беспробудно пил у нас в деревне. И папа явно знал, от чего или от кого Освен прятался.

«А ему тебя не жаль? И тогда, когда пришел к тебе просить защиты от Нарвадула, и попросил тебя уладить все, что успел натворить, ему тебя жалко не было?» — в памяти отозвался голос мамы. Кто этот Нарвадул?

Папа давал ему деньги. Часто и много. Почему? Что такого сделал Освен, что отец был готов оплачивать любые его счета? Чем Освен шантажировал папу?

Воспоминания вспыхнули ярко, словно факелы:

— Экая ты стала! — пьяное лицо склонилось над моим, а из его рта пахнуло перегаром. — Совсем большая. Ты…

— Освен, отстань от моей дочери!

— Твоей?

— Да, моей. Она моя дочь, Освен, ты понял это?

Слишком много совпадений. Принц Истер прав — так много совпадений не бывает!

Голова раскалывалась от нахлынувших догадок. Пятнадцать лет назад. Именно тогда отец привез меня в деревню — маленькую, перепуганную, с провалами в памяти после «болезни». «Ты очень плохо себя чувствовала, тигренок», — говорил он, гладя мои волосы. Но теперь я вспоминала его взгляд: это была не только тревога родителя, но еще и бдительность солдата.

Я подошла к зеркалу, впиваясь в свое отражение. Зеленые глаза, темные волосы, черты лица — все, как на портрете. Отец никогда не брал меня в столицу, не разрешал даже ездить на ярмарки. «Слишком много людей, слишком много глаз», — твердил он, а его пальцы сжимали мое запястье так крепко, что наутро оставались синяки.

— Нет, — прошептала я, сжимая кулаки. — Экспертиза показала, что я не Элана.

Но что, если экспертиза ошибается?

Я резко отвернулась от зеркала, не в силах смотреть на свое отражение. Нет, отец не мог быть замешан в таком. Он был честным человеком. Он спас Освена, да, но не из-за преступления. Не из-за… убийства принцессы.

Но тогда почему Освен прятался?

Я села на кровать, закрыв лицо руками. Возможно, отец нашел меня случайно — девочку, похожую на принцессу, и решил спасти. Может, Иллюзион хотел использовать меня как марионетку, а отец помешал им. Но если так, зачем тогда Иллюзиону понадобилась война?

— Потому что они не знали, где я, — прошептала я. — Они искали меня.

Эта мысль обожгла, как раскаленный металл. Но я тут же отбросила ее. Нет. Если бы я была принцессой, отец не стал бы скрывать это. Он бы нашел способ вернуть меня семье.

Но… Я вспомнила его слова: «Правда экономит силы, время и нервы». А что, если правда была настолько страшной, что даже он не смог ее вынести?

Внезапно в голове всплыло еще одно воспоминание — Освен, трезвый, в день похорон родителей. «Я не успел сказать Адорду… Спасибо. И прости меня, девочка, за все, что я натворил».

Что он натворил?

Я вскочила с кровати и заметалась по комнате. Совпадения, как пазлы, выстраивались в картинку, которая мне совсем не нравилась. Нет! Это не может быть правдой! Отец не связан с Иллюзионом, это точно, иначе не прятал бы меня! Но отец не мог украсть принцессу, подстроив ее смерть! Не мог! Нет, нет, нет!

Я чувствовала, что еще немного, и истерика накроет меня. И тогда я сделаю что-то очень и очень нехоршее. Мне нужно успокоиться и постараться мыслить хладнокровно. Мне нужны были ответы. И если Освен знал правду, то теперь он — единственный, кто мог мне ее рассказать.

Но где его искать? Где искать человека, который числится пропавшим без вести уже пятнадцать лет? Жаль, что тогда, после похорон родителей, я не спросила его о том, где он живет и куда возвращается.

Я подошла к окну, глядя на темнеющие улицы. И внезапно меня осенило.

— Шалос.

Он как-то упоминал, что его дядя — следователь в столице. Если Освен действительно скрывался, то следы этого могли остаться в архивах. Да, они не знали, куда мог пропасть Освен, но хоть что-то я могу выяснить от них. Где был его дом, кто его родители, где он раньше жил. Ну хоть что-то! Даже малейшая информация сможет дать мне подсказку. Или вызвать видения.

Я схватила плащ и выбежала из комнаты.

Если я не Элана — мне нечего бояться. Но если я…

Я резко остановилась на лестнице, сжимая перила.

— Нет, — прошептала я. — Я Марица Лантерис.

Но даже эти слова теперь звучали как ложь.

Следственное управление столицы располагалось в массивном здании из серого камня, украшенного гербами Ангара. Утро выдалось пасмурным, и тяжелые тучи нависали над городом, словно предвещая бурю. Я стояла у входа, кутаясь в плащ, и ждала Шалоса.

Мне было немного стыдно перед другом, что из-за меня ему пришлось отпроситься со службы, но к кому еще податься за помощью в столице я не знала. Ну, кроме Демитра и пожалуй майора. Но майор не отвечал, а Демитр… в свете последних событий это была не лучшая кандидатура.

Шалос появился через несколько минут, но не один. Рядом с ним шла Сервина, не отводя от лейтенанта влюбленного взгляда. Я шокированно наблюдала за парочкой. Неужели это та самая сонарка, что готова была придушить меня за взгляд в сторону «её» солдат? Пока я пыталась прийти в себя, мы поравнялись и Сервина скривилась в своей привычной ехидной ухмылке.

— Ну и рожа у тебя, Лантерис. Спала плохо? — спросила она, пристально разглядывая мои синяки под глазами.

Да, теперь узнаю. Это точно Сервина.

— Не выспалась, — сухо ответила я, избегая подробностей.

— Именно поэтому ты вчера вломилась ко мне среди ночи с мольбами о помощи? — Шалос скрестил руки. — Очень убедительно.

Я сжала кулаки. Врать друзьям было мерзко, но иного выхода не было.

— Его Высочество поручил мне кое-что выяснить. Дело касается человека, который пропал пятнадцать лет назад. Имя — Освен Шардеван. Больше сказать не могу.

Шалос нахмурился:

— Если это официальный запрос, почему принц не обратился через канцелярию?

— Потому что… это деликатно.

Сервина закатила глаза, но Шалос, после паузы, кивнул:

— Ладно. Дядя ждёт.

Мы вошли внутрь. Внутри здание было таким же мрачным, как и снаружи: длинные коридоры, тусклые фонари, запах пыли и старых бумаг. Шалос провёл нас в кабинет своего дяди — высокого мужчину с седыми висками и проницательным взглядом.

— Дядя, это Марица Лантерис, — представил меня Шалос. — Она хотела поговорить с тобой.

Следователь кивнул и жестом пригласил нас сесть.

— О чём именно?

Я глубоко вдохнула.

— Мне нужно найти информацию об Освене Шардеване. Видите ли, он был гувернером Его Высочества принца Истера. И пропал в Сибурге пятнадцать лет тому назад. Его Высочество был очень привязан к дену Шардевану. И случайно узнал, что, числясь пропавшим без вести, Освен жил в нашей деревне и беспробудно пил. Это показалось принцу странным, и он хочет найти его, чтобы поинтересоваться, почему он пропал со службы, ничего никому не объяснив. И вернулся в Ангар без разрешения короны.

Я врала в глаза следователю, прикрывалась принцем и старалась смотреть на него честным-пречестным взглядом.

Следователь внимательно посмотрел на меня, затем на Шалоса, словно проверяя, стоит ли доверять моим словам. Наконец, он вздохнул и встал.

— Подождите здесь. Я проверю архив.

Он вышел, оставив нас в напряжённой тишине. Сервина тут же наклонилась ко мне:

— Ты врёшь. И довольно топорно. Что на самом деле происходит?

— Я не могу сказать, — прошептала я, сжимая руки в кулаки. — Поверь, если бы могла, уже всё рассказала.

Прошло около получаса, прежде чем следователь вернулся с толстой папкой в руках. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалось лёгкое недоумение.

— Дело действительно есть, — сказал он, садясь за стол. — Оно было возбуждено пятнадцать лет назад по ходатайству короны. Освен Шардеван являлся подданным Ангара, поэтому расследование велось и здесь, несмотря на то, что пропал он в Сибурге.

Он открыл папку и начал зачитывать:

— Возраст на момент исчезновения — тридцать два года. Должность — гувернер Его Высочества принца Истера. Раса — демон с парапсихическими способностями. Последний известный адрес — улица Лунного Света, дом четырнадцать, Элантра. Из родственников — только мать, умершая за месяц до его исчезновения от продолжительной болезни. Дело закрыто полгода назад, — продолжил следователь. — В связи со смертью дена Шардевана.

— Как? — не удержалась я. — Откуда известно, что он умер?

— Все госслужащие сдают кровь для магических ритуалов, — пояснил он. — С её помощью можно установить момент смерти человека. Ритуал подтвердил, что Освен Шардеван умер шесть месяцев назад. Дело было закрыто.

— Но… — я замялась, пытаясь осмыслить услышанное. — Где он умер? Почему?

Следователь покачал головой:

— Этого я не знаю. Дело касалось только факта исчезновения. Если он скрывался все эти годы, то это уже не входит в рамки нашего расследования. Но… — он перелистнул несколько страниц, — Странности есть. Во-первых, — продолжал следователь, — Освен исчез в одну ночь. Вечером был в своих покоях, утром — пустая комната. Личные вещи остались. Во-вторых… — Он ткнул пальцем в строку. — За неделю до исчезновения он отправил письмо в Ангар. Адресовано некому «А. Л.».

Меня будто ударило током. Адорд Лантерис. Сервина ёрзнула на стуле, явно заинтересовавшись. Шалос же смотрел на меня с немым вопросом: «Что ты задумала?»

— Письмо не сохранилось? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Нет. Но есть кое-что интереснее. Здесь есть запись о том, что перед исчезновением он получил крупную сумму денег от неизвестного. Возможно, это как-то связано.

«Отец…» — мелькнуло у меня в голове.

— Можно ли узнать, кто этот неизвестный? — спросила я, стараясь сохранять спокойствие.

— Нет. Запись анонимная. У него был дом в Элантре. Наследники не объявились, поэтому он под опекой управления. Мы обыскали там все, но… ничего особенного. К сожалению, больше ничем помочь не могу.

Я кивнула, чувствуя, как в голове складываются кусочки пазла. Освен умер полгода назад… А через два месяца Феорилья начала войну против Ангара, контролируемая Иллюзионом, который очень хотел убить Светоч. То есть меня. Совпадение? Не думаю.

— Спасибо, — сказала я, вставая. — Вы очень помогли.

Следователь закрыл папку и посмотрел на меня с лёгким подозрением:

— Если принц действительно хочет найти его, почему он не обратился официально?

— Он… предпочитает не афишировать свои личные дела, — быстро соврала я.

Шалос и Сервина переглянулись, но промолчали. Мы вышли из здания, и я сразу почувствовала, как ноги подкашиваются.

— Марица, — Шалос взял меня за руку. — Ты выглядишь ужасно. Что на самом деле происходит?

Я закрыла глаза, чувствуя, как мир вокруг начинает кружиться.

— Я не знаю… Но мне кажется, я только что узнала, что мой отец был замешан в чём-то очень тёмном. Нехорошем. — я устало вздохнула, а потом посмотрела на ребят. — Я правда не могу сказать. Я принцу и королю по магической клятве дала. Но это все связано с Иллюзионом, войной. И началось очень давно.

— Марица, — Сервина неожиданно положила руку мне на плечо. — Давай зайдём куда-нибудь, тебе нужно поесть.

Я кивнула, не в силах возражать. Мы направились в ближайшую таверну — уютное место с низкими деревянными столами и запахом жареного мяса. Шалос заказал чай с мёдом, а Сервина — что-то покрепче. Они оба заставили меня сьесть тарелку каши, а Сервина даже уговорила на кружку хорошего эля.

— Ладно, — Шалос отодвинул чашку в сторону. — Ты не можешь рассказать нам всё, но хотя бы скажи, чем мы можем помочь.

Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Мне нужно время. Чтобы всё обдумать. И… — Я посмотрела на них. — Спасибо, что пришли. Особенно тебе, Шалос. Я знаю, как тебе нелегко отпрашиваться со службы.

Он махнул рукой:

— Пустяки. Но если дело действительно связано с Иллюзионом, ты не должна разбираться в этом одна.

— Я не одна. У меня есть вы. — Я попыталась улыбнуться, но вышло криво. — Просто… дайте мне сегодня побыть наедине с мыслями. Завтра я расскажу вам всё, что смогу.

Сервина хмыкнула:

— Ну уж нет. Я тебя знаю — завтра ты либо сбежишь, либо полезешь в какую-нибудь опасную авантюру без нас.

— Я не сбегу. — Я устало провела рукой по лицу. — Просто… мне нужно разобраться в себе.

Шалос и Сервина переглянулись, но спорить не стали. Мы допили эль, и они проводили меня до постоялого двора, пообещав зайти завтра утром.

Оставшись одна, я не сразу зашла в свою комнату. Вместо этого я отправилась бродить по улицам Элантры, надеясь, что движение и свежий воздух помогут прояснить мысли.

Город жил своей жизнью, не подозревая о буре, бушевавшей во мне. Я прошла мимо рынка, где торговцы зазывали покупателей, мимо фонтана, где дети пускали кораблики, мимо храма, где священники пели молитвы. Но ничто не могло отвлечь меня от вопроса: кто я на самом деле?

Если Освен действительно умер полгода назад, то получается Иллюзион нашел его и убил? Но почему? И почему отец скрывал его? Что было в том письме, которое Освен отправил «А. Л.»?

Я остановилась у моста через реку, глядя на отражение в воде. Темноволосая девушка с зелёными глазами смотрела на меня — точь-в-точь как на портрете бабушки принца.

— Нет, — прошептала я. — Я Марица Лантерис.

Но даже эти слова теперь звучали как заклинание, которое уже не работало.

Я вернулась на постоялый двор уже затемно. Ноги ныли от долгой ходьбы, а голова гудела от мыслей. В комнате было тихо и пусто — только скрип половиц под ногами да шум улицы за окном. Я сбросила плащ на спинку стула и повалилась на кровать, не в силах больше держаться.

— Папа… — прошептала я. — Что ты натворил?

Но мне никто не ответил. Лишь давящая тишина. И понимание, что весь мир, выстроенный на счастливых воспоминаниях, рушился как песчаный домик на берегу, когда его смывал прилив.

Я потянулась к кувшину на тумбочке, но он оказался пуст. Со злости я кинула кувшин в стену, наблюдая, как он разбивается на десятки осколков.

— Шер! — слезы подступили к глазам.

Плакать сил уже не осталось. Вместо этого я схватила подушку и вжала в лицо, глухо крича в нее, пока не закончился воздух. Потом отбросила в сторону и уставилась в потолок.

«Если Освен мертв, значит, правду теперь знает только отец. Но он тоже мертв.»

— Папа… — прошептала я. — Если ты меня слышишь… Помоги.

Но ответа не последовало. Только скрип половиц под ногами соседа сверху и далекий смех из таверны через улицу.

Усталость накрыла меня, как волна. Я потушила свечу и легла, укутавшись в одеяло. Глаза сами закрывались, мысли путались, и вскоре я погрузилась в тяжелый, беспокойный сон.

Тьма. Потом — свет.

Я снова стояла среди ручейков, но на этот раз они были темными, почти черными, и текли в обратную сторону.

— Папа? — позвала я, но эхо голоса растворилось в пустоте.

Ручейки извивались, словно змеи, их течение становилось всё хаотичнее. Они сплетались в узлы, разрывались и снова соединялись, создавая странные узоры, напоминающие то ли письмена, то ли раны. Один из ручейков внезапно вспыхнул кроваво-красным, и из его глубины донесся голос:

«Ты не должна знать…»

— Папа! — я попыталась шагнуть вперёд, но ноги словно приросли к месту. — Где ты?

Тьма сгущалась, ручейки начали сливаться в один бурлящий поток, который уносил с собой обрывки воспоминаний: детские игры, уроки отца, его руки, сжимающие мои плечи в тот день, когда он привёз меня в деревню. Голоса нарастали, сливаясь в неразборчивый шум, пока не раздался резкий окрик:

— «Марица!»

Я обернулась. Отец стоял в нескольких шагах, его лицо было искажено страхом. Он протянул руку, но между нами внезапно выросла стена из чёрной воды.

— Проснись! — закричал он.

— Нет, я не собираюсь просыпаться! я бросилась к нему, но ноги словно увязли в трясине. — Ты лгал мне всю жизнь! Кто я на самом деле⁈ Почему Освен прятался⁈ — я попыталась пробиться сквозь воду, но она обжигала, как лёд. — Папа, что происходит?

Он не ответил. Вместо этого его образ начал расплываться, словно тающий снег. Ручейки вокруг закипели, поднимаясь вверх, образуя клетку. Я закричала, но голос потерялся в рёве воды.

— Это все сейчас не важно, — закричал отец, но его голос был едва слышен в шуме воды. — Проснись, Марица! Пока не поздно!

— Нет! — я в отчаянии ударила кулаками по водяным стенам. — Не уходи! Объясни мне!

— Ты моя дочь, — сказал он. — И этого достаточно.

— Нет! — я закричала, и ручейки вокруг взбурлили, превращаясь в кровавые потоки. — Ты украл меня! Ты спрятал правду! Из-за тебя погибли тысячи людей!

— Марица…

— Нет! — я схватилась за голову, чувствуя, как слезы жгут щеки. — Ты разрушил все! Все, что я знала! Всю мою жизнь! Я не уйду без ответов! Я ненавижу тебя!

— Послушай меня! — клетка внезапно рухнула, и он схватил меня за плечи, тряся. — Проснись, же! Ну! Марица!

— Отстань!

— ПРОСНИСЬ!

Оглушительный удар. Белая вспышка. Щека загорелась огнем — и мир рухнул в черноту.

Я вздрогнула, дернулась — и открыла глаза.

Комната. Темнота. Холодный пот на спине.

И… фигура у кровати.

Человек в черном замер, занесший над моей грудью нож. Лезвие блеснуло в лунном свете.

— Аааа!