Марица

Глава 28 Просьба принца

Постоялый двор «Золотой Баран» оказался уютным, хоть и скромным. Комната, которую я сняла, была маленькой, но чистой, с узкой кроватью, деревянным столом и крошечным окном, выходящим на оживлённую улицу, где прямо за поворотом начинался торговый рынок.

Я бросила тюк с вещами на кровать и подошла к окну. Улицы Элантры кипели жизнью: было слышно, как торговцы выкрикивали цены, дети бегали между повозками, а где-то вдали слышались звуки кузнечного молота. Жизнь текла своим чередом, будто ничего не произошло.

К полудню я уже стояла у ворот королевского дворца, называя стражникам, глядевшим на меня с некоторым недоверием, свое имя.

— А вы точно тэба Лантерис? Та самая, которая героиня? — спросил молоденький стражник, за что получил от напарника хмурый взгляд.

Видимо, в его представлении я должна была выглядеть по другому. Могущественной волшебницей в зрелых годах, высокой, от взгляда которой армии обращались в бегство. А вместо этого — невысокая, худая девчонка в сером дорожном платье и с волосами, заплетенными в неизменную косу.

— Да, это точно я.

— Обождите здесь. Принцу доложат.

И я ждала, переминаясь с ноги на ногу, рассматривая дворец при дневном свете. Белоснежные стены, украшенные резными гербами, высокие шпили, увенчанные флагами с гербом Ангара. Ворота, возле которых я стояла, были отлиты из бронзы и покрыты замысловатыми узорами, изображавшими сцены из истории королевства.

Стражник вернулся быстрее, чем я ожидала.

— Его Высочество ждёт вас в восточном крыле. Проводить вас поручено мне.

Я кивнула и последовала за ним по широкому мощеному двору, мимо фонтанов и цветущих клумб. Солнце припекало, но в тени высоких колоннад было прохладно.

— Вы впервые во дворце? — спросил стражник, стараясь быть вежливым, но любопытство всё равно прорывалось в его голосе.

— Да, — коротко ответила я, не желая поддерживать беседу.

Он замолчал, но через пару минут снова не выдержал:

— Вы ведь правда та самая, что спасла генерала Янга? И корта Феорильи?

— Да.

— А правда, что вы… — он запнулся, подбирая слова, — что вы видите будущее во снах? Сновидец?

Я остановилась и посмотрела на него. Его лицо было молодым, открытым, в глазах — неподдельный интерес.

— Правда, — наконец сказала я. — Но это не всегда приятный дар.

Он кивнул, как будто понял, и больше не задавал вопросов.

Восточное крыло дворца оказалось тихим и почти пустынным. Здесь не было толп придворных, только редкие слуги, спешащие по своим делам. Стражник остановился перед высокой дубовой дверью, украшенной резным гербом принца — серебряным соколом.

— Его Высочество внутри.

Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями, и постучала.

— Войдите. — раздался усталый голос кронпринца.

Я толкнула дверь и переступила порог, осматриваясь Кабинет принца был просторным, но аскетичным. Большой дубовый стол, заваленный бумагами, книжные шкафы, карты на стенах. Окна выходили в сад, и солнечный свет мягко освещал комнату.

Истер сидел за столом, и выглядел утомлённым — тёмные круги под глазами, бледная кожа, чуть потухший взгляд. Сейчас он еще больше напоминал себя в том видении, и мне на мгновение стало страшно. Кажется, времени у меня было не так уж и много.

— Марица Лантерис. — Он встал и сделал шаг навстречу. — Благодарю, что пришли.

— Вы знали, что я приду,

— Да. — Он улыбнулся, но улыбка не добралась до глаз. — Но я всё равно благодарен.

Тишина повисла между нами. Я ждала, что он заговорит первым, но он, казалось, собирался с мыслями.

— Так чего вы от меня хотели? — спросила я, не выдержав.

Пальцы нервно теребили край рукава. Мне было не комфортно здесь, в этом кабинете, и почему-то возникло детское желание прижаться к маме и папе. Я едва заметно тряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок.

Кронпринц вздохнул и подошёл к окну, глядя в сад.

— Мой отец ненавидит меня, — сказал он тихо. — Не просто не любит — ненавидит. И я знаю почему. И теперь он хочет лишить меня наследства. Это ни для кого не секрет. Канцлер Марц пытается убедить Совет что я… нестабилен. Что мои решения подвержены эмоциям. И если они проголосуют за отстранение меня от престола, наследником станет кузен Лориан.

Я вспомнила видение — короля Лориана с перекрученной шеей, канцлера Марца, приколотого к трону.

Восстание, кровь, хаос.

— И у него уже почти это получилось. Но вот что интересно — принц повернулся ко мне, ухмыляясь. — Вдруг началась война. С Феорильей. Это отодвинуло на второй план вопрос о лишении меня статуса наследника престола. Но интересно тут другое. Вы хотите знать, почему отец ненавидит меня, а мать сторонится?

Я не ответила, потому что знать подробности отношений в королевской семье желанием не горела, а отказаться уже было невозможно. Меня все равно не послушают.

— У меня была младшая сестра, — начал Истер, и его голос звучал глухо. — Она родилась восемнадцать лет назад, когда отец, по велению деда, служил послом в Иных землях, в маленьком королевстве Сибург. Поскольку связь между королевствами почти отсутствовала, а деду внуки, как и сын, были менее интересны, чем фаворитки и кутежи, о её рождении здесь никто не знал. — Он говорил медленно, будто каждое слово давалось ему с трудом. — И с первого дня её появления… всё изменилось.

Он отвернулся к окну, его пальцы сжали подоконник так, что костяшки побелели.

— Она была… маленькой куколкой. Умной, доброй, с лёгким характером. Отец души в ней не чаял. Мать — тоже. А я… — его голос дрогнул, — я ревновал. С каждым годом эта ревность росла, как яд, разъедая меня изнутри.

Я не знала, что сказать. Его исповедь была настолько откровенной, что казалось, будто он разрывает рану, которая никогда не заживала.

— Нет, родители не принижали меня, но… Я делал всё, что от меня требовали. Был образцовым наследником, учился, сражался, советовался с мудрейшими. Но именно ее баловали. Для нее всегда было доброе слово, поцелуй. Объятия. А с меня все больше и больше требовали. Это… злило и обижало. Когда ей было три года, — продолжил он, — я усадил её в коляску и смог незаметно для стражников выйти из дворца. Довёл до порта… оставил там. Думал, её заберут другие мама и папа. А я останусь один в семье, и вся их любовь будет принадлежать лишь мне.

Тишина в кабинете стала густой, как смола. Я едва дышала, чувствуя, как сердце колотится в груди.

— Но её не забрали, — прошептал Истер. — Её разорвали голодные псы. Нашли тело по кровавым кускам… в том числе и голову, сохранившую лицо лишь наполовину.

Он резко обернулся, и в его глазах горела такая боль, что я невольно отступила на шаг.

— Отец узнал правду. Я сам ему рассказал, что это я вывел её из дворца. И с тех пор… он смотрит на меня, как на убийцу. А мать… она не может даже взглянуть в мою сторону.

Я стояла, словно парализованная, не зная, как реагировать. Его признание было настолько чудовищным, что казалось нереальным. Вот почему он захотел покончить с собой! Он больше не может жить с чувством вины!

— Зачем вы рассказываете мне это? — наконец спросила я, едва слышно.

— Потому что именно в тот момент, когда канцлер Марц пытается лишить меня престола, я получаю известие, что некая деревенская магичка, дочь Адорда Лантериса, спасает из плена генерала армии Демитра Янга, наследника второй по значимости семьи в этом королевстве. Дракона. — принц развернулся и вновь сел в кресло. — Что вы стоите? Присаживайтесь! Поначалу, должен признаться, я не обратил особого внимания на данное донесение. Адорд действительно был начальником королевской стражи, и думаю, он был бы плохим отцом, если бы не научил выживать в этом мире единственного ребенка. Когда мне сказали, что магичка — сновидец, я тоже не удивился. Редкое, но не исключительное явление. Когда она поняла, что Феорилья пляшет под дудку Иллюзиона, я впервые задумался, что слишком много совпадений. Когда она спасла корта — я был практически уверен, что все это лишь операция Феорильи, чтобы выиграть войну. А когда увидел ее лицо, понял, что кто-то еще, кроме Марца хочет лишить меня трона.

С этими словами он достал из ящика стола портрет. На нём была изображена женщина с тёмными волосами и зелёными глазами — точь-в-точь как у меня. Её лицо, её улыбка, даже манера держать голову — всё было до боли знакомым.

— Это моя бабушка по материнской линии, — пояснил Истер, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Её звали Ферала. Она умерла задолго до моего рождения, но говорят, что я унаследовал её характер. А Элана, моя сестра… — он провёл пальцем по портрету, — она унаследовала её лицо. Странно то, что эта самая деревенская магичка так похожа на мою бабушку и сестру. Тоже сновидец, как и сестра. Того же возраста. И если бы не магическая экспертиза, которая показала, что ты не имеешь никакого отношения к нашей семье… Я бы решил, что каким-то чудом сестра выжила.

Так вот почему от него тогда пахло визарийскими цветами! Чтобы получить мою кровь! Сам принц, скорее всего, принял антидот. А запах вызвал у меня кровотечение, и принц получил возможность убедиться, что я не выжившая принцесса.

Я не могла оторвать глаз от портрета. Это было как смотреть в зеркало, но зеркало, отражающее прошлое.

— Вы думаете, что я… что я связана с вашей семьёй? — голос мой дрогнул, выдавая смятение.

Истер медленно покачал головой, откладывая портрет в сторону.

— О нет. Я не дурак! Магическая экспертиза не оставляет сомнений — ты не Элана. Но совпадений слишком много. И это наводит на мысль, что кто-то специально подсунул тебя в нужное время и в нужное место.

— Кто?

— А вот это я хочу спросить у вас, тэба Лантерис. Или как вас на самом деле зовут. — Он встал и начал медленно ходить по кабинету, его тень скользила по стенам, удлинённая низким солнцем. — Ты появилась, когда Марц уже почти убедил Совет в моей несостоятельности. Ты спасла Демитра — единственного, кто мог бы защитить меня, если бы дело дошло до открытого конфликта. А теперь, если ты выйдешь за него замуж, получишь поддержку Янгов. И тогда…

Он резко обернулся, его глаза сверкнули холодным светом.

— Тогда можно будет разыграть карту «воскресшей принцессы». Кузен окажется не у дел, когда «мёртвая» сестра объявится живой. Народ обрадуется, Совет поддержит, а я… — его голос стал тише, — я буду устранён. Как помеха.

Я сжала кулаки, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Его теория звучала безумно, но… слишком логично. Бред. Это все какой-то бред! Тишина в кабинете давила, как тяжёлый камень. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь шторы, казался теперь слишком ярким, режущим глаза. Я медленно поднялась с кресла, чувствуя, как дрожь поднимается от кончиков пальцев к горлу.

— Вы ошибаетесь, — сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Я не знаю, кто мог подстроить всё это, но я не имею к этому никакого отношения. Мои родители — Адорд Лантерис и его жена. Они умерли два года назад. Я выросла в деревне, далеко от дворцовых интриг. И вы зря организовали помолвку Демитра с дочерью графа, ведь это сделали вы, как я понимаю. Чтобы не допустить нашей свадьбы. Я все равно ответила ему нет.

Истер улыбнулся, но в его глазах не было ни капли тепла.

— Возможно. Но факты — упрямая вещь. Ты сновидец, как Элана. Ты похожа на неё, как две капли воды. Приемная дочь. И ты появилась именно тогда, когда мои враги начали действовать.

— Это совпадение!

— В политике совпадений не бывает. — он подошёл к столу и достал небольшой свиток, развернув его передо мной. — Вот список тех, кто мог быть заинтересован в моём устранении. Канцлер Марц, кузен Лориан, несколько членов Совета. Но самое интересное — здесь есть имена людей, связанных с твоим прошлым.

Я взглянула на пергамент. Среди прочих выделялось одно имя: «Адорд Лантерис — подозревается в связях с Иллюзионом».

— Это ложь! — я резко отодвинула свиток. — Мой отец был верным слугой короны!

— Или мастером маскировки. — Истер склонил голову. — В любом случае, у меня есть предложение.

Он подошёл ко мне вплотную, его дыхание обожгло кожу.

— Ты сознаёшься, кто стоит за этим заговором. Назови имена, и я дам тебе деньги, достаточные для жизни. Но с одним условием: ты дашь магическую клятву никогда не претендовать на место моей сестры и не появляться при дворе.

— А если я откажусь?

— Тогда ты уйдёшь из этого кабинета на своих двоих. Но клятву всё равно дашь. Иначе… — его взгляд стал ледяным, — я объявлю тебя самозванкой, и тебя казнят за измену. У меня есть доказательства того, что ты не Элана.

Сердце бешено колотилось, в ушах звенело. Я сжала кулаки, чувствуя, как магия внутри меня начинает бурлить, реагируя на угрозу.

— Но нет доказательств, что я действительно в чем-либо виновата, иначе вы бы не просили исчезнуть. Вы ошибаетесь насчёт меня, — прошептала я. — Я не часть чьего-то заговора.

— Докажи.

— Как?

— Тебе решать. Убеди меня. Но совпадений слишком много. Знаешь, где вы просчитались? — Истер довольно улыбнулся. — Ты попалась мне на глаза раньше, чем отцу. Я не сентиментален, и в чудеса не верю.

Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Видения, война, Иллюзион, Элана… Всё это было связано, но как?

— Я не знаю, кто стоит за этим. Но если вы думаете, что я хочу занять место вашей сестры, вы глубоко заблуждаетесь. Мне не нужен ваш трон. Мне не нужна ваша семья.

— Тогда почему ты обменяла свою просьбу на мою?

— Потому что я видела, что будет, если я этого не сделаю.

Он замер, его глаза сузились.

— Что ты видела?

— Хаос. Кровь. Вашу смерть.

Тишина. Потом Истер рассмеялся — горько, почти безумно.

— И ты решила меня спасти? После всего, что я тебе рассказал?

— Я решила спасти королевство.

Его смех оборвался. Он отступил на шаг, изучая меня с новым интересом.

— Хорошо. Допустим, ты говоришь правду. Тогда вот моё последнее предложение: дай клятву, что не будешь претендовать на место Эланы, и я отпущу тебя. Денег не дам, но и мешать не стану.

— Почему бы вам сразу не убить меня? И дело с концом! Зачем вы разговариваете со мной, убеждаете, требуете клятву и предлагаете деньги?

— Потому что убийство национальной героини мне не простят. Без доказательств, что ты часть заговора, меня растерзают, как когда-то псы Элану, в этом ты не ошиблась. Но и оставлять все так, как есть, я не собираюсь.

— Хорошо. Я дам клятву. Подавитесь ей!

Истер кивнул и провёл рукой по воздуху, создавая магический символ. Золотистый свет заполнил комнату, и я почувствовала, как магия сжимает горло. Я повторяла за принцем слова магической клятвы, не веря до конца в то, что происходит. Символ вспыхнул и вонзился мне в грудь. Боль была острой, но кратковременной.

— Доволен? — спросила я, стиснув зубы.

— Пока да. — Он отступил, его лицо снова стало холодным. — Теперь уходи. И помни, если нарушишь клятву — умрешь.

Я поклонилась в реверансе, развернулась и направилась к двери, чувствуя, как его взгляд прожигает спину. Хотелось рвать, метать, приложить принца по голове чем-нибудь тяжелым. Но я ограничилась лишь тем, что хлопнула дверью с такой силой, что стражник у двери вздрогнул, а где-то в коридоре упала ваза. Я стояла, сжимая кулаки, чувствуя, как кровь стучит в висках. Гнев, обида, несправедливость — всё смешалось в один клубок, который душил меня изнутри.

«Всё, чего я добилась… Всё, через что прошла…»

Мысли путались, как нитки в руках пьяной пряхи. Я спасла Демитра, корта Феорильи, остановила войну — и что в итоге? Меня выставили самозванкой, заставили дать клятву, лишили будущего. Даже дракон, который клялся в вечной преданности, теперь обручён с другой.

Я резко повернулась и пошла по коридору, не разбирая дороги. Ноги сами несли меня куда-то, пока я не остановилась перед высоким окном, из которого открывался вид на внутренний двор. Там, среди розовых кустов, гуляли придворные дамы, смеялись пажи, и всё это казалось таким… чужим.

— Тэба Лантерис? — робкий голос заставил меня обернуться.

Передо мной стоял тот самый молодой стражник, что провожал меня к принцу. Его лицо выражало смесь любопытства и беспокойства.

— Вам… помочь? Вы выглядите…

— Как будто меня только что ограбили? — я горько усмехнулась. — Потому что так и есть.

Он растерянно заморгал, но затем неожиданно кивнул:

— Если хотите, я могу проводить вас куда-нибудь.

— Проводите меня до Мраморной стены, — неожиданно для себя сказала я.

— До… Мраморной стены? — он удивился, но тут же вытянулся по стойке «смирно». — Конечно!

Мы шли молча, спускаясь по узким служебным лестницам, чтобы избежать встреч с придворными. Стражник — он представился как Эрвин — время от времени бросал на меня взгляды, но вопросы задавать не решался. Его присутствие почему-то не раздражало. Напротив — он напоминал мне Шалоса: такой же смешной и добрый.

Мраморная стена дворца оказалась огромной плитой, в которую были вписаны имена лучших воинов, магов и слуг королевства. Золотыми буквами сверкали имена героев, а у подножия лежала толстая книга — список тех, кто служил короне более пяти лет.

Я подошла ближе, проводя пальцами по холодному камню. Где-то здесь должно было быть имя отца…

— Адорд Лантерис, — прошептала я, отыскивая знакомые буквы. — Начальник королевской стражи. Верность до конца."

Горло сжало. Я вспомнила его голос, его уроки, его гордость за меня. «Ты сильнее, чем думаешь, тигрёнок.»

— Ваш отец? — Эрвин стоял чуть поодаль, уважительно дав мне время.

— Да.

— Он был великим человеком. Мой дядя служил под его началом. Говорил, что Лантерис мог одним взглядом заставить дрожать даже драконов.

Я улыбнулась, но тут же нахмурилась. А теперь его подозревают в связях с Иллюзионом. Глаза неожиданно наполнились слезами. Вот и всё, что осталось от отца — несколько слов на мраморе. Ни семьи, ни дома, ни даже честного имени — ведь принц назвал его предателем.

— Здесь же есть книга, — тихо сказал Эрвин, указывая на небольшой пюпитр у стены. — В ней записаны все, кто служил дворцу более пяти лет.

Чтобы отвлечься, я открыла тяжёлый фолиант. Страницы пожелтели от времени, но чернила были чёткими. Имена, даты, должности… Листая книгу, я почти машинально нашла имя отца. И вдруг —

«Освен Шардеван. Гувернер Его Королевского Высочества, принца Истера. 7 лет службы.»