Марица

Глава 14 Демитр. Приезд отца

Собрание в штабной палатке было в самом разгаре, но я уже едва сдерживал себя. Кулаки сжимались так сильно, что ногти впивались в ладони, оставляя красные полумесяцы. Голос майора Креста, докладывающего о дислокации феорильских отрядов, звучал словно где-то далеко, за толстой стеной. Всё, что я слышал, — это собственное бешеное сердцебиение.

— … поэтому предлагаю отвести третью роту к восточным склонам, чтобы перекрыть возможный обход, — закончил Кред, самодовольно выпятив грудь, словно только что предложил гениальный манёвр.

— Нет. — Моё слово прозвучало как удар топора. Офицеры вздрогнули, а майор замер с открытым ртом. — Третья рота остаётся на позиции. Если феорильцы прорвут центр, восточный склон им не понадобится. Они просто раздавят нас.

— Но, генерал, — начал капитан Лорен, пускаясь в долгое объяснение, которое я даже не стал слушать.

— Молчать! — Я встал, опираясь ладонями о стол. Дерево затрещало под моим весом. — Вы что, вообще на карту не смотрели?

В палатке повисла тишина. Даже дыхание замерло.

— Это Квадронская стратегия. Причем в чистом виде! Либо феорильцы идиоты, либо они задумали что-то другое. И я больше склонен ко второму варианту. Вы узнали, до собрания, последние данные от разведчиков?

— В большинстве они касаются последствий землетрясения. Феорильцев задело не меньше, чем нас.

— Великолепно! И предлагаете стратегию, без учета разведданных! Даже не смотря на карту! Какие у нас последствия, по последним данным?

— Шестеро убиты, семнадцать человек ранено. — раздался голос Серана. — Некоторые припасы провалились в образовавшиеся трещины. У лекаря Оделло ущерб в лечебных зельях.

— Что предпринято?

— Зелья заказали, мертвых похоронили, раненные в лазарете. Что касается стратегии генерал… — майор взглянул мне в лицо, его привычные аристократичные черты исчезли. — Я лично склоняюсь ни к первому, ни ко второму варианту. С самого наступления масса странностей. Мне кажется, тут что-то еще. Нужно дождаться разведчиков.

— Что-то еще? — капитана Лорен усмехнулся. — Майор, вы случайно в плену не переутомились? Или заразились паранойей? Если феорильцы используют старую Квадронскую стратегию, то это нам на руку. Победа будет легкой.

— Легкой? — я медленно перевел взгляд на капитана, — По вашему мы тут в солдатиков играем?. Война — не учебник тактики, где можно переписать страницу, если что-то пошло не так. Здесь ошибки оплачиваются кровью. Моей. Вашей. Солдат, которые доверили нам свои жизни.

Глаза капитана Лорена бешено забегали, но он не осмелился перечить. Майор Кред побледнел, словно его вот-вот стошнит.

— Повторяю последний раз: третья рота остаётся. Четвёртая — смещается к броду. Если хоть один из вас осмелится нарушить приказ, я лично отправлю вас в атаку в первом ряду. Понятно?

— Так точно, генерал, — пробормотали они хором.

Я резко развернулся и вышел, стукнув со злости по каркасу так, что палатка затряслась.

За спиной тут же раздался шёпот:

— Боги, он сегодня как дракон перед линькой…

— Молчи, дурак! Он ещё услышит!

Я шёл по лагерю, стараясь не сломать по пути никого из встречных. Всё кипело внутри. Не только из-за тупости подчинённых. Из-за неё. Из-за Марицы.

«Я знаю своё место».

Эти слова резали, как нож. Как будто я — один из тех высокомерных аристократов, которые смотрят на людей свысока. Как будто я не предлагал ей большего.

Но хуже всего было то, что она была права. Если она была для меня чем-то большим, то почему, после землетрясения я не пошел к ней? Не узнал, как она? Не обнял и не поддержал? Лишь спросил у Хестала, все ли его подчиненные в строю.

Я остановился, сжав виски. Нужно было успокоиться. Сейчас не время для личного. Не время для…

— Генерал? — ко мне осторожно подходил рядовой, словно боялся, что в следующее мгновение я дуну на него огнем. — Приехал маршал Янг. С ним кронпринц, канцлер и леди Патриния Варц.

Час от часу не легче! Кажется Боги решили меня угробить! Леди Варц! Даже сквозь ярость это имя заставило мой разум проясниться.

Патриния Варц. Начальник Тайной канцелярии. Женщина, которую я одновременно презирал и уважал до глубины души. Она была умна, хладнокровна и опасна. Первая женщина, добившаяся должности Начальника Тайной канцелярии. Именно она несколько месяцев назад предупреждала Совет о готовящемся нападении Феорильи. Ей не поверили.

Если бы послушали — многих смертей можно было бы избежать.

Теперь она здесь. И это не сулило ничего хорошего.

Я глубоко вдохнул, заставляя драконью ярость отступить.

— Проводите.

Центральный шатер, в котором рассположили гостей, был окружен свитой. Отец стоял у входа, его поза — спина прямая, руки за спиной — выдавала крайнее напряжение. Заметив меня, он двинулся ко мне. Его шаги были размеренными, но я знал его слишком хорошо. В уголках глаз — едва заметные морщины от бессонных ночей. В напряженной линии губ — сдержанное облегчение.

— Генерал.

Он остановился в двух шагах, соблюдая дистанцию. Голос ровный, официальный. Но в глубине золотистых драконьих зрачков — то, что никто, кроме меня, не разглядел бы:

«Сын мой. Ты жив.»

— Маршал.

Я отдал честь, сжимая пальцы так, чтобы они не дрожали.

Его рука на мгновение задержалась на моем плече — крепко, почти до боли. Единственное, что он мог себе позволить здесь, перед чужими глазами.

— Входи. Внутри уже все ждут. У нас есть вопросы.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Вопросы. Всегда «вопросы».

За тяжелым столом в центре шатра уже сидели кронпринц и канцлер. Леди Варц стояла у карты, изучая расстановку войск.

— Генерал Янг. — Кронпринц Истер поднял взгляд. — Я рад, что вы живы и снова с нами. Маршал только что докладывал мне о ситуации. Мы как раз обсуждали ваше последнее донесение. — голос ровный, без намёка на высокомерие.

Это был молодой человек в безупречном офицерском мундире, без единого намёка на показную роскошь. Его каштановые волосы были коротко подстрижены, взгляд зеленых глаз — острый, оценивающий. Не изнеженный фат, каким я его ожидал увидеть, но и не солдат. Учёный. Стратег.

— Ваше Высочество.

Я почувствовал, как отец слегка наклоняется ко мне, показывая на карту:

— Объясни им.

Его дыхание пахло мятой — он жевал листья перед встречей, чтобы скрыть запах сигар. Значит, в столице было хуже, чем я думал. Я оглядел собравшихся, пытаясь оценить обстановку и каждого из низ. Канцлер Нарвадул Марц стоял чуть поодаль, его лисья морда, покрытая морщинами-шрамами от постоянных улыбок, выражала вежливую заинтересованность.

— Феорильцы повторяют Квадронскую стратегию, — начал я, указывая на узкий проход между холмами. — Но здесь…

Леди Варц внезапно провела пальцем вдоль реки:

— Здесь они сделают вид, что отступают.

Я замолчал, взглянув на нее. Она была одета в строгий тёмно-серый костюм, больше подходящий офицеру, чем придворной даме. Ни единого лишнего украшения. Только серебряная брошь в виде совы — символ Тайной канцелярии.

Её серые глаза встретились с моими. Она уже все поняла.

— Именно так, — медленно согласился я.

Канцлер Марц заерзал на стуле:

— Но если это ловушка, зачем они…

— Чтобы мы бросили резервы в погоню, — перебил кронпринц. Его пальцы сжали край карты. — А потом ударят с флангов.

Шатёр наполнился напряженным молчанием. Отец стоял неподвижно, но я видел, как чешуя проступает у него на шее — признак крайнего напряжения.

— Сколько у нас времени? — спросил он тихо.

Леди Варц вынула из складок платья небольшой свиток:

— Согласно последним данным — около суток. Феорильцы больше не станут ждать, землетрясение их сильно подкосило, как и нас.

— Не думал, что скажу это, но абсолютно и полностью поддерживаю феорильцев. — лениво протянул канцлер. — Нам экономически невыгодно затягивать кампанию.

Экономически. Будто речь шла о торговле шелком, а не о жизнях моих солдат. Я непроизвольно зарычал, и отец резко кашлянул, давая понять, что моё поведение переходит все границы.

Плевать!

— Генерал, возьмите себя в руки. Я полностью разделяю ваши эмоции и чувства, но канцлер прав. — кронпринц выпрямился, взгляд стал холодным и острым. — В войне ресурсы играют не последнюю роль. Не будет денег, не на что будет содержать армию. А значит, что все жертвы были напрасны.

— А что с военнопленным, которого поймали вы с вашей деревенской магичкой? Удалось допросить?

— Нет, он молчит.

— Жаль. — мне захотелось врезать канцлеру, слушая его ленивый тон. — Леди Варц, как насчет того, чтобы его допросить? Думаю он знает больше о тех загадочных магах, которые интересуют корта Себанамара. Было бы полезно понять, в чем их особенность и зачем они ему понадобились.

Леди Варц медленно кивнула, её пальцы скользнули по краю карты.

— Я займусь этим лично.

Собрание в штабной палатке подходило к концу, но напряжение в воздухе не ослабевало. Кронпринц Истер поднялся с места, его зелёные глаза холодно сверкнули в свете масляных ламп. Он обвёл взглядом собравшихся — маршала Янга, канцлера Марца, леди Варц и меня.

— Я остаюсь до конца битвы, — заявил он твёрдо. — Но вмешиваться в ваши решения не стану. Вы — военные, и тактику знаете лучше меня.

Отец едва заметно кивнул, но в его взгляде читалось недовольство. Я полностью разделял его чувства, и не я один. Кронпринц на поле боя — это всегда риск. Даже, не смотря на то, что король Данвар явно недолюбливал сына, он оставался наследником престола. За простую царапину любой из нас рискует лишится звания и должности, за серьезное ранение или смерть Истера — с нас спустят шкуру. И это в лучшем случае.

— Однако, — продолжил Истер, — перед сражением я хочу обратиться к солдатам. Они должны знать, за что сражаются.

— Это мудрое решение, Ваше Высочество. — леди Варц склонила голову в знак согласия.

Канцлер Марц, напротив, едва сдерживал раздражение. Его лисья морда скривилась в гримасе, но возразить он не посмел.

— Когда? — спросил я.

— Завтра на рассвете, — ответил кронпринц. — Пусть увидят, что их будущий король не прячется в столице, а разделяет их тяготы.

Отец нахмурился.

— Ваше Высочество, безопасность…

— Безопасность — это ваша забота, маршал, — мягко, но не допуская возражений, прервал его Истер. — Но если я хочу, чтобы эти люди верили мне, я должен быть среди них.

Леди Варц внимательно наблюдала за разговором, её пальцы постукивали по рукояти кинжала, скрытого в складках платья.

— Я позабочусь о дополнительных мерах предосторожности, — сказала она.

Кронпринц кивнул и повернулся к канцлеру.

— Нарвадул, подготовьте всё необходимое для моей речи. И проследите, чтобы в лагере не было лишних слухов.

Канцлер склонился в поклоне, но в его глазах мелькнуло что-то хищное.

— Как пожелаете, Ваше Высочество.

Когда совет разошёлся, леди Варц вместе с моим отцом задержалась у выхода.

— Демитр. — на ее лице не отразилось ни одной эмоции — Мне нужно поговорить с вашей магичкой.

Моё сердце замерло.

— С Марицей? Почему?

— Генерал, — её голос был тихим, но каждое слово резало, как лезвие, — мне донесли, что она дочь Адорда Лантериса. Это был выдающийся человек. И верю, что он многому научил дочь. Но операция была проведена… слишком блестяще. К тому же она смогла пленить одного из ближайших приближенных корта. Не кажется ли вам это… странным?

— Вы погалаете она шпионка? — отец нахмурился, бросая на меня обеспокоенный взгляд.

Я замер, сжимая зубы с такой силой, что готов поспорить — скоро они раскрошатся в порошок. И увы, должен признать, леди Варц озвучила мои мысли, которые я тщательно отгонял.

— Определенно нет. — в этот момент я почувствовал, что снова смог дышать. — Мои люди, по моей просьбе, встретились с жителями ее деревни. Старейшиной Масом. Он доложил, что она сновидец. Вы знали об этом?

— Никак нет. — я сглотнул, задаваясь мыслью, что она еще от меня скрыла.

— Вот мне и стало любопытно. Не стоит разбрасываться настолько талантливыми людьми. Огранить — и будет бриллиант. Ну что ж, оставлю вас. Вам явно хочется поговорить.

С этими словами она вышла из палатки, оставляя нас с отцом наедине. Шатёр опустел, и только треск факелов нарушал тишину. Отец стоял перед картой, его пальцы сжимали край стола так, что костяшки побелели. Он не смотрел на меня — его взгляд был устремлён куда-то вдаль, будто сквозь стены палатки он видел что-то недоступное остальным.

— Ты жив, — наконец произнёс он, и в этих двух словах было столько боли и облегчения, что у меня сжалось сердце.

Я молчал. Что можно сказать после того, как твоя семья пережила ад, думая, что ты погиб?

Отец повернулся ко мне, и в его глазах читалось то, что он никогда не сказал бы вслух: бессонные ночи, проведённые у карт, бесконечные совещания, попытки договориться с королём об обмене пленными… и мать.

Особенно мать.

Я представил её — леди Элину Янг, с её гордым профилем и тёплыми глазами, которые всегда светились, когда она смотрела на нас. Как она переживала эти дни? Как она спала, зная, что её сын в руках врага?

— Она не сдавалась, — тихо сказал отец, словно угадав мои мысли. — Ни на минуту. Даже когда советники шептали, что надежды нет… даже когда король отказался от переговоров…

Его голос дрогнул, и он резко отвернулся, сжимая кулаки.

Я знал свою мать. Она не плакала бы на людях. Она держалась бы с холодным достоинством, как подобает жене маршала. Но ночью… ночью она, наверное, стояла у окна, глядя на звёзды, и молилась.

— Я вернулся, — пробормотал я, но это звучало слабым утешением.

Отец резко вздохнул и провёл рукой по лицу, словно стирая усталость.

— Ты выглядишь уставшим, — наконец произнёс он, не поднимая глаз.

— Это война, отец.

— Да. Но не только в этом дело. Леди Варц права?

Я сжал кулаки.

— Марица не шпионка.

— Я не об этом. — Отец вздохнул и опустился на скамью, жестом приглашая меня сесть рядом. — Ты говорил с ней?

— Говорил.

— И?

— Она знает своё место.

Отец усмехнулся, но в его глазах не было насмешки.

— Как и её отец. Адорд всегда был слишком горд, чтобы просить. Даже когда ему предлагали графский титул, он отказался. Сказал, что не хочет быть обязанным короне.

— Она не его кровная дочь.

— Это неважно. — Отец покачал головой. — Он воспитал её. А значит, в ней есть его черты.

Я молчал, глядя на свои руки.

— Демитр, — голос отца стал мягче, — ты мой сын. И я знаю, когда ты влюблён. Я этой девочке по гроб жизни обязан. Запросит — все отдам! И если ты вдруг решишь на ней жениться, я поддержу тебя, если она сделает тебя счастливым!

Отец меня поддержит, но что делать с Советом, традициями, ее происхождением? А что делать с моей матерью? Нет, она сама Марице будет готова за мое спасение руки целовать, пока не зайдет речь о браке. Вот тогда дочь графа победит любящую мать, в этом я уже не раз успевал убедиться.

— Что ты собираешься делать? — спросил отец наконец.

— Сначала — выиграть эту войну.

— А потом?

Я посмотрел ему прямо в глаза.

— А потом будет видно.

Отец хмыкнул, но в его взгляде мелькнуло одобрение.

— Наконец-то. Завтра битва, — сказал он твёрдо, возвращаясь к делу. — Ты готов?

Он положил руку мне на плечо, сжимая так, что кости затрещали. Я кивнул. Говорить не хотелось.

— А теперь иди. Проверь солдат, подготовь всё к завтрашнему выступлению кронпринца. И… — он сделал паузу, — напиши матери. Она скучает. Иди. Отдохни.

Он не стал говорить о том, что чувствовал. Не стал рассказывать, как мать чуть не потеряла рассудок от горя. Не стал вспоминать, как сам метался между отчаянием и яростью.

Но я всё видел в его глазах.

И когда я вышел из шатра, впервые за долгие дни я почувствовал не злость, не тревогу, а странное, почти детское желание — обнять их обоих и сказать, что всё будет хорошо.

Лагерь жил своей жизнью. Солдаты чистили оружие, смеялись у костров, готовились к завтрашнему дню. Я шёл среди них, отвечая на приветствия, но мысли были далеко.

Марица.

Её слова. Её отказ. Её страх.

«Я знаю своё место».

Но какое оно — её место? И моё?

Я остановился у палатки лазарета. Внутри горел свет, и сквозь полог я увидел её — она склонилась над раненым, её руки двигались быстро и уверенно. Даже без магии она делала своё дело.

Я так и не зашёл.

Потому что отец был прав.

Сначала — война.

А потом…

Потом мы поговорим.