Марица

Глава 10 Полет

Мне не спалось.

Магия, что всегда жила во мне, словно живой огонь, иссякла, оставив пустоту и холод. Я знала: это не навсегда. Отец рассказывал, что многие боевые маги переживали подобную самоблокировку после первого убийства. Кто-то восстанавливался через неделю, кто-то — через год. Но пальцы дрожали, а в груди тяжело билось тревожное сердце — а вдруг это не мой случай? А вдруг блокировка останется навсегда? Останусь без магии? Нет, лучше умереть. Это всё равно что быть пустым телом — без сознания и души.

Я слышала о калеках, тех, кого магия покинула навсегда. Большинство из них тонуло в горе и бутылке, не выдерживая боли. Не хочу быть такой!

Озноб пробежал по спине и охватил всё тело. Я натянула на себя одеяло, кутаясь в него, но это едва помогало. Надо подождать, сейчас накопится тепло и я согреюсь.

Рядом раздался раскатистый храп Вира и недовольное ворчание остальных. Завтра у меня будет вполне официальное оправдание синякам под глазами. Мне не хотелось, чтобы ребята видели во мне трусиху, склонную к панике. Достаточно и того, что я уже выставила себя истеричкой.

Особенно это касалось Демитра.

Генерал спал на своих палатьях позади меня, а я устроилась на полу в сжатом пространстве. Мое желание лечь, как прежде в телеге, никто не поддержал. А я в ответ отвергла предложение генерала занять его место — почему-то мне казалось, что уступив, я дам разрешение на ухаживания, которые мне были не нужны.

Нет, если честно, он мне нравился. Высокий, стройный, сильный — как и положено военному. Широкие скулы, темные волосы, слегка отросшие за время плена. Синяки сошли, и теперь бледная кожа лишь подчеркивала синеву его глаз.

В памяти всплыл момент, когда Демитр прогнал медведя. Его взгляд тогда был странным — не просто заботливым, оберегающим, а каким-то иным, почти личным. Я чувствовала, как его глаза задерживаются на моем лице дольше, чем следовало бы, а руки прижимали меня к себе чуть ближе, чем позволяли приличия. Это смущало меня — сердце билось быстрее, и вместе с тем росла тревога. Мы были из разных миров. Он — сын герцога и маршала, из второй по значимости семьи в королевстве. Я — деревенская магичка, хоть и дочь бывшего главы королевской стражи, но приемная. Да и отец когда-то отказался от титула. Между нами не может быть ничего, кроме короткой интрижки, на которую я категорически не согласна.

Я вытянула ноги и, наконец, позволила себе расслабиться. Под одеялом постепенно собралось достаточно тепла, чтобы уснуть. Оно медленно растекалось по телу, убаюкивая. Дыхание стало ровнее, мысли — тише. Впервые за долгие часы я позволила себе отпустить контроль и сбросить напряжение, которое сковывало каждую мышцу.

Сон пришёл тихо, обнимая меня. Я погрузилась в него, забывая о боли и сомнениях, о страхе потерять себя навсегда. Пусть завтра будет новым испытанием, но сейчас я мне снова было хорошо.

Проснулась я от привычного крика Эфа. Осел хотел есть, а я спать. В этой битве мне всегда доставалась роль проигравшего. Мучительно застонав, я уже хотела встать, но меня остановили чужие руки, натянувшие на меня обратно одеяло.

— Спи. Я дам им зерна, — прозвучал тихий голос генерала.

Он уже встал, а Вир с Шалосом отдыхали вместе с остальными. Значит, генерал сменил их на дежурстве раньше. Лейтенант спал, высунув язык, и слюни стекали на простынь — я невольно поморщилась. До этого момента он мне даже нравился, как мужчина.

Генерал взял котелок, насыпал крупы, налил воды и ушёл. Эх, всё равно вставать! Но почему бы не воспользоваться тем, что впервые за много лет кто-то заботится обо мне и сделает мою работу? Я достала из сундука гребень и тщательно расчесала длинные густые волосы. Если не собрать их в косу, они запутаются так, что придётся выдёргивать клочьями. Хотелось сменить платье, но при мужчинах, даже спящих, раздеваться стыдно. Радовало, что в штабе смогу переодеться и, возможно, помыться.

Я попыталась вызвать магию — безрезультатно.

«Что ж, Марица, наберись терпения», — успокаивала я себя, прогоняя панику.

Вскоре встали остальные. Я обработала раны Вира и Паргуса, осмотрела майора. Ему бы обновить заклинание сращивания костей, но сделать это сама я пока не могла. Если доберёмся до штаба к сумеркам, военный лекарь всё исправит, и через три дня шины можно будет снять. Серан улыбнулся и слегка поцеловал мою руку в знак признательности — удивительно, как у него это получалось: никакого флирта, лишь вежливость и манеры.

Я вышла из сжатого пространства. Осел мирно спал в телеге. Фергус был сыт и запряжён, но недовольно косился на Демитра, стоявшего рядом. Драконий запах конь ощущал впервые, и это его пугало. Я погладила лошадь по загривку.

— Нужно выезжать. Возвращайтесь к остальным, генерал.

— Телегой править буду я, — твёрдо заявил генерал, не отводя взгляда.

Я вздохнула, устало откинулась на спинку телеги и ответила с вызовом:

— Вот именно, что ты, генерал. Если по дороге встретятся феорильцы, они сразу поймут, кто из нас противник. У тебя на лице написан высший чин, а я… просто девушка. Да и Фергус, кажется, тебя опасается.

Генерал хмыкнул, скрестив руки на груди:

— А ты думаешь, ко мне будут меньше внимания проявлять? Молоденькая девушка, да ещё и без магии — разве не повод для лишних вопросов и подозрений? У меня хоть драконья чешуя, огонь и опыт — я могу держать удар.

— Ты не понимаешь, — я поднялась на козлы, стараясь занять более выгодную позицию. — Если я буду управлять телегой, мы сможем быстрее скрыться, если понадобится. Фергус меня слушается, а не тебя. Это не каприз, а факт.

Генерал неожиданно запрыгнул на козлы, легко сдвинул меня в бок и сел рядом. Его прикосновение заставило меня замереть: возмущение смешалось с неожиданным волнением, словно лёгкий электрический разряд пробежал по телу.

— Ты слишком упрямая, — тихо сказал он, наклонившись ближе. — Но я не отступлю.

Сердце забилось быстрее, внутри что-то дрогнуло. Я отвернулась, стараясь скрыть смущение.

— Ладно, — наконец сказала я, отодвигаясь чуть дальше, — поедем вместе. Но если Фергус начнёт беспокоиться — я снова управляю.

Генерал улыбнулся, и в его глазах мелькнуло что-то мягкое, почти человеческое. Он стегнул поводьями лошадь, и Фергус, переступая копытами, двинулся вперёд.

Почти бессонная ночь давала о себе знать: глаза слипались, голова болела. Хотелось подремать, тем более была возможность. Но тревога не отпускала — она сидела внутри, словно маленький зверь, не дававший покоя ни на минуту. Я пыталась сосредоточиться на дороге, движении Фергуса, дыхании генерала рядом, но мысли ускользали, унося меня в тёмные уголки сознания.

Я украдкой попыталась вызвать магию. Тихо, почти шёпотом, произнесла заклинание, сосредоточившись на образе пламени. Но ничего не произошло. Ни искры, ни тепла, ни даже слабого покалывания в пальцах. Пустота. Тишина. Холод.

Я закрыла глаза, пытаясь вызвать хотя бы видение. Ничего. Боже! Как люди, обычные люди, живут изо дня в день? Я чувствовала себя ущербной, слабой и никчёмной.

Генерал заметил моё беспокойство. Его взгляд, сначала сосредоточенный на дороге, скользнул ко мне. Он наклонился чуть ближе, голос был тихим, но твёрдым:

— Ты кажешься напряжённой. Что-то не так?

Я замялась, не зная, стоит ли открываться. Но в его глазах не было насмешки или упрёка — только искреннее участие. Я вздохнула.

— Не знаю. Странное ощущение. Мне тревожно. Может, потому что магия… она не откликается. Я пыталась снова, но ничего. Просто пустота. Чувствую себя новорождённым слепым котёнком — беззащитной и слабой. И… — я запнулась, заставляя себя продолжать, — мне страшно. Вдруг она не вернётся.

Он кивнул, словно понимая, что это значит. Чтобы отвлечь меня и немного разрядить атмосферу, генерал улыбнулся:

— Знаешь, я когда-то сталкивался с подобным. Не в магии, конечно, но в сомнениях. Они хуже любого врага.

Я посмотрела на него и увидела не только военного, но и человека, пережившего свои битвы — не только на поле боя, но и внутри себя.

— Расскажи, — тихо попросила я.

Он усмехнулся и начал:

— Когда я был молод, думал, что сила — это всё. Что если ты силён, тебя не сломить. Но потом понял: самая большая битва — с самим собой. С сомнениями, страхами и неуверенностью. Иногда кажется, что стоишь на краю пропасти, и никто не услышит твой крик.

Я слушала, чувствуя, как его слова медленно успокаивают меня. Его голос был ровным и уверенным, без капли фальши.

— Ты ведь не хотела говорить, что боишься? Зря! Я не считаю тебя трусихой. Не после всего, что было, — я удивлённо взглянула на него, гадая, умеет ли он читать мысли. — Магия — не просто сила, — продолжил он. — Это часть тебя. И даже если сейчас она молчит, это не значит, что ушла навсегда. Иногда нужно просто дать ей время. А пока — не бойся просить помощи. Мы вместе.

Я кивнула, надеясь, что напряжение отпустит, но оно только нарастало. Спустя несколько часов езды тревога стала невыносимой.

— Долго нам ещё?

— Когда я отдал приказ об отступлении, сказал идти к полю в Адаловой долине. Там договорились встретиться с отцом. Судя по местности, — Демитр привстал на козлах и оглянулся, — ехать ещё около часа.

— А мы не нарвёмся на штаб феорильцев?

— Не должны. Я взял слегка правее, в обход.

Слабое утешение. Я достала из кармана кусок ржаного хлеба, разделила поровну, протянула Демитру его часть и с остервенением начала жевать. Похоже, причина моего беспокойства стала понятна: видения прорывались сквозь блокировку тревогой.

— Может, поменяемся?

— Я не устал.

— Не в этом дело. У меня дурное предчувствие, —тихо сказала я, нервно обнимая себя за плечи. — Если наша армия рассположилась на поле в Адаловой долине, то самое логичное рассположение феорильцев перед Адаловой долиной у Храма Богов. Там хорошая дислокация и можно отслеживать наши передвижения. А это… — протянула я, залезая в сумку, лежащую на козлах, за картой, — всего в трех километрах отсюда. Мы же здесь? — ткнула я пальцев в карту, сравнивая ее с местностью.

Генерал нахмурился, повернув голову ко мне.

— Да, здесь. Отец, похоже, многому тебя научил. Но я специально выбрал обходной путь. Дежурить здесь смысла нет — большой обоз здесь не провезешь, да и войска не пройдут.

Я посмотрела вокруг. Дорога, по которой мы ехали, вилась узкой лентой между крутыми холмами, поросшими густым лесом. Слева и справа поднимались каменистые склоны, усеянные валунами и колючими кустарниками. Местами тропа сужалась настолько, что едва хватало места для одной телеги, не говоря уже о большом обозе или строю солдат. Плотный покров деревьев и заросли папоротников создавали естественную преграду, скрывая путь от посторонних глаз, но одновременно делая движение медленным и рискованным.

— Здесь не пройти большим отрядом, — продолжил Демитр, — даже если феорильцы захотят устроить засаду, им придётся разбиваться на мелкие группы. Это даёт нам преимущество — скорость и манёвренность.

Я кивнула, пытаясь успокоить себя. Узкие тропы и непроходимые заросли действительно могли стать нашим спасением. Но тревога не покидала меня — в такой местности легко потеряться или попасть в ловушку.

— Надеюсь, что твой отец уже на месте, — тихо сказала я, оглядываясь на приглушённые силуэты деревьев и туманные очертания холмов вдали.

Генерал сжал поводья, и Фергус, словно почувствовав напряжение, ускорил шаг. Мы продолжили путь, каждый из нас погружённый в свои мысли.

Внезапно из-за поворота тропы раздался хруст веток и приглушённый топот — впереди мелькнули тёмные фигуры в лёгких доспехах, с длинными луками на спинах и острыми кинжалами у поясов. Среди них выделялся высокий человек в плаще с вышитыми серебряными рунами — боевой маг, чьё присутствие сразу заставило кровь стынуть в жилах.

— Феорильцы, — пробормотал Демитр. — И не просто разведчики. Там — маг.

«Да я это уже и сама поняла!» — мысленно огрызнулась я на генерала.

— Уходим отсюда. — генерал резко стегнул поводья, заставляя коня перейти на бег. Телега стремительно промчалась вперед по тропе мимо вражеских солдат, оставляя их позади.

Но феорильцы, словно почуяв добычу, бросились в погоню. Их быстрые шаги и свист стрел становились всё ближе.

— Они не отстанут, — выдохнула я, пытаясь удержать дрожь в голосе. — Маг может вызвать заклятье замедления или даже призвать теней.

— Тогда нам не остаётся ничего, кроме как использовать местность, — ответил Демитр, оглядываясь на заросли и камни по бокам тропы и направляя коня к более крутым склонам.

— Если сможем прорваться к скалам, может получится спрятаться и, возможно, перехитрить их. Но по хорошему нужно пробиться к нашим в Адаловой долине!

Феорильцы не сдавались, и вскоре маг начал произносить слова заклинания — воздух вокруг нас заискрился, а тени деревьев словно ожили, пытаясь схватить нас.

— Держитесь! — крикнул генерал, с силой ударяя поводьями по бокам коня.

Мы мчались, сердце колотилось в висках, но до скал все еще было далеко. Внезапно воздух вздрогнул — маг завершил заклинание. Вспышка зелёного света ударила в упряжь Фергуса. Кожа ремней заскрипела и порвалась, телега по инерции проехала несколько метров, и запнувшись о камень, остановилась. Конь, почувствовав свободу, фырча и топая копытами, остановился. Он не убегал, но паника читалась в каждом его движении.

— Фергус! — я тихо, но настойчиво потянула руку к поводьям. Бесполезно. Конь был слишком далеко и слишком напуган. Деваться было некуда: тропа узка, феорильцы уже почти на расстоянии выстрела.

Из сжатого пространства телеги внезапно вылезли Шалос и Вир. Недоумение на их глазах сменилось весьма ощутимым беспокойством, стоило обоим обернуться.

— Что происходит? — спросил Шалос, оглядываясь на бежавших за нами феорильцев.

Я глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие, и объяснила:

— Мы нарвались на феорильцев. Маг применил заклинание, порвавшее упряжь Фергуса. Теперь мы в ловушке.

Генерал сжал зубы.

— Приготовьтесь, — сказал он низко, — мы выберемся.

Вмиг его тело начало изменяться — кожа покрылась изумрудной чешуёй, мышцы выросли, плечи расширились. Из груди вырвался могучий рев, и на месте человека возник гигантский дракон, величественный и грозный. Его глаза горели зелёным огнём, а крылья, расправляясь, затмили небо.

Моё сердце сжалось от страха. Если он выпустит огонь здесь, среди сухой хвои, пожар вспыхнет мгновенно, и мы все окажемся в смертельной опасности.

— Нет, — выдохнула я, — не здесь, это слишком опасно.

К счастью, дракон словно услышал мои мысли. Вместо того чтобы стрелять в феорильцев, которые впрочем сами немало испугались вида огромной драконьей туши, он осторожно подхватил телегу своими когтями и взмыл в небо. Ветер свистел в ушах, земля стремительно отдалялась вниз.

— Мамочки! — крикнула я, вцепившись в повозку и молясь всем богам сразу. Сейчас было не самое подходящее время признаваться, что я боюсь высоты.

Гигантского дракона в небе, движущегося в сторону Адаловой долины, заметили и другие отряды феорильцев. Их ряды мгновенно вздрогнули, и с криками тревоги раздался ливень стрел и свист самодельных болтов. Обстрел начался почти одновременно с появлением дракона — генерала Демитра, которого с другим спутать было невозможно. Янги единственные имели ярко-изумрудный окрас.

— Стрелы! — выкрикнул Вир, бросаясь в сжатое пространство телеги, где можно было укрыться от летящих снарядов, лишь для того, чтобы через несколько секунд вынести наружу скрученные им самодельные гранаты. В этот момент я даже порадовалась тому, что вчера Дао сдал нас феорильцам, обеспечив при этом порохом. Шалос, стоявший рядом, ловко подхватывал гранаты и бросал вниз с телеги, в сторону феорильцев, которые уже пытались подняться на холм, чтобы обстреливать нас сверху. Они взорвались с грохотом, осыпая врага огнём и дымом.

— Держитесь! — громко кричал он, не скрывая напряжения в голосе.

Рядом с ним громко кричал осел, словно разделяя наше отчаяние и страх:

— И-а! И-а!

Я по прежнему сидела, вцепившись в сидение телеги, мало что соображая и лишь пытаясь не поддаваться панике. Ветер, раздуваемый могучими крыльями генерала, смешивался с запахом пороха и горящей древесины, создавая в воздухе зловещую смесь.

— Мы не можем здесь задерживаться! — донёсся голос Демитра, хоть и изменённый рычанием и гулом дракона. — Подняться выше мне не позволит телега. Нам нужно прорваться к лесу, там у нас будет шанс укрыться.

— Но феорильцы уже почти окружили нас, — ответила я, пытаясь разглядеть врагов в дымке взрывов и пыли.

— Тогда будем бить их по частям, — твёрдо произнёс генерал, расправляя огромные крылья и взмахивая хвостом. — Вир, Шалос, вы прикрываете правый фланг, я с вами.

Демитр-дракон плавно опустился чуть ниже, позволяя телеге снова коснуться земли, а его глаза сверкали решимостью. Стрелы продолжали свистеть, гранаты взрывались, а мы мчались вперёд, к лесу, где, возможно, нам удастся вырваться из кольца врага.

Внезапно из-за горизонта донёсся гул — сначала тихий, едва слышный, а затем всё громче и громче. Из-за холмов выкатились несколько отрядов вооружённых солдат в синих стеганках с эмблемой Ангара, сражающихся копьями и мечами, а за ними — стрелки, занявшие позиции на возвышенностях. Они действовали чётко и уверенно, что даже пребывая в полуобморочном состоянии, я успела восхититься.

— Ангарцы! — выдохнула я, чувствуя, как напряжение в воздухе немного ослабевает.

Генерал Демитр, всё ещё в облике дракона, повернул голову в их сторону, издавая низкое рычание, словно отдавая приказ. Удивительно, но отряды ангарцев его явно поняли.

Вир и Шалос, заметив подкрепление, усилили огневую поддержку. Стрелы и болты врага теперь падали не только на нас, но и на ангарские войска, которые отступали в сторону Адаловой долины, к основным силам, не уставая прикрывать своего генерала.

И в тот самый момент, когда отряды ангарцев достигли поля с холмов, высыпав, как насекомые из старой корзины, дракон внезапно взмыл выше, расправляя свои огромные крылья. Его глаза вспыхнули ярче прежнего, и из пасти вырвалась могучая струя пламени, обрушившись на ряды феорильцев, словно яростный шторм. Огонь раскатился по земле, отрезая врага от наших отрядов, разумно бегущих в сторону палаток со знаменами Ангара на другом конце поля.

Взрывы пламени и клубы дыма разорвали планы феорильцев, заставляя их в панике отступать. Казалось, сама земля под ними горела и рушилась.

В этот же миг с другой стороны поля раздался гул голосов и звуки магии. Маги основных сил ангарцев, стоявшие на возвышенности, подняли руки к небу, и в воздухе вспыхнули сверкающие заклинания. Огненные стрелы, ледяные копья и сверкающие молнии с грохотом обрушились на феорильцев, прикрывая отход наших отрядов и самого генерала-дракона.

— Заклинания! — крикнул Шалос, прикрывая глаза руками от обрушившихся искр.

Генерал-дракон, не теряя времени, развернулся и мощными взмахами крыльев устремился в сторону штаба, унося с собой телегу и нас. Ветер свистел в ушах, а огненные всполохи позади нас всё ещё пылали, сдерживая преследование.

Под ликующие возгласы ангарцев генерал-дракон плавно опустился на землю между палатками, осторожно опуская телегу на землю. Взмах крыльев поднял лёгкую пыль, смешавшуюся с ароматом горящих костров и свежей земли. Медленно могучая фигура начала уменьшаться, кожа снова покрылась человеческой плотью, а драгоньи глаза с вытянутым зрачком сменились знакомым взглядом генерала Демитра. Его лицо было серьёзным, но в нём читалась благодарность и усталость.

В этот момент один из солдат, не дожидаясь приказа, поспешно накинул на его плечи тёмно-синий плащ с золотой вышивкой — символом Ангара. Плащ лёг тяжёлой тканью, скрывая наготу генерала.

— Добро пожаловать обратно, генерал, — произнёс солдат с уважением и лёгкой улыбкой, — вы вдохнули новую жизнь в наши ряды.

Демитр кивнул, отдавая распоряжение о том, чтобы нами немедленно занялись лекари. Краем глаза я заметила, что Вир и Шалос, словно дети, радостно вскрикнули и одновременно спрыгнули с телеги. Чувство облегчения прошло по телу — они были в порядки. Мои мальчики, мои милые мальчики сразу же бросились помогать солдатам, которые осторожно вытаскивали из сжатого пространства майора, Паргуса и Налоса.

«Надо их осмотреть» — холодно контатировало сознание, так не вовремя отделившееся от тела. И тут же удовлетворенно кивнуло, заметив, что возле друзей уже крутятся лекари. Кто-то из них тормошил и меня, но ответить я ничего не могла, оставшись сидеть, вцепившись в край козел. Пару раз я мысленно приказала себе разжать пальцы, но это не сработало. Внезапно почувствовала, как кто-то осторожно коснулся моего плеча. Это был Демитр.

— Как ты? — спросил он тихо, вглядевшись в меня с лёгкой тревогой.

Горло пересохло, и только Боги видят, сколько труда мне стоило облизнуть губы и тихо прошептать: «Я… я боюсь высоты»

Генерал поднял в узумлении брови, а затем громко расхохотался. Он осторожно взял меня на руки, словно боясь, что я могу растаять в его объятиях, и аккуратно спустил с телеги на землю. Его сильные руки обвили меня, и он прижал к себе так нежно, что страх начал отступать, растворяясь в тепле его присутствия.

— Вот она, земля, — прошептал он мне на ухо, — и бояться больше нечего.

Я почувствовала, как сердце начинает биться ровнее, а дыхание становится спокойнее. Вокруг суетились солдаты, но в этот момент для меня существовал только он и эта твердая, надежная земля под ногами.

— Ты сильнее, чем думаешь, — тихо добавил генерал, отпуская меня, чтобы я могла встать сама. Его взгляд был полон теплоты и веры, и я впервые за долгое время поверила, что всё будет хорошо.