Крылья Огня: Пророчество о дракончиках

Глава 30

Глаза Рубин сконцентрировались на Завтравидце, сойдясь в щели:

— Я правильно поняла, что ты требуешь, чтобы один из членов семьи небокрылов пошёл с тобой только потому, что некий ваш парламент так одобрил?

— Звёздолёт не является небокрылом. Он — ночекрыл, и согласно законам нашего королевства, должен подчиняться всем законам и приказам.

— Он вырос в семье Медночешуйных. Что бы вы себе не выдумали, он Медночешуйный и сын Кречет, и только воля семьи может решить его судьбу, — сказала Рубин, в мыслях которой стало мелькать скрываемое нетерпение от такой наглости. «Подумать только, он диктует мне, на моей земле, что я должна делать!»

— Что бы ты себе не выдумал, он мой сын, и как его мать, я не собираюсь заставлять его следовать за тобой! — прорычала Кречет, выпуская дым из ноздрей.

«О, как мило», промелькнуло в мыслях Завтравидца. «Эти небокрылы идут против воли нашего народа». Он опять взял слово:

— Согласно кодексу шестнадцати таблиц, любой ночекрыл, находящийся вне границ королевства, независимо от того, как он оказался в такой ситуации, является гражданином королевства по праву принадлежности к своему племени. Звёздолёт, как ночекрыл, чьё яйцо было принесено лично мной из Ночного королевства, является его гражданином, что автоматически распространяет на него действие всех законов и указов.

Звёздолёт ужаснулся. Уже родившись, он, оказывается, был не сыном своей матери и членом большой семьи, а каким-то гражданином далёкого ночекрыльего королевства!

— Завтравидец, кажется, вы забыли, — Рубин встала, подняв голову вверх и раскрывая крылья, — что вы находитесь в Небесном Королевстве, а не у себя в Ночном. И здесь действует воля семей, а не кодекс шестнадцати таблиц!

— Воля народа ночекрылов — закон для всех ночекрылов, независимо от того, в каком месте Пиррии они находятся и почему! — воскликнул чёрный дракон.

— Знаешь, не стоит вставать поперёк семей, находясь среди них, — напористо ответила Рубин, а затем повернулась к Халькопирит с мыслями «Пора заканчивать этот балаган». — Халькопирит их рода Медночешуйных. Готова ли ты подтвердить, что этот дракончик, Звёздолёт, является полноценным членом твоей семьи?

«Готова ли я? Надо было сразу меня спросить!» взметнулась небокрылка:

— Да. Я, Халькопирит, дочь Бедовой, глава семьи Медночешуйных, в присутвии глав остальных семей, подтверждаю, что все дракончики, находящиеся в этом зале, включая Звёздолёта из ночекрылов, являются полноценными членами моей семьи и я признаю их своими внуками.

— И что это меняет? Ты идёшь против законов парламента Ночного королевства и воли его королевы, — немного надменно ответил Завтравидец. — И они будут недовольны.

«О, это многое меняет, дорогой мой Завтравидец, советник моей матушки», мстительно улыбнулась про себя Рубин. «Ты дал мне в когти отличный повод избавится от ещё одной части её наследства. Тебя самого».

— Уважаемый Завтравидец, который за всё время здесь так и не потрудился сказать, из какого он рода! За попытку разлучить сына со своей матерью, намерения о чём были сказаны вслух и все главы семей это слышали, а так же за вторжение на их территорию и факт шпионажа, я, королева Рубин, властью данной мне семьями Небокрылов, изгоняю тебя из Небесного Королевства! Ты лишаешься должности советника прямо сейчас, и должен покинуть границу королевства до того, как сядет солнце. Дальнейшее пребывание здесь будет рассмотрено как неподчинение воле семей и приведёт к заключению, пока твоя семья не выплатит подобающую виру.

Остальные семьи хлопнули крыльями в знак подтверждения. В их мыслях было одно и то же: одобрение королевы, что защищает своих подданных и разбирается с наглецами, которые вдруг решили, что у них здесь есть какая-то власть.

Мысли Завтравидца были полны разочарования. «До чего они такие упёртые в своей семейной чуши! Ещё и как-то поняла, что я собираю информацию… неужели он не только провидец?» думал он, ничем не выдавая его в реальности:

— Что ж, я знал, что разговор зайдёт именно так. Я сделал что мог и предупредил вас о последствиях. А теперь прощайте, — он развернулся, хлестнув хвостом по полу, и пошёл к выходу, провожаемый разгневанным взглядом Кречет и Цунами. «Ну что ж, королева получит подробнейший доклад об их наглости. Надеюсь, она предпримет меры».

«Не ври, ты ничего не знал, ложный провидец и мыслечтец» — хотел воскликнуть Звёздолёт, но вовремя прикусил язык. Незачем настраивать племя ночекрылов против себя, и давать подтверждения подозрениями глав семей, что сидят прямо тут, и самому Завтравидцу.

Вскоре он исчез снаружи, и Звёздолёт выдохнул неожиданно задержавшийся выдох. Как же хорошо, что Рубин стала королевой! Старая, Пурпур, после пленения, точно отдала бы его в лапы своего советника…

— Что ж! — Рубин легонько хлопнула крыльями. — С наглецами покончено, и мы можем продолжать!

Согласный рык пронёсся по залу. Все были довольны результатом — королева ещё раз доказала, что она защищает интересы выбравших её семей и не прогибается под чужаков.

— Ну что ж, теперь нам точно ничто не помешает, и я могу послушать тебя. Так что ты там увидел? — спросила Рубин, когда они снова уселись, а он наконец отправил в пасть кусок мяса.

— Свиток. Свиток, в который он записывал всё, что произошло за день. Особенно там было выделено, что надо забрать меня в Ночное королевство, что я ценный кадр как провидец. И скорее всего, это только один из множества, так как раз он начал чистый, то видимо другой уже полон информации о всех нас.

— Значит, я всё правильно сделала, — «я бы ещё и обыск устроила, но тогда он скорее всего точно уперёться, это приведёт к применению силы, что может привести к недовольству всего их племени. Этого я бы хотела избежать».

— А ещё он написал о том, что его должность советника скомпроментирована и может потребоваться замена. Если в ближайшие месяцы к вам будут напрашиваться всякие ночекрылы, хорошенько их проверяйте на предмет служения их королевской семье.

Небокрылка молча кивнула, и некоторое время они просто ели вместе. Сиблинги тоже время зря не теряли, и не считая лёгкого недовольства Славы о том, что ягоды тут только в качестве приправы к мясу, все были очень довольны. Особенно Глин, который стремился попробовать и оценить каждый кусочек из различных маринадов.

Внутренний голос Рубин рассуждал о недавнем. «Провидец в семье Медночешуйных… это огромная сила. А если ещё и мысли читает… Пурпур ведь поэтому и взяла себе в советники этого Завтравидца — чтобы он читал для неё мысли подданных. И я бы не сказала, что он был сильно в этом успешен, где-то в половине из восьми случаев он ошибался или вообще отказывался работать, и всегда выкручивался какой-нибудь чушью про шумы или слишком быстро прыгающие мысли. Но всё же моя маман считала, что даже половина результата стоит того, тем более, что он и сам по себе был умён и давал дельные советы по концентрации власти в свои когти. Он и меня попытался к этому склонить, каков наглец!».

— А можешь предсказать мне, какое у меня будет правление? — вдруг весело спросила она.

— Только один из вариантов. И учитывая, что драконов на твоём пути будет много, вариантов будет столько, что просто голова кругом. Год может уйти, чтобы перебрать их все!

— То есть, ты точнее работаешь по ближнему будущему?

— Да. Чем ближе событие, тем меньше развилок на пути к нему, и тем больше шанса, что оно исполнится именно так и тем меньше контроля за развилками мне придётся делать для желаемого исхода. А если там ещё и не вовлечены драконы, то шансы почти полные.

— Интересно… Я думала, просто раз и видишь, и оно исполняется, а это целая система с вероятностями.

Звёздолёт кивнул. Его собеседница снова погрузилась в размышления. «Ты хороший дракончик. И твоя семья тоже. Вы бы могли использовать вашу силу для того, чтобы войти во двор Пурпур, предугадывая её настроения, или же попробовать манипулировать результатами выборов в свою пользу. Но вместо этого вы были против неё, добились её… почти смерти, да. И потом обсуждали честно и открыто. Я рада, что именно Медночешуйные усыновили тебя».

Остаток обеда прошёл в разговорах. Звёздолёт ушёл есть обратно к своей семье, а Рубин вызывала других, разговаривая с ними о будущих делах. Агаточешуйные явно были недовольны, что потенциальный мыслечтец в одном с ним помещении, но держали это при себе, периодически пытаясь подавить мысли об очередном обменом маршруте, что интегрирует других плотнее с их семьёй.

Когда-то изгнанные Белокаменные и ушедшие Медночешуйные обсуждали с королевой то, кто же останется в башнях, и кто прилетит сюда в качестве постоянного представителя, и сколько их будет. Красноглинные обсуждали поставки свитков от Грязекрылов через свои земли — неожиданно, но Грязекрылы держали в своих когтях почти всё производство папируса. И не только его — оказывается, хлопковые ткани делали тоже они, а Агаточешуйные держали весь её обмен с пескокрылами. Зато, как оказалось, Краснокаменные растят много льна, который идёт в мастерские дворца и на обмен с Грязекрылами.

К концу обеда у Звёздолёта уже распухала голова. Мысли с разговоры сливались в одно целое, а полный живот и довольство отнюдь не располагали к работе по запоминанию. Пора было возвращаться в башню.

Другие семьи чувствовали то же самое. Одна за другой, главы семей благодарили королеву за еду, и выходили в полукружную галерею. Медночешуйные сделали так же, каждый дракончик по отдельности, как и Кречет с Халькопирит — и вот, они наконец тоже оказались в коридоре, обрамляющем зал песен.

— Ну что, как вам новая королева? — хитро посмотрев, сказала бабушка. «Особенно тебе, дочка. Я помню твоё недоверие».

— Что ж… я реально её недооценивала. Как будто бы она просто пряталась за оболочкой стеснительной тихони! И я благодарна, что она отстояла нас, даже рискуя столкнуться с недовольством ночекрыльего племени, — ответила Кречет.

— Как и должна настоящая королева, думающая о своих подданных. Значит, считаешь, что она достойна своего места?

— Неожиданно, но… да. А уж особенно по сравнению со своей мамкой…

— Ну а рад, что она нашла способ справится с ним, — ответил Звёздолёт. — И использовала прилетевший ей в когти повод правильно.

— Да, это как надавать когтями по носу, только словами! — вставила Цунами с энтузиазмом.

— Вот, учитесь, дети, как надо. Через два года вы полетите спасать мир, и такие штуки вам нужно знать, — улыбнулась мама.

— Интересно, что мы сделаем следующим… Может, прилетим к морекрылам и спасём их от какого-нибудь таинственного убийцы? — с надеждой предположила Цунами. — А в благодарность они перестанут поддерживать пескокрылов.

— Или к дождекрылам, и раскроем загадку джунглей! — пыхнула не меньшим энтузиазмом Слава.

— Или разберёмся с тайнами моего племени, — едва слышно предположил Звёздолёт.

— Или же поможем наконец объединить пескокрылов и положим конец всему этому… — несмело предположила Солнышко.

— Главное, чтобы вместе. Как одна сиблинговая группа, — добавил Глин, лизнув золотистую пескокрылку. «Но я бы не отказался расширить её ещё больше с моими кровными сиблингами, лишние лапы никогда не помешают. Как они там без меня справляются…» немного печально подумал он.

Мама наблюдала за ними с тихой гордостью, пока все-все её драконята шли в башню. Что ж, сейчас короткий отдых, а потом ещё и выступления на арене и огненное шоу. А потом дом. Ох как она их всех залижет…

***

Арена располагалась недалеко от башен. При желании можно было даже смотреть на воздушную часть выступлений прямо с них, не занимая места, чем Слава позавчера и занималась, ожидая пробуждения Звёздолёта.

Но теперь они сидели прямо там. Кречет таки нашла ягоды, и теперь её дождекрылка уплетала их, подцепляя длинным язычком прям из подставленной Глином кружки, при этом забавно наклоняя мордочку.

Вдруг трибуны, полные шепотков внешних и внутренних голосов (от которых, к счастью, техника потоков в речке отлично помогала), затихли. На арену опустился светло-бордовый небокрыл, а на отдельный балкончик величаво вышла сама Рубин, подойдя к интересному устройству с несколькими медными трубками, уходящими вниз.

— Уважаемые драконессы и драконы! — её звук, казалось, шёл из нескольких разных мест. — В честь праздника моей коронации, было решено устроить игры! Но в отличии от тех, что проводила моя матушка, эти предваряются одной важной вещью. Я отпускаю всех бойцов, что были взяты в плен и по разным причинам выбрали быть бойцами!

Из больших, окованных старой бронзой ворот, вышли драконы, их глаза превратились в узкие щели, когда встретились с солнцем. Четыре Ледокрыла. Один Пескокрыл. Два Морекрыла. Сиблинги, впервые видя взрослых драконов других видов, смотри на них во все глаза, пока они вставали на песке рядом с светло-бордовым небокрылом, их следы тянулись от самых ворот, а зрители молча смотрели на них. Хотя несколько фанатов всё же не удержались от вскриков «Фьорд! Фьорд!» и «Горизонт!», и даже пара криков про Гребень, а Кречет наклонилась вперёд, концентрируя взгляд на одном из ледокрылов, чья чешуя будто блестела на солнце.

— Согласно моему указу о прекращении войны и освобождению всех взятых в ней пленников, я, королева Рубин, волей семей освобождаю вас из заточения. Вы получите еды достаточно, чтобы долететь до ваших королевств, или же можете изъявить желание остаться в королевстве, если нашли себе семью или занятие по душе.

Зрители захлопали крыльями, поднимая ветер, прошедшийся лёгким перемётом по песку арены. И тут слово взял стоящий рядом с борцами небокрыл, громко объясняя:

— В соответствии с обычаем, каждый освобождённый борец получает медное кольцо на рог в качестве знака свободы, право свободно передвигаться по дворцу и питаться с его кухни!

Подбадриваемый хлопками крыльев зрителей, он прошёлся мимо вставших в ряд драконов, вынимая из своей нагрудной сумки и надевая на склонивших головы драконов кольца. Он был очень похож на того самого дракона из снов, и Звёздолёт раздумывал о том, а что если он — Вермильон?

После того, как прошло награждение, закрепившее за ними статус свободных драконов с опытом боёв, каждый из них стал взмывать в небо. На время арену даже заволокло песчаной завесой от биений множества крыльев, поднимающих драконов в воздух, и пришлось на всякий случай закрыть глаза мигательной перепонкой.

А когда песок рассеялся, на арене осталось стоять два дракона: ледокрыл и пескокрыл. Зрители дружно ахнули и раскрыли крылья, когда драконы, посмотрев друг на друга через очистившуюся арену и синхронно кивнув, неожиданно прыгнули, взметая песчаные фонтанчики задними лапами и в два прыжка сократив расстояние между ними, пока арбитр взмывал вверх, чуть не оказавшись между ними.

То, что происходило дальше, трудно было назвать боем — испытанием силы и ловкости, выяснением, кто первый ошибётся и этим самым отдаст победу. Это была скорее… свалка вылупленцев, дружественный поединок. Они кусались и царапались, обозначая удары, но не прокусывая и не процарапывая насквозь чешую, хвост пескокрыла аккуратно хлестал, не используя жало. Они не разрывали контакт для отдыха и оценки противника, а просто стремились прижать друг друга к земле — как дети, копошащиеся под присмотром матери.

Первоначально шокированные зрители быстро оправились и стали подбадривать борцов выкриками и хлопками крыльев. Сразу же появились ставки, а Рубин кажется улыбалась, глядя на всё это со своего балкончика, наверняка чувствуя себя как та самая мать.

Пару раз пескокрыл смог прижать ледокрыла к земле, но в конце-концов, после невероятных выворотов из-под лап (ему явно помогла холодная чешуя, на которой осаживалась окружающая влага), последний всё же смог сделать так, чтобы соперник не смог вырваться. Зазубренные когти ледяного легли на шею, обозначая хватку, из которой невозможно вырваться, он встал в гордую позу с раскрытыми крыльями, а из его горла вырвался низкий, рокочущий рык триумфа.

Песчаный наконец перестал сопротивляться, виляя хвостом по широкой, взметающей песок веерообразной траектории, тем самым показывая, что он сдаётся. Арбитр громогласно объявил победу Фьорда, и сел на песок арены под рёв зрителей, празднующих победу своего чемпиона. Даже Кречет взревела вместе со всеми, очевидно так же фаворитизируя ему.

Те времени, севший на арену небокрыл подошёл к двум бойцам, что сейчас отдыхивались. Немного поговорив с ними, он поднял голову и прихлопнул крыльям, призывая всё ещё хлопающих крыльями и передающих выигранные ставки друг другу зрителей ко вниманию.

— Сейчас вы видели дружеский спарринг двух наших чемпионов! Перед освобождением они хотели испытать друг друга, и вот сейчас Фьорд показал, что он не зря является любимым бойцом большинства небокрылов! — переждав ещё волну восторга, он продолжил. — Теперь же, осуществив то, что они хотели давно, они полетят домой к своим семьям!

По трибунам пронеслось лёгкое разочарование. Но с другой стороны, собравшиеся в зрительных ложах небокрылы понимали, что заключённые на долгие года драконы хотят увидеться с родными, и теперь были свободны сделать это. Так что, зрители захлопали крыльями, провожая триумфально взлетающих борцов, пока те, сделав круг почёта вокруг арены, не разлетелись в разные стороны: один на запад в свои ледяные просторы, другой на юго-запад к тёплому песку.

Конечно, сами бои на этом не кончились. После того, как арена окончательно опустела, на неё вышли небокрыл и грязекрыл. Они уже были не взятыми в плен драконами, но сознательно пришедшими сюда борцами, ищущими славы или желающими отточить боевые навыки. Судя по реакциям зрителей, они уже были знакомы публике, и их тоже подбадривали, хоть и не так активно, как недавно улетевших фаворитов.

Теперь всё пошло по правилам. Арбитр поклонился королеве, громким голосом объявляя: «По правую лапу от меня — Рогоз из рода Камышовых, грязекрыл, что в последние бои неожиданно стала побеждать, вырвавшись из последних эшелонов. По левую лапу — Каньон из рода Белокаменных, небокрыл, что когда-то был принят в королевскую семью, но решил стать борцом, чтобы избежать гнева Пурпур. Напоминаю правила — перепонку не рвать, дыхание не использовать, увечья не наносить. А теперь, когти и крылья готовсь! К бою!» — и свечкой взмыл над ареной, оставляя бойцов снизу.

Вот теперь бой начался как следует. Противники закружились друг вокруг друга в низкой, стелющейся по песку стойке, выставляя вперёд пасти и передние лапы, готовые предугадать каждое движение соперника. В этой части они показывали свои стили и владение телом — небокрыл постоянно напрыгивал и отпрыгивал, стремясь найти бреши в защите, а грязекрылка методично отражала его выпады, не давая добраться до себя. Глин, смотрящий во все глаза, явно распознал ту самую тактику, что мама научила его — держаться, полагаясь на свою выносливость, пока небокрыл не выдохнется. Интересно, а что если она научилась ей как раз из таких поединков?

После серии обмена укусами и ударами хвостов, что уходили в воздух или безвредно скользили по чешуе, Каньон наконец предпринял первую воздушную уловку в которой его племя так хорошо — прыгнул, подлетая на несколько ростов вверх, и обрушился на грязекрылку с воздуха.

Она успела сгруппироваться и подкатиться, оказавшись хоть и снизу, но встречая его во всеоружии, кусая и обрабатывая мощными задними ногами. После парочки царапин он отскочил, хлопнув крыльями и снова разорвав дистанцию. После ещё одного круга небокрыл опять прыгнул, но она уже ждала от него такого, и успешно ушла с линии прыжка, вдогонку сбив его хвостом и заставляя перекатиться.

На несколько секунд они замерли, смотря друг на друга, их глаза свелись в щели. Затем их стойки снова сменились на стелющийся, низкий шаг, и они закружились подле друг друга. Наконец, подбадриваемый своей семьёй небокрыл сначала отскочил, а потом снова напрыгнул, на этот раз обретя больше скорости с высоты, и наконец подловив грязекрылку в момент, когда она только перекатывалась, подставляя бок с крылом. И хоть крылья остались нетронутыми, согласно правилам, но шея покрылась следами укусов — хотя всё же он зажал её шею слишком низко, и она вцепилась в его шею тоже. После короткого рычащего клинча он всё-таки отпрыгнул от неё, отпуская и тем самым дав снова встать на лапы.

Они снова закружились, ища слабости позы друг в друге. Небокрыл стал двигаться немного скованно, не стелясь так низко, как она — видимо, раны на животе и начинающаяся усталость давали о себе знать.

И грязекрылка этим воспользовалась. Сгруппировавшись в одно целое, она сделала прыжок в сторону, с помощью крыльев поворачиваясь прямо в воздухе, и, пока он не успел до конца развернуться, со всего маху врезалась ему в бок. Её жилистого тела оказалось достаточно, чтобы сбить с ног довольно лёгкого, предназначенного для высотных полётов, небокрыла. Она сразу этим воспользовалась, нависая сверху, прижав когтями шею — и с громким рыком захватывая горло в пасть.

Это был конец. Он не мог двинуться, не заставляя чешую вминаться в зубы драконицы, и ему оставалось только признать поражение, вихляя хвостом по песку арены. «Смотри и учись как тебе надо биться с нашим племенем, — сказала Кречет, обращаясь к Глину, — наноси раны, жди, пока небокрыл выдохнется, и заканчивай одним ударом, пользуйся разностью силы и массы. Как я тебя и учила. Как видишь, оно прекрасно работает!»

Арбитр сел, подходя к борцам: «Рогоз победила! Это уже четвёртая победа подряд!». Трибуны заскандировали её имя, и она, встав на ноги и отпустив небокрыла, пошла вокруг с кругом почёта. С трибун ей иногда протягивали еду, которую она сразу же глотала, а иногда ей даже вливали воду, прямо в пасть.

Но когда она прошли мимо секции Медночешуйных, она вдруг остановилась возле Глина, что аж высунул голову, чтобы полюбоваться на своего сородича.

— Ты же дракончик пророчества, да? — сказала Рогоз.

Грязекрыльчик молча кивнул. Он высунул язык, и его эмоции сменились удивлением. Остальные высунули языки тоже, и на их мордах было написано то же самое. Звёздолёт не мог поверить себе — в запахе его брата и этой грязекрылки было что-то общее, что-то указывающее на довольно близкое родство. Их языки затрепетали чаще, пытаясь убедиться, что это правда, и получая подтверждение раз за разом.

— И как тебя зовут?

— Глин, из рода Медночешуйных, — представился он полным именем перед незнакомой, но при этом так странно родственно пахнущей драконицей.

— Что ж, приятно познакомиться, Глин из рода Камышовых, — выделила грязекрылка последнее. — Меня зовут Рогоз, как ты уже слышал. И я твоя родная мать.