Крылья Огня: Пророчество о дракончиках

Глава 16

Им пришлось летать высоко единым клином, чтобы переваливать через малые горные хребты. Бедная Цунами, несмотря на то, что не хотела этого признавать, уставала на такой высоте, и начинала невольно шлёпать жаберными крышками в попытках набрать больше кислорода, отчего вода в сухом горном воздухе быстро терялась. Приходилось пару раз искать площадки и отдыхать, параллельно давая морекрылке напиться из горных ручьёв.

«Мы влетаем на территорию моей мамы. Нас может встретить случайный патруль», — наконец сказала мама, когда они перелетели очередную гряду.

И правда, вскоре снизу к ним стал взлетать совсем молодой тёмно-красный дракон, нарезая сужающуюся вверх спираль. Они тоже стали циркулировать, и наконец встретились с ним. Дракон, ни говоря ни слова, пролетел сзади, собирая их запахи языком, и только после этого заговорил.

— О, привет! Я узнал ваши запахи, кроме этих пятерых детёнышей.

— Они тоже мои. Я просто вам их не показывала, — немного мрачно сказала Кречет.

— Хорошо. Вы знаете куда лететь.

— Конечно. Спасибо за то, что следишь за нашими границами в эти неспокойные времена.

— О, да, я от него, — и он указал на светло-медного дракона, — слышал эту новость утром. Так вот кто эти драконята! Они из пророчества! Тогда скорее летите к маме, она вас всех хочет видеть!

— Да, спасибо, мы знаем.

— Вы пока летите неторопливо, а я полечу предупрежу! — прокричал тёмно-красный перед тем, как уйти в пике и набрать скорость.

На самом деле, ему и не требовалось просить лететь медленнее — никто из дракончиков не мог лететь на той же крейсерской скорости, что и небокрылы, так что они априори летели медленнее него. Но видимо, он другие племена ещё ни разу в своей жизни не видел, и поэтому даже не подумал о такой незначительной разнице.

Их стая наконец начала снижаться, плавно уходя ниже в долину, в которой блестел ручей. Наконец-то не надо было махать крыльями, чтобы сохранять высоту, а можно просто уйти в парение и медленно спускаться!

Ещё прежде чем заметить пещеру, они уже увидели, что эти места обжиты. По долине ручья, потихоньку превращающегося в речку от впадающих в него других ручьёв, росла какая-то длинная трава, и где-то не так далеко ходили тучные коровы, за которыми приглядывала ещё одна небокрылка. Она махнула им крыльями в приветственном жесте, и снова растянулась на скале.

Наконец, впереди оказалась необычно широкая долина. Подлетев ближе, дракончики поняли, почему она такая — тут встречались две речки, образуя полноценную горную реку. Сопровождающий их светло-медный покинул их, уходя в пике к паре драконов внизу. Драконов в округе летало и сидело около восьми, как взрослых, так и детёнышей, так что пришлось снова пускать мысли в речной поток, пока они не переполнили голову.

На летящую стаю тоже обратили внимание, приветственно рыча им. Они стали по спирали спускаться вслед за мамой, что явно вела их к большой поляне с сидящей около большого пня драконице — то самой, что они видели в видении. Неужели бабушка?

Они приземлились, подняв небольшой ветерок. Бабушка их уже встречала, приветственно урча маме, что выступила вперёд. Наконец, они подошли, терясь носами и покусав друг другу шеи:

— У тебя прекрасные дети, доча. Я горжусь, что ты вырастила целых семерых драконят со всего двумя самцами.

— Спасибо, мама, — ответила Кречет, склонив голову и присаживаясь на траву вместе с мамой, пока Ласт с Барханом на фоне не знали, считать это за комплимент или же за принижение.

— Ты скорее всего уже знаешь новости. Не бойся, твои любимые дети будут в полной безопасности на наших землях. Никаких переговоров не будет, ведь скорее всего они превратятся в ловушку, если я выскажу ей несогласие прямо в морду, так что просто направлю ей ответное письмо через другие семьи, о том, что усматриваю в подобном ультиматуме злоупотребление королевской властью, и инициирую голосование по недоверию текущему правлению. Агаточешуйные поддержат его точно, как и Белокаменные, так что у нас уже есть большинство, и скорее всего Краснокаменные присоединяться тоже. Конечно, планы немного ускорились, ведь мы планировали выдать ей претензии через год, сформировав твёрдый альянс с Краснокаменными и Красноглинными, но это ничего.

Остатки напряжения улетучились из тела Кречет. С благодарным и громким урчанием, она положила голову на мамину спину, пока та тихонько вылизывала её шею, тем самым убеждая, что всё хорошо и она не встречает беду одна — вместе с нею против самодурства Пурпур встала вся семья, и не важно, что это не родные дети. В мыслях обеих витали радость и удовлетворение, и желание наконец разобраться с этой королевой раз и навсегда.

— Я останусь с тобой. Сейчас жить в пещере со всего тремя взрослыми драконами опасно. Кстати, у нас найдётся место им? — показала Кречет на почтительно сидящих в отдалении Ласта и Бархана. — Они помогали мне растить детей, и в связи с тем, что своим демаршем против Завтравидца мы фактически поссорились с Когтями Мира, им некуда идти.

— А кто это такой вообще? Имя похожее на ночекрыльское…

— Автор пророчества о дракончиках собственной персоной.

— С самим автором пророчества закусилась, значит? А ты смелая! Конечно мы найдём им гостевую пещеру. А твоя пещера кстати всё ещё не занята, и ты можешь её занять. Но правда, восьмером вам там придётся всё же потесниться…

— Ничего, мы привыкшие! — вдруг сказала Солнышко. — Просто соберёмся в одну кучку, как в старые добрые времена.

Глин удовлетворённо проурчал. Ему, как их Большому крылу, нравилось, когда все его сиблинги собираются в кучку, и в мыслях он радовался, что они снова так сделают Конечно же, он собирался стать тем, кто укроет её сверху своими большими крыльями, и будет долго-долго урчать.

— А пока пойдём поедим, драконятки, — сказала бабушка, поднимаясь на лапы. — В конце-концов, моя дочь прилетела! — она ненадолго отложила мысли что надо разослать всем семьям новости о том, что она инициирует голосование по недоверию в связи с неоднократными вмешательству текущей королевы в дела подвластных семей, и что через три дня им все соберутся у неё, так как лететь собираться во дворце на землях Пурпур будет в высшей степени самоубийственно, так что надо будет быть хорошей хозяйкой и угостить всех.

Они пошли вниз к речке по высокой зелёной траве, из которой кое-где торчали небольшие камешки. Цунами, завидев реку, мысленно радовалась — несмотря на бурный поток, есть прибрежные более-менее тихие заводи, в которых можно поплавать! Ну а Глин радовался, что они наконец поедят, и про себя благословлял семейное гостеприимство, из-за которого им пока ни разу не пришлось охотиться.

Тем временем, бабушка вытащила из холодной горной реки, рядом с которой росла одинокая высокая сосна, большую цельную тушку, подтащив её к рядом стоящему булыжнику и положив: «Вот вам, подкрепитьесь», — а потом вытащила другую, ведь одной для десяти драконов было бы явно недостаточно.

Когда все поели так, что только за ушами трещало, мама наконец повела драконят в свою пещеру, пока как Бархана и Ласта бабушка повела в гостевые пещеры, и только «Я могу видеть в темноте, так что любая пещерка с водой подойдёт, а если что, я и в реке в ближайшей заводи поспать могу» от последнего донеслось до драконят. Добраться было довольно легко — всего десять минут лёта по долине, по которой они уже летели. Вход оказался довольно узким, и явно нёс следы расширения под драконьи размеры, так что пришлось подобрать крылья поближе к себе. Зато дальше оказался большой зал, украшенный сталактитовыми натёками, на спальных плоскостях которого могло бы спать до четырёх драконов безо всяких затруднений, а из него даже вёл узкий лаз куда-то в глубины, но пришлось бы явно обдирать чешую об него.

Дети сразу же подобрали язычками ароматы, ощущая не до конца выветрившийся мамин запах. Да, это была её пещера — и по телам растекалось спокойствие, как и в любом месте, пахнущем мамой. Потому, что в отмеченном ею месте ничего плохого не может быть априори, и они знали это в самой глубине сознания.

— Точно придётся собираться в кучку, — не скрывая довольства, проурчал Глин. — Как и говорила Солнышко.

— Чур я под самое твоё крыло! — сразу сказала она.

— Значит, мне придётся нести на себе тяжесть ваших тушек, — проворчала Слава, но всё же, она не могла отрицать, что воспоминания о подобном способе сна несли с собой только хорошее.

— Уже устраиваетесь, драконятки? Это хорошо, — довольно заулыбалась мама, лизнув каждого в макушку, добавляя ещё больше своего запаха не только в пространство, но и на детские мордочки. — Я пока отдам свитки в семейную библиотеку, так что оставь себе только те, которые очень нужны.

Звёздолёт сложил несколько самых нужных, включая «Сказания о Ночекрылах» и «Семейные альянсы Пиррии», а так же «Легенды Небокрылов» в свою сумку, что уже лежала в углу, а остальные сложив в мамину, которая после сортировки ещё раз лизнула сына уже в нос, и улетела, оставляя драконят обживать их новую пещеру. Пирит и Уголёк, как уже знакомые с этим местом, улетели с ней, помогая со второй сумкой свитков.

Цунами сразу же вышла наружу, планируя к речке внизу. После утомительного полёта на сухой высоте она наконец-то хотела окунуться в свою стихию, и никакое течение ей не помешает! Звёздолёт проводил её с улыбкой, и устроился со свитком в уголке, где уже потёрлась мордой Слава, оставляя свой слабый и такой знакомый запах, пока она делала так же с другими уголками пещеры, ведомая не до конца осознаваемым желанием показать, что это место именно её. Глин же довольно урчал, ощущая запахи сестры и других сиблингов, наконец-то устроившись отдохнуть неподалёку от Звёздолёта.

— Ну что ж, пока что нам видимо передышка? — наконец сказал грязекрыл, не обращась ни к кому конкретно, пока Солнышко залезала к нему под крыло.

— Думаю, завтра королева всё-таки получит наше, то есть семейное, послание, а там скорее всего всё опять завертится.

— А давай посмотрим, что будет дальше? — спросила Солнышко, наконец удобно устроившись под крылом и довольно оттуда урча.

— Это можно… но предупреждаю, это будет только один из множества вероятных вариантов. Я ещё ни разу с таким количеством одновременно действующих драконов не сталкивался, так что к актуальному времени события всё может довольно сильно поменяться, в том числе и потому, что мы узнаем об этом вероятном варианте.

— Ничего, всё равно лучше знать общее направление, чем не знать ничего, — отозвалась Слава, располагаясь отдельно между Глином и Звёздолётом, пахня собой особенно сильно, отчего двое невольно ещё раз выстрелили языками, а она улыбнулась. — Так что давай дерзнём.

Вздохнув, Звёздолёт прикрыл глаза, вновь уходя в пространство из звёзд и созвездий. Подумав о том, что будет завтра вечером, он нырнул в яркий свет одной из них.

— … Скорее всего, утром королева пришлёт объявление войны на замирение мятежной семьи или что-то вроде того, — беспокойно вылизывала драконят Кречет. — Мы готовы. Тем более, что завтра начнут собираться семьи. Хотелось бы мне надеяться, что после голосования по доверию текущей королеве всё пройдёт тихо и мирно, но я сомневаюсь. Пурпур вцепилась во власть когтями крепко, и вряд ли захочет отдавать её без боя.

Звёздолёт вынырнул обратно. Что ж, видимо завтра у них есть ещё время. Надо посмотреть послезавтра.

… На той самой поляне, где они встретились с бабушкой, расположилась куча драконов, тем не менее, явно распределяясь по пять меньших кучек. Иногда некоторые из них отходили к другим кучкам, тихонько переговариваясь о всяком — о миграции козлов, об охоте на больших чаек, и семейных делах.

Пятеро дракончиков тоже были тут, в кучке семьи Медночешуйных. Солнышко смотрела на всех с радостной осторожностью, Глин смотрел на большой каменный котёл, полный чего-то вкусно пахнущего, Слава полностью слилась с окружением, Цунами похоже ушла в реку подальше от всех, а сам ночной с напряжённым взглядом вперился куда-то вперед.

Там, возле большого плоского булыжника, на котором запеклась кровь от недавно съеденной дичи, сидело четыре дракона и бабушка. Они смотрели друг на друга с интересом, как будто давно не виделись. Звёздолёт «перелетел» мыслью к ней, пытаясь понять, о чём же они там толкуют.

— Не очень хороший повод собраться нам здесь вместе, но всё же я рада, что мы смогли, сказала бабушка.

— И я рада, что наш союз наконец-то начал действовать для того, ради чего создавался, — сказала драконица с чешуёй цвета агата.

— Спасибо за такое щедрое гостеприимство, — сказала другая с чешуей, чем-то похожей на красную глину.

— Спасибо тебе, что пропустила, — сказала рыжая драконица.

— Не за что. Как бы ты иначе сюда попала? — ответила драконица с чешуёй цвета гранита.

— Но ты рисковала гневом королевы!

— Мы все это делаем прямо сейчас, собираясь на голосование.

— Кстати о голосовании. Что вы решили? — наконец спрашивает бабушка. — Медночешуйные голосуют против Пурпур. Неоднократные нарушения воздушного пространства, приказ отдать ей наших детей, зафиксированный письменно, как вы видели.

— Агатойчешуйные голосуют против Пурпур. Она посягает на семейные права и свободы, и по сведениям информаторов, точит когти на нас за нашу независимость.

— Красноглинные голосуют против Пурпур. Её попытки приказать нам отдать драконят Ярчайшей Ночи и закрытие дел с морекрылами неприемлемы.

— Белокаменные голосуют против Пурпур. Она запретила нам вести сношения с Белокоралловыми, нашими давними союзниками, и запретила остальным небокрылам общаться с нами, когда мы отказались, а так же периодически вторгается на наши границы.

— Краснокаменные голосуют против Пурпур. Она так же пыталась контролировать наш выводок, утверждая, что мы должны отдать ей наши яйца Ярчайшей ночи, и неоднократно пыталась выкрасть вылупившихся из них драконят, когда мы отказались.

— Итак, слова сказаны, — подвела итог бабушка. — Семьи единогласно решили, что Пурпур не должна быть предводителем Небокрылов и Небесного королевства в связи с неоднократным нарушением прав семей. Мы зафиксируем это на грамотах в пяти экземплярах и пошлём шестой лично ей в когти.

Остальные драконы кивнули. Бабушка достала листы из своей нагрудной сумки, и они стали заполнять их один за другим. Текст везде был одинаков: «По решению всех семей Небокрылов, в связи с неоднократным нарушением их свобод и прав, королева Пурпур считается освобождённой от бытия предводителем и больше не имеет права считаться королевой Небокрылов. Подписано в луны убывающую, новолуние и новолуние в год пять тысяч двенадцатый после Опаления: Агаточейшуйные, Красноглинные, Краснокаменные, Белокаменные, Медночешуйные». Затем передали их по кругу, убеждаясь, что текст один и тот же, и, наконец, подписали их своими когтями.

— СЛУШАЙТЕ ВСЕ! — наконец торжественно воскликнула бабушка, вставая, когда наконец все шесть экземпляров были подписаны и спрятаны в нагрудные сумки каждого дракона, что теперь встали рядом с ней. — СЕМЬИ РЕШИЛИ ОСВОБОДИТЬ КОРОЛЕВУ ПУРПУР ОТ ТЯЖЕСТИ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ, О ЧЁМ ПОДПИСАЛИ СОГЛАШЕНИЕ! С СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ ПУРПУР СЧИТАЕТСЯ ОБЫЧНЫМ ЧЛЕНОМ СЕМЬИ АЛЫХ! КОРОЛЕВЫ БОЛЬШЕ НЕТ!

Остальные драконы радостно взревели, выдыхая в воздух длинные языки пламени. Даже дракончики были охвачены этим настроением, присоединяясь к радости других.

— Завтра наши семьи летят вручать соглашение в её когти. А пока — отдыхайте и празднуйте, если хотите.

Празднество началось тут же. Группирующиеся стайки стали сливаться в одну, а дракончиков стали активно обнюхивать, ощупывая воздух возле них языками и предлагая многочисленные кусочки на угощение.

Дальше можно было не смотреть. Звёздолёт вынырнул из видений — как раз затем, чтобы обнаружить, как мама накрыла его крылом.

— Ну, что увидел, мой маленький мыслечтец? — заулыбалась она, длинной лизнув по спине и шее.

— Послезавтра семьи соберуться на наших землях и решат, что Пурпур больше не королева.

— Отличные новости! Значит, всё пройдёт хорошо. Ну слава лунам! — и ночекрыл снова оказался под мамиными ласками, которая углаживала его носом.

Некоторое время дракончики просто лежали в пещере со своей мамой, пока их запах впитывался в каменные стены. Но наконец, когда солнце скрылось за горой, что положила свою массивную тень на долину, они вышли наружу, идя прямо к реке.

Цунами всё ещё была там, радостно плавая у берега, где поток не был таким сильными и она легко могла противостоять ему своим мощным хвостом. Завидев маму и сиблингов, стоящих у берега, она приветственно махнула им крылом, зазывая к себе: «Вода просто супер!». Глин окунул в неё лапу и убрал, удивляясь тому, как эта морекрылка выдерживает эту температуру — вода-то довольно холодноватая!

— Пойдём в пещеру, доча! — наконец сказала мама. — Завтра мы полетим на семейную поляну, и ты там вволю наплаваешься в большой заводи.

— Ещё часик! — попросила Цунами, радостно плеснув хвостом и отправив себя против течения.

Кречет вздохнула, и, вместе с остальными, растянулась на камнях, что впитали тепло солнца:

— Звёздолёт, расскажи наконец о своём сне. А то мы с этими новостями совсем залетались, и ты не рассказал, — наконец спросил Глин.

— О, снова странные сны про странных нас? — с интересом спросила Солнышко.

— Да… — вздохнул Звёздолёт. — Продолжение предыдущего сна-видения. В котором Завтравидец наконец-то прибыл. Это было… неприятно. Без тебя нам не на кого было опереться, и мы были совершенно одни. Но Цунами всё же была смелая достаточно, чтобы сказать ему в морду, что нас держат как пленников.

— Безрассудно смелая, я бы сказала, — влезла Слава и тотчас была обрыгана хвостом от морекрылки, что неслышно подплыла их подслушать, отчего её оборки возмущённо пыхнули красным. — Покусаю!

Цунами задрала подбородок, а потом засмеялась, пока Звёздолёт с улыбкой продолжил:

— Кречет сказала ей, что она неблагодарная ящерица, а потом он увёл меня на приватный разговор. На этот раз он не видел во мне лидера нашей группы, да и честно говоря, я нисколько не производил такого впечатления. Так что мне просто начали говорить про том, что у ночекрылов есть репутация, что я должен стать лидером, ведь ночекрылы лидеры по природе, иначе буду большим разочарованием для племени. В общем, бесцеремонно взвалили на меня ответственность и отправили восвояси с наказом никому не говорить…

— Бедный, — пожалела Солнышко, пытаясь аккуратно дотянуться до него хвостом, но он был слишком далеко, по другую сторону мамы.

— Когда Завтравидец ушёл, Цунами выловили из реки и приковали цепями за то, что она была неблагодарная и видимо за то, что она их опозорила. Потом Глин подслушал разговор взрослых и рассказал нам, что Завтравидец приказал натурально убить Славу.

Мамино тело напряглось как камень, едва она услышала эти слова. Она не могла в это поверить. Она, которая послала к лунам Завтравидца лично и Когти Мира в целом едва узнав, что Славу хотят заменить, в снах Звёздолёта спокойно услышала такие его приказы, и ухом не повела.

— И что случилось дальше? — негромко спросила мама, едва сдерживая злость на извращённую версию себя. — Очевидно, та я никак не собиралась этому препятствовать…

— Поняв, что Цунами прикована, а ночью Славу попытаются убить, Глин поплыл по подземной реке искать выход, чтобы открыть нам запирающий камень с другой стороны. Тогда же она впервые показала нам, как она умеет сливаться с фоном, прячась от всех, а потом мы наконец смогли освободить Цунами от цепей силой нашего совместного пламени, и она нырнула вслед за ним в реку. Ночью мы конечно же заснуть не могли, особенно когда искали Славу, но всё же ближе к рассвету сон нас сморил… и тут всё кончается.

— Просто отлично. Всё становится хуже, да настолько, что вы начинаете отчаянно сбегать из пещеры. Почему тебе вообще подобное снится?! — возмущённо спросила Кречет.

— Я не знаю! — воскликнул Звёздолёт. — Оно просто приходит ко мне во сне непрошеным, как видение, но только не про будущее!

— Очень странное видение…

— Я думаю, что ты и правда видишь несбывшееся прошлое, — вступила в разговор Солнышко. — Как бы мы росли, если бы у нас была плохая мама…

— Я бы не хотела, чтобы такое прошлое было, — проговорила Кречет, начиная понемногу успокаиваться и гладить драконят носом в жесте привязанности. — Оно плохое. Оно приносит вам страдание. Хорошо, что здесь всё иначе.

Наступил вечер. Цунами, наплававшись, наконец вышла из речки, и тоже растянулась на камнях, потихоньку высушиваясь. Конечно же, она тоже оказалась лизнута, а потом мама наконец повела их спать в её пещеру.

Теперь всё наконец-то пахло достаточно обжито, в том числе и потому, что там была мама. Драконята собрались в кучку, которую увенчал гордо урчаший Глин, и Кречет накрыла их своим большим крылом. Всё было просто замечательно — и даже Звёздолёт, ожидающий продолжения снов, наконец успокоился достаточно, чтобы заснуть под тихое урчание грязекрыла.