Крылья Огня: Пророчество о дракончиках

Глава 18

И снова сон. Звёздолёт уже начал к ним привыкать.

Сначала он всё так же сидел на выступе скалы. Его накрывало отчаяние — того самого рода, когда понимаешь, что ничего уже не изменить, и остаётся только не дрыгаться перед лицом судьбы.

Почему-то та медночешуйная драконица в этот день направилась к нему! Теперь он мог рассмотреть её подробнее. Вот её фигура, несущая в когтях подгорающего прямо на лету кроля, её морда…

И это была она. Пирит. Ярче, чем он когда-либо её видел, источающая каждой чешуйкой видимый в воздухе… дым? В отличие от них, почему-то свободная летать где хочет.

— Привет! — воскликнула она, медленно летая вокруг каменной платформы и не запутываясь в тонких металлических прутках, что каким-то образом выглядели протянутыми через каждого узника. — Я Беда!

Звёздолёт-наблюдатель, в отличие от своей версии сна, что едва ли подняла взгляд, пытался обработать всё это. Пирит. Зовущая себя Бедой. Летающая свободно. Как, почему???

Он во сне же никак не ответил на это — очевидно находясь на грани полного отчаяния, и просто механически глотая данное ему пережаренное снаружи и совершенно недожаренное внутри мясо.

— Наверное, уже читаешь мои мысли, да? Интересно, каково бы это было драться с тобой, когда ты можешь предугадать мои удары до того, как я их сделаю? Я бы хотела чтобы ты до меня дожил!

Отлично. Она свободна и участвует в драках. Может, она летает свободно потому, что она настолько раскалилась, что металл размягчается? Но почему согласна тут оставаться? Но похоже, смирившуюся с судьбой сонную версию ночекрыла это никак не беспокоило, и он ничего не ответил даже на это, просто снова склонив голову вниз после того, как последний кусок был проглочен.

— Ну и ладно! Найду другого… Вон например того грязекрыла! Мне интересно, почему он оказался пленён, у нас же с ними союз? Вот он точно со мной поговорит, а ты тут так и сиди, пока тебя не убьют! — закончила она обиженно и упала в воздух, чтобы расправить крылья и полететь куда-то вниз.

Через некоторое время она вернулась, снова неся что-то в когтях. Но теперь она прилетела к Глину, чья фигура сидела вдалеке. Она тоже принялась летать вокруг него — кажется, вечно дружелюбный грязекрыл и правда завёл с ней разговор!

А потом трибуны внизу начали заполняться подлетающими драконами. Небесные, немного земляных и песчаных… Туда же спустилась и Беда-Пирит.

Трубный рёв двух очевидно стражей — и на балкон над стадионом выходит сама королева, размахнув крылья широко в непонятном жесте: то ли приветствия, то ли самолюбования, а может и того, и другого. Почему-то в ответ ей зашипели, а не заревели, и это было странно.

А потом вынесли что-то вроде мраморного дерева, на котором сидела Слава! Она была прикована какой-то тонкой цепью, но не делала никаких попыток сбежать, просто лениво лежа на ветвях. Когда на неё упало солнце, она вдруг показала множество ярких, переливающихся цветов, что почему-то немного удивило сонную версию Звёздолёта. Он что, никогда не видел, какие цвета она принимает при разных эмоциях, да и просто так?

«Итак, — голос королевы разнёсся по арене, вкрадчивый, но тем не менее громкий настолько, что слышно было даже на высоте, — Что вы думаете о моём новом искусстве?». Трибуны наполнились хлопками крыльев и стучанием хвостов. Видимо, им понравилось. Того Звёздолёта это немного кольнуло — подругу назвали искусством — но потом он снова упал в тоску.

Королева, удобно усевшись, наконец подняла крылья и хвост, призывая к молчанию, и приказала принести бойцов. И трое стражей, парадоксально не запутываясь большими крыльями друг с другом, забрали пескокрыла с дальнего столба, аккуратно освободив его от прутьев и держа за бока (чтобы не прыгнул в попытках закончить свои страдания) и отдельно за хвост с жалом, и снесли его, ругающегося во всё горло, вниз на песок арены, оставляя крылья скованными. А с другой стороны приземлилась Беда.

Один из стражей остался на арене, низко рыча, чтобы призвать к тишине. «После четырёх побед Горизонт из Пескокрылов, бывший, к своему несчастью, солдатом Поджог, вызван на бой с королевским чемпионом, Бедой! Крылья и огонь готовсь! К бою!» — и он свечкой взмыл над ареной, оставляя двоих внизу.

Что ж, Звёздолёт-наблюдатель понимал, к чему всё идёт. Рано или поздно она его сожжёт своей перекаленной чешуёй. Он не хотел за этим наблюдать. Он не хотел видеть, как когти огнечешуйки — той, с кем в реальности он дружит — оставляют ожоговые раны, как фактически обугленный отпечаток лапы остаётся на перепонке крыла. Не хотел слышать рычание и крики боли Горизонта. Он крепко-крепко сжал глаза, пытаясь выбиться из этого кошмара, чувствуя, как колет лапы и хвост от ужаса. Просыпайся же, Звёздочка! Просыпайся!

— ПРОСЫПАЙСЯ!!!

Он открыл глаза, широко открыв пасть и часто дыша. Солнышко и Цунами активно кусали его — первая за лапу, вторая за хвост.

— Просыпайся, ты… Звездокрыл! — кричала Цунами, ещё раз кусая его за хвост, не замечая, что перепутала имя.

— Всё, он уже проснулся, слава всем лунам, — Сказала Солнышко, видя как он открыл глаза и пасть.

— Всё хорошо, мы рядом, всё нормально… — проговорил Глин, начиная урчать и вылизывать его морду, на пару с мамой.

— У тебя так быстро двигались глаза, а потом ты начал дрожать, — Солнышко тоже лизнула, только по шее, прижатая к его боку в общей кучке. — Мы поняли, что тебе надо помочь.

— Спасибо… — только и мог вымолвить он, пытаясь успокоить дыхание. Не каждый день видишь, как выжигают чешую другому дракону…

Звёздолёта окутали клубком тепла, заботы и урчания, и он потихоньку стал успокаиваться. Сонные картинки отпускали, реальность заполняла разум. Реальность, где хоть всё и не так хорошо, как хотелось бы, но и далеко не так плохо, как могло было бы быть. И когда ночекрыл снова поднял голову, картинки сна больше не давили на оголённые эмоции.

— Хочешь рассказать? Или не хочешь пока вспоминать? — негромко поинтересовалась мама, мягко ткнувшись носом в его нос.

— Просто… видел смерть во сне. Мне опять приснилось продолжение. На второй день заключения к нам пришла Пирит, которая там почему-то звалась Бедой.

— Я? Расскажи про меня! — немедленно спросила огнечешуйка. — Что я там делала? Ты узнал, почему меня с вами не было с самого начала?

— Да, расскажи, — кивнула мама, немного всё же напрягшись.

— В той реальности Пирит почему-то была королевским чемпионом. Похоже, в этом и разгадка. Каким-то образом она оказалась при королеве, а не при тебе.

— Учитывая, что было тогда, это странно… — «они приказала убить обоих, как уродов. Не говори ей об этом! Или ему!» додумала Кречет. — Тогда она мне приказала избавиться от всех двоих.

За шесть лет Пирит конечно же знала, что королева невзлюбила их сразу после вылупления, и бывшая королевским стражем мама отказалась выполнять её немыслимый приказ. После этого Кречет тут же лишили должности и выслали из дворца с угрозами, и маме пришлось искать защиты на семейных землях. Конечно же, после такого вся семья стала нежелательными гостями на королевских землях за «укрывательство ослушницы», но они быстро оправились, наладив отношения с целыми тремя соседями.

— Я не знаю, как так вышло. Видел только, как она дерётся с сильными бойцами, и раскаляет чешую до немыслимых пределов, чтобы убивать.

— То, что я собираюсь сделать с Пурпур, как только её встречу, — кивнула огнечешуйная драконица. — И теперь я хочу этого ещё сильнее, за то, что она на тебя такие сны насылает.

— Не думаю, что это её когтей дело, Пирит, — улыбнулся Звёздолёт. — Это просто какие-то странные видения из странного параллельного прошлого.

— Всё равно, она виновата тем, что появилась в твоих снах и заставляет там меня служить ей.

— Ладно, пора нам наконец вставать, драконятки, — легонько улыбнулась мать, вставая на лапы и прибирая крылья к бокам. — Еда сама сюда не приползёт.

Дракончики вышли вслед за нею под утреннее солнце. Ну не прям солнце, ведь оно пока не было достаточно высоко, чтобы осветить долину лучами, но всё же. Звёздолёт чувствовал, что её мысли всё ещё были заняты обдумыванием того, что эти сны значат и почему они такие, но всё же, запах довольных детей давал ей твёрдую землю, и вскоре она перешла к более насущным мыслям.

Когда они прибыли на поле у слияния речек, семья Агаточешуйных была уже здесь. Их глава говорила с Халькопирит, разделяя небольшую тушку для перекуса на двоих, а четыре стража сидели неподалёку, лениво осматривая окрестности. Заметив приземлившихся дракончиков, они оживились: их уши поднялись, а языки трепетнули в воздухе, пытаясь собрать далёкие запахи.

Мысли тоже перестали лениво течь, а активизировались пиком интереса. И если морекрылка и грязекрыл были ещё понятно, и даже, с натяжкой, пескокрылка — то вот дождекрылка и ночекрыл были чем-то совершенно таинственными. Как семья Медночешуйных заимела у себя в детях представителя одного из самых скрытых, и одного из самых домоседных племён? Некоторые готовы были запаниковать — ночекрылы же читают мысли!

Один из драконов подошёл к главе семьи, драконице с оранжево-песчаными чешуйками, обратив её внимание на наличие ночекрылого дракончика. Она, усиленно начав думать о камнях, а не о том, сколько заработала на посредничестве между пескокрылами и дождекрылами, сразу же сказала Халькопирит о том, что предпочла бы, чтобы её заранее предупреждали о присутствии на собрании мыслечтецов и намекнула, что его присутствие может плохо сказаться на итогах семейного собрания.

Он лихорадочно начал думать над тем, что же можно сделать, пока бабушка подзывала его маму. Сказать что его способности ещё на развились, как это сработало на родственниках? Нет, члены других семей куда более подозрительны и с высокой вероятностью сразу же заподозрят ложь, только вот не понимая, как её можно проверить — и потому просто потребуют его удаления. Он быстро занырнул в своё ночное небо — и буквально не видел путей, которые НЕ ведут к тому, что его попросят отсюда!

— Что такое? — подошёл к нему Глин, тихонько боднув его в бок.

— Меня требуют убрать отсюда. Все знают, что ночекрылы читают мысли, и не хотят, чтобы я случайно открыл их семейные секреты. Прямо сейчас вон так драконица хочет, чтобы ушёл с этого поля подальше. И как я предвижу, что они предпочтут перестраховаться, нежели верить на слово о том, что я свои способности ещё не развил и тем более что могу их контролировать и добровольно не подслушивать их внутренний голос. Это же не моя семья, чтобы верить.

— Тем более, что ты и правда мысли читаешь, так что будет неправильно лгать прямо в морду чужим драконам! — вступила в разговор Солнышко.

Звёздолёт поник. С одной стороны они правы, и он и правда мыслечтец. С другой стороны, у него есть его техника увода мыслей в фоновый шум, и он мог бы обещать, что не подслушает ни одну мысль оттуда. Но кто ему поверит? Точно не эти подозрительные драконы. Так что, он безальтернтивно будет оторван и сидеть один со свитками, пока другие наслаждаются нахождением на таком важном семейном мероприятии.

Мама тем временем уже подошла и выслушивала то, что ей толковала Халькопирит — о том, что Агаточешуйные бояться за приватность своих мыслей, и потому им придётся улететь на время собрания, в это же время думая, что она не хочет, чтобы собрание по такому важному вопросу развалилось из-за одного драконёнка. Тем более, что хороший итог переговоров в виде отставки королевы Пурпур важен в том числе и для него, не говоря уже о множестве других драконов её и сестринского выводка. Хоть, конечно, это и неприятно — убирать из праздника члена семьи. Кречет от этого была чернее тучи, но против мамы и главы семьи пойти не могла, тем более, когда у неё на лапах открытое недовольство гостей и риск срыва мероприятия.

— Отстранять меня от семейных дел тоже неправильно. Какая же это тогда семья выходит? — с затаённой обидой сказал Звёздолёт.

Другие не нашли, что ответить. А что они могут против голоса главы семьи? И им в головы не приходило ни одного достаточно убедительного аргумента, что мог бы убедить Агаточешуйную драконицу поменять её требование.

— Иногда приходится подчиняться силам, что больше нас, — философски проговорила Слава, тем не менее, недовольно потемнев. — Мы должны послушаться. Тем более, что у неё логичные аргументы…

— Тебе надо лететь обратно в нашу пещеру, — сказала мама, наконец придя обратно. — Агаточешуйные бояться, что ты их будешь читать их мысли.

— Конечно, это же так ценно, чтобы никто не знал, сколько фруктов из Дождевого Леса они обменяли на олово из пустыни, — мрачно сказал Звёздолёт

— Ну вот видишь! А при переговорах надо много чувствительной информации в уме держать. Они не хотят давать нашей семье преимущество в виде того, что мы можем знать о них больше, чем они бы хотели.

— Ох уж эти тайны… — мрачно сказал Звёздолёт.

— Давай не усугублять ситуацию. Никому не будет лучше, если Агаточшейные развернутся и улетят, в том числе и тебе, — в мыслях мамы промелькнула искра раздражения, которую она попыталась загасить. — Давай я полечу с тобой?

— Мы полетим с ним! — выступила вперёд Солнышко. Вслед за нею сразу выступил Глин, и с секундной заминкой, Цунами и Слава.

Мама готова было сказать, что им необязательно, что никаких претензий к ним нет, но быстро поняла, что это вопрос солидарности. Что никто не хочет, чтобы их брат сидел в одиночестве в своей пещере.

— Хорошо… — приготовилась взлетать Кречет, а за ней и её дракончики.

Все пять Агаточешуйных смотрели ему вслед, желая проследить, что он и правда улетит подальше, а не нырнёт в ближайший лес, чтобы подслушивать их, а в далёком небе уже показывались драконы из других семей. День переговоров обещал быть насыщенным — но уже без Звёздолёта.