Крылья Огня: Пророчество о дракончиках

Глава 20

Сон готов был снова начаться. Сонная версия, сидящая на каменистом шпиле в характерной позе «мрачного сталагмита» (как называл это их Большое Крыло), с выражением абсолютного принятия и тоски. Пирит-Беда, говорящая с Глином на шпиле вдалеке.

«Ну уж нет! — со злостью подумал Звёздолёт, наблюдая и участвуя в этом «празднике» одновременно. — Я не собираюсь опять смотреть на то, как кромсают когтями и жгут! Надоело! Мне нужны нормальные сны!».

Ночекрыл с силой зажмурился. Все три века закрылись так, что казалось, что он чувствует их сжатие и в реальности — и когда он снова открыл глаза, то ничего больше не было, только темнота и блестящие в ней звёзды. Только чувство невесомости, прямо как когда уходишь в сваливание или попадаешь в воздушную яму, только тут позволяющее парить без единого взмаха крыла.

Чувство облегчения разлилось по телу, и от счастья он широко открыл пасть, показывая все зубки. Он свободен!

А потом он слетел вниз, на едва видимую в ночи полоску земли. Там уже спали его сиблинги, его самые лучшие на свете друзья. Они удовлетворённо сопели под крылом мамы, что смотрела на него большими мудрыми глазами.

Здесь она была другая: чёрная как ночь, но с красными звёздочками на внутренней стороне прекрасных длинных крыльев, что позволяют небокрылам парить на огромной надоблачной высоте, и с их жутко аэродинамичными ушами.

— Мой Звёздочка, мой Звездокрыл, — нежно проговорила она певучим внутренним голосом, не открывая пасть.

— Мама! — восклинул ночекрылёнок, бегя к ней.

Он всегда знал, что мама умеет читать его мысли, так же, как он читал её. Им не нужно было говорить в принципе! Она просто считывала восторг всего его существа, и отвечала своей чистой радостью от того, что её малыш цел и здоров, и растёт прекрасным ночекрылом. Как оно и должно быть всегда.

Он подбежал к ней, прижимаясь к её груди и чувствуя тепло каждой чешуйки. Своим теплом они будто тоже пели песню заботы и защиты, будто здесь, подле мамы и её тепла, всегда и нужно быть. «Здесь твоё место. Оставайся здесь навсегда» — пела мама своим урчанием и своими мыслями. И он оставался — там, где его место.

Над горизонтом вошли луны, освещая огромную, бескрайнюю степь, где травы шли волнами от малейшего ветерка. Заворочавшись, проснулись сиблинги, потягиваясь и открывая свои прекрасные клыкастые пасти в зевках.

Здесь они тоже были другие. Ночекрылы как и он, но вместе с тем и имеющие черты других племён. Глин имел в целом более жилистое телосложение и длинные пальцы на лапах, Слава щеголяла оборками на ушах и радужными звёздчатыми паттернами на крыльях, у Цунами угадывались жабры и перепончатые лапы, а Солнышко, неожиданно, была почти чистокровным ночекрылом, за исключением пескокрылого гребня и желтоватых звёзд на крыльевой перепонке.

Но он чувствовал, что они всё те же, со всё теми же характерами. А самое главное — ему вообще ничего не надо говорить пастью! Они слышали его внутренний голос так же, как и он слышал их!

— А полетели до луны?! — предложила Солнышко, всё так же готовая восторгаться всем на свете.

— И на какую же из трёх ты собираешься, неугомонная дракошка? — улыбнулась мама, блестя зубками.

— Какая ближе! — нисколько не смутилась Солнышко.

— Ну тогда летите, — мама подняла крыло, отпуская драконят и всё так же улыбаясь им вслед.

Они свечками взметнулись в небо, одним клином взмывая ввысь по большой спирали. Глин вёл впереди, как и всегда, а Цунами позади следила за тем, чтобы никто не отстал.

Луны стали ближе, будто увеличившись в размерах. Но драконята никак не могли их достичь, как бы ни старались махать крыльями. Воздух стал слишком разреженным, и они едва держались на одной высоте, не говоря уже о том, чтобы набирать её.

— Здесь слишком мало воздуха, Солнышко, — наконец сказала Слава, явно немного подтрунивая.

— Да, разреженный воздух уменьшает подъёмную силу крыла, не позволяя ему подняться выше. Между прочим, наши исследования утверждают, что даже если бы у нас были супер-крылья, мы бы не смогли долететь до лун — на большой высоте воздуха совсем нет, и крыльям не от чего отталкиваться в принципе.

— О чём я и сказала, только используя меньше слов и не подгружая излишней информации, — внутренне засмеялась Слава.

— И что же нам делать? — опечалилась Солнышко, искренне хотевшая походить по одной из лун и собрать светящуюся пыль с неё себе на лапы.

— Просто лететь! — влезла в разговор Цунами. — Полёты на высоте развивают дыхание и выносливость.

Никто, в общем-то, даже и не спорил — и вот, они просто летели вперёд, любуясь на огромное море степи внизу и стену облаков впереди. Или это уже горы? С такого расстояния и в обманчивом лунном свете не разобрать.

И когда Звёздолёт проснулся, улыбка счастья приоткрывала его пасть, показывая миру его прекрасные клычки.

Другие просыпались тоже. Они, прямо в кучке, вытягивали вперёд лапки, и не удержавшись, Звёздолёт лизнул каждого в нос. Здесь его сиблинги не были такими же ночекрылами как и он, как мечталось во сне, но всё такими же любимыми.

— Что это на тебя нашло? — смеялась Пирит, весело улыбаясь под его лизем.

— Хороший сон был. Наконец-то я избавился от этих настойчивых видений с продолжениями, и просто летал с вами в ночном небе!

— Это восхитительно! — сразу же оживилась Солнышко. — Я бы так с тобой полетала! Когда луны дают достаточно света!

— Да, ты во сне точно так же восхищалась, сестрица, — улыбнулся Звёздолёт, получая в ответ клубок мысленного восторга.

— Что ж, я определённо рада видеть улыбку на твоей морде с утра, — удовлетворённо проурчала мама, лизнув его в нос.

Наконец они вышли на улицу. Цунами, как всегда желающая начать свой день с хорошего плавания и расправить жабры, побежала по поляне, что тянулась до самой речки.

***

Но в один момент она прижалась к земле, заметив упавшую сверху тень. По небу летели драконы, чьи красные и рыжие силуэты выделялись на рассветном небе, в котором пока ещё не взошло солнце. Пятёрка небокрылов, что называют «крыло» — четверо по бокам и лидер во главе клина — скользили над долиной, будто не замечая того, что твориться под ними.

И сразу же пространство наводнили их мысли. Желание разобраться с мятежными семьями, сосредоточение на цели и любопытство, желание чтобы это наконец кончилось и мама их отпустила, мысли развернуться и улететь, сразу же задавленные страхом перед строгой матерю… Звёздолёт зажмурился, перенаправляя их мысли в фоновый шум — их было куда больше, чем пять, и все они давили на голову.

Кречет, заметив замешательство дочери и то, как скривилась мордочка сына, тоже посмотрела ввысь. И замерла. Она узнала, кто ведёт всех этих драконов. Как можно не узнать ту, под началом которой служила годами?

Королева Пурпур.

«Бывшая королева» автоматически поправила себя Кречет, вспоминая, что вчера оная была низложена коллективным решением семей.

«В лес!» — прошептала она, показывая застывшей морекрылке крылом вправо, к лесному пологу, под которым легко спрятаться даже если ты другого цвета. Слава уже слилась с местностью, совершенно смешиваясь с травой и камнями. Цунами стала медленно отступать, вместе с мамой, дабы не привлекать внимание летящих драконов резкими движениями. Тем более, что из-за полога показались ещё четыре крыла — итого двадцать пять драконов, летящих в направлении поляны, где собрались все семьи!

Но было уже поздно.

От ведущего крыла отделилась рыжеватая тень — и бросилась вниз в пике, прямо на морекрылку, выделяющуюся своим цветом на фоне зелёной травы и серых камней. «Цунами, ко мне!» — громко зарычала Кречет, вместе с остальными детьми прыгая в сторону леса, что начинался у склона горы.

Мама знала что делать. Пещеру, может, и легче защищать, но это была бы ловушка без выхода. А лес и защитит от атак сверху, и предоставляет множество не просматриваемых с высоты путей отхода. Она решила убегать в сторону своей семьи — там много драконов, они защитят. Улетать уже поздно, да и не хватит скорости морекрылке улететь от небокрыла…

С неба раздался свистящий вой, холодящий жилы. Смертельный спуск, что когда-то показывала мама. Фирменный приём небокрылов, раскрывающийся во всей своей смертельной красе. Цунами, чувствуя, как её буквально готовы вбить в землю, припустила ещё быстрее, отчаянно желая оказаться под защитой деревьев прежде, чем её спину переломит пополам разогнанной массой взрослого дракона.

Пурпур камнем летела вниз даже тогда, когда Цунами оказалась под защитой древесных крон. Её мысли несли с собой такое чистое и незамутнённое желание убить приблудного морекрыла, что посмел оказаться на её территории, что никакие деревья не могли помешать ей осуществить задуманное.

Цунами наконец прибежала к маме, когда за её спиной раздался шум ломающихся ветвей. Как камень, брошенный сквозь густые кусты, Пурпур прорвала лесной полог, под аккомпанемент шума ломающихся веток и сдираемой листвы, и, поняв свой промах, приземлилась прямо на лапы, гибко прижавшись к земле, чтобы погасить остаточный импульс. Судя по ранкам на крыльях, она всё-таки немного пострадала из-за такого приземления, но это её явно не заботило и она даже не замечала их.

На секунду мысли красно-рыжей небокрылки окрасились удивлением. «Значит, это не просто заблудившаяся морекрылка — это одна из тех драконят, про которых говорится в пророчестве»! Но затем они перекрасились довольством: «Значит, я разберусь со всеми сразу»!

Кречет уже подобралась, выгибая спину, вытянув морду и обнажив все зубы. Она без всяких раздумий раскрыла крылья, увеличивая свой размер раза в три, за которыми, так же не задумываясь, и спрятались её дети. Через дыру в кронах было видно, как сверху кружатся драконы, ища куда менее опасное место для приземления.

— О, кого я вижу! — воскликнула Пурпур, видя всё это, и угрожающе улыбнулась. — Ослушница Кречет и её детёныши! Да ещё и полный комплект драконят пророчества в сборе!

«Я убью тебя, а вас возьму на свою арену, и вы будете драться во имя моё. Особенно ночекрыл, ты будешь фаворитом моих игр — мало кому удалось увидеть дерущегося ночекрыла и выжить после этого достаточно долго, чтобы рассказать об этом в подробностях» додумала она, нисколько не заботясь о потенциальном мыслечтеце рядом.

— Уходи, Пурпур, пока ты не совершила непоправимого, — зарычала Кречет в ответ.

— Я уже совершила, нарушив границы ваших драгоценных владений, которые вы так смело для меня закрыли, — голос Пурпур рычаще перекатывался, неся с собой силу и одновременно некую хитрую гибкость. — Думаю, параллельно можно и избавиться от некоторых бунтующих семей, которые слишком много о себе возомнили. Как раз начну с тебя, а твоих драконят заберу к себе.

— ДА ТЫ С УМА СОШЛА! — закричала Кречет, нагреваясь так, что дым из ноздрей пошёл, мигом вспомнив все те сны, что рассказывал ей Звёздочка. — Я сожгу тебя на месте!

Пурпур откровенно заулыбалась в ответ, а её мысли были полны довольством от того, что она вывела небокрылку из себя. Значит, будет легче с ней драться, ведь она ослеплена яростью. Сородичи такие предсказуемые, и, как всегда, легко доводятся до агрессии.

Где-то на фоне послышались радостные вопли небокрылов, что наконец нашли посадочную площадку у реки, и начали на неё заходить. Что ж, скоро у королевы будет вся её свита, и шансы на победу упадут до минимума.

Слава услышала, как обе драконицы, не дожидаясь подкрепления, почти одновременно стали втягивать воздух с лёгким присвистом. И она прекрасно знала, что это означает.

Огненное дыхание.

Драконы так втягивают воздух, чтобы нагнести давление и извергнуть его вместе с пламенем. Самым жарким пламенем на свете, присущим всем небокрылам. Они все в опасности. Мама не уйдёт с дороги, прикрывая детей за своими крыльями во чтобы то ни стало, и погибнет после страшных ожогов.

И Слава испугалась. Испугалась по-серьёзному за жизнь мамы и свою собственную, и в ответ на это над клыками зачесалось, невольно заставляя раскрыть пасть и выдвинуть их вперёд. Пурпур, наконец, заметила, что в воздухе мелькнула красная внутрянка пасти, и повернула голову в ту сторону, но было уже слишком поздно реагировать.

Слава выстрелила ядом, чуть дёрнувшись от направленного на неё взгляда, в котором плескалась злость.

Но это была отнюдь не та мутно-белая жидкость, что выстреливала из её клыков до этого.

Это было нечто чёрное как обсидиан, блестящее капельками в лучах пробивающегося через лесной полог солнца. Этот странный новый яд попал на морду, кажется немного промахнувшись мимо глаза.

На миг показалось, что Пурпур даже ничего не заметила. Но когда красные чешуйки начали чернеть под местами попадания, она взревела, подавившись готовым было вырваться дыханием, и даже встала на задние лапы. Её передняя лапа рефлекторно потянулась к поражённому месту в попытке счистить яд, но была с воем отдёрнута, когда коснулась помертвевшей чешуи и оставшихся капель яда.

Пурпур упала обратно на передние лапы, разворачиваясь куда-то в направлении реки. Она жутко хотела избавится от этой боли, расползшейся по морде и лапе, и река неподалёку казалась хорошей идеей.

Она, хромая, пошла вперёд, и потрясённая этим зрелищем Кречет даже забыла выдохнуть ей вслед. Пурпур сделала несколько несмелых шагов, держа глаз закрытым, но в конце концов её ноги подогнулись, и она грузно упала, ткнувшись мордой в землю и завалившись на бок. Тело пару раз дёрнулось, и наконец затихло, а полные боли мысли драконицы вдруг заменились неуютной пустотой.

К ним подбежала четвёрка драконов, продираясь через незнакомый лес. Их мысли несли срочность, и, неожиданно, подавляемое желание, чтобы с Пурпур разобрались ещё до того, как они придут. И хоть на их мордах этого и не читалось, но в мыслях наступило облегчение, когда драконы увидели, как оная лежит на лесной подстилке, неловко заваленная на бок, а на её морде расплылось пятно почерневшей чешуи. «Мы больше не должны слушать нашу мать!» неожиданно подумала вышедшая вперёд небокрылка цвета тёмного рубина.

— Всем назад! Отмена атаки! — взревела она, раскрывая крылья. Драконы, готовые были извергнуть огонь, прекратили, выдыхая только дым через ноздри, и несмело остановились.

— Рубин? — Кречет вдруг удивлённо взметнулась всем телом.

— Кречет? — ответила Рубин, с помощью раскрытия крыльев приказывая остановиться другим подбежавшим крыльям, к их тихой мысленной радости.

— Она самая… — ответила ворчливо небокрылка. — Не ожидала, что ты будешь на острие атаки вместе со своей мамашей.

— Она собрала нас всех и сказала, что мы должны лететь с ней и наказать возомнивших о себе слишком много драконов, иначе она нас хорошенько накажет или даже изгонит из семьи — прекрасно зная отношение к нам других.

— Что ж, теперь наказывать нас некому, — ухмылнулась Кречет, радуясь, что даже в собственной семье многие хотят избавиться от бывшей королевы.

— Вот уж не ожидала, что именно ты будешь выращивать драконят пророчества, — клыкасто улыбнулась ей в ответ Рубин.

— Когти Мира выбрали меня как раз за этот факт в моей биографии, — ухмыльнулась шире Кречет, отсылая на то давнее событие, когда её выгнали вместе с близнецами.

— Ну что ж, раз её нет, то больше некому давать нам приказ об атаке. Мы улетаем, — «какое облегчение».

— Отлично. Кстати, вчера собрание семей официально низложило её с королевского поста. Так что она со вчерашнего дня даже приказывать власти не имеет.

— О, какие хорошие новости! Я обязательно расскажу всем на семейном собрании. И… прости меня за всё это.

— Ничего. Попутного ветра, Рубин.

— Попутного и тебе, Кречет. Пусть твои драконята обретут огненные крылья.

Они улетели не сразу. Оказывается, целое крыло было выделено не только под бой, но и под раненых, и они несли на себе пластыри и даже нитки для зашивания перепонки. Так же у всех из этого крыла были сложенные носилки, одни их которых как раз развернули и, под бдительно-напряжённым взором Кречет, положили тело Пурпур. После двое драконов могучим прыжком в воздух взлетели с места, держа длинные верёвки, которые пока не натягивались, позволяя не брать весь вес сразу же с земли. Зависнув на месте, они дождались третьего и четвёртого, что подлетели со попозже с двух сторон, ведь четырём драконам из-за размаха крыльев было бы куда тяжелее взлетать с места — и наконец, они натянули верёвки, сразу же переходя в движение вперёд и начав наворачивать круги в ожидании остальных. И только когда другие тоже оказались в воздухе, все драконы наконец потянулись обратно в сторону владений семьи Алых.

Битва закончилась даже не начавшись. Последние отголоски внутренних голосов других затихли в небе — и дракончики с их мамой остались одни.

Звёздолёт неожиданно задрожал. Он не дрожал, когда на них смотрела бывшая королева, но когда наконец напряжение ослабло, оказалось, что он очень боялся. И его сиблинги тоже, хотя Цунами очень пыталась не показывать этого перед мамой — но от мыслечтеца ничего не скрыть.

Собрав всех под своими огромными крыльями, мама облизала морду каждого, успокаивая рыщущие в голове мысли универсальным материнским жестом утешения. «Теперь всё хорошо,» — урчала она, пока её язык проходился по лбу, макушке и даже щекам. И внутренние голоса сиблингов наконец успокаивались — ну как можно тревожиться, когда мама пахнет тем, что опасности больше нет?

— Нам надо срочно рассказать об этом всем! — Цунами как только подуспокоилась, так сразу же желала действовать, это был её любимый способ справляться со стрессом. Ещё одна черта, которую она разделяла со своей версией из снов.

— Конечно надо, — ответила мама, напоследок погладив дочь носом. — Вы как раз успокоились, дети мои.

Один за одним, после Кречет, драконы взлетели, беря курс на поляну, где ещё вчера собирались драконы для своего судьбоносного решения. Игнорируя всё ещё не разлетевшихся членов семей, мама безошибочно повела своих драконят к месту, где сидела бабушка.

— Это довольно грандиозные новости, — ответила последняя, выслушав рассказ своей дочери. — А Слава молодец. Спасла многих! Учитывая, что её и наши силы были почти равны, это была бы тяжёлая битва…

Дождекрылка пыталась не показывать этого, но её цвет немного сместился к гордому золотистому. А уж в мыслях она и не скрывала своего довольства от похвалы. Подумать только, сама глава семьи хвалит!

— Это были чистые инстинкты. Я вообще не знала, что могу стрелять не просто паралитическим, а самым настоящим отравляющим ядом!

— И тем не менее, именно твои действия предотвратили кровопролитие. И безрассудство Пурпур, да, — «а про яд интересно. Я нигде не видела ни одного упоминания, чтобы Дождекрылы стреляли чем-то кроме паралитического».

Кречет принесла еду себе и детям. Они ели все вместе, а на морде Халькопирит было написано, что она явно что-то обдумывает. И это что-то не заставило себя долго ждать.

— Все наши семьи летят во дворец с официальным соглашением о низложении для вручения Алым, и для начала выбора новой королевы. Я беру вас с собой, — неожиданно улыбнулась Халькопирит после завтрака.

— Но… они же терпеть меня не могут! — выпалил Звёздолёт, всё ещё искренне обиженный на то, что его выгнали.

— Это важное дело для всего нашего племени, для всех наших семей. Любой желающий имеет право присутствовать во дворце, особенно в церемониальных случаях, и исключений для ночекрылов я чего-то не припомню, — «и вообще, всё уже решено и мне не надо им потакать. Выше нос, Звёздолёт!».

Он и правда поднял морду, вызвав улыбку на морде Халькопирит. Ты смотри, подловила! Теперь она точно знает, что он мыслечтец…

«Ты первый в Пиррии Ночекрыл, который является членом семьи другого племени. Я за всю свою жизнь не припомню, чтобы таких как ты защищали не сородичи, а семья небокрылов. И честно говоря, нам это непривычно, я и не знаю, как вести себя с тобой в качестве моего внука. Так что прости за неизбежные ошибки». И когда он просял, она добавила «Да, ты мой внук, сын моей дочери, и как ты уже убедился за эти года, наша семья защищает тебя изо всех сил, а не только заставляет подчиниться решениям, что так тебе не нравятся».

— Когда летим? — спросил он вслух после секундной заминки на обработку бабушкиных мыслей.

— Через час. Соберите еды в дорогу на пару дней на каждого, во дворце можно и не найти достаточно на всех.