Крылья Огня: Пророчество о дракончиках

Глава 9. Шесть лет спустя

Они были дракончиками большой героической судьбы.

Звёздолёт знал это каждой фиброй своей души. Будущее раскрывалось перед ним, как большое бескрайнее ночное небо, в которое хотелось упасть, следуя за самыми яркими звёздочками. И эти звёздочки обещали именно такую судьбу — ту, что вытащит их любимую Пиррию из этой враждебной стагнации.

Видимо, пророчество было право. Они были предназначены для того, чтобы остановить войну, принести мир и процветание драконьему роду — такое же яркое, как будто огненные крылья Пирит, когда она в очередной раз разыгрывается.

Он открыл глаза, выныривая из своего привычного мини-транса. Они находились в той самой большой озёрной пещере, где свет падал на воду с открытого проёма на потолке и рассеивался тысячей бликов по стенам. Глин уже принял свою боевую стойку на полусогнутых лапах перед мамой. Сегодня они практиковали одиночный бой — и мысли грязекрыла были полны сосредоточенного спокойствия. Сейчас он представлял, как будто его сиблинги выбыли из боя, раненые, и он должен прикрыть их отход — то, что он сделает не раздумывая, как их большое крыло. Оные как раз сидели рядом, наблюдая за боем, и их тонкие запахи лёгкой усталости доносились до его языка, удовлетворяя его защитные инстинкты.

Кречет тоже припала на лапы, выставляя вперёд морду и гибко изогнув хвост вверх, чуть расправив крылья в сторону, всегда готовая применить их в бою или отступлении. Это было довольно заразительно — даже Звёздолёту, что не был любителем боя, хотелось присоединиться, припасть на лапы сбоку от Глина, двигаясь с ним в одном ритме…

Кречет, подав короткий рык в качестве сигнала начала боя, одним прыжком подскочила вверх, громко хлопнув крыльями, и наскочила на Глина, заставляя его гибко отскочить в сторону. Видя это, Цунами, напряжённо лежавшая в озере, взмахнула мощным хвостом, что послал по озеру большую волну, разгоняющую нападавший сверху мелкий мусор. Казалось ещё немного — и она выскочит из воды одним мощными движением, как те самые летучие рыбы (про которых им читал ночекрыл), и подлетит к Глину, обнажив клыки в его защиту.

Солнышко сидела рядом со Звёздолётом, тоже поддаваясь общему настроению. Она так же припала на лапки, а её хвост, в типичном охотничьем жесте пескокрылов, всё время стремился вверх, описывая широкие круги, хоть, к сожалению, у неё и не было жала, что могло бы нанести удар.

Глин контратаковал — пользуясь своей жилистой гибкостью, он плавно перетёк их полукружной позы, в которой он отскочил от прыжка, посылая тело вперед, к незащищённому крылу мамы. Она немедленно отвела его в сторону, уходя от атаки и используя энергию тела для того, чтобы послать вперёд свой хвост, от которого Глину пришлось снова уходить, отскочив вбок и назад, теряя атакующий напор. Уголёк, напряжённо наблюдающий за братом, невольно повторил его движение, так же захватываемый боем.

Только Слава казалась обманчиво спокойной. Пока временные противники кружили друг возле друга, не желая нападать первыми, она, слившись с окружением, буквально висела на сталактите, уцепившись за него всеми лапами и хвостом, в её мыслях царила сосредоточенная концентрация на цели, а её клыки, казалось, едва зудели от готовности применения. Звёздолёт понимал — ни разу не видев своих сородичей, она, тем не менее, инстинктивно использовала тактику засадного охотника, что наверняка хорошо показывала себя в джунглях. Она обожала так делать: сидеть замаскированной благодаря своей меняющей цвет чешуе, совершенно невидимой для цели, а потом одним точным движением обдать ядом, целясь прямо в глаза или раны, чтобы он попал в организм и сделал всю остальную работу.

— Глин, не забывай смотреть за всем драконом, а не туда, куда ты хочешь ударить! — сказала Кречет, используя окно перерыва в атаках для анализа. — Ты увидел моё крыло и забыл про мой хвост!

— Да мама, — ответил Глин, выставив пасть и меняя направление циркуляции, затем пытаясь повторить мамин жест напрыга сверху.

Она легко ушла от него, и, пользуясь тем, что после полёта погасить импульс вперёд не так-то и легко, мазнула по его лапам хвостом, заставляя ойкнуть от хлещущего удара:

— Вот видишь? Но ты молодец, что пытаешься нападать с высоты, а не просто бодаться вбок. Но ты делаешь это слишком медленно! Помогай себе взмахами крыльев, чтобы набрать скорость!

Пирит тоже наблюдала за боем, низко прижавшись к камням и нетерпеливо перебираясь с лапы на лапу, вся горячая от едва скрытого желания присоединиться к группе. И наконец, не выдержав, подала свой звонкий голос:

— Мама, позволь мне с ним! Я тоже хочу!

— Конечно, доча, — миролюбиво ответила она, поднимая голову и издавая короткий рык перерыва.

Глин временно расслабился, вставая из стелющейся боевой позы на прямые лапы, пока Пирит одним нетерпеливым прыжком с крыльями покрыла расстояние между своей наблюдательной точкой и боевой площадкой, подскочив к брату и весело улыбаясь. Она обожала бои с ним — он единственный, кто мог выйти из них не щеголяя ожогами на чешуе, ведь она неизбежно разогревалась от активности и эмоций. И мама не собиралась ограничивать свою дочь в этом, давая ей одну из немногих возможностей общения без ограничений.

— Ну давай, нападай! — вскричала Пирит, почти сразу припадая на лапы и медленно размахивая хвостом.

Глин ответил на это, так же припадая, его жилистая фигура переливалась мышцами, на что мысли Пирит, к улыбке Звёздолёта, реагировали с особым интересом. Они отскочили друг от друга, и Кречет коротко рыкнула, кивая в подтверждение продолжения боя. Сама же она взобралась на камень повыше, рядом с озером, в котором затаилась Цунами. Увидев маму рядом, та погрузилась в озеро, в ожидании раскрывая жабры и временно отвлекаясь от боя, где кружили два дракона. Не прошло и тридцати ударов сердца, как клац! — и хвост небокрылки оказался в пасти выпрыгнувшей из воды морекрылки.

— Ты никогда не перестанешь охотиться за хвостами, доча, — с улыбкой сказала мама, изгибая длинную шею и лизнув в макушку, вспоминая детство этой неугомонной драконицы. Цунами мотнула головой в подтверждение, а потом хвост отпустила, садясь рядом и кладя голову на мамину шею, отчего они обе тихо заурчали в унисон, смотря на продолжающееся кружение, прыжки и редкие попытки атак, от которых оба дерущихся довольно легко уходили.

Но всё же, скоро они явно начали выдыхаться. Тяжёлое дыхание, раскрытые пасти и высунутые языки — даже Пирит, кажется, стала менее горячей, что сигнализировало о начале усталости. И тут Глин наконец раскрыл свой талант. Небокрылы были хорошими бойцами, даже лучшими, в полную мощь использовали свои крылья и прыжки. Но грязекрылы были выносливее, отчего Глин просто предпочитал держаться в бою пока враг не устанет, и ловить его на ошибке, а заодно и давать воображаемым раненым сиблингам прийти в себя и подлечиться, или хотя бы уйти из боя. Пирит наконец допустила ошибку, не убрав вовремя крыло — и мощные челюсти грязекрыла вгрызлись в него (но вовремя остановились и не прокусили перепонку), заставляя вскрикнуть и потерять драгоценную секунду реакции, во время которой подпрыгнувший Глин оказался сверху и вцепился в загривок.

Это был конец. Загривок являлся зоной, укус за которую выводил из боя окончательно — по телу Пирит прошла волна расслабления, и она буквально плюхнулась на лапы под тяжестью дракончика. Бой был закончен победой Глина.

— Ну что ж, твоя тактика опять сработала, — улыбнулась Кречет, подходя к сцепившимся дракончикам и едва не лизнув свою разгорячённую дочь, но вовремя остановившаяся. — Заставить противника выдохнуться на долгой дистанции и закончить бой на своих условиях, — «а как продержаться достаточно долго даже против небокрыла, я тебя научила».

— Это потому, что ты меня научила, — гордо ответил Глин, будто прочитав мамины мысли и лизнув её в нос, получая от неё такой же лизь в ответ, отчего невольно уркнул.

Тем временем подходили остальные. Цунами одним движением вынесла себя на берег и встала на лапы, её жаберные чешуйки сразу же закрылись, предохраняя нежные внутренности от высыхания, и только вода тихо капала на каменный пол. Солнышко радостно спрыгнула с уступа, и Звёздолёт последовал за ней, выходя из скрывающей его чёрную фигуру тени сталагмита. За его спиной спрыгнула Слава, снова обретая свою зелёную окраску, и за ней, наконец, направился Уголёк. Они окружили Глина и Пирит кольцом, пока последняя потихоньку остывала от боя, успокаиваясь и возвращая своей чешуе приемлемую для остальных температуру.

Кречет смотрела на них с довольными мыслями. Несмотря на свою разношёрстность, они росли дружной семьёй. И за все эти шесть лет, она не переставала их любить. Да, они не были небокрылами, их стили полёта отличались так же, как и их чешуя, и они никогда не сможет научить их летать там, где воздух становится тоньше и холоднее — но тем не менее, они были её любимыми драконятами, выкормленными с самого детства, и они любили её так же, как и она их. И отдельно грело душу то, что её родные и приёмные дети сдружились, образовав одну большую семью, и небокрылая надеялась, что им позволят и дальше быть вместе, ведь они образовали довольно прочную боевую формацию, что могла сражаться вместе и даже по-отдельности, если, не дай луны, такая ситуация возникнет.

Звёздолёт любил такие мысли — полные ласки и медленно-счастливые. И особенно он любил, когда так думала сама мама. Сосредоточившись на них, он не заметил, как прижался к её лапе, мысли сразу поменялись. «Мой любимый Звёздочка» теперь говорили они, полные подспудной защитной ярости на любого, кто посмеет ему угрожать. Видя, что их брат прижался к маме, другие тоже присоединились — даже Пирит, отчего дочь и мать одновременно ойкнули и слега отскочили друг от друга: одна от лёгкой боли от ещё не остывшей чешуи, другая от того, что поняла, что сделала.

— Ладно, дети, дайте мне достать вам еду, — заулыбалась Кречет, лизнув каждого по макушке. — Успеем ещё собраться в кучку.

Дети с неохотой расступились, освобождая путь. Мама подошла к озеру, в холодные воды которого была погружена верёвка, и одним сильным движением пасти вытянула её наружу. На её конце болталась разделанная туша — привычный способ сохранения еды на более долгий период, и языки семерых дракончиков невольно затрепетали в воздухе, собирая запах свежего мяса. Взрослая драконица только улыбнулась на это, отмечая их аппетит, и наконец отошла, позволяя детям собраться возле туши и начать в неё вгрызаться.

Глин обычно всегда дрался последним — после физической нагрузки ему всегда хотелось есть, и заставлять его ждать пока другие не подерутся, было бы ненужным ограничением. Зачем, если можно просто поставить его в конце?

Так что, индивидуальные бои на сегодня были закончены:

— После еды — свободное время. Вечером мы полетим на охоту, надо снова пополнить наши запасы, — продолжила Кречет, прежде чем покинуть пещеру и оставить детей наслаждаться их заслуженной трапезой. — А я пока полечу к связному, ближе к вечеру и вернусь!

«Ура, я снова пособираю ягод! Ну, если ещё найду их этой весной… » думала Слава, тем не менее, наслаждавшаяся мясным вкусом. «О, надо не забыть будет маму попросить заглянуть на трюфельную поляну!» думала Солнышко, готовая, кажется, съесть всё на свете.