Кровь богов и монстров

Глава 9

Теос

Поскольку Мейрин и Кайра заперты в ванной комнате, я вызываю другого Терру, чтобы тот прибрал беспорядок, который они устроили в спальне Руэна. Хотя я без колебаний оставляю его самого разбираться с грязью, Кайра спала там последние несколько ночей, и зная, что произойдет теперь, когда она проснулась… Что ж, никто из нас не хочет, чтобы она была далеко. Комната под нашей теперь находится на слишком большом расстоянии.

Между мной и Руэном воцаряется тишина, когда входит испуганный маленький Терра, которому поручена уборка, двигаясь, как призрак, порхающий взад-вперед по комнате и выходящий из нее, чтобы принести еще припасов. Каждый раз, когда открывается дверь, оттуда вырывается зловоние, и моя верхняя губа отворачивается. Я не скучаю по этому запаху — запаху грязи и других вещей, о которых я предпочел бы не упоминать. Это слишком напоминает мне о моем пребывании в учреждении, куда Боги — или, скорее, атланты, как указал Кэдмон, — помещают детей, у которых сразу не проявляются способности.

В ту секунду, когда Терра заканчивает свою работу, дверь за ним со щелчком закрывается, и Руэн нарушает тишину. — Нам нужно будет сказать ей, чего ожидать, когда она выйдет.

Я бросаю на него взгляд и позволяю своему взору скользнуть по впадинам его скул — теперь они глубже, чем три дня назад — и по тёмным теням под глазами. Три дня она была без сознания. Три дня мы придумывали отговорки для Совета Богов. Если бы она не проснулась сегодня, боюсь, мы не смогли бы удерживать их дольше.

— Она почувствует себя преданной. — Клянусь Богами, я чувствую себя преданным. Когда Кэдмон прислал нам записку после нашего возвращения, в которой говорилось, что он позаботится о последствиях удаления меры из Кайры, я не ожидал, что он расскажет о ней Совету Богов. Никто из нас этого не ожидал.

Руэн откидывается в кресле и вытягивает шею назад, закидывая ноги на край своего стола для чтения. — Я знаю. — Он выдыхает эти слова.

Я поворачиваю голову, когда звук чего-то наверху достигает моих ушей. Всплески воды? До меня доносится приглушенный гул голосов по ту сторону двери, но я не могу разобрать, о чем говорят две женщины. Мне приходит в голову мысль, и я хмурюсь, понимая, что мне, вероятно, придется снова вызвать Терру, чтобы он убрал ванну, как только они закончат. После того как они вымоются, оттуда наверняка будет нести той мерзкой жижей, о которой я думал, что давно забыл с детства.

Я резко вдыхаю, пытаясь наполнить легкие спокойствием, но все, что я получаю, — это напоминание о тошнотворном запахе грязи и дерьма, исходящем от этой дряни. Качая головой, я решительно шагаю к камину, вырываю кочергу из держателя и с яростью вонзаю её в поленья. Дерево трескается под мощным ударом и ломается пополам, а угли вспыхивают и уносятся вверх по дымоходу, пока треск отзывается эхом по комнате.

— Нам нужно быть осторожными, пока Совет Богов тут, — медленно произносит Руэн.

Удар. Удар. Удар. — Я знаю, — огрызаюсь я. Я разламываю оставшиеся в камине поленья на несколько частей, затем наклоняюсь и хватаю ещё одно из аккуратно сложенной у камня стопки. Швыряю два в горящие угли. Поднимаются облака пепла и красных искр, которые вскоре гаснут, прежде чем над сухими дровами вспыхивает пламя.

Такова уж жизнь, не так ли — ты думаешь, что можешь справиться с ней с чьей-то помощью, а потом, в конце концов, боль съедает и их тоже. С отвращением я швыряю кочергу обратно в держатель и поднимаю руки, упираясь ими о каминную полку, заставляя себя смотреть на потрескивающее пламя, которое с ревом пробуждается к жизни.

— Где, черт возьми, Каликс? — Спрашиваю я.

Мой вопрос встречает тишина, а затем до моих ушей доносится характерный стук ботинок по полу, когда Руэн опускает их со стола. Я оглядываюсь назад, когда он наклоняется и двумя пальцами гасит наполовину догоревшую свечу. Единственная струйка дыма поднимается вверх, когда он убирает руку, а затем сдувает ее в сторону книг, над которыми он корпел все ночи, пока мы ждали нашу… ну, я точно не знаю, что значит для нас эта девушка, но я точно знаю, что Кайра значит для нас куда больше, чем любая другая женщина до нее. Не только для меня, но и для Каликса и Руэна.

Каликс не пытается это отрицать. Он знает, что одержим. Я видел, как он смотрит на нее — смесь любопытства и возбуждения сквозит в его взгляде. Дрожь пробегает по моей спине. Такой его взгляд редко приносит что-то хорошее. Руэн, однако, другой. Я даже не знаю, осознает ли он, что следит за ней глазами всякий раз, когда она входит в комнату. Он старается этого не делать, но я знаю его достаточно долго, чтобы понимать, когда он действительно не заинтересован, а когда заставляет себя этого не делать.

С Кайрой, Руэн всегда заставляет себя отводить взгляд. Это говорит больше, чем что-либо другое.

— Он прислал мне записку сегодня утром, — наконец говорит Руэн, отвечая на мой вопрос.

Я отхожу от камина, поворачиваюсь, но не отступаю, когда смотрю ему в лицо. — И?

Руэн хмурит брови, когда он смотрит на раскрытую книгу на столе, прежде чем поднять свои голубые глаза на меня. — Его змеи подтвердили, что Боги находятся в Академии — Трифон, а также Азаи.

— Мы это уже знали, — выдавливаю я. — Кэдмон так и сказал.

Все больше и больше я начинаю злиться. Вот что происходит, когда все, что ты когда-либо знал, переворачивается с ног на голову. Тихо ругаясь, я провожу рукой по лицу и откидываю назад более длинные пряди своих волос, убирая их с лица, когда иду вперед.

— А как насчет уведомления, которое мы получили сегодня утром? — Спрашиваю я. — Призыв?

Уголки губ Руэна опускаются. — Призыв все еще в силе, как только она… — Он замолкает и поднимает взгляд, когда над нашими головами открывается дверь. Длинные серебристые волосы, мокрые после ванны, развеваются по перилам, когда Мейрин ведет Кайру в комнату Каликса. Мгновение спустя они вдвоем оказываются в спальне, и дверь за ними закрывается. Руэн выдыхает. — Как только она закончит с Мейрин, мы скажем ей, и тогда… мы предстанем перед Богами.

На этот раз я ругаюсь вслух, слова вырываются из моего горла. — О чем думал Кэдмон? — Я не знаю, у кого спрашиваю. Руэн, скорее всего, знает об этом столько же, сколько и я, а я ничего не знаю.

— Я не знаю, — несмотря ни на что, отвечает Руэн.

Я закрываю глаза, отгораживаясь от вида его и комнаты. Даже сейчас я слышу звуки, издаваемые женщинами наверху, и стойкий аромат душистых трав и мыла из наших ванных комнат просачивается вниз, чтобы стереть остатки запаха грязи из смеси, на приготовлении которой настояла Мейрин. Я глубоко вдыхаю его, позволяя ему успокоить мои расшатанные нервы.

Мы все глубже и глубже забираемся в эту кроличью нору. Без оружия. Без выбора. Просто три слепые мыши, преследующие ассасина с пушистым хвостом, которая месяцами только и делала, что лгала нам. Я больше ничего не могу с этим поделать. Знание того, что она солгала, знание настоящей причины, по которой она поступила в Академию, не имеет значения. Тем не менее, я хочу ее. Я жажду ее.

— Кэдмон не позволит ей умереть, — говорит Руэн мгновение спустя, но даже в его голосе нет уверенности.

После вздоха я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. — Нет, — соглашаюсь я. — Он не позволит. Он все еще хочет использовать ее. Чтобы убить Трифона, Царя Богов.

Я не знаю всего, через что прошла Кайра, но мне кажется жестоким спрашивать об этом у нее. Почему она? Кэдмон сказал, что она из рода Трифона. Это означает, что у Трифона где-то там есть ребенок.

Опуская руку с макушки, я делаю шаг вперед, пока не оказываюсь рядом со столом для чтения Руэна. Мои руки опускаются на стол перед ним. Светлые пряди моих волос возвращаются на место, частично загораживая мне обзор.

— Что бы ни случилось, — тихо говорю я, смутно осознавая, что Мейрин и Кайра ходят по комнатам наверху, — она останется с нами.

Руэн даже не колеблется. Он кивает головой.

— Мы скажем ей о призыве, но она пойдет не одна. Мы с ней, — продолжаю я, — до конца.

Плечи Руэна под темной тканью, которую он носит, напрягаются. — Да, — соглашается он. — Мы с ней.