Ковальский в тылу врага

Глава 36. Cui prodest?

— Эльф никуда не спешит, но везде успевает? — догнал меня Кошкин.

Я не успел понять что он хочет от меня. Я всё ещё держал в руках лист с описанием пульсара GS-42-233, и не мог поверить своим глазам. Мою голову переполняли вопросы: Почему, первый же русский которого я встретил на свободе сразу же вывалил мне информацию про загадочный пульсар? Почему, первый кого я встретил на свободе был астрофизиком? Почему каждый кто видит эльфа, сразу же спрашивает про колдовство? И самое главное, почему половина из них не шутит?

Но я отчаялся. Моя биотроника всё ещё не восстановилась после ночной связи со спутником, и я просто не мог заставить её сфоткать листок с пульсаром. Да и старик этот, деревенский Тэсла, явно нахватался всяких разрозненных альтернативно-научных баек и вряд ли способен дать хоть каке-то ответы. Потому я просто запомнил название пульсара и вышел из мастерской того мужичка, мысленно хлопнув дверью.

— Лысая гора тут не рядом? — гневно спросил я Кошкина.

— Лысая гора? А зачем тебе? — ответил он со смехом.

— Хочу насрать на её вершину.

Мы расселись на лавочке на улице, и для пущей конспирации стали есть жаренные семена подсолнечника.

— Мне кажется мы теряем время. — сказал я и собрал очистки от семян с юбки.

— Что ты имеешь ввиду?

— Если у них действительно есть "магические" технологии, то Вишневский совершенно спокойно мог бы сделать из этих наивных крестьян своих агентов. Мы с ним такое уже проворачивали.

— А что за "магические" технологии? — слегка погодя спросил Кошкин.

— А вот это я у тебя хотел спросить.

— Ну спрашивай.

— Ты что нибудь знаешь про пульсар GS-42-233?

— Пульсар, пульсар, пульсар… Звезда что-ли?

— Понятно. Ничего значит.

— Думаешь Вишневский мог бы управлять своими сектантами по радио?

— Мог бы. Вопрос в том, делает ли он это?

Кошкин ещё немного задумался. Он несколько раз закрывал глаза, явно работая со своим глазным имплантом. Несмотря на то что внешне он был спокоен, и даже продолжал лузгать семена, его глаза торопливо двигались под веками и замирали, как будто он читает длинные тексты или рассматривает сложные картинки. Наконец он протёр глаза руками, несколько раз устало проморгался и сказал:

— Придётся. Тут вопрос даже не в том, управляет ли ими Вишневский, а и в том — он ли один? Я поеду выйти на связь, не сбежишь?

— Не сбегу. — сказал я и грустно посмотрел на избу повитухи.

Кошкин понёсся узнавать про пульсар, а я остался втереться в доверие к общине.

Мои попытки унюхать биотронику раз за разом проваливались. Ни один из горожан не пах ничем подозрительным. Но многие следы биотропного вмешательства могли быть настолько незаметными, что пришлось бы буквально секвенировать ДНК каждого, на предмет вмешательства в нервную систему. Я ненадолго залип на желтый цветок одуванчика, и пока я силе сгорбившись, до меня донёсся запах болезней из избы. Мне в голову пришла идея.

— Здравствуй девочка, а как тебя зовут? — обратился я к тяжело больной девочке.

— Велеслава. — прошептала она.

Я попросил девочку ощупать её пульс, и ужаснулся в каком состоянии она была. Шелушащаяся кожа пестрела всеми видами инфекций, мелкие язвы выступали на всех частях тела, а местные самодельные травяные мази из подорожника не только не справлялись с дезинфекцией, но только раздражали кожу. Я сковырнул одну язвочку, чтобы взять немного крови на генетический анализ, и молча вышел на улицу, обдумать как спасти её от смерти.

Анализ показал что девочка в целом не расположена к диабету в её крови было много антител, указывающих на то, что она тяжело переболела паротитом, что вероятно разрушило её поджелудочную и уложило одинадцатилетнего ребёнка буквально на смертном одре.

Пока остатки моей биодеки выжимали последние инфоциты из инфосом, чтобы спроектировать лекарство для Влеславы, я смотрел на этих сектантов совсем иначе. Они не просто неудачники, которые не тянут нагрузки городской жизни, они ещё и самодовольные заносчивые гордецы, которые пренебрегают протянутыми от госужарства руками медицинской помощи. Их слепое поклонение новодельным божествам показалось мне страшнее наркомании: Обычные наркоманы убивают свои тела, а эти любители религиозного опиума не только гробят ни в чём неповинных детей, но и делают нечто куда более страшное. Они травят душу своего народа, сеят рознь и недоверие. Они всё таки зло.

Когда моя биотоника выдала рецепт лекарственного коктейля для Велеславы, я сделал массаж груди, чтобы синтезировать нужные вещества в нужном количестве. Потом вручную проверил рецепт, подкорректировал, и стал творить биоинженерное чудо, наполняя чашку от чая лекарствами из моей походной биотронной двойной "аптечки".

— Выпей это, Велеслава, — сказал я и и когда она протянула руки к чашке я оттянул чашку к себе и пдозрительно прищурившись спросил — А разве родители не учили тебя не брать сладости у незнакомцев?

— Папа учил, но он неверующий.

Я сам попробовал лекарство, заодно проверив его качество.

— Твой папа прав. Но здесь другой случай, видишь это не яд! — сказал я и осторожно протянул чашку девочке.

— Вкусно, а кто ты? Ты ведь тот проклятый дядя?

— Пей потихоньку, а я расскажу тебе сказку, если будешь внимательно слушать, через пару дней тебе станет лучше.

Девочка поставила чашку рядом, и улеглась слушать. Остальные дети тоже собрались вокруг меня, не знаю что меня обрадовало больше, возможность разузнать у детей подноготную секты, или просто чистые и счастливые детские глаза. В любом случае я стал сочинять на ходу:

— Жыл был парень. Работал он в мастерской, и был влюблён в одну гордую девушку. Он приносел девушке подарки, говорил приятные слова, но она его не любила. Но однажды, этот парень встретил попавшую в беду…

— Птичку? Девушку?

— Нет. Маленькую мухоловку. Она застряла в компьютере и не могла выбраться.

— Фууу! Страшная!

— Слушайте дальше. Она так ему и сказала: "Зачем ты спас меня? Я ведь не красивая, ноги длинные, тело бесцветное, да ещё и крапинки чёрные, люди нас убивают". Ответил ей парень: "а по-моему ты красивая. Ноги длинные и быстрые, все одинаковые и немного разные. Тело не бесцветное прозрачное, точечки не чёрные а бурые и образуют красивый рисунок. Ступай к своим деткам."

— Удивилась его наблюдательности мухоловка, приятно ей было, что парень видит в ней красоту, и решила она его отблагодарить. Обратилась она к парню и сказала: "За то что ты увидел во мне красоту, я хочу отблагодарить тебя. Я сброшу кожу, а ты возьми это кожу, и в полнолуние свари из неё зелье. Это зелье сделает тебя сильнее буйвола, быстрее зайца, зорче орла". Поблагодарил парень мухоловку и взял её шкуру.

— Собрался парень варить зелье в полнолуние и думает: "зачем мне быть сильнее буйвола, когда грузовик сильнее любого зверя? Зачем мне быть быстрее зайца, если у меня есть спортбайк, который любого зайца обгонит? Зачем мне быть зорче орла, когда я могу со спутника любую заморскую землю увидеть?". Задумался парень и решил сварить зелье в новолуние. Стал он варить зелье и видет что оно всё сильнее и сильнее становится. А когда оно стало свосем сильным, парень увидел, что даёт оно не силу и скорость, а неувядающую карсоту чуткость и плодородие. Решил парень преподнести его девушке, которую любил, так и сделал.

— Но девушка вновь отвергла его, "что ты принёс мне, дурень?" сказала она "не буду я эту гадость пить, уродливая мухоловка не может дать красоты, мухоловка живёт пару дней, какое долголетие она может дать? Уходи от меня я тебя не люблю".

— Отчаялся тогда парень. Любимая навсегда отвергла и его дар и его самого. Зелье было сильное, но предназначалось для его возлюбленной, а ему оно было бесполезно. Не хотел он никому отдавать это зелье и выпил его сам.

— Ну и как, подействовало?

— Да. Стал парень не только сильнее других мужчин, но зорче сокола, чутче лисы, мудрее ворона. Но зелье было сварено в новолуние, и дало оно неземную красоту, чуткость, и нежность. Не понимали люди его красоты, хотя он всё ещё оставался мужчиной, приходилось ему прятаться среди женщин.

— Но однажды, встретил он свою возлюбленную. Несчастна она была, без его искренней любви. Узнала она его по глазам и полюбила.

— А дальше?

— Стали жить поживать, и добра наживать?

— Верно. Много добра нажили, на байке вместе катались. Ну как ты, Велеслава, лучше?

Девочка заснула. Я ещё раз проверил её кровь на вкус, и понял что лекарство работает исправно. Мой синтетический заменитель инсулина помог девочке восстановить баланс сахара в крови, питательные вещества помогли восстановить электролиты и другие дефицитные ресурсы, а простенькое обезболивающее сделало её сон крепким и полезным.

— А почему родители вас к врачам не водят? — осторожно беззаботно спросил я у детей.

— Мама говорит, что все врачи злые.

— Да, да, все врачи злые, они колют уколы, чтобы мы не могли своих детей завести.

— А волхв Семён говорит, что только боги могут нас вылечить. Ведь мы их дети, и только они могут дать силу и здоровье.

— Вы говорите что все врачи злые, а разве все боги добрые?

— Нет, ну есть и злые… — задумчиво сказал ребёнок.

— Ну так может быть и врачи есть добрые, если даже боги бывают злыми.

— А ты добрый врач? — спросил ещё один ребёнок.

— Вроде того. — ответил я — Я научил своих детей самим себя лечить, и вовремя спрашивать помощи у врачей, если дело плохо. А где отец Велеславы? Разве он о ней не должен заботиться.

— Волхв Семён говорит что он страшный человек.

— Волхв Семён говорит, что отей Велеславы учёный-чернокнижник.

— Да-да, а ещё он строит атомные энергостанции, которые портят воздух, отравляют воду и оскверняют землю.

— Он сам сказал маме Велеславы, уйти от него, и забрать Велеславу. Её отец очень плохой человек. Он не верит в Перуна!