Хранитель миров. Книга 1

Глава 4

Девушка грустно улыбалась, слушая признания в любви Мейса. Когда-то давно, в прошлой жизни, она действительно могла бы согласиться стать его возлюбленной. Оскорблённая в своих лучших чувствах, полная желания отплатить рыжему мерзавцу за нанесённое оскорбление, она уже почти согласилась принять ухаживания этого блондина с породистым красивым лицом и телом атлета. Но не теперь. Лучшая половина её души умерла, оставшейся жить уже незачем.

Но Мейс был другого мнения, и он начал действовать, чтобы превратить Илонну в личную собственность. Эта скотина начала примешивать что-то к своей лечебной магии. Илонна, вспоминая то время и своё поведение, каждый раз удивлялась — как же она не смогла распознать подобного предательства? Наверное, потому что изменения с ней происходили незаметно, потихоньку подтачивая самую её суть и постепенно превращая свободную вампирскую женщину-воина в покорную рабыню нечистоплотного мага. Она не заметила, с какого времени стала с нетерпением ожидать прихода Мейса. А когда он приходил, она с наслаждением вслушивалась в его голос — неважно, о чём он говорил, лишь бы не замолкал. Сначала её сдерживало желание быть рядом с умирающей Гейрге, но потом и оно ушло — осталась только страсть быть рядом с человеком, который превратился для вампирши в божество.

И если бы не всплеск драконьей ярости, разогнавшей туман, окутывающий её голову, Илонна могла бы совершить страшное: убить Тео, поднять руку на отца, нарушить все законы клана и сбежать в далёкие земли с Мейсом. Но очистившиеся от гнёта мозги вернули всё на место. Илонна отчётливо помнила тот миг: она стоит, обнажённая, а напротив — мастер Фиррис и Тео. В её руке меч, который она только что собиралась обрушить на отца и друга. А виновник всего этого стоит рядом и вкрадчиво пытается уговорить старшего вампира отпустить их. В тот миг Илонна поняла, как действовал этот подонок: медленно затуманивал ей мозги, превращая в свою покорную рабыню. И драконья ярость раскалила добела клинок в её руке. За подобное оскорбление наказание могло быть только одно: смерть. И негодяй нашёл её, когда Илонна недрогнувшей рукой вонзила раскалённый меч ему в сердце.

Не получающая больше подпитки, Илонна быстро ослабла и потеряла сознание. Но перед тем ей показалось, что с ней говорил Дилль. Илонна мысленно улыбнулась, решив, что вскоре они соединятся, пусть и на том свете, и потеряла сознание. Провал в памяти закончился только тогда, когда её привели в чувство врачеватели, оставленные в Григоте гроссмейстером Адельядо. Маги, выполняя строгое распоряжение руководителя, ежедневно подпитывали вампиршу и настаивали на немедленном отбытии в Тирогис. Но Илонна опять испытывала странное и иррациональное чувство — она не должна покидать Григот. Она, уже почти убеждённая в гибели Дилля, почему-то была уверена, что он жив. Глупо, конечно — гибель рыжего мага видели сотни, но сердцу-то не прикажешь перестать надеяться. У неё была последняя надежда — на драконов. Они смогут отыскать Дилля — ведь он их младший брат. Но замшелые старейшины отказали ей в праве на поход в Запретный предел. А у самой Илонны уже не оставалось сил — она попросту не дошла бы.

И тут вмешался Его Величество Случай: с Григотом связался гроссмейстер Адельядо, оповестил, что король подписал указ о создании клана Дракона, состоящего из вампиров клана Григот, а главой клана должен быть только владеющий драконьей магией. Поскольку таковой магией владела лишь Илонна, её по-быстрому назначили и собирались спровадить в Тирогис, но девушка проявила характер. И уже в роли главы нового клана отправилась в сопровождении воинов на поиски Тринн. Нашла Аида. Каким чудом смогла его уговорить поискать Дилля, сама не поняла, но Великий пообещал заняться поисками, не откладывая дела в долгий ящик. И только после этого Илонна смогла чуть-чуть расслабиться — всё, что могла, она сделала. И беспамятство вновь накрыло её, но только теперь уже никакие ухищрения и методы врачевателей не помогли.

Как ей потом рассказали, она была уже не одной, а сразу двумя ногами в могиле. Мастера-врачеватели уже отказались от любых попыток влить в неё жизненные силы, которые утекали из её тела быстрее, чем вода из дырявого решета. Отец уже отдал распоряжение готовить посмертный обряд. Старейшины уже обсуждали кандидатуры, которые предложат королю для утверждения на роль главы клана Дракона. Все уже похоронили Илонну, но в этот момент появился он. Дилль. Живой, ничуть не превращённый в лича и полный решимости вылечить свою возлюбленную. Илонна не знала, что он сделал, но Дилль смог совершить чудо, на которое оказались неспособны мастера-врачеватели с огромным стажем и опытом. Он смог уничтожить почти убившее Илонну заклятье.

А когда она доковыляла до комнаты, где собравшиеся внимательно слушали Дилля, услышала, как он описывает какую-то женщину: размеры груди, тонкость талии и совершенство её бёдер. Вот же бабник — недаром она так переживала. Но эта мысль ушла моментально — главное, что Дилль жив! Она знала, она чувствовала. И, узрев перед собой его — всё такого же рыжего и худого, но с каким-то новым, более жёстким взглядом, Илонна ощутила, как ледяной комок в её сердце тает и исчезает без следа. С возвращением Дилля она вновь была жива — и физически, и душевно.

И даже более, чем просто жива — оказывается, в ней, как и в Дилле, теперь обитало несметное количество крошечно-мелких муаров.Как эти круглые засранцы сумели провернуть подобную аферу, ни Дилль, ни она так и не узнали. Но муары оказались полезными — ведь именно с их помощью Илонна освободилась от заклятья Мейса. Да и в дальнейшем они обещали помогать, при этом клятвенно уверяя, что вовсе не подсматривают за Илонной и Диллем, когда они… Вампирша, конечно, до конца этим круглым интриганам не поверила, но плюнула на возможность подглядывания — в конце концов, муары, хоть и разумные, но вовсе не люди и не вампиры. Так что, ну их! А польза от них есть, и немаленькая. К тому же, избавиться от настырных магических нежитей вряд ли получится. Во всяком случае, она такого способа не знала.

С тех пор жизнь вампирши стала вполне спокойной и предсказуемой. Она понемногу занималась магией — преподаватели не очень-то её нагружали, фехтовала в своё удовольствие и к большему не стремилась. Теперь ей уже не нужно было доказывать всем и каждому, что она достойна чего-то большего, чем круглыми сутками вышивать крестиком. Они с Диллем жили в Академии на всём готовом: гроссмейстер распорядился выделить молодой семье пятикомнатные апартаменты в отдельном коридоре на минус втором этаже, единственным недостатком которых был одинаковый вид из псевдоокон. Ну и обстановку можно было бы подобрать побогаче… На это замечание вампирши гроссмейстер только сказал «тебе надо, ты и обставляй», на чём вопрос посчитал закрытым. О пропитании заботиться тоже нужды не было — кормили в столовой хорошо, хотя и без изысков. Но Дилль на это не жаловался, а сама Илонна, когда ей хотелось чего-нибудь эдакого, всегда могла устроить праздник живота в королевском дворце, куда наведывалась чаще, чем на занятия по риторике.

Дилль больше никуда внезапно не исчезал — во всяком случае, без неё. Один раз они, отпросившись у гроссмейстера, съездили в замок Шото, подаренный Диллю королём. Илонне замок и его окрестности понравились, хоть замок был очень старым и запущенным, а прилежащие земли — почти не населены. Да и в самом замке жил только старый-престарый смотритель по имени Парвиль с собакой, наверное, такого же возраста. Уважая его возраст, Дилль и Илонна не стали заставлять старика таскаться за ними и устроили самостоятельную экскурсию. Но если вампирша любовалась красотами и проникалась духом древности, то мысли её мужа были куда прозаичнее — бродя по запылённым коридорам старого строения он удручённо качал головой и что-то еле слышно шептал. Илонна, когда оторвалась от созерцания одной из покосившихся башенок замка, заметила странное поведение мужа. Дилль тогда повёл рукой и сказал:

— Чтобы привести этот замок в более-менее удобоваримое для проживания состояние, нам понадобится сотня плотников и каменщиков и год работы. Мебель или украдена, или разрушена. Окон почти нигде нет — всюду сквозняки. Конюшня полностью развалилась. Как и три амбара на заднем дворе. Кровля протекает, как карман у пьяницы — такая же дырявая. Как сказал Парвиль, на замковых землях населения нет — только окружные крестьяне наведываются в наши леса побраконьерить, да пара семей беженцев поселилась у речки. Денег на восстановление нужно уйму. Этот замок легче подарить, чем отремонтировать. Что Юловар, кстати, и сделал.

— А как же твои проценты от продажи хивашской пряности?

— Это капля в озере, — отмахнулся Дилль. — Их хватает только тебе на разные безделушки.

— Тогда можно попробовать ввести новый налог в Григоте. На восстановление замка. Ты же глава клана, старейшины, думаю, возражать не будут.

— Нет, у клана и без того не хватает денег. Хотя, ты подала мне кое-какую мысль…

«Кое-какая» мысль заключалась в том, чтобы передарить замок Шото клану. Илонна возражать не стала — в конце концов, независимо от принадлежности замка, она всегда сможет наведаться сюда. А у клана Дракона появится настоящая штаб-квартира в Ситгаре. Дилль, не откладывая дела в долгий ящик, по приезде в Тирогис немедленно оповестил мастеров клинка и на собрании рассказал о своей задумке. Старшие вампиры одобрили затею, правда, перед тем поинтересовавшись, не жалко ли главе лишаться такого ценного имущества. Диллю было не жалко, и уже на следующий день королевский нотариат оформил дарственную.

Короче говоря, Илонна была вполне довольна своей нынешней жизнью. Преподы не напрягали, через день или два она сбегала из Академии в королевский дворец поболтать с королевой, а потом и не просто поболтать — Илонна взялась тайком обучать Белинду бою на мечах. Тайное недолго оставалось таковым — фрейлины, узнав об этом, пришли в ужас и даже собрали целую делегацию к королю с жалобой на беспардонную вампиршу, сбивающую с пути истинного Её Величество. Короля почему-то абсолютно не возмутило неподобающее для королевы занятие — Юловар лишь сказал «значит, так надо» и распорядился выделить для фехтовальных занятий специальный зал. Фрейлинам осталось только сердито шипеть, зато мужской части придворных — ну тем, кто не слишком женоподобен, очень понравилось. Их мнение об Илонне воспарило на новые высоты, как, заодно, количество пристойных и не очень предложений. Устроив несколько тренировочных поединков со слишком настырными ухажёрами, Илонна отбила у них всякое желание домогаться её тела, зато оставила остальным возможность невинно пофлиртовать. А что, приятно же, когда её превозносят не только как воина, но и как красивую женщину. Вот так, благодаря дружбе с королевой и собственным талантам Илонна заняла высокую ступень в придворной иерархии.

Немало этому способствовало и то, что периодически вампиршу видели летавшей над Тирогисом на красной драконице. Никто — даже самые высокородные и древние семьи, никто не мог похвастаться тем, что дружен с драконами. А Илонна не просто дружила — она считала Гейрге своей сестрой, и красная платила ей тем же, а потому не возражала, когда вампирша изредка просила её о полёте. Но Илонна не просто периодически каталась на драконице — иногда ей приходилось вылетать далеко за пределы столицы, разбираться с возникшими конфликтами.

Дело было в том, что иногда на какую-нибудь деревушку нападал дракон. Не Великий, разумеется — обычно это был молодой дракон, почти птенец. Не умевший воспринимать и воспроизводить человеческую речь по причине своей молодости, уже набравший сил и вставший на крыло, но ума ещё не наживший. И вечно голодающий. Такие вчерашние птенцы не находили ничего лучше, как нападать на стада животных, принадлежащих людям — а что, искать их по лесам не нужно, упитанные, да и охота много времени не занимает. То, что рассерженные крестьяне пожалуются сеньору, который соберёт с них деньги и купит услуги драконоборца, молодых крылатых ничуть не волновало — они просто не подозревали о такой опасности. Многие из них закончили свои дни в виде засушенных голов на стенах в гостиных замков. Родители таких «птенцов» — сами едва ли намного старше, ничему научить своих детей не могли, а Великих осталось слишком мало, чтобы контролировать бесшабашный молодняк.

Но Тринн, Аид и Гербер — это ещё один Великий, с которым Илонне лично сталкиваться не приходилось, только слышала, были весьма обеспокоены судьбой неразумных птенцов. И год назад Тринн не поленилась лично прибыть в Тирогис, где имела недолгую беседу со своими младшим братом и сестрой. Ну и с гроссмейстером и королём, конечно, тоже. Трое людей и вампирша внимательно выслушали слова Великой драконицы и заверили, что всё будет выполнено. Ещё бы, попробуй не выполнить пожелание горы мощи, готовой утопить в море огня всё вокруг! Но ситгарцы помогли бы Тринн даже без возможных карательных последствий — никому, даже прожжённому интригану Адельядо не было чуждо чувство благодарности — все прекрасно помнили, что именно Тринн с супругом уберегли их страну от гибели.

Перед отлётом Тринн наведалась в Академию, недолго побурчала на своём драконьем с Гейрге и улетела в Запретный предел. Король в этот же день издал указ, запрещающий охоту на любых драконов. Ослушник — неважно, обычный драконоборец или сиятельный вельможа, убивший или заказавший дракона, подвергался позорному повешению. Согласно этого же указа заметившим дракона вменялось в обязанность немедленно сообщить о нём в Ситгарскую Академию магии, где за эти сведения полагалась награда. Само собой, выплату награды король возложил на Академию, чему гроссмейстер был не рад, но возражать не стал. Вот так, с помощью кнута и пряника в Ситгаре, где нападения молодых драконов, сбежавших из-под опеки, были наиболее часты, справились с бездумным истреблением летающих огнедышащих ящеров. Действительно, даже аристократ вместо знакомства с верёвкой предпочтёт получить золотой окс, чего уж говорить о простых крестьянах.

И с тех пор, как только появлялся гонец из какой-нибудь деревушки с известием, что их стадо обожрал дракон (красный, фиолетовый, но в основном зелёный), Илонна или Дилль усаживались на Гейрге и летели на разборки. Гейрге, к тому времени основательно откормившаяся на академических харчах, изрядно подросла и набралась мощи, а потому в споре с неразумным молодняком представляла главную ударную силу. Во всяком случае, когда с ней была Илонна. А вот Дилль, когда дело доходило до усмирения пакостника, применял драконье пламя — оно жгло молодого дракона, но не причиняло ему большого вреда.Просто показывало, кто здесь главный. После такой демонстрации силы, да ещё и поддержанной Гейрге, птенец либо удирал обратно в сторону Запретного предела, либо послушно склонял голову к земле, предоставляя старшим решить его дальнейшую судьбу. Гейрге ворчала на драконьем, разъясняя нарушителю, что с ним будет, после чего молодой дракон послушно следовал за ней в Тирогис. А уже в Академии его кормили, определяли место проживания и персонального воспитателя. Вот так, незаметно, поголовье драконов в Ситгаре выросло уже до двенадцати, считая Гейрге и Шехана. Не кота Илонны, а мелкого дракона.

Вспомнив про Шехана-дракона, Илонна не смогла удержаться от улыбки. Вот уж кто пакостный, так это он. Знает ведь, паршивец, что ничего ему не будет за любой проступок и пользуется этим. Пользуясь тем, что никто ему вылет с заднего двора не запрещал, этот мелкий фиолетовый проказник то и дело покидал Академию, чтобы вволю полетать над домами Тирогиса и всласть попугать горожан. Нет, Шехан никого не то что не спалил, даже не обжёг, да и ни одного пожара не устроил. В основном он гонялся за стаями голубей — а при удаче, даже закусывал ими. Однажды ему как-то пришла в голову мысль приземлиться на крышу пекарни и дунуть в трубу. Бедный пекарь с подмастерьем тут же превратились в жителей далёкого юга — говорят, они всегда живут с такими чёрными лицами. Да и белый хлеб мгновенно стал чёрным. Академии пришлось выплатить пекарю компенсацию, а Шехан в наказание был лишён мяса и три вечера подряд был вынужден поглощать вегетарианский ужин. Правда, Шаберт тайком таскал ему заначки… Наказание это, конечно, Шехана не вразумило, и пару недель спустя мелкий драконыш не придумал ничего умнее, как искупаться в одном из прудов в королевском замке. Заодно и вскипятил водичку, пообедав варёной рыбкой. И успел удрать до того, как садовники с мётлами и лопатами добрались до него, потому что убивать драконов запрещено королевским указом, а огреть метлой по хребтине — запросто. Тем более негодника, сожравшего любимых золотых рыбок королевской фрейлины леди Изольды. Но, несмотря на все пакости, Шехана горожане любили и при любом удобном случае подкармливали. То-то он рос как на дрожжах, и иной раз прилетал в Академию, обожравшись и еле шевеля крыльями.

А Шехан — который чиал Илонны, был ничуть не лучше крылатого братца. Кот в Академии вообще как сыр в масле катался. Спал круглыми сутками, просыпаясь, шёл в столовую, клянчить еду у сердобольных поварих, а потом, словно этого было мало, нагло забирался в стойла молодых драконов и воровал у них мясо. Илонна, конечно, пыталась вразумить жадного чиала и предрекала ему огненную смерть от оскорблённых драконов, но как это ни удивительно, Шехан был до сих пор жив. Почему драконы не трогали нахалюгу, никто не знал, но факт оставался фактом. Кот настолько растолстел и обленился, что перестал ходить с хозяйкой не только на занятия, но даже в королевский дворец, хотя там ему тоже норовили подсунуть вкусный кусочек. Илонна не возражала — пусть сидит возле драконов и под ногами не путается.

Вот и сегодня Шехан лишь проводил вампиршу ленивым взглядом, после чего укрыл нос пушистым хвостом и уснул. Илонна отпросившаяся у мастера Оквальда, едва ли не вприпрыжку отправилась знакомой дорогой в королевский дворец. Вчера Белинда сообщила, что в Ситгар прибыла делегация из Мироттии, в составе которой был известный учитель фехтования Коритт. Илонне было весьма любопытно устроить тренировочный поединок со знаменитым мастером, да и Белинда хотела попросить его о паре уроков. Вот она и спешила, чтобы успеть к разговору королевы с мастером, который мог отказаться скрещивать клинки с женщинами. Но как бы она ни торопилась, по пути она бросила монетку слепому нищему, сидевшему у стены Академии. Бедолага последние полгода ежедневно сидел на этом месте, и его даже городская стража не прогоняла. Всё-таки, ветеран битвы при Арьене, где и потерял свои глаза при магической атаке тилисцев. Бросив монетку, Илонна тут же забыла о нищем и, не слушая его благословений, помчалась во дворец.