Хранитель миров. Книга 1

Глава 2

В отличие от Тео, который с переходом на магистерскую ступень получил возможность планировать собственное время, Дилль был вынужден по-прежнему подчиняться жёсткому ученическому расписанию. И сейчас по этому самому расписанию у него было время физической подготовки.

Мастер Оквальд, давно оправившийся от тяжких ранений и которому врачеватели уже год как восстановили выбитый глаз, физподготовкой адептов больше не занимался, предпочитая перерабатывать теорию и практику боевых огненных заклятий с применением драконьей магии. Гроссмейстер Адельядо всецело одобрил это начинание — он считал, что Академия получит много новых ценных сведений, работая сразу с двумя адептами, владеющими драконьей магией. А поскольку Оквальд и без того был наставником Илонны, вся его деятельность сосредоточилась исключительно на вампирше. Впрочем, в этом Дилль недалеко ушёл от жены: его наставник — мастер Фиррис, ставший главным ужасом абсолютно всех адептов на почве физических мучений, был ничуть не лучше Оквальда. Скорее, гораздо хуже.

Если по уровню владения оружием оба мастера стояли приблизительно на одном уровне, то по физическим кондициям Фиррис превосходил Оквальда на голову. Ну и к адептам предъявлял соответствующие требования, отчего его занятия превратились для всех учащихся в аналог двухчасовой каторги. По сравнению с занятиями мастера Фирриса уроки у Оквальда выглядели ленивой разминкой. Диллю же приходилось вдвойне несладко: кроме обычных уроков Фиррис требовал от него ежедневно тренироваться с ним хотя бы по несколько часов. Надо ли говорить, что благодаря мастеру Дилль за последние три года превратился из обычного худого парня в жилистого и весьма сильного? Разумеется, он по-прежнему не мог на равных сражаться с Фиррисом, но в семи из десяти поединков на шестах уверенно одерживал победы. А на мечах, увы, результаты были куда скромнее: как Дилль ни старался, но в лучшем случае выигрывал два из десяти. Он периодически вспоминал тот момент, когда в нём прорезался дар фехтовальщика, унаследованный от Илонны. Тогда, наблюдая за тренировочным поединком Дилля с мастером Оквальдом, Тео предположил, что его друг вскоре сумеет достать мастера два раза из пяти. При условии, конечно, постоянных занятий. Но Дилль занимался, полученный от Илонны дар фехтовальщика никуда не делся, а вот результаты отчего-то не улучшались. Или мастер Фиррис был намного сильнее Оквальда, просто тщательно это скрывал?

Сборная группа мучеников, собранная из адептов всех ступеней, побежала по большому кругу. Мастер Фиррис молча ткнул пальцем в сторону нехилого бревна, лежащего у стены спортзала. Дилль знал, кому этот жест предназначается — подавив тяжкий вздох, поднял бревно, размером почти с него самого, привычно пристроил его за спиной и помчался догонять остальных. После восьмого круга, когда у Дилля от усталости в глазах замелькали искры, мастер Фиррис дал новую вводную:

— Группа, стой! Разбились на пары, отрабатываем бой на шестах. По пять схваток, затем пары меняются. Кто будет недостаточно усерден — останется для дополнительных занятий.

Поскольку дополнительные занятия у мастера Фирриса оставляли адептов окончательно обессиленными, а иной раз даже слегка покалеченными, все адепты поспешили взять учебные шесты и тут же принялись неистово дубасить своих оппонентов.

— Адепт Диллитон, брось бревно, пока оно тебе не понадобится.

Дилль добежал до стены, куда и сгрузил тяжёлую поклажу. Как-то раз он сдуру выполнил подобный приказ буквально — бросил бревно там, где стоял. И потом был вынужден таскать тяжеленную и неудобную деревяшку двое суток. В столовую, в сортир, на все занятия. Илонна потом долго издевалась над ним, когда он приволок бревно в их спальню — мол, решил променять жену на деревяшку? Потому что мастер пригрозил, что если он увидит Дилля без бревна, то… С тех пор Дилль подобной ошибки не совершал. Наставник подошёл туда же к стене и негромко, но требовательно спросил:

— А где, интересно, прохлаждается адепт Илонна?

— Понятия не имею, мастер, — буркнул взмокший Дилль.

— Ты ей муж, или кто?

— А вы ей отец, или кто?

— Тоже верно, — хмыкнул вампир. — Серьёзно, куда она подевалась? И вчера я её на своих занятиях не видел. Приболела, что ли? Или вы, наконец, решили меня порадовать и сообщить, что я вскоре стану дедом? Так ведь на ранних сроках физические упражнения не вредны, а полезны.

— Она здоровее нас двоих вместе взятых и ничуть не беременна. С утра пораньше умотала в королевский дворец. Сказала, что отпросилась у мастера Оквальда.

— Совсем он её разбаловал, — покачал головой Фиррис. — Поправь меня, если ошибаюсь, но ведь в Академии больше нет такого адепта, которому был бы разрешён свободный выход в город? Включая тебя.

— Да. То есть, нет. В общем, подтверждаю. А что?

— Да ничего, — нахмурился наставник. — Гроссмейстер Адельядо попросту закрывает глаза на все её выходки. Словно так и надо. Илонна откровенно балбесничает: она совсем забросила фехтование и явно не собирается посвящать себя разработке и применению драконьей магии.

— Ну-у, — протянул Дилль, — похоже на то.

— А это значит, что в итоге из неё не получится ни воин, ни маг. Выйдет серединка на половинку. В бою она проиграет и хорошему мечнику, и просто сильному магу. А ведь раньше она не была такой… — мастер Фиррис развёл руками, подыскивая подходящий термин, — инфантильной.

— Королева Белинда подружилась с Илонной, и при дворе её всегда рады видеть. Вот она постоянно и срывается туда и блещет среди светских дам. Потому что Илонна там — одна-единственная женщина, имеющая право одеваться в мужскую одежду, носить оружие и даже применять магию в королевском дворце. Уверен, у неё там отбоя от высокородных кавалеров нет.

— И ты так спокойно говоришь об этом? — поднял бровь Фиррис.

— Она не позволяет себе ничего лишнего, иначе я бы это моментально почувствовал, — пожал плечами Дилль. — Пусть развлекается. Илонна всё-таки — настоящая женщина, и ей нравится такая жизнь, — осторожно закончил он.

— А ты?

— Мне при дворе короля… тошно. Там ведь ни одного нормального лица не увидишь — сплошь прихвостни, лизоблюды и интриганы. И каждый норовит подкатить с каким-нибудь предложением, от которого пахнет если не предательством, то откровенной тупостью. Не понимаю, как Гунвальд в своё время там столько времени выдержал. Хотя, нет, понимаю: он просто сломал несколько челюстей, и его оставили в покое.

— М-да, — поджал губы мастер Фиррис. — Ладно, тогда ты сейчас будешь отрабатывать за себя и за неё…

— Нет, — невольно вырвалось у Дилля.

— Да, — зловеще улыбнулся мастер-мечник. — Бери меч и вставай в стойку.

Спустя полчаса Дилль был измочален до такого состояния, что руки у него уже не могли держать рукоять. Фиррис, без сомнения, видел это, и, резко ускорившись, мощным ударом вышиб меч из рук ученика. Тренировочный меч сухо звякнул, ударившись о стену, а Дилль заработал удар кулаком в лоб, после чего мирно улёгся на песок площадки и больше признаков жизни не подавал. Мастер Фиррис, убедившись, что ученик утомлён в достаточной степени, обернулся и грозно нахмурился. Остальные адепты в количестве тридцати шести человек давно забросили собственные схватки и вовсю глазели на жестокий поединок между наставником и его учеником.

— Та-ак, отдыхаем? Значит, будем тренироваться ещё два часа, — коллективный тяжкий вздох был ответом на эти слова. — Что? У вас сейчас другие занятия? Так я же не спорю. Идите, учитесь. Жду вас всех здесь после ужина. И не советую наедаться, всё равно еда обратно вылезет.

Адепты обречённо потянулись к выходу из тренировочного зала, а мастер Фиррис, удостоверившись, что с Диллем всё нормально — вон, глазами хлопает, значит жив, тоже покинул помещение. И направился прямиком в приёмную гроссмейстера Адельядо. Магистр Марзан — бессменный секретарь руководителя Академии, тут же сообщил шефу, что мастер Фиррис просит об аудиенции, каковую Адельядо тут же и предоставил. Уважительно поднявшись, гроссмейстер указал вампиру на кресло, плеснул вина в два бокала и только после этого спросил:

— Что-то срочное?

— Не то, чтобы срочное… Скажите, ваша премудрость, почему моя дочь — это которая ваш адепт, отсутствует на моих занятиях уже второй раз подряд?

Адельядо удивлённо округлил глаза и развёл руками.

— Мастер, а мне-то откуда это знать? Может, приболела?

— Нет. Диллитон сказал, что она опять умчалась в королевский дворец, отпросившись у мастера Оквальда. Особых успехов в изучении драконьей магии за ней не замечено. Да и в любой другой магии — тоже. Как воин она почти не развивается. Я смотрю на Тео — последние полтора года он буквально грыз знания, и теперь он магистр. Я смотрю на второго своего ученика — Дилля, и вижу, что несмотря ни на что он преодолевает себя, и теперь получил первую ступень. Но что я вижу при взгляде на свою дочь? Особых успехов на магическом поприще у неё нет — разве что научилась не расплавлять свой меч при призыве драконьей ярости. Ваши магические науки она изучает так, словно делает одолжение — не один преподаватель уже говорил мне про это. Да попросту говоря, она ни хрена не делает. И несмотря ни на что ей всё же присвоили четвёртую ступень. Так вот, ваша премудрость, мне хотелось бы знать, за какие такие деяния ей позволено в любое время покидать Академию?

Мастер Фиррис уже однажды заводил подобный разговор, тогда Адельядо отделался каким-то невразумительным объяснением. На сей раз мастер был настроен добиться ответа и настойчиво смотрел на гроссмейстера, показывая, что не отступит. Мастер-мечник действительно хотел понять, за что его дочери оказываются всяческие поблажки. Не из-за него же — хоть он и не последний человек… в смысле, вампир, в Академии. И явно не из-за Дилля — хотя парень признан братом драконами, владеет драконьей магией, является главой сильного клана воинов, полным кавалером ордена «Красного льва» и личным другом короля Ситгара, ему, как ни странно, никаких послаблений не делают. Напротив, гоняют в хвост и в гриву. И штрафные отработки не стесняются назначать. Предположить, что Илонна — любовница гроссмейстера, как иной раз шепчутся маги… даже не смешно. Уж Дилль первый почувствовал бы… да и Илонна никогда себе такого не позволит. Так в чём же дело?

Адельядо как-то нервно разгладил левый рукав, потом отхлебнул вина, потом отставил бокал в сторону и надолго замолчал. Фиррис терпеливо ждал. Наконец гроссмейстер, что-то решив, заговорил:

— Мастер Фиррис, я понимаю ваше волнение о судьбе дочери. Поверьте, мне тоже не совсем нравится, когда один из адептов столь широко пользуется льготами… гм… иногда не всегда заслуженными. Я знаю, что между преподавателями и адептами Академии иногда ведутся разговоры о любимчиках, и что именно ваша дочь там фигурирует на первом месте. На самом деле, это не так. Или не совсем так. Просто у Илонны какой-то необычный драконий дар — не такой, как у Диллитона. Это сразу же подтвердил мастер Иггер, а он, как вы знаете, старейший маг нашего времени. Его слову можно верить. Мастер Оквальд пытается нащупать эту необычность и применить её в дело. Вы — профессиональный военный, и можете представить себе, что сотворит на поле боя маг огромной разрушительной силы. А по всем показателям сила дара Илонны куда больше, чем даже у Дилля. Вот только нам пока не удаётся найти тот рычажок, потянув за который, она могла бы высвободить свою огромную силу.

— Так, может, стоит сменить ей наставника, если мастер Оквальд не справляется.

— Нет, Оквальд — лучший из всех, включая меня. Единственно, мастер Иггер мог бы ей заняться… но, увы, он сразу отказался. Почему — не знаю, я так и не смог уговорить старика. Возможно, он опасается не справиться с ней, когда её дар развернётся в полную силу. Но, как бы то ни было, нам остаётся лишь ждать результатов. Теперь насчёт поблажек… Вы, мастер, далеки от тонких магических материй — это я не в укор вам, просто констатирую факт. Так вот, я прямо запретил преподавателям давить на Илонну, если она не проявляет усердия в изучении их предметов. Потому что любое давление может нарушить ход исследований, и тогда мы не получим ничего, кроме огненного меча в её руке. Да, она останется хорошим бойцом большой убойной силы, но только в ранге одиночки. А вот получить оружие массового поражения — что в случае атаки демонов нам позарез необходимо, мы уже не сумеем. Это будет не просто досадно, это будет катастрофично. Именно поэтому ваша дочь отлучается в город в любое удобное ей время, именно поэтому мастер Оквальд отпускает её и старается соблюдать её хрупкое душевное равновесие. А что касается четвёртой ступени… Ну да, по знаниям предметов она даже до неё не дотягивает. Но, как вы должны бы уже знать, к боевым действия допускаются адепты только от четвёртой ступени и выше. В своё время мне пришлось точно так же присвоить внеочередные ступени Теовульфу и Диллитону, когда на тилисском фронте понадобились боевые маги. И ничего, нормально всё прошло. Как видите, один из них уже магистр, другой — адепт первой ступени.

Мастер Фиррис слушал гроссмейстера и понимал: вроде бы всё логично и правильно, но что-то не давало поверить в его слова. Что именно, мастер понять так и не сумел. Давить на Адельядо дальше бессмысленно — если он не захотел сказать всей правды, то и не скажет. Фиррис откланялся и покинул кабинет гроссмейстера. Адельядо тяжко вздохнул, когда за вампиром закрылась дверь. Ну да, он нёс полный бред про мифическую огромную силу вампирши, чтобы успокоить отца взбалмошной девицы. Но не мог же он сказать ему правду! Что прямым советом Единого гроссмейстеру было сказано: Илонна к моменту атаки демонов должны быть жива и в разуме.

А как можно обеспечить её «живость и разумность»? Только держа её неподалёку от себя, приглядывая за ней и не позволяя чрезмерно загружать вампиршу магическими науками, от которых по её собственным словам, Илонна сходит с ума. После того, как Адельядо это услышал, он сразу же и издал своё негласное распоряжение: ничем эту вздорную девчонку не утомлять. Захочет учиться — хорошо, не захочет, пусть ходит необразованной, зато не сумасшедшей. Единственное, что до сих пор мучило гроссмейстера в истории с вампиршей — это неизвестность. Что такого видел могучий голем в своих предвидениях? Что именно должна совершить вампирская воительница? Понятно, что что-то неимоверно важное для исхода предстоящей грандиозной битвы, но что именно? Ответа на этот вопрос не было. Адельядо даже науськал архиепископа Одборгского, чтобы тот в свою очередь настрополил своих монахов на коллективную молитву и попытался достучаться до Единого. Но скрытный голем не ответил: то ли не захотел, то ли уже не имел для этого сил. Скорее, первое. Ведь в той памятной личной беседе он просто озвучил им с Одборгом несколько вещей, без которых борьба с демонами будет безрезультатной. Илонна — одна из них. А вот смысл того, что им предстоит сделать, Единый объяснить не удосужился. Видимо, иначе это негативно повлияет на происходящее. Точнее, на будущее.

Адельядо, вспомнив о туманных предсказаниях, в стотысячный — не меньше, раз ругнулся. Единый категорически не советовал им распространять подробности предсказаний. Вот гроссмейстеру и приходится выкручиваться, придумывая всякую ерунду о «другом» драконьем даре вампирши. Если мастер Фиррис немного подумает, а он ведь мужик умный, то непременно найдёт прореху в словоизлияниях гроссмейстера. Например, когда бы это маги, до недавнего времени понятия не имевшие о драконьей магии у людей, научились разбираться в её специфике? Адогорд не в счёт — он никому ничего так и не рассказал. И как тогда выкручиваться гроссмейстеру? Адельядо вздохнул. Тогда он плюнет на все предостережения Единого и расскажет Фиррису всю правду о его дочери. Пусть тогда и у мастера голова болит.