Хранитель миров. Книга 1

Глава 19

Его Величество король Мироттии Ниал задумчиво терзал уши любимого охотничьего пса. Пёс порыкивал от удовольствия, и когда король прекращал ласки, требовательно бодал того головой, требуя продолжения. Ниал автоматически возобновлял почёсывания, но мысли его были далеки от собаки. Он никак не мог решить, что ему делать. Вариантов всего два, и оба — плохие.

Сначала всё было просто и понятно. После того, как Ситгар выжил в войне против объединённых сил, главными среди которых были Тилис и Мироттия, Ниал чётко понял — соседских земель ему не видать. Ему пришлось вернуть Юловару все захваченные территории, даже тех ситгарских кланов, что сами пришли под руку Мироттии. И он выплатил контрибуции за учинённый на ситгарских землях разор. А как не выплатить? Юловар, едва не умерший от смертельного заклятья, был оживлён самим Единым, что показало расположенность могучего сверхсущества к Ситгару. Затем Единый внял призывам ситгарских клириков, и сжёг в порошок фанатика Бронкура и всех мироттийских клириков. Великие драконы, что своим вмешательством обеспечили сокрушительную победу Ситгара, пожгли половину тилисской армии, после чего Тилис можно было смело списывать со счетов.

Ниал вовремя сумел увести свою армию обратно — не сделай он этого, деморализованные разгромом сильного союзника его солдаты сами сбежали бы на родину. Ниал понимал, что сколь бы ни был ослаблен Ситгар, нельзя продолжать с ним боевые действия — не ровен час вернутся Великие драконы, и тогда на политической арене останется только одно государство, которому никто не посмеет сказать даже полслова поперёк. После гибели тилисской армии Мироттия осталась единственным конкурентом Ситгару. Но пока Ниал приходил в себя после того, как из победителя он превратился в побеждённого, Юловар, не потеряв ни секунды, сразу активно ввязался в политическую драку за тилисский трон. Самодур Энмунд бесславно сгинул под стенами Тирогиса, и за место на тилисском троне немедленно началась свара. И Юловар умудрился «оказаться на коне» — он поддержал принцессу Лорну, и вскоре она стала полноправной королевой. Ходили слухи, что некоторые высокорожденные из числа претендентов, как-то слишком скоропостижно и очень вовремя отправились на тот свет, но открыто обвинять Лорну, или тем более, Юловара, в этих смертях никто из тилисцев не осмелился.

Король Ситгара не ограничился западным направлением — он каким-то непостижимым образом умудрился сговориться со своими давними врагами — хиваши. И вонючие пустынники послушно покинули захваченный ими Винлик, на который Ниал уже почти возложил свою длань. Мироттии пришлось увести войска. А Ситгар и хивашский каганат вдруг заделались лучшими друзьями. Во всяком случае, шпионы при дворе Юловара доносили, что Ситгар и каганат заключили кровавый договор, а это значило, что в случае нападения на одну из сторон, вторая вышлет ей свои войска на помощь. Ниал очень удивился, получив это известие — лично он не сумел бы преодолеть вековечные предрассудки да ещё к тому же отдать хиваши Неонин, за которые предки пролили столько крови. Зато Ситгар обрёл ещё одного союзника.

Хивашские всадники, да ещё неясная, но вполне вероятная помощь со стороны Великих драконов — уже только это делало Ситгар самым мощным государством цивилизованного мира. Хотя, конечно, за время войны ситгарскую армию изрядно потрепали, а магическую Академию и вовсе едва на ноль не помножили. Но и тут Юловар умудрился извернуться. Как он сумел уговорить целую тилисскую Академию перебраться в Тирогис, Ниал искренне не понимал. Он имел приватную беседу с гроссмейстером Вуднартом по этому поводу, но старый хрыч ничего толком не сказал — лишь разводил руками и твердил что-то о сплочении всех магов. К счастью, гроссмейстер только говорил об этом пресловутом сплочении — ни он сам, ни прочие мироттийские маги к ситгарцам не перебрались. Если бы Мироттия кроме боевых клириков лишилась ещё и магов… Ниал даже думать об этом не хотел.

В душе король Мироттии не мог не восхищаться упорством Юловара и его умением решать сложнейшие государственные задачи, хотя в одном конкретном случае он не поддерживал ситгарского коллегу. А именно, в вопросе о выдаче негодяя Лориссо — возможного претендента на мироттийский трон. Сбежавший от гнева Ниала Лориссо преспокойно жил под крылышком Юловара, а охраняли его не хуже, чем самого короля. Во всяком случае, две команды наёмных убийц бесследно пропали в лесах, окружавших замок Гитто, где и обитал Лориссо. Попытки подкупа слуг закончились так же безрезультатно. Юловар держал и держит Лориссо для замены правителя Мироттии, и самое плохое заключалось в том, что у беглого негодяя прав на трон было ничуть не меньше, чем у ныне правящего монарха, а, может, и побольше.

Ниал понимал, что пока он не доставляет много хлопот ситгарскому собрату, Юловар не пустит в ход Лориссо. А ведь претензия на главенство в сборной армии — это далеко не пустяк. И именно к этому подталкивали Ниала главы самых могущественных мироттийских кланов… Да что там «подталкивали»? Просто требовали — уж очень им хотелось, чтобы страна была славной не только делами прошлого, но и будущими свершениями. Ну и попутно мечтали урвать для себя власти и богатств. Ниал, конечно, вполне понимал устремления своих подданных, он и сам был не прочь хапнуть то, что плохо лежит у соседей. Но не тогда ведь, когда этот самый сосед пристально наблюдает за тобой и в любой момент готов пустить в ход оружие! Похоже, главы четырёх кланов об этом забыли… и поплатились своими жизнями.

Чего-то подобного Ниал от Юловара и ожидал. Он не сомневался в решимости ситгарца взять управление сводной армией в свои руки и допускал, что тот для достижения цели использует любые средства. Король Мироттии, честно говоря, поддерживал Юловара в стремлении стать главным на поле боя. Ниал — как человек разумный, прекрасно понимал, что только объединённые силы цивилизованного мира смогут противостоять неведомым демонам. Единого, в прошлый раз вышвырнувшего демонов из этого мира, вскоре не станет — об этом твердили и церковники, и маги. Значит, людям остаётся надеяться лишь на собственные силы. Но если Ниал будет настаивать на своей кандидатуре, сводной армии не будет. Будут две армии, два командующих… и демонам будет в два раза легче их разбить поодиночке. Значит, во главе всего должен стоять один человек, чтобы сплотить вокруг себя все военные силы. Потому что, как известно, сообща и батьку можно побить.

Второй причиной, по которой Ниал не стремился руководить сводной армией, было понимание, что эта задача ему попросту не по зубам. Ну не чувствовал в себе Ниал таланта полководца, тем более, такого грандиозного масштаба. Но даже если не брать в расчёт управление войсками в бою, то оставалось всё остальное. Ещё во время ситгарского похода он понял, какое это утомительное дело — руководить армией. О многих нюансах Ниал узнал от генерала Юнка — солдафона до мозга костей, но знающего военное дело до тонкости. До того злосчастного похода король Мироттии относился к войне, как к выезду на охоту: всё, что надо сделают специально обученные люди, а ему останется только пустить в ход копьё или лук. Но оказалось, что всё намного сложнее. Нужно обеспечить солдат провизией и водой, а коней — фуражом. Проследить, чтобы караваны обеспечения вовремя подвозили продукты и амуницию, надавать по головам зарвавшимся маркитантам, то и дело норовившим подсунуть солдатам прохудившуюся одежду, подгнившую рыбу или уксус вместо вина, проследить, чтобы маги не забыли проверить лагерь шлюх и исцелить самых заразных, чтобы те в свою очередь не перезаражали пол-армии. Во сколько раз усилятся все эти проблемы в расположении огромной сборной армии, Ниал даже подумать боялся. Нет, он решительно не хотел становиться во главе и отвечать за всё что произойдёт или, наоборот, не произойдёт.

Ну и третьей причиной был самый обыкновенный и циничный расчёт. Тот, кто будет командовать, обязан присутствовать на поле боя. И Ниал очень сильно подозревал, что жизнь такого полководца может закончиться очень быстро, ведь демоны — сильны, свирепы и непредсказуемы. Несомненно, люди их разобьют, но вместе с рядовыми солдатами вполне вероятно сгинет и полководец. Нет уж, пусть Юловар берёт на себя командование, пусть рискует, а Ниал вполне обойдётся ролью стороннего наблюдателя. Конечно, славы при таком подходе ему не снискать, но, как говорится, живая собака лучше мёртвого льва.

Короче говоря, эти причины не давали Ниалу пойти навстречу желанию глав кланов высокорожденных стать во главе сводной армии. Но и противостоять им он не мог — слишком уж сильны эти кланы, слишком много власти и финансов у них, чтобы просто игнорировать их мнение. Собравшись вместе, что само по себе было делом неслыханным, эти четыре клана были способны если не свергнуть короля, то устроить ему очень «весёлую» жизнь. И Ниал придумывал различные отговорки, пытаясь протянуть время и изобрести способ не становиться во главе сводной армии и не рассориться с главами кланов. Но время шло, домогательства глав кланов становились всё настойчивее, а Ниал так и не нашёл выхода из создавшегося положения.

За него это сделал… ну, наверное, Юловар. Во всяком случае, кроме него это было сделать больше некому. Ниал точно не знал, кого и сколько прислал король Ситгара, но только главы всех четырёх кланов умерли почти одновременно с разницей один день. Герцогов Финке и Астолла нашли в своих кроватях с перерезанными глотками, Биндук был задушен. Не успели сведения об их гибели просочиться за пределы клана, как умер герцог Лоринт — в отличие от остальных в сортире. Но все эти смерти объединяло одно: убийц никто не видел. Гроссмейстер Вуднарт категорически отрицал саму возможность управлять оружием на огромном расстоянии, а в замках убитых никаких посторонних магов обнаружено не было. Значит, магия, как средство убийства, отпадала. Но ведь не сами по себе ножи и кинжалы перерезали глотки высокорожденным?

В кланах тут же начались брожение и возня, связанные с выборами новых глав, и Ниал облегчённо вздохнул. Теперь ему не было нужды противостоять настойчивым домогательствам «ястребов войны». А пару дней спустя к нему на аудиенцию напросился глава клана Цапли. Сказать честно, Ниал удивился дважды: в первый раз, когда узнал, что герцог Танке активно включился в «сообщество четырёх» — если не воинами, то финансами точно. С какого перепуга всегда расчётливый и хитроумный «ростовщик», как за глаза звали Танке недоброжелатели, вдруг открыто ввязался в противостояние короля и глав кланов, Ниал понять не мог. И после известия о внезапных смертях он ожидал услышать про преждевременную гибель и главы клана Цапли. Второй раз король удивился после того, как герцог поведал ему о причинах, побудивших его примкнуть к «ястребам» — оказывается, неизвестные негодяи похитили его младшую дочь и обещали вернуть её только после того, как клан Цапли полностью поддержит устремления «истинных патриотов Мироттии». Танке был вынужден подчиниться. Но вдруг его младшенькая объявилась у ворот замка. И рассказала, что её держали в неизвестном замке, а освободили её оттуда неизвестные люди, которые привезя её к Родстоку, отпустили, не желая показываться на глаза местным. Произнеся слово «люди», герцог Танке вздохнул и, многозначительно посмотрев на короля, добавил:

— Думаю, не совсем люди. Эти таинственные освободители не очень-то скрывались от Алиссии. Судя по её описанию, это были три вампирских воина. Во всяком случае, я не знаю никого другого, кто столь бы походил на человека, отличаясь только вертикальными зрачками и несколько увеличенными клыками. К тому же, передвигались они по ночам. Ну а об их воинском искусстве и говорить нечего — забраться в замок похитителей, порезать кучу бдительных стражников и незаметно уйти, думаю, могут не многие. Я так понимаю, что мою дочь вернули подданные ситгарского короля, сир. Почему? Я в полнейшем недоумении.

Ниал, услышав про вампиров, разгуливающих по Мироттии и словно бы между делом возвращающих похищенных девочек, сразу же сложил общую картину произошедшего. Ай да Юловар, ай да сукин сын! Узнал про настойчивые притязания глав кланов к своему королю, выслал команды искусных убийц, которые сделали своё чёрное дело и испарились, а пятая команда, наоборот, вернула похищенную дочь Танке. Умно, изящно, безжалостно. Юловар устранил угрозу, внёс сумятицу в лагерь недоброжелателей и продемонстрировал Ниалу, насколько у него длинные руки.

Король внимательно посмотрел на стоящего перед ним герцога Танке. Ему оказали услугу… точнее, даже две. Не прирезали, как остальных возмутителей спокойствия, и вернули похищенную дочь. Танке совсем не дурак, без сомнения всё правильно понял и теперь будет из кожи вон лезть, чтобы продемонстрировать свою лояльность (или хотя бы нейтралитет) по отношению к Ситгару. Вот только зачем он напросился на аудиенцию? Ниал спросил об этом прямо, совершенно не в духе обычных дворцовых разговоров:

— Герцог, вы приехали сказать мне, что отныне вы не поддерживаете никакие планы относительно моего выдвижения на роль главнокомандующего сводной армией? И что оказанная вам услуга со стороны ситгарского короля делает вас его должником?

— Я, действительно, считаю себя должником Его Величества Юловара, — кивнул Танке, — хотя бы потому, что он послал против меня умных воинов. И вместо того, чтобы получить нож в сердце, я снова обрёл дочь, целую и невредимую.

— Кстати, а они с ней ничего не сделали? — непроизвольно поинтересовался Ниал. — Ну, ходили же всякие легенды, что вампиры кусают жертву, и она обращается…

— Нет, Ваше Величество, никто её не кусал и не обращал — маг-врачеватель тщательно всё проверил, да и святые отцы не по одному разу прочли над Алиссией очищающие молитвы. Она абсолютно здорова — и физически, и духовно. Если, конечно, не считать непрекращающихся восторгов по поводу её освободителей. Теперь она желает стать воительницей и уехать в вампирские земли.

Ниал только головой покачал, а герцог слегка развёл руками — мол, глупое дитя, что с неё взять.

— Ваше Величество, — герцог вернулся к тому, для чего и приехал, — вы не правы в своём предположении. Я уже распорядился увезти всю мою семью в глухое лесное угодье, их будут охранять не только мои гвардейцы, но и самые преданные дворяне клана. Столь долго, сколько понадобится. Таким образом, я больше не подвержен повторению этой неприятной истории с похищением и свободен в принятии любых решений. А потому официально заявляю, что клан Цапли готов поддержать любые начинания Вашего Величества — как финансами, так и воинами клана.

Герцог Танке склонил голову, ожидая реакции короля. А Ниал просто онемел от изумления. Вот тебе и «ростовщик»! Другой на его месте после всего того, что случилось, затихарился бы в своих землях и нос в столице не показал бы до самого начала похода на демонов.

— А если я решу настаивать на своей кандидатуре на роль командующего в противовес Юловару? — спросил он. — Ваш, гм, долг ему не помешает поддержать мои начинания?

— Клан Цапли — ваши верные вассалы, Ваше Величество, — Танке твёрдо посмотрел на короля. — Если я сказал «поддержим любые начинания», значит, так оно и есть. Что же касается моего долга… я признаю его, и при случае искренне отблагодарю как непосредственных освободителей моей дочери, так и короля Ситгара. Но на первом месте у меня стоят ваши приказы и благополучие Мироттии.

— Угу, — Ниал с прищуром посмотрел на герцога и сказал: — Буду ли я во главе сводной армии или то будет Юловар, неважно: армию Мироттии и ополчение всё равно нужно собирать, вооружать, кормить и вести до места, которое будет определено позднее. И на всё это нужны деньги. А в казне сейчас шаром покати — даже крысы с голоду сдохли. Хотя господина Ваднира, суперинтенданта, трудно заподозрить в длительном голодании.

— Ваше Величество желает сделать займ у клана Цапли?

— Займ, Танке? Нет, я бы желал получить ссуду в размере… скажем, сорока тысяч золотых. Сроком на лет пять и безо всяких процентов.

— Ваше Величество, моя преданность вам безгранична, но, увы, такая сумма полностью разорит клан. Я мог бы выдать вам на озвученных условиях пятнадцать тысяч. А оставшуюся сумму — всего лишь под двадцать пять процентов. Обычно, как вам известно, проценты начинаются от пятидесяти и выше.

— Ценю вашу преданность, — хмыкнул Ниал. — А если вы станете суперинтендантом вместо этого разжиревшего на моих деньгах Ваднира?

Герцог Танке не сумел справиться с удивлением и приподнял одну бровь. Должность суперинтенданта, руководящего всеми финансами государства, никогда не доставалась клану Цапли. Обычно там подвизались ставленники других кланов — более сильных и могущественных. Ваднир, к примеру, был из Кровавой выдры. В другое время Танке не решился бы ссориться с вспыльчивыми и мстительными «выдрами», но сейчас им не до того.

— Десять процентов, Ваше Величество, от двадцати пяти тысяч на пять лет.

— Пять, Танке, пять. И я закрою глаза на то, как ты будешь вытрясать из Ваднира всё, что он успел наворовать. Только уговор: из конфискованного не меньше трёх четвертей должно пойти в казну.

Герцог Танке едва сдержал довольную улыбку. Да он вытрясет не только из Ваднира, он всю Кровавую выдру обдерёт до нитки. А, заодно, и Южных волков, посмевших угрожать его дочери. Да и вообще, в свете предстоящей всеобщей войны, можно много чего сделать… а тут король даёт ему карт-бланш.

— Согласен, Ваше Величество. Когда мне приступать?

— С этого момента. Сейчас секретарь напишет указ, я подпишу, после чего берите моих гвардейцев и идите разбираться с Вадниром.

Но разбирательство в вороватым суперинтендантом пришлось отложить. В королевский кабинет без стука ввалился секретарь с вытаращенными глазами и выпалил:

— Ваше Величество, беда! Церковный конклав, который недавно начался, поголовно отравлен. Церковные медики не знакомы с этим ядом, молитвы Единому не действуют. Все присутствовавшие на конклаве находятся при смерти, но, скорее всего, умерли.

Ниал процедил сквозь зубы крепкое ругательство. Церковный конклав, который традиционно собирался в Мироттии, возглавляемый архиепископом Одборгским — верным подданным ситгарского короля, всеми силами противился воле Юловара и постоянно саботировал любые его начинания. И, похоже, Юловару это надоело — он решил поступить с церковниками так же, как и с главами кланов. Но только ситгарец на этот раз просчитался. Если обезглавливание своенравных и слишком уж усилившихся кланов для Ниала было делом полезным, то покушение на жизни высших священников выходило за любые рамки. Тем более, что проходил конклав в Мироттии — это просто пощёчина ему, Ниалу. К тому же, на этом конклаве должны были утвердить нового архиепископа Бронкурского. В общем, король Мироттии, ещё недавно склонявшийся устраниться от претензий на командование, перерешал. Хрен Юловару, а не главенство! С его методами воздействия ему нельзя доверять.

— Ладно, посмотрим, кто кого. Фетье, немедленно выслать к собору всех дворцовых лекарей и врачевателей! И немедленно оповестить Академию.

Ниал вдруг нахмурился и спросил:

— Погоди, Фетье, ты сказал, что все поголовно отравлены? А Предстатель Одборгский? Разве он тоже?..

— Да, Ваше Величество. И он, и присутствовавшие там ситгарцы. Вообще все, кто находился в помещении. Боюсь, что все высшие церковные сановники погибли. И это ляжет чёрным пятном на Мироттию.

Ниал озадаченно нахмурился. Юловар, конечно, та ещё безжалостная скотина, но он явно не будет уничтожать вместе со всеми преданного ему человека, стоящего во главе церковного конклава. Будь отравление делом его рук, Одборг не пострадал бы — ну, к примеру, в нужный момент вышел бы в сортир или ещё куда. Значит, нашлась ещё какая-то третья сила, чьи мотивы и устремления пока не понятны, зато методы у неё похлеще, чем у ситгарского короля. Пожалуй, Ниалу не следует торопиться ссориться с Юловаром. Правители двух самых сильных государств совместно наверняка смогут противостоять неведомой третьей силе, которая осмелилась покуситься на жизни двух десятков высших церковников.