Хранитель миров. Книга 1

Глава 1

Всё, что происходит в мире, касается Ситгара.

Всё, что происходит в Ситгаре, касается остального мира.

Король Ситгара Юловар второй

Прошлое может вернуться и ударить больно. Очень больно.

Вампир, лишённый имени

Гроссмейстер Адельядо медленно свирепел. Точнее, не так: медленно свирепел он час назад, а теперь он уже озверел окончательно. Даже гораздо более спокойный человек на его месте уже давно взорвался бы. А для деятельного и вспыльчивого руководителя Ситгарской Академии магии молча просидеть почти три часа, выслушивая пустопорожние бредни, безусловно, было настоящим подвигом. В начале заседания он просто отключился, раздумывая о своём, потом даже немного поспал с открытыми глазами. А потом, осознав, что понапрасну теряет время, которое можно провести с гораздо большей пользой, начал заводиться. И к нынешнему моменту терпение Адельядо уже почти закончилось. Он, сгорая от желания жахнуть ледяным заклинанием прямо здесь, в зале собраний, даже зажмурился. Жаль, нельзя — всё-таки здесь собрался весь цвет Академии: мастера, архимаги, магистры и даже перспективные адепты. Открыв глаза и сосчитав мысленно до десяти, гроссмейстер слегка успокоился и вернулся в реальность, в которой шло обсуждение очередного неимоверно важного для жизни Академии вопроса. А именно: как открывать дверь лаборатории пирокинетического воздействия, чтобы тебя при этом не разорвало на куски. Адельядо удивлённо округлил глаза — что за ерунда? — и начал вникать в суть обсуждения.

— … я же вам говорю: нельзя! — разорялся мастер Пиллис, в бывшей Тилисской Академии заведовавший пирокинетическими исследованиями и теперь занимавшийся этим же в Ситгарской Академии. — На двери наложены мощные заклятья, препятствующие проникновению вовне пирокинетических эманаций. А таковые эманации после опытов остаются на руках каждого лаборанта. И стоит лаборанту протянуть руку к выходной двери из лаборатории, как тут же происходит попытка нейтрализации. Проклятье! Из-за этого я каждый день отправляю помощников к врачевателям, а назначение ко мне в лабораторию адепты воспринимают, как тяжелейшую из штрафных отработок.

— Поставьте очиститель в лаборатории, — брюзгливо сказал мастер Мернаэль. — Я вам давно предлагал это сделать. А то превратили помещение в свинарник.

Мастер Мернаэль был известным педантом и за любой непорядок мог устроить выволочку кому угодно. Ну, разве что, кроме двух гроссмейстеров: Адельядо и Дево.

— Во-первых, простой очиститель в данном случае не поможет, — ядовито заметил Пиллис. — Здесь требуется стационарный подавитель энергий. И тут мы переходим к «во-вторых»: многоуважаемый мастер Харнор никак не желает выделить деньги не то что на подавитель, а даже на обычный очиститель.

— Вы требуете слишком много, — меланхолично подал голос главный казначей Академии. — Материалы и работа по созданию подобного подавителя потребуют не менее пяти сотен золотых. Академия не может выбрасывать впустую такие огромные деньги. А обычный очиститель, как вы уже сами сказали, в этом деле не поможет.

— Ага, значит, то, что адепты калечатся, для вас не слишком дорого? И что моя жизнь тоже подвергается ежедневной опасности — пустяк? Тогда, мастер Харнор, если уж не желаете снимать столь дорогое вашему финансовому сердцу заклинание с двери моей лаборатории, выделите мне другое помещение. Без заклятья на дверях.

— Адептов врачеватели лечат бесплатно, заодно повышая собственное мастерство, — невозмутимо парировал мастер Харнор. — Да и вы до сих пор живы-здоровы. Заклятье нейтрализации установлено более трёх столетий назад, о чём имеется соответствующая запись в академическом реестре — я не вижу веских причин удалять его. Что касается другого помещения… увы.

Адельядо посмотрел на мастера Пиллиса — казалось, возрастной маг сейчас взорвётся от злости, тем самым продемонстрировав одно из достижений собственной лаборатории. Гроссмейстер уже начал задумываться, как можно пригасить разгоревшийся конфликт между Пиллисом и вечно прижимистым Харнором, когда с задних рядов аудитории послышался громкий вопрос.

— Простите, уважаемый мастер Пиллис, а куда открывается дверь: внутрь или наружу?

Неуместность вопроса заставила абсолютно всех посмотреть на задавшего его. Адельядо не был исключением — тоже посмотрел в сторону галёрки. Кто бы сомневался, это был адепт первой ступени Диллитон. Мало того, что он задал странный вопрос, так ещё и имел наглость при этом еле сдерживаться от зевоты. Впрочем, Адельядо и сам прилагал титанические усилия, чтобы не зевнуть с подвыванием, а потому был рад хоть какому-нибудь разнообразию в ходе нудного всеакадемического заседания. В том, что Дилль сейчас это самое разнообразие устроит, он не сомневался. Адепт его ожиданий не обманул.

— Это не имеет отношения к финансам, которые мастер Харнор отказывается выделять, — рявкнул мастер Пиллис. — Адепт, не пытайтесь увести обсуждение в сторону — всем известно, что мастер Харнор покровительствует вашим тёмным делишкам. В отличие от меня и моих важнейших исследований.

— Я задал вопрос, напрямую касающийся обсуждаемой темы, — в голосе адепта прозвучал металл — похоже, ему не понравились слова о «тёмных делишках». — Неужели так трудно на него ответить? Или вы, мастер Пиллис, просто этого не помните?

— Да ты… — мастер даже задохнулся от возмущения. — Наружу она открывается, наружу.

— Тогда не вижу причин ни для установки дорогущего нейтрализатора, ни для снятия заклятья с двери, ни для поиска нового помещения для вашей лаборатории, — хладнокровно заявил Дилль. — Пусть ваши лаборанты, выходя, открывают дверь ногами.

— Кх-как? — мастер Пиллис даже закашлялся и, словно не поверив услышанному, даже наклонился вперёд.

— Пинком, — невозмутимо пояснил Дилль. — На ногах у них ведь нет никаких остаточных эманаций, значит, и калечиться при взаимодействии с заклятьем двери никто не будет. Безотказный и дешёвый способ.

В аудитории воцарилось такое молчание, что можно было бы услышать полёт даже самой крошечной мухи, если бы таковая могла залететь в Академию. Адельядо мысленно усмехнулся: молодец Дилль, придумал простой способ избежать травм. И тут же гроссмейстер с недоумением подумал, а почему он сам до такого элементарного не додумался? Ведь даже в голову не пришло. Судя по ошарашенному виду, остальные присутствующие — от мастеров до адептов, несомненно, задавали себе тот же вопрос. Всеобщую тишину нарушил мастер Харнор.

— Адепт Диллитон, благодарю вас за столь своевременную и, главное, не требующую вливания финансов мысль. А вы, мастер Пиллис, могли бы и сами додуматься до такого простого способа решить ваши проблемы, а не выносить эту ерунду на рассмотрение всеакадемического заседания.

Судя по последним словам Харнора, словосочетание «тёмные делишки» ему тоже не понравилось. Униженный мастер Пиллис метнул злобный взгляд сначала на адепта, потом на казначея и был вынужден снять свой «важный» вопрос с повестки. Гроссмейстер Адельядо заглянул в список, убедился, что эта тема была последней, и с облегчением объявил о завершении заседания.

— Ты чего так долго молчал? — спросил Тео. — Выдал бы свою гениальную мысль раньше, уже давно бы это нудное собрание закончилось.

— Как проснулся, так и выдал, — буркнул Дилль. — А ты не возмущайся: ты теперь полноправный магистр и должен привыкать к подобным скучным мероприятиям.

Тео, он же — Теовульф Григотский, он же — полувампир и он же — новоиспечённый магистр воздушной магии, только фыркнул.

— Нет уж, теперь меня на подобные собрания только под страхом жесточайшего наказания можно затащить. Я от скуки едва челюсти, зевая, не свернул. Это тебе хорошо — ты, вон, даже поспал.

— Потому что место надо было с умом выбирать, — наставительно заметил Дилль. — Думаешь, я просто так за спиной того здоровяка устроился? Он меня отлично прикрыл от взоров мастера Мернаэля. Это ты, простофиля, уселся позади той миниатюрной земельщицы… Грудь-то у неё хоть ничего?

Тео слегка смутился. Ну да, он, наклоняясь к сидящей перед ним симпатичной магичке, чтобы сказать какую-то чепуху, не упускал возможности заглянуть ей в вырез форменного платья. Его манёвры явно не остались другом незамеченными.

— Всяко лучше, чем у того амбала, за которым ты так бессовестно дрых, когда твой товарищ изнывал от скуки.

— То есть, грудь у неё скучная? — улыбаясь, поддел его Дилль.

— Тьфу на тебя! — с достоинством парировал Тео. — Мы с ней, между прочим, договорились встретиться сегодня вечером в таверне «Карась».

— С грудью? — Дилль уже просто давился смехом.

— С Анфисой, пошляк. Впрочем, если всё сложится, то ты можешь оказаться прав, — Тео тоже рассмеялся.

Они поговорили ещё немного, затем Тео ушёл к мастеру Россу — отрабатывать какое-то новое воздушное плетение. А Дилль, глядя ему вслед, тихонько выдохнул. Кажется, прежний Тео вновь возвращается. Девушками интересоваться начал и больше не напоминает злобного зомби-заучку, особенно как в последний год. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!

А началось всё три года назад, когда Дилль встретил девушку — фрейлину принцессы Лорны, будущей королевы Тилиса. Эта девушка внешне настолько напоминала погибшую Реллу, в которую Тео некогда был влюблён, что Дилль счёл нужным сообщить об этом другу. Тео, конечно, тут же воспылал желанием познакомиться, но увы — принцесса Лорна вместе со своими фрейлинами уже покинула Ситгар, чтобы при поддержке короля Юловара завоевать себе трон Тилиса. Случай познакомиться представился, когда год спустя ставшая королевой Тилиса Лорна прибыла ко двору Юловара с благодарственным визитом. Попасть на приём к королеве Лорне было нелегко… но не для Дилля. Разумеется, Лорна не забыла рыжего героя, сражавшегося с самим Великим Аидом и потом куда-то улетевшем на огромном драконе, о чём говорили все без исключения. Потому Дилль безо всяких проблем попал на приём к тилисской королеве, взяв с собой Тео. И пока он услаждал слух высокопоставленной тилисской красавицы очередными побасенками о своих похождениях в землях вампиров и хиваши, Тео времени не терял и вовсю флиртовал с леди Кионой — той самой фрейлиной. Для продолжения знакомства полувампиру пришлось рассчитывать уже только на свои силы, так как Илонна, узнав о визите своего благоверного к ветреной тилисской королеве, устроила им обоим взбучку. Не Лорне, конечно, а Диллю и Тео.

И пока Лорна гостила у короля Ситгара, всё шло нормально — Тео встречался с Кионой, ежедневно сбегая из Академии и получая нагоняи от мастера Росса и даже самого гроссмейстера Адельядо. Но это ничуть Тео не смущало — видимо, вечера и ночи, проведённые в компании красотки, компенсировали эти мелкие неприятности с лихвой. А потом наступила расплата: двор тилисской королевы покинул Тирогис, а вместе с ним и Киона. Как Тео её ни уговаривал остаться в Ситгаре, Киона уехала. Девушка, похоже, испытывала некие ответные чувства к полувампиру, потому что подарила ему на прощание фамильный перстень с рубином — вроде как знак их негласной помолвки.

Несколько месяцев Тео ходил сам не свой. Он забросил учёбу, стал бледной тенью самого себя и только бродил из угла в угол, бормоча себе под нос не то ругательства, не то стихи. Как Дилль ни пытался его расшевелить, Тео продолжал хандрить — чем дальше, тем больше. Илонна высказала предположение, что между Тео и Кионой произошло прикосновение душ, а, значит, всё серьёзно. Мастер Фиррис, бывший наставником Дилля и Тео в фехтовании, задумчиво нахмурился при этих словах и куда-то удалился. Как впоследствии оказалось, на приём к самому гроссмейстеру Адельядо. Гроссмейстер вызвал мастера Росса, тот подтвердил, что его ученик на глазах превращается в безмозглое привидение, и вылечить его от любовного недуга никакой возможности нет. Адельядо не желал терять перспективного адепта из-за такой ерунды и нашёл нестандартный выход: он послал Тео в командировку в Тилис. Официально — искать людей с признаками магического дара для дальнейшего обучения в Академии, а неофициально… Неофициально Тео должен был за полгода разобраться в своих чувствах и либо привезти Киону в Ситгар в роли своей невесты, а то и жены, либо вернуться одному.

Поражённый неожиданной щедростью гроссмейстера оживший Тео моментально собрался в путь и уже на следующий день покинул Тирогис. Три месяца о нём не было ни слуху, ни духу. Дилль, Илонна, и все наставники полувампира уже начали волноваться, когда Тео появился на пороге родной Академии. Один. Исхудавший, с ввалившимися глазами и без перстня с рубином на пальце. Наставникам полувампир сказал, что готов продолжать учёбу, на что гроссмейстер только кивнул, а мастер Фиррис с сомнением покачал головой. А вот Диллю и Илонне он рассказал всё.

Возможно, Илонна и была права насчёт прикосновения душ, но в случае Тео оно не помогло соединить сердца влюблённых. Нет, Киона, конечно, очень обрадовалась его прибытию, поселила его в шикарном столичном доме своих родителей. Она даже осмелилась представить его своей семье, которая, надо сказать, отнеслась к нему с изрядной прохладой. А, впрочем, чего удивляться? Чужак неизвестного происхождения, небольшого достатка и даже человек всего лишь наполовину. Видимо, родители провели с дочкой соответствующую беседу, потому что потом у Тео был тяжёлый разговор с девушкой. Киона, пряча глаза, сказала, что не сможет не только покинуть Тилис ради него, но и вообще продолжать отношения. Он ведь даже не ситгарский дворянин, а её долг перед своим родом обязывает Киону выйти замуж за представителя древней крови Тилиса.

Тео понял, что больше оставаться смысла нет, вернул ей перстень, пожелал успехов на поприще поиска родовитого жениха и уехал, чувствуя себя смертельно раненым. По дороге Тео остановился в каком-то придорожном кабаке — то ли ещё в Тилисе, то ли уже в Ситгаре, он не помнил, и начал самозабвенно заливать горе вином. Очнулся только дней через десять, когда кончились деньги, и его вежливо попросили на выход. На перекладных добрался до Арьена, где ему пара местных магов помогла с деньгами и транспортом. И вот он прибыл в Академию, несчастный и с разбитым сердцем. Ни Дилль, ни Илонна не нашли слов утешения для друга — словами тут не помочь, они просто продолжили общаться с Тео, как и раньше.

Но с тех пор полувампир очень изменился. Стал каким-то задумчивым и мрачным. С головой погрузился в учёбу, в результате за два года перепрыгнув все нормативы и успешно сдав экзамен на звание магистра. А мастер Фиррис в беседе с Диллем как-то заметил, что Тео стал фехтовать иначе: жёстко и даже жестоко. Дилль тоже отметил это, особенно когда Тео вызвал на дуэль один из бывших тилисцев. Противник Тео рассчитывал на магическую дуэль, но полувампир потребовал боя на мечах. В Академии такое допускалось, хотя и не приветствовалось. И первым же выпадом Тео убил своего противника, после чего спокойно отправился отбывать наказание, назначенное ему взбешённым мастером Мернаэлем. Зато после этого все академические насмешники даже посмотреть боялись в сторону полувампира.

И вот настал тот момент, когда прежний Тео, кажется, начал возвращаться к своим друзьям. В его кошачьих глазах снова появился блеск при виде красивых женщин, он начал ёрничать над Диллем, подшучивать над Илонной и даже несколько раз пытался поиграть с её чиалом, на что Шехан презрительно шипел и отмахивался хвостом. Да и учебные поединки с наставником больше не выглядели попыткой порезать мастера Фирриса на ленточки. В общем, жизнь Тео почти вернулась в прежнюю колею, вот только он уже не был адептом, живущим на всём готовом в Академии. Он получил грамоту, подтверждающую его звание магистра, а следом — мощный пинок от интендантства.

Мастер Харнор никогда не упускал возможности сэкономить, а потому, несмотря на свою вечную загруженность, нашёл время лично проведать новоиспечённого магистра и оповестить его, что отныне Тео полагается заработная плата, но также с этого момента он не имеет права жить за счёт Академии. Если хочет питаться в общей столовой, то придётся платить — не так много, как в городских тавернах, но всяко больше, чем в бытность свою адептом. Естественно, Тео не стал спорить с главным казначеем — это занятие бесполезное и даже небезопасное, и согласился на вычет из будущей зарплаты за питание в Академии. А потом ему пришлось озаботиться поисками собственного жилья. Впрочем, полувампир тут же нашёл в этом плюс: приводить девушек к себе теперь ему не запретит даже блюститель абсолютного порядка — склочный мастер Мернаэль.