Где я?

Глава 24

Юркнув в схрон, Денис сразу метнулся к стене и сполз на песок, тяжело дыша от возбуждения. На этот раз он не притворялся. Вообще не думал о товарищах, собравшихся в помещении и пребывающих в крайней степени растерянности. Многие, в том числе и бурлаки, дотащившие до пролома груз, смотрели на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Ребята улепётывали так, что ничего не видели, кроме стены родного убежища, манящей к себе обещанием главного приза — возможности выжить.

Для разведчика это был совсем не героический поступок. Наверное, нужно было придать лицу более серьёзное и ответственное выражение, успокоить всех, заверив, что их оружие способно остановить любого врага. А он влетел, как будто ему дали хорошего пинка на входе. С глазами оленёнка, впервые увидевшего волка, и перекошенным от вида крови ртом.

Ну и ладно. Пусть успокаивают мародёров, буквально задыхающихся от недостатка кислорода. Те явно бежали не оглядываясь, волоча за собой тяжёлые и неудобные шкафы, наполненные порубленной топором мелочью, вроде столов, стульев, стеллажей и комодов. Скорее всего, парни ничего не видели, а ускорение им прибавляли сухие щелчки выстрелов да рычание, почуявших добычу, псов.

Испуг участников наложился на тревогу сидящих в неведении, в замкнутом пространстве людей, что создало взрывоопасную смесь страха и трепета перед неведомым. Итогом всегда становится либо истерия, либо паника, но Черов об этом даже не думал. Его реально колотило изнутри от возбуждения и, в чём стыдно признаться, огромного чувства самоудовлетворения. Наверное он действительно был законченным эгоистом, если потёк от странного концентрированного экстракта, выброшенного в кровь и воздействующего на его нервные окончания. Здесь и адреналин, часто называемый гормоном страха, оттого, что выплёскивается при сильном волнении или физической нагрузке. И серотонин, эндорфин и прочие моноамины, сводящие с ума от радостного экстаза.

Да! Денис пятиминутным боем с жуткими собаками доказал правоту Дерюгина, в своё время отстоявшего право желторотого лейтенанта быть зачисленным в элитный состав «Песчаных Эф». Не посрамил доверия! С честью выдержал первое боестолкновение, хотя до этого его визави на полигоне был только условный противник, управляемый бездушным Искиным. Он смог! Пусть из первых семи выстрелов лишь одна пуля попала в цель. Вон Сахраб, лучший снайпер в Закаспийском регионе, тоже попал всего раз. Не будем считать случаи, когда требовалось добить уже обездвиженного врага. А ведь ему было проще. Псы могли ориентироваться по направлению ствола и движению пальца на спусковом крючке. Черов был у них на ладони. Сахраба же, на верхней площадке лестницы, они не могли видеть. Это колоссальное преимущество и всё равно капитан попал только один раз.

— Что ты сказал? — шлёпнула по плечу Сафонова, внимательно рассматривая расширенные зрачки коллеги.

— Я? — удивился Денис, внезапно вытащенный в реальность из мира собственных мыслей.

Только сейчас он сообразил, что не просто сидел, откинувшись на шершавую поверхность стены, а всё это время бормотал, то ли анализируя произошедшее, то ли оправдывая свои действия.

— Да ты! — усилила нажим Сафонова и, подсказывая правильный ответ, добавила, — В чём было преимущество Сахраба?

Пелена гормонов, словно мутная взвесь, возникающая в небольшом затоне, если по дну хорошенько пошурудить палкой, начала оседать. Сознание прояснялось, заталкивая эйфорию как паклю в трещины протекающей лодки. Денис собрался, а чтобы получить время на размышление, жадно припал к фляжке. Затем вытер губы салфеткой, согнул в гармошку резиновую бленду и надел колпачок на объектив прицела.

— Командир предположил, что собаки разумные. С этим не согласен. Тут что-то другое.

— Аргументируй! — потребовала Сафонова.

— Умение уворачиваться от выстрелов животные могли приобрести из опыта частых столкновений с врагами. Что-то вроде ускоренного курса естественного отбора. Выживали те особи, что умели предугадать выстрел и уклониться от пули. Скажем, следя за направлением ствола и пальцем на спусковом курке. Понимаешь меня?

— Кажется, да, — кивнула Мария, — Собаки видели тебя и Пешню. Концентрировали внимание на ваших действиях и благодаря этому им удавалось уворачиваться. Сахраб же находился вне поля их зрения. Они не имели возможности контролировать направление его ствола и, уж тем более, видеть его палец.

— Вот! — обрадованно подтвердил Черов, — Тем не менее он попал только один раз. Почему?

— Ими кто-то управлял, — осторожно предположила Сафонова.

— Тот пёс, что прятался в развалинах дома, — убеждённо заявил Равхан, — Больше некому. Он главный! Он находился в том же доме, где призоры добывали материал для костра. При этом не предпринимал каких-либо попыток напасть на работников. А у него было преимущество! Он хорошо знал место, а у мародёров заняты руки. С оружием был Пешня, но в лабиринте коридоров и комнат такую угрозу легко можно локализовать. Что это значит?

— Что в функции пса входило только наблюдение и координирование остальных участников группы, — привычно подхватила Сафонова, придавая предположению законченный вид, — Он спрятался, избегая контакта, чтобы продолжить мониторить происходящие на его участке события. Ждал удобного момента, чтобы напасть. А затем, когда понял, что миссия мародёров выполнена и они с добычей спокойно вернутся в лагерь, дал команду на атаку.

— Нет, — потряс головой Черов, — С первым пунктом согласен, но команду дал кто-то другой. Он наблюдатель. Типичный расклад по обязанностям в составе разведгруппы.

— Я, если позволите, вставлю свои пять копеек, — тактично прокашлявшись, заявил Геворкян, — Вы рассуждаете с точки зрения военных. Это неправильно! Вы априори взяли за основу разумность этих существ и пытаетесь объяснить их действия с единственно известной вам позиции. Это софистика! Не нужно ставить телегу впереди лошади. Если это боевая разведгруппа, то её кто-то послал на задание. Начните с этого.

— Проф прав, — твёрдо сказал Ломов, заходя в схрон, — От себя добавлю, что собак кто-то целенаправленно готовил. Дрессировал, если хотите. Не могла стая бродячих псов спонтанно собраться и напасть на хорошо вооружённых людей, тем более, что они предвидели последствия. Это слишком тупо для естественного отбора, приоритетом которого всегда стоит выживание вида. А здесь налицо фанатичное самопожертвование. Предлагаю, отложить дискуссию. Сейчас нужно помочь Гизмо сменить позицию. Танк, подготовь два комплекта сухпайков и дополнительные фляжки с водой. Манюня, добавь что-нибудь из своих экстрактов. Чтобы сон не сморил. Учитывай, что возможно чьё-то намеренное воздействие на сознание. Уже готов поверить и в контролёров, и в зачаровывающие пеньки. Я отнесу, пока окончательно не стемнело.

Услышав такое, Черов приободрился и быстро вскочил на ноги.

— Я с тобой, Пешня!

— Нет, — жёстко остудил порыв бойца командир, — Меня прикроет с НП Сахраб. Твоё место здесь. Манюня осуществляет общее руководство, ты боевое сопровождение. Смени рожок на магазин с разрывными пулями. Ребятам на НП я передам по дополнительному комплекту. Контролируй выход. Если сюда ворвётся хотя бы один пёс…

Он недоговорил, предпочтя опустить кровавые подробности, но каждый в помещении представил картину, когда в схрон врывается собака размером с зубра и начинает методично рвать глотки людям. Рассказывают, будто волк может очень быстро загрызть половину овечьей отары, прежде чем пастухи придут на помощь. Что уж говорить об огромном, натасканном на убийство псе.

Едва командиру подали мешки с припасами, он пристегнул их на один из карабинов разгрузки и вышел наружу.

Внутри схрона успела образоваться тьма, нарушаемая светом костра, да парой горелок, на которых готовился ужин. За стенами было ещё относительно светло. День локации медленно догорал, заставляя тени от руин сливаться в одно непроглядное пятно. Сам воздух ещё не потерял полную прозрачность, но стал похожим на серую дымчатую взвесь, осевшую на город от ближайшего цементного завода.

Краски померкли, зато на фоне неба чётко прослеживались траектории птиц и ломаные зигзаги летучих мышей, охотящихся на мошкару.

Денис встал возле пролома, внимательно высматривая всё, что творилось вокруг лестницы в небо. Равхан на верхней площадке, конечно, в безопасности, но не факт, что сможет услышать, если кто-то попытается подняться по обдутым до матового блеска арматурам пролётов.

Дим Димыч как раз подошёл к подножию конструкции, требуя сбросить ему фал для подачи продуктов.

Как раз в этот момент из-за угла вынырнул Ли Шань.

— Где лазил так долго? — включив начальника, спросил Черов.

— Сделал контрольный обход, — невозмутимо доложил тот, протискиваясь между кладкой и скафандром коллеги, — Дрова охраняй. Собаки обоссут ночью и костёр будет чадить. Помни, они всё метят на своей территории.

— Да пошёл ты, — выругался Денис, сообразив, что азиат прикалывается, — Мухой на крышу. Там Попаданец уже колоду раскинул. Твой ход.

Ломов, передав провизию Равхану, успел раствориться в темноте. Денис полностью вышел из убежища, присев возле стены. Так на глаза не воздействовали отблески костра и зрение лучше адаптировалось к сумраку. Зря Дим Димыч отказался от приборов ночного видения. Конечно, все современные модели быстро выходили из строя из-за наличия плат управления. Потом выгорали диоды инфракрасной подсветки и уже в последнюю очередь контакты аккумуляторов. Учёные догадались приспособить для своих целей доисторические конструкции, основанные на принципе «стакана Холста». Такие приборы использовали ещё в годы Второй мировой немцы. Проблем было несколько: малая дальность, громоздкость и хрупкость конструкции. Всё же это лучше, чем сидеть в темноте и мечтать о кошачьем зрении.

Хотя и Дим Димыча можно понять. Он заявил, что глупо рассчитывать на прибор, который в любой момент может подвести. «Лучше на ощупь, — говорил он, — Но с твёрдой уверенностью в своих силах». Да и что теперь сетовать? Никто не предполагал, что придётся столкнуться со стаей лохматых убийц, которым нюх прекрасно заменяет зрение.

— Я дойду до объекта и осмотрюсь, а ты прикрывай, — раздалось в динамиках, и Черов чётко представил картину.

Ломов добрался до НП Мельникова, передал ему припасы и направился лично обследовать развалины, которые Родион присмотрел для своей лёжки. Надеяться, что разведчики будут вести долгие, задушевные беседы не приходилось. Сейчас командир осмотрится и позовёт наблюдателя. Тот молча займёт новую позицию и Ломов вернётся назад. По уму, следовало оставить маячок, но их всего два. Один встроен в тележку, второй на «лестнице в небо». Эти аналоговые пищалки слишком тяжёлые, чтобы таскать их россыпью в кармане. Тяжела и неказиста без ПК жизнь у программиста, вспомнил Денис и улыбнулся.

Между тем в убежище снова разгорелся диспут о разумности собак. Ведущую роль взял на себя Геворкян. Зорин, то ли не оправился от допроса и обвинения в саботаже, то ли затаил обиду и самоустранился.

— Первое, что мы должны осмыслить — это могут ли в одном месте уживаться две высшие формы жизни. Я понимаю, что в моде бесконечные сериалы типа «Восстания обезьян», но, милые мои товарищи, сейчас это не вопрос праздного времяпрепровождения. Это насущная проблема, которую необходимо решать.

— Я не настолько хорошо разбираюсь в астробиологии, — выступила в качестве оппонента Сафонова, — Поэтому прошу объяснить в чём сложность? Хотя бы в общих чертах, для детей дошкольного возраста.

— Давайте без зубоскальства, Мария Андреевна, — попросил профессор, — Я человек пожилой и вашего армейского юмора не понимаю. Что касается проблемы, то она в том, что две крысы в одной банке не уживутся. Одна либо сожрёт вторую, либо, при наличии корма, поступающего извне, сделает её своей слугой. Другими словами, два интеллекта на одну локацию — это слишком.

— Вы имеете в виду людей и собак?

— Именно, — подтвердил Самвел Каримович, — Даже люди с людьми не уживаются. Достаточно вспомнить вечное противостояние России и западной идеологии. Страны нашли компромисс в виде границ и всевозможных пактов о ненападении. А как быть если твой противник зверь? Я опускаю вопрос, каким образом животное приобрело интеллект. Мутация или опыты с внедрением микрочипов, неважно. Предлагаю отталкиваться от факта. Откуда собаки получили опыт уклонения от пуль?

— От контакта с аборигенами, — вздохнув, подтвердила версию профессора Сафонова.

— Значит, они воюют, а мы вторглись на территорию, контролируемую собаками. Так?

— Получается, так? — согласилась Мария.

— Знаете, что я вспомнил, — не выдержав, вмешался в обсуждение Черов, — В своих книгах Ефремов рассуждал о неких критериях разума. В частности, он утверждал, что для разумного существа необходимо сложное строение мозга и его объём, а также наличие органов преобразования природы. Под последним он подразумевал наличие рук. У собак их нет. У них лапы, причём с когтями.

— И что? — с досадой ответил профессор, — У муравьёв и пчёл тоже нет, однако без людей они имели бы все шансы развить свой коллективный интеллект до колоссального уровня. А грибы? Мы только сто лет назад впервые засомневались, что они принадлежат исключительно к царству растений, и выделили их в отдельный домен. Пройдёт ещё миллион лет и они вполне могут завоевать всю планету. Единственные, кто им не позволит, — это мы, люди. Вся природа, юноша, основана на межвидовой борьбе.

— Отставить научные споры, — раздался голос командира, — Возвращаюсь. Нестор, не пристрели меня.

За ужином, подчиняясь традиции разведчиков, никто не проронил ни слова. Закончив трапезу, Дим Димыч, предварительно кивнув дежурному кашевару, обратился к сидящим на крыше наблюдателям.

— Принимайте судки, ребята, покушайте горяченького. Надеюсь, что эта трапеза будет последней в чёртовой локации, чёртовой Зоны.

— Типун тебе на язык, Пешня! — возмутился Ли Шань, и явственно послышались троекратные плевки от принимавших провизию разведчиков, — Надо говорить крайняя, а не последняя.

— Клал я на ваши суеверия, — заявил Ломов, — Тот, кто на нарах не чалился, не обязан следовать дурацкому воровскому кодексу.

— От сумы, да от тюрьмы… — начал было кто-то из призоров, но Ломов решительно перебил, — Поздно мне уже зарекаться! Возраст не тот. А последняя, потому что принял решение возвращаться. Не вижу смысла продолжать рейд, учитывая, что стали объектом целенаправленной охоты. Даже с тем материалом, что мы получили за два дня, цыплятам в лабораториях на год работы хватит. Едва рассветёт, тронемся в обратный путь.

Никто не стал возражать. Наоборот, на губах у многих появились улыбки, а в глазах надежда на счастливый итог.

— Всё-таки, пока мы ещё здесь, хотелось бы разобраться с собаками, — неожиданно начал Геворкян и тут же смущённо поправился, — Я в смысле попытаться выработать единую версию их происхождения. Хотелось бы представить научному сообществу собственную гипотезу, дабы показать, что вернулись не с пустыми руками. Заодно будет чем голову занять перед сном.

— Согласен, — поддержал Дмитрий Дмитриевич, — Моя версия звучит так: нет никаких двух высокоразвитых цивилизаций, компактно проживающих на одном участке. Собаки — обычный для здешнего порядка боевой дозор какой-нибудь дальней разведки. Их хозяева — местные силовые структуры. Поскольку кочевники вряд ли имеют собственную вертикаль власти, животные принадлежат тем копателям, которых засекли на восточной окраине города. Они более организованы и способны управляться со сложными механизмами. Об этом говорят и отпечатки протекторов, и наличие экскаватора, и высота отвальных терриконов. Шахтёры приходят, производят раскопки, складируют добытое на повозки, после чего возвращаются к месту постоянной дислокации. А хорошо выдрессированных псов оставляют охранять место раскопок. От тех же кочевников, которых считают либо бомжами, либо местным эквивалентом цыган. Собаки приняли нас за новых расхитителей гробниц и попытались помешать. Всё.

— Вам, Дмитрий Дмитриевич, в умении строить логические цепочки не откажешь, — похвалил Геворкян, — А что скажет наш уважаемый кинолог, с прекрасным именем Вероника? Можно так выдрессировать собак? Согласитесь, со слов разведчиков, их поведение не выглядит плодом обучения. Скорее указывает на некое осмысленное поведение, чем на результат какого-то поведенческого алгоритма.

— Судя по описаниям, я вообще не понимаю, что это за порода и не представляю для каких целей её культивировали, — неуверенно начала девушка, — У нас каждая порода имеет своё предназначение. Кто-то для охоты. Причём под каждую добычу отдельный вид. Кто-то для охраны. Опять же, овчарки для присмотра за стадом и овчарки для службы в силовых структурах сильно отличаются друг от друга. Есть для красоты и престижа. Обучить животное можно чему угодно, поэтому не исключаю, что лет через сто появятся породы собак — разведчиков. Технологии не стоят на месте. Наши собаки — компаньоны, благодаря вживлённым чипам могут присматривать и за детьми, и за стариками. Умеют пользоваться простенькими коммуникаторами, понимают человеческую речь и транслируют собственные мысли через текстовый редактор. Сами говорите, что мы в далёком будущем Земли…

— Или в её альтернативном варианте, — словно для затравки, сказала Забелина и замолчала.

— Продолжай, — добродушно потребовал Ломов, — Послушаем твои страшилки перед сном. Ты ведь опять про «Сталкер» ввернуть хочешь?

— Даже я начинаю потихоньку ненавидеть франшизу, — усмехнулся Черов.

— А чего прямо сразу ругаться? — недовольно проворчала Забелина, но по стону всем стало понятно, что девушка довольна предоставленной ей возможностью высказаться, — Денис… То есть, Нестор, прекрасно знает, о чём я. В книгах, фильмах и играх присутствуют, так называемые, слепые псы. Есть ещё псевдособаки и пси-собаки. Они зачастую действуют стаей и способны не только почуять опасность, но и распознавать откуда исходит угроза. Легко обходят аномалии и не боятся ни радиации, ни человека. Это когда они сами по себе. Но стоит прийти чернобыльскому псу, как они превращаются в боевых камикадзе, способных, ценой собственной жизни, преодолеть любые препятствия. Отсюда и фанатичное самопожертвование, и внешнее управление. Та особь в здании, скорее всего и была их вожаком и куратором.

— Эти чернобыльцы обладают телепатией? — удивилась Сафонова.

— Да! — подтвердила лингвист, — Я встречала в книгах описание именно телепатического подчинения псевдособак и практически зомбирования их, если возникала необходимость. Согласитесь, что этот вариант более подходит под сегодняшнее происшествие, чем версия с дрессировкой и охраной периметра в автономном режиме.

— Так или иначе, — подумав, подвёл итог командир, — Завтра мы уходим.