Где я?

Глава 10

Спуск на первый уровень назначили на шесть утра. С учётом того факта, что лифт рассчитан на шестерых пассажиров, он проходил поэтапно. Даже в этом начальство решило перестраховаться, сократив число до пяти. Четверо сталкеров, как прозвали себя Эфы, с подачи Черова, и один сопровождающий техник в синем комбезе.

Амуницию, приборы и прочие необходимые в рейде вещи, спускали отдельно, сгруппировав принадлежности согласно описи. В итоге всё растянулось на долгие два часа, в течении которых даже самые терпеливые начали роптать.

Участок перед бывшей нейролабораторией серьёзно видоизменился. Осовременился, что ли. Вместо пары тусклых ламп в антивандальном корпусе, в чьи обязанности входило дежурное освещение технического коридора между двумя гермозатворами, техники установили современные системы всеобъемлющего захвата. Принцип их прост и не оставляет ни малейшего шанса на проникновение. Лампы светят так, чтобы свечение не раздражало сетчатку глаза и не вызывало дискомфорт, а расположены лампы таким образом, чтобы исключить образование теней. Благодаря этому любая трещина на стене, естественная впадина или изгиб, находились под пристальным наблюдением видеокамер и датчиков движения.

У Черова сразу возник вопрос: «Чьего проникновения опасаются работающие в бункере люди»?

С одной стороны, всё говорит о повышенных мерах безопасности. С другой, Черов сильно засомневался, что передвижение мокриц и слизней, обычных обитателей подвалов, сильно волновало техников. О чём он незамедлительно поделился с командиром.

— Тебе ничего здесь не кажется странным? — спросил он Дим Димыча, кивая на лампы, совмещённые с блоками видеофиксации.

Ломов внимательно огляделся по сторонам и пожал плечами.

— Это же ваша, ментовская система. Для сбора улик при первичном осмотре места происшествия. Так?

Бывший оперуполномоченный кивнул.

— Тогда, что тебя смущает?

— Полагаю, её установили пару лет назад, когда мы, собственно говоря, и открыли бункер. Почему она всё ещё здесь? Это чертовски дорогое оборудование и его непрерывное использование влетает бюджету в копеечку. Я понимаю, что на исследовательский проект выделили неограниченное количество бабла, но это не рационально.

— Давай без обывательской риторики, — предупредил прапорщик, — Ещё скажи, что бюджет формируется из наших налоговых отчислений… Что конкретно тебя возбудило?

— Смотри, — Денис подошёл к месту, где в прошлый раз Ломов вскрывал распределительный щит, — На поверхности полно следов от слизняков. Они оставляют за собой белёсую дорожку из слизи. Часть давно засохла, а эта совсем свежая, ещё блестит. Значит, к освещению привыкли… или оно установлено не для отпугивания брюхоногих… Тогда для чего?

— За внимательность лайк, а вот за паническое настроение минус, — ответствовал Ломов, непрерывно прохаживаясь вдоль строя сталкеров и заглядывая каждому в лицо, — Не нагнетай. Всем страшно. Даже я волнуюсь, что кто-то обделается раньше срока и придётся менять памперсы прямо здесь. Что должен делать опер, когда у него появляются вопросы, от которых чешется задница? Задавать их тем, от кого можно получить авторитетный и вполне информативный ответ.

Произнеся последнюю фразу, Дим Димыч кивнул на стоящего возле гермозатвора старшего техника, в руках которого находился планшет и он отмечал что-то, сверяясь с ярлыками баулов.

Черов, поняв, что понимания от прапорщика не дождётся, направился к технику.

— Зря ты ему потакаешь, — осуждающе покачала головой Сафонова, — Не время сейчас наводить тень на плетень…

— Это ты правильно заметила. Про тень и плетень. Лейтенант, между прочим, прав. Осветительные приборы расположены так, чтобы исключить появление в коридоре теней. В конце концов, разбираться с непонятками прямая обязанность Черова по штатному расписанию. Вот пусть и занимается.

— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не трепало нервы, — одобрил позицию командира Сахраб, на правах второго заместителя, — Вот ступим на землю аномалии, там вопросов задавать будет некому.

Учёные, которым для идентификации наклеили на спину ядовито-жёлтые полосы, подобные светоотражающим деталям работников дорожных служб, сгрудились чуть в стороне, пребывая в каком-то гипнотическом экстазе. Их можно было понять. Близилась развязка затянувшегося эксперимента под названием «узнай, что я такое». Чем бы рейд не закончился, результаты полученные в нём трудно будет переоценить. Можно называть эту эйфорию ожиданием развязки, можно возможностью прикоснуться к чему-то сверхъестественному напрямую, без посредников.

Сопровождающие, приставленные к научным работникам для охраны, напрасно старались навести порядок и организовать цыплят хотя бы в подобие строя.

У бывших СОБРовцев на спине и шевронах присутствовали цвета ВОХР Росгвардии, а сами Эфы заказали нашивки с таинственным словом «Военстал» на краповом поле.

— Что бы никто не догадался, — хмыкнул тогда Ломов, накладывая аппликацию на специально подготовленные участки комбинезона.

То, что могло бы испугать учёных, находилось далеко за пределами технической зоны. Здесь они бывали практически каждый день и потому не видели ничего необычного. Рутина. Впрочем, сами «Песчаные Эфы», в купе с приданным усилением, тоже не волновались по поводу обстановки.

А вот для Ломова причина нервозности подчинённого была очевидна. Именно он и лейтенант спускались сюда ещё до того, как специалисты провели апгрейд, и видели коридор в первозданном виде.

Последними на уровень спустились Дерюгин и прибывший по этому случаю полковник Мантуров. Если майор больше волновался из-за невозможности идти в рейд с группой, то полковник понимал, что от результатов зависит его карьера. В случае провала ему припомнят и смещение генерала Булгакова, и амбициозные планы по реорганизации проекта Зона 65. В гадюшниках под названием «высшая лига подковёрного армреслинга», которым занимались на всех уровнях министерств и ведомств, это обычное явление. Уж, либо обретает яд гадюки, либо его проглотит любая жаба покрупнее.

Майор был немногословен. Прошёлся вдоль рядов своих подчинённых, понимающе покивал и пожал каждому руку. Нянькам пожелал помнить устав и держаться поближе к Эфам. Цыплят же обнимал и тряс руку так, будто прощался с ними навсегда.

Черов заметил, как Мельников сначала недовольно скривился, а после стыдливо отвернулся. Ему вспомнились намёки Ломова на возможный исход рейда. Он слегка ткнул товарища локтем под ребро и ободряюще прошептал:

— Не дрейфь, Родя! Тот кто останется там, останется не по нашей вине…

Полковник, в отличие от Дерюгина, торжественно откашлялся и произнёс возвышенную речь, где восхвалял отечественную науку, стоящую в авангарде мировой и помогающую укреплять позиции страны в сложной многополярной глобальной структуре. Заодно, поддержал отечественные традиционные ценности и выразил надежду, что общаясь с аборигенами Зоны никто не отступит от канонов православной веры. Говорил он долго и без телесуфлёра. Отчего периодически сбивался с мысли и в итоге запутался в собственных рассуждениях, поставив всё с ног на уши. По его словам выходило, что участникам рейда предстояло не только узнать, зачем, кучке бывших олигархов во главе с Лебедевым, потребовалось телепортировать в бункер локации из компьютерной игры «Фоллаут», но провести ряд подготовительных мер по добровольному присоединению Зоны к Российской Федерации.

То, что Мантуров не обладал данными профессионального оратора знали все, поэтому снисходительно улыбались и помалкивали. Впрочем, многие отметили, что полковник умудрился избежать в своей речи нецензурных слов и идиоматических выражений. Без них пафосная речь показалась искусственной и нарочито фальшивой. Это немного испортило впечатление от прощания, зато мотивировало подойти к рейду со всей ответственностью и решимостью.

Наконец и эта красная линия оказалась пройдена. Техники, получив сигнал от полковника, приступили к открытию гермозатвора.

Ломов вышел вперёд и скомандовал:

— Задраить гермошлемы и продуть клапана!

Дождавшись исполнения, продолжил:

— Проверить системы жизнеобеспечения, кондиционирования и связи. В рейде обращаться только по оперативным позывным. Общение на отвлечённые темы запрещаю. Порядок следования следующий: первым идёт старший лейтенант Сахраб, его прикрывают Лишай и Гизмо. Далее следует научная часть экспедиции. Её возглавляет Нестор. Расстояние до авангарда пятнадцать — двадцать шагов в светлое время суток, пять шагов, в случаях ухудшения видимости. Напоминаю, аномалия подвержена резким сменам погоды. Возможны кратковременные песчаные бури, локальные ливни и явления преломления света, сходные с земными миражами. Бдительности не терять ни при каких обстоятельствах! Скажу проще: таблом не щёлкать — вертеть головой на триста шестьдесят градусов! Манюня замыкает колонну. Я и Проф находимся в повозке и следуем параллельным курсом, прикрывая один из флангов. Вопросы есть?

Вопросов не было и диск гермозатвора плавно открылся.

В Зоне наступало утро очередного дня и светило, по всем параметрам идентичное нашему Солнцу, жёлтым пятном висело над горизонтом. Сразу бросилась в глаза разница между естественным освещением аномалии и искусственным внутри коридора. Человеческий глаз очень чувствителен к этому моменту и его обмануть невозможно. Неужели аномалия не проекция, а вход в новый мир?

За порог шлюзовой камеры шагнул только полковник Мантуров. Майор остался внутри, опасаясь воздействия излучения на вживлённые в тело импланты.

— Ну, с Богом! — напутствовал полковник, смущённо перекрестив спины удаляющейся группы.

Здесь он выглядел несколько смущённым и весь налёт помпезной официальности слетел, оставив место волнению о судьбе отправившихся в неизвестность подчинённых. Видимо, его предыдущую пламенную речь снимали для отчёта перед вышестоящим начальством, а тут он не боялся выглядеть самим собой.

Присутствующие техники только помахали руками. Они выполнили свою часть работы и дальнейшее их мало беспокоило.

Первые полчаса отряд двигался молча. Прапорщик управлял повозкой, испытывая разные режимы. Уяснив, что она ничем не отличается от той, что предоставили для тренировок на полигоне, перестал экспериментировать и занял место справа от научной группы.

Повозка представляла собой открытую платформу облегчённой конструкции. Спереди два пластиковых кресла, на которых размещались водитель и пассажир. Сзади грузовой отсек, где навалены кофры с приборами, сухим пайком, питьевой и технической водой и боекомплекты к стрелковому вооружению. Конструкторы держали в уме, что простенький электродвигатель или аккумуляторная батарея, могут выйти из строя и тогда первопроходцам придётся впрягаться в постромки и тащить телегу подобно бурлакам на известной картине Репина.

По этой же причине на транспортном средстве отсутствовали все лишние детали. Никаких коленвалов, трансмиссий и коробки передач, регулирующей крутящий момент. Чем сложнее механизм, тем больше вероятность, что поломка пружины или шестерёнки, выведет из строя всю систему. В аномалии запчасти взять негде, а тащить на себе, значит лишить группу скорости и манёвренности.

Даже вместо руля имелся рычаг, позволяющий менять траекторию движения, медленно поворачивая в ту или иную сторону.

Если с тележкой было всё понятно, то с аномалией происходило что-то странное. Исследователи удалились всего на пять километров, а над горизонтом уже повисло марево, смутно повторяющее очертания некоего города, отдалённо напоминающего типовые кварталы небоскрёбов в родных Сити. От земных миражей его отличали странные подёргивания картинки и мельтешение горизонтальных линий, словно на экране телевизора при плохом сигнале.

— Сахраб, сколько до первого пункта? — спросил командир, разглядывая странную иллюзию, повисшую над поверхностью Зоны.

— Километров сорок, — ответил идущий в авангарде проводник.

— Если представить, что мы двигаемся к развалинам некоего поселения, которое когда-то было процветающим и обжитым городом, то можно ли предположить, что мы видим трансляцию из прошлого этого объекта?

Вопрос относился ко всем и первым среагировал АК 47:

— Это полностью коррелируется с моей теорией. Мы присутствуем в далёком будущем планеты. Нашей Земли, а не каких-либо отражений или параллельных миров.

— Это не противоречит и моей теории! — воскликнул Проф, эмоционально жестикулируя, отчего повозка вильнула и едва не съехала боком в вершины бархана, — Только виной произошедшей трагедии являются не глобальные изменения, происходящие на Солнце, а техногенная катастрофа, произошедшая по вине человечества.

— Проф! Прекратите научные споры и сидите спокойно! — строго приказал командир, — Вы не в своём премиальном «Аурусе». Эта колымага слишком лёгкая и чутко реагирует на все телодвижения. Повторяю вопрос. Если это трансляция прошлого аномалии, то с какой целью и кто её запускает?

Ответа не последовало.

— Хорошо, переформулирую вопрос, — невозмутимо продолжил прапорщик, — Если это трансляция, то почему у вас нет теорий её происхождения?

— Во-первых, таких задач не ставилось, — осторожно начал АК 47, — Во-вторых, это первый мираж, видимый в столь высоком разрешении. До сих пор мы фиксировали некие оптические иллюзии, возникающие то тут, то там, без привязки к местности и чёткой визуализации. Иногда всполохи наподобие северного сияния, иногда размытые картинки ландшафта. Всегда статичные и очень напоминающие фата-моргану. Знаете, что это такое? Зеркальное отражение реального ландшафта, возникающее из-за перепада температур в нижних слоях воздуха. Ничего необычного, чтобы уделять этому особое внимание.

— Дмитрий Дмитриевич… — начал Проф, но командир резко перебил.

— Мой оперативный позывной — Пешня. Прошу впредь обращаться ко всем именно по нейтральным идентификаторам. Вас же предупреждали!

— Простите, командир, — расстроился профессор, — Очень не привычно. На полигоне вы позволяли обращаться к вам по имени — отчеству. Извините, ещё раз. Позвольте мне продолжить?

— Валяй, Проф, до пункта назначения у нас несколько часов, — разрешил прапорщик.

— Чтобы строить полноценную теорию, нужны исходные данные, факты, которые невозможно опровергнуть. У нас их не было. Что касается вашей гипотезы, будто это наведённая проекция, то её объяснением готов заняться прямо сейчас. Теоретически такое возможно. Что-то вроде ядерной системы «Периметр» или, как называли её американцы, «Мёртвая рука». Автоматический комплекс работающий без участия человека по заранее прописанному алгоритму. Я обдумаю варианты, а на привале Вазгенчик… Хач законспектирует тезисы в блокнот. Идёт?

Профессор повернул голову, ожидая одобрения, но, за слоем поляризационного фильтра, лица разглядеть не удавалось. Пешня только кивнул и продолжил опрос.

— Кто-нибудь догадался сфотографировать объект?

— Да, — ответили оба аспиранта.

— Я распорядился не тратить много кадров на мираж, — отозвался академик, бодро вышагивающий позади Нестора, — Неизвестно, что мы получим при проявке плёнки. Попытки снимать иллюзии предпринимались и раньше, но не дали никаких результатов. Думали, что при детальном увеличении кадров сможем рассмотреть подробности… фата-моргана всё-таки отражение реальных мест… однако, всё настолько расплывчато и смазано, что затею пришлось отложить. Кстати, если предположить, что данный мир бескраен, то город может существовать в тысяче километров от сюда. Такой вариант не следует отвергать. Допустим, мы находимся в пустыне, подобной Гоби или Сахаре. Это не отменяет факта, что совсем рядом находятся города типа Шанхая, Дубая или Джакарты.

— Это не пустыня, — подал голос Сахраб, — Ничего общего.

— Подтверждаю, — откликнулся главный минералог экспедиции, — Налицо, конечно, явные признаки выветривания, но не горных пород, а материалов техногенного происхождения. Бетона, керамзита, известково — песчаной смеси, известной как силикатный кирпич… да много чего. Строительные материалы. Возможно, мы идём по остаткам города, проекцию которого только что видели.

— Круто! — воскликнул Попаданец, откровенно очарованный происходящим.

— Ты по делу или так, эмоции? — спросил командир, не желая перегибать палку в отношении своих.

— Восхищаюсь вами, — не скрывая восторга заявил хронотурист, — Без сарказма! Участвуй я в экспедиции своего времени, то, при наблюдении подобного явления, никому бы не пришло в голову называть его проекцией. Понятия такого в моё время не существовало. А у вас всё просто! Цивилизация погибла, а древняя система оповещения продолжает транслировать диафильмы на воздушном экране, для услады путников.

— Согласен, — заявил академик, — Сто лет назад это списали бы на оптическую иллюзию или обман зрения. Возможно, приписали бы каким-либо мистификаторам. В ваше время, ведь, находили и хрустальные черепа, и разбросанные в труднодоступных местах монолиты? Шутников хватало всегда. Сейчас технологии изменились и способы одурачивания усложнились. Только, полагаю, это не тот случай.

— Молодец, Попаданец! — похвалил командир, — Мы слишком всё усложняем. Разгадка проще. Ответьте-ка мне, товарищи учёные, каким образом транслируется голопроекция, если ни одна компьютеризированная система в Зоне не работает?