Где я?

Глава 12

Через сорок минут, построившись в походный порядок, отряд приготовился продолжить путешествие по странному миру Зоны.

Ещё минут пятнадцать ушло на сбор датчиков движения. Формой и цветом индикаторы напоминали абхазские мандарины, так что единственная трудность для сбора заключалась в технологии установки. Закреплённая под днищем тележки катапульта выстреливала датчики в грунт, а волочимая сеть присыпала песком, частично маскируя приборы от посторонних глаз. Некоторые сферы можно было чётко разглядеть, другие слегка припорашивало песчинками, третьи приходилось определять по писку в динамике коммуникатора.

Пересчитав количество датчиков, Сахраб заправил их в метательный аппарат, отдалённо напоминающий теннисную пушку. Затем кивнул командиру и, поманив помощников, тронулся в путь первым. Лишай и Гизмо, отпустив проводника на десять шагов, двинулись следом. Расходясь в стороны, они старались держать между собой дистанцию, не меньше двадцати метров.

Нестор, не упуская из вида Сахраба, внимательно осмотрелся по сторонам, будто собирался переходить дорогу возле центрального торгового центра Отрадного, и двинулся следом. Попаданец, чьё место Пешня определил в центре колонны учёных, нелюбезно подтолкнул в спину академика, задумавшегося о ценности теоретической физики в условиях пешего перехода по пустыне. Сам пристроился позади женской части отряда, помня, что именно их Пешня назвал самым слабым звеном экспедиции.

Всё время, пока людская вереница медленно приходила в движение, Манюня сидела на коврике, пристёгнутом к поясу и наблюдала парящую высоко в небе птицу. Когда спина последнего призора отдалилась на десяток шагов, поднялась и легко взбежала на бархан. Место прежнего наблюдателя оказалось хорошо вытоптано и чётко выделялось на грунте. Девушка достала бинокль и принялась медленно осматривать горизонт, двигаясь слева на право по ходу движения колонны.

Ломов направлял повозку, сильно забирая вправо от отряда. По его расчётам группа должна выйти к руинам в месте, определённом, как «Лестница в небо». Куда и зачем она вела было не ясно, но с верхней площадки открывался отличный вид на развалины. Именно там командир наметил оставить сигнальный маяк и, если потребуется, наблюдателя со снайперской винтовкой. Сам же намеревался подъехать со стороны торчащих из грунта бетонных блоков, напоминающих парапет набережной где-нибудь в Воронеже или в Самаре. Он опасался, что за ними может кто-то срываться, поджидая основную часть отряда, а подобный манёвр позволит зайти во фланг и ударить сбоку.

Не бог весть какая хитрость, но в любом случае, разделение колонны на два направления внесёт сумятицу в ряды предполагаемого противника. Если таковой, конечно, имеется.

— Движения не обнаружено. Либо мы никому не интересны, либо в нас не видят угрозы, — раздался в динамиках голос Сафоновой, — Спускаюсь и присоединяюсь к колонне.

— Принято, — ответил Ломов, всё дальше и дальше отдалясь от основного маршрута.

— Может запустить наблюдательный дрон? — предложил Золотарёв.

— Рано, — ответил командир, — Запустишь, когда до «Лестницы в небо» останется метров пятьсот. Будем действовать наверняка.

Экспериментальным путём, а точнее методом высоконаучного тыка, учёные довольно быстро выяснили, что основной причиной выхода из строя любых электронных систем, являлось наличие процессора и оперативной памяти. Их внутренности буквально выгорали из-за какого-то внешнего воздействия. Было ли это особенностью местного радиоактивного фона или каким-либо естественным природным фактором, неизвестно.

Аналоговые приборы работали вполне нормально, поэтому Золотарёв предложил идею: взять в поход несколько дронов. В его время их продавали, как игрушки для детей и взрослых. Обычная система радиоуправления полётом, без всяких заморочек. Под днище приклеили муляж камеры видеонаблюдения, окуляр которой вращал простенький сервомоторчик. Рассчитана такая обманка на природный страх аборигенов перед всем непонятным и необычным. Если у них действительно когда-то произошла война с некой разумной компьютерной системой, то наверняка остались легенды о летающих машинах и падающих с них бомбах. Увидев дрон, они, даже не зная его предназначения, предпочтут спрятаться и не будут пытаться напасть в открытую.

Ну и по всем армейским правилам, автору рационализаторского предложения, поручили собрать такой аппарат и управлять им в походе. Для этого и укрыли в толпе учёных, чтобы сторонний наблюдатель не смог сразу вычислить, кто контролирует «птичку».

До пункта назначения оставалось всего около двух километров, когда из динамиков послышался отборный мат Дмитрия Дмитриевича.

— Пешня, приём! — вновь и вновь озабоченно спрашивал Сахраб, выставив кулак, тем самым призывая всех остановиться. Эфы мгновенно рухнули вниз и принялись закапываться в песок, сооружая перед собой небольшой бруствер из песка, камней и торчащей из грунта арматуры.

Призоры почти минуту уговаривали цыплят лечь на землю, а когда те, расталкивая друг друга, попытались разбежаться, повалили подсечками и ударами прикладов между лопаток.

— Что за народ! — рычал старший призор в звании сержанта, имеющий позывной Танк, — У вас же в карьере это нормально получалось! Чего здесь-то оконфузились?

Прошло почти пять минут, прежде чем из динамиков прозвучал расстроенный голос командира.

— Продолжать движение не имею возможности. Сели основательно. Вдвоём телегу вытолкнуть не сможем.

— Давай подробности, командир, — потребовал Сахраб, — Угодили в ловушку или просто застряли?

— Определить не могу. Правая сторона провалилась в песок. Колёса увязли по ступицу. Левая нормально. Машина сильно накренилась и легло днищем на песок. За счёт этого и держимся. Я бы предположил, что попали в зыбучий песок, но никогда с подобным не сталкивался. Нет чёткого представления, как выглядит эта гадость. Что посоветуешь, Сахраб?

— Во-первых, оба покиньте машину и выключи двигатель. Затягивает не вес, а вибрация. Ещё раз повторяю — это не пустыня в обычном понимании. Но такое возможно, если под песком находится древний вентиляционный выход или бывшая заправка с разрушенным топливным резервуаром. Короче, стой где стоишь! Я иду к тебе! Попробуем вытащить втроём.

— Отставить, Сахраб! — приказал Ломов, но старлей уже не слушал, а стремительно бежал в сторону предполагаемого места, где по его расчётам должна находиться самоходная тележка командира.

— Всё пучком, Пешня. Манюня присмотрит за отарой, а я знаю, как вытянуть машину из песка. Поверь, мы вдвоём вытаскивали даже тяжёлые внедорожники, — объяснял он на бегу и расстояние не влияло на громкость голоса.

— Не расслабляться! — скомандовал Ломов, поняв, что спорить бесполезно, — Манюня, найди укрытие и обеспечь круговую оборону. Надеюсь, это элементарная непруха. Через пять часов начнёт темнеть. Если до этого времени не управимся, начинай готовиться к ночёвке. Считаю, что в таких условиях в руины входить опасно. Дождёмся утра.

— Всё поняла, командир, — отозвалась девушка, доставая бинокль из модуля разгрузки.

— А если это не зыбучий песок, а какой-нибудь муравьиный лев? — подала голос Забелина, — Мутант, в смысле.

— Не выдумывай, — осадил Ломов, — Ты слишком близко к сердцу воспринимаешь назначение внештатным биологом. Эти личинки маленькие и способ охоты у них другой.

— Да нет же, — настаивала девушка, — Мы же согласились с выводами, что в прошлом Зоны была ядерная война. Следовательно, разумно допустить, что некоторые виды мутировали и приобрели нехарактерные черты и привычки. В частности увеличились в размерах. Я в кино видела что-то подобное.

— Не смотри дешёвые ужастики и с психикой будет всё нормально, — вмешался в разговор Золотарёв, — Плохое кино тем и отличается от хорошего, что в нём всё высосано из пальца или притянуло за уши. Даже в фантастике любой эпизод или событие должно быть обоснованно, а не появляться по желанию режиссёра.

— Что ты несёшь! — вспыхнула Забелина, — Гипотетически в аномалии возможно всё! Черов нам все уши прожужжал про чернобыльскую Зону Отчуждения из его любимых книжек про сталкеров. Может какой-то мутант — переросток охотится здесь на своих жертв!

— В любом мире всё должно быть предельно сообразно. Вы с учёными год наблюдали за Зоной. Когда-нибудь видели в этом районе стада крупных животных? Не знаю, верблюдов там или сайгаков каких. Может здесь проходят маршруты сезонных миграций?

— При чём здесь это?

— При том! — гнул свою линию Золотарёв, — На кого должен охотится гигантский мутант муравьиного льва, если кроме ящериц и жуков, тут никто не ползает? Он же тупо, с голоду сдохнет. К тому же ловушку муравьиного льва сразу увидишь. Она похожа на воронку, из которой жертве трудно выбраться. А здесь классический зыбучий песок. Это как болото у нас в средней полосе. Внизу вода — сверху трясина. Здесь, благодаря особенностям грунта, мелкий песок. Наступил и провалился.

— Отставить разговоры! — раздался окрик Сафоновой, — Двести метров вперёд, на два часа, балка. Похоже, русло высохшего ручья или древний арык. Двигаемся туда. Лишай и Гизмо авангард. Пошли!

Поняв, что Сахраб не собирается выполнять приказ оставаться с группой, а намерен лично участвовать в спасении самоходной телеги из плена, Ломов включил персональный маяк. Ровный писк на одном уровне громкости указывал правильное направление. Стоило сместиться на один градус в сторону и тональность звука менялась, понижаясь до нуля децибел.

Через двадцать минут старлей появился на вершине бархана и сразу же поднял правую руку, сжав пальцы в кулак. Дальше он двигался медленней, перепрыгивая с гребня песчаных волн на гребень, избегая ровных мест и впадин. Приблизившись вплотную, внимательно осмотрел телегу и увязшие в песке колёса.

— Я согласен с Дмитрием… — начал было что-то объяснять Геворкян, но Сахраб прижал палец к губам, призывая молчать.

Затем отстегнул защёлки с кронштейнов кузова и открыл ящик ремкомплекта. Достав телескопический щуп, промерил глубину и плотность грунта. Одобрительно покивав, извлёк совковую лопату и кетмень, рабочее полотно которого располагалось перпендикулярно черенку рукояти.

Вручив шанцевый инструмент потерпевшим, пальцем поманил за собой. Отойдя на десять метров вперёд по курсу движения, отчертил линию на песке и жестом предложил копать яму. Ломов быстро смекнул, что от него требуется и, поплевав на ладони по древней русской традиции, быстро прорыл широкой мотыгой канаву в метр длиной и глубиной на пол штыка.

Сахраб одобрительно показал большой палец и показал, что канава должна быть не меньше полутора метров глубиной. Получив подтверждение, удалился к телеге и вернулся с капроновым мешком для сыпучих продуктов. Раскрыв горловину, указал профессору кидать грунт с отвала в мешок. Тот пожал плечами и неумело принялся насыпать в мешок реголит.

Наполнив мешок, Сахраб стянул вшитые шнурки и завязал горловину. Затем показал, как профессору следует расширить ширину канавы, чтобы мешок легко прошёл меж стенок и лёг на дно. Снова сходил к телеге, принеся бухту прочного страховочного шнура. Закрепив один конец по центру туго набитого мешка самозатягивающейся петлёй, старлей принялся терпеливо ждать окончания работ.

Для обывателя ждать — это приняв удобную позу, дремать, пока другие машут лопатами. Недаром существует поговорка, будто бесконечно можно смотреть на три вещи: как течёт вода, как горит огонь и как работают другие. У военных несколько иначе. Сахраб достал бинокль и принялся внимательно изучать окрестности.

Когда Ломов и Геворкян подготовили яму, в неё скинули мешок и Сахраб жестами предложил закапывать его. Сам же направился к телеге, разматывая шнур. Вернулся снова и, предложив копачам отдохнуть, принялся прыгать на скинутом в яму грунте. Так продолжалось несколько раз, пока над канавой не образовался холмик песка. Утрамбовав и его, старлей поманил работяг за собой.

Возле телеги жестом спросил, не требуется ли командиру с профессором отдых. Получив отрицательный ответ, просунул второй конец под ведущее колесо и, пропустив сверху, перехлестнул, прочно привязав к ободу через прорезь в спице. Получилась самовытягивающая лебёдка.

Кивнув на место водителя, Сахраб показал, что сам будет толкать в корму. Профессора отогнал подальше, предлагая смотреть со стороны.

Через полчаса, медленного раскачивания и наматывания троса на колесо, повозка, наконец, выбралась из трясины и замерла на участке твёрдой почвы.

— Всё в порядке, — объявил командир по связи, — Готов к продолжению движения. Манюня, поднимай группу и следуйте к пункту назначения. Сахраб поедет со мной. У «Лестницы в небо» встретимся.

— Что вы там сопели и вздыхали, как неопытные пацаны на вписке? Трахались что ли?

— Манюня, не начинай. Сложности были.

— Так молчали чего? Мы же волновались.

— По твоему тону слышу, как волновалась! — по-стариковски выругался Дмитрий Дмитриевич, — Мы час копались, а узнай гражданские о причине, могли нервишки сдать. Тебе же самой пришлось бы их успокаивать, да валерьянкой отпаивать. А так, меньше знаешь, крепче спишь.

— Неправильно это… — начала было Сафонова, но продолжать не стал. В конце концов, не ей судить о тактике поведения в пустыне.

— Есть же стандартные лебёдки и прочие устройства для вытягивания автомобилей! — не выдержал Геворкян, устраиваясь на пассажирское сидение, — Детский сад, ей-богу!

— Не гундите, Проф, — миролюбиво предложил Ломов, — И на старуху бывает порнуха. Главный приказал максимально снизать вес поклажи. Вы упёрлись, что ваше оборудование в приоритете. Нам пришлось избавляться от всего лишнего. Лебёдка, крепления и стальные тросы имеют достаточную массу. Деревьев, способных обеспечить тягу и выдержать вес телеги нет, а про зыбучие пески никто не заикался. Поверьте, Проф, если бы просто забуксовали, я бы справился без Сахраба. Впряг бы вас и заставил ползти на четвереньках, да тянуть за собой телегу. Поехали, Сахраб, итак, выбились из графика.

— Минуту, командир, — отозвался старлей.

Он закончил промеривать щупом грунт и отметил вешками прямоугольник два на четыре метра.

— Трудно сказать, что внизу, но это не природное явление. Знаете анекдот про сталкера Петрова, который в чистом поле умудрился наступить на единственную коровью лепёшку?

— Нет, Сахраб, — признался Ломов, поправляя зеркало заднего обзора, — Из всех баек про Чернобыль, помню только, как сталкер Петров и сталкер Семецкий встретили в баре Чёрного прапорщика. Залазь в кузов.

Позади раздалось клацанье замков креплений и разрешение трогаться. Геворкян, как ни старался, не смог оглянуться, ведь просто повернуть голову в шлемофоне невозможно. Да и ни к чему ему видеть, как старлей, пристегнув себя к страховочным леерам, устанавливал ручной пулемёт на силовой дуге, закреплённой над кузовом.

— Группа, стой! — приказала Манюня, сменившая Черова впереди колонны учёных.

Вдали, на фоне закатного светила, чётко вырисовывалась «Лестница в небо». Девушка ещё раз оглядела конструкцию в оптику и распорядилась:

— Попаданец, запускай дрон. Пусть сделает петлю от нас к объекту. Я послежу, какую это вызовет реакцию у аборигенов.

Складной квадрокоптер, жужжа четырьмя электромоторчиками плавно взлетел над пустыней, покружил над головами и, по дуге, рванул в сторону развалин. Повисел над лестницей, стараясь не приближаться к верхней площадке, и также, замыкая кривую эллипса, вернулся.

— Движения противника не наблюдаю, — объявила Сафонова, — Лишай, Гизмо, обойдите объект с двух сторон и оцените степень опасности.

Разведчики двинулись вперёд, держась в пределах видимости друг друга. Сафонова, продолжая следить в бинокль, старалась ничего не упустить. В видимой части развалин движения по-прежнему не отслеживалось, только со стороны разбросанных блоков ограждения поднялся лёгкий пыльный след. Скорее всего, это тарантайка командира огибала околицу бывшего города.

— Вперёд, — приказала девушка, когда разведчики подтвердили безопасность района, — Нестор, отстань метров на пятьдесят, — объявила она замыкающему, — В случае опасности, открывай огонь на поражение.

Вблизи «Лестница в небо» оказалась сохранившимся фрагментом обычного надземного пешеходного перехода. В основном уцелел каркас из стальных арматур, прочно приваренных к элементам профилей и уголков. Так сказать, древний техногенный скелет, подобный остовам вымерших динозавров.

— Во как! — оценил прочность конструкции Петрос, пытаясь своим молоточком, похожим на миниатюрную кирку, отколоть часть бетона у основания, — Добротно строили.

— Помню, в Японии есть арка ворот Тории, которая пережила и атомную бомбардировку пиндосами Нагасаки, и цунами 2011 года. До сих пор, наверное, стоит.

— Слышал про такое, — подтвердил минералог, вертя отколотый кусок перед глазами, — Когда будет привал, обработаю реактивами, проверю анализаторами и смогу определить примерный возраст конструкции. Всё оборудование у меня в повозке.

— Подойдите сюда, Мари… Манюня, — потребовал Зорин, но голос его при этом дрожал.

Сафонова обошла сгрудившихся у основания призоров с аспирантами и взглянула в направлении пальца академика. На тыльной стороне, с верхней площадки, свисала часть бывшего ограждения виадука и среди гнутых конструкций чётко просматривалась продолговатая витая рамка, а в ней два слова, составленные из нержавеющих пластин.

— Отсюда плохо видно, но буквы не наши. Текст явно на латинице, — приставив ко лбу ладонь, словно ему мешало солнце, проговорил Зорин, — Неужели прав был ваш Мантуров и мы оказались в какой-то локации компьютерной игры? Как он там называл её? Фоллаут?