Где я?

Глава 11

Первый привал организовали примерно за час до прибытия в пункт назначения. Командир посчитал, что заходить с наскока в развалины древнего поселения опасно. Необходимо отдохнуть, перекусить, привести в порядок мысли, тем более что взгляды на некоторые вещи за последние шесть часов кардинально изменились.

Сахраб выбрал небольшую впадину между барханами и, указав на неё командиру, поднялся на одну из возвышенностей. Оттуда принялся обозревать окрестности в бинокль.

Ломов объехал вокруг указанного места на своей тарантайке, выпустив позади повозки механический трал. В обычном состоянии, волочимая за транспортом пластиковая сеть, должна сканировать почву и оставлять в грунте микродатчики движения. В нынешнем, сеть оставляла только ровную двухметровую контрольно — следовую полосу. При постоянном ветре, который гнал песок ровными медленными волнами, подобного эффекта надолго не хватит, но это и не требовалось. На пару часов привала достаточно.

Когда командир плавно зарулил в ложбину, перекрыв один из проходов в укрытие, группа уже разбивала бивуак.

Штатный лингвист, а по совместительству биолог, получившая позывной Гейша, немедленно рванула к повозке. Чуть припоздав, поднялась девушка с нашивкой Росгвардии.

— Товарищ Пешня! Дмитрий Дмитриевич! — требовательно, с осуждением и упрёками, твердила Гейша, отщёлкивая крепления механизмов, удерживающих купол из страхующих поклажу сетей, — Я же в первую очередь должна проверить состояние лабораторных животных! Вы своими манёврами мешаете мне исполнять мои обязанности.

Вместо замечания командир только махнул рукой и, согнав пассажира, предложил профессору размять ноги.

Забелина открыла клетку с двумя канарейками. Достала каждую, визуально проверяя их состояние, затем подбросила последнюю в воздух, понуждая лететь.

— Что с ними? — спросил Пешня, провожая взглядом птицу.

— На первый взгляд нормально, — ответила чемпионка ВУЗа по стриптизу, — Сейчас осмотрю крысок с кроликами и сделаю заключение.

— А ничего, что одна улетела? — спросил командир.

— Так и было задумано. Им в мозг внедрили методичку, ментально объединяющую два сознания и требующую возвращения к супруге в клетку. Вернётся.

— А если Зона повлияет на установку и изменит её?

— Вот и проверим. Ментальное внушение — это среднее между гипнозом и дрессировкой. Никаких чипов и электроники нет и в помине. Это тоже часть эксперимента.

Осмотрев крыс и потрепав за ушами кроликов, Забелина, в который раз взглянув на висевший на груди анализатор воздуха, вынесла вердикт:

— Думаю, что герметичность шлемов можно нарушить без ущерба для нашего здоровья. Воздух пригоден для дыхания. Если в нём содержатся вредные для организма бактерии или вирусы, что в походном режиме выявить их не удаётся.

— Хорошо, — принял к сведению Ломов и сдвинул рычаг, освобождающий стекло забрала от креплений, — И на будущее запомните. Ко мне обращаться либо по должности, либо по нику. Резких движений, заранее не предупредив призора, не делать. Ясно?

Девушка кивнула, театрально всплеснув руками.

Откинув визор, командир постоял, вдыхая воздух, потом обратился ко всем по связи.

— Разрешаю открыть лицевые щитки. Следите за своими ощущениями. В случае некомфортного состояния или появления признаков недомогания, докладывать немедленно. Связь не отключать ни при каких ситуациях. Кому требуется кряхтеть при отправлении естественных надобностей, кряхтите не стесняясь. Пропажу аудиосигнала буду расценивать как вашу гибель или попытку побега. Проверять моё терпение и реакцию не рекомендую. Чревато. Как поняли?

В микрофонах послышались нестройные отклики. Ломов, подсчитав количество ответов, гаркнул:

— АК-47, вас моё обращение не касается?

— Извините, Дми… Пешня — командир, медитировал, давая телу отдых… Не успел…

— В следующий раз, АК-47, игнорирование моих вопросов буду карать штрафными санкциями. И не посмотрю, что формально вы генерал. Дежурному приступить к готовке и раздаче пищи. Остальным отдыхать.

— Разрешите обратиться, товарищ командир? — спросил один из призоров Росгвардии.

— Обращайтесь, боец.

— Как вы собираетесь определять кто отключил связь? Я служил радиомехаником и знаю, что в шлемофонах отключена за ненадобностью вся электроника и потому система идентификации абонентов не работает. Ничего личного, чисто из любопытства спрашиваю.

— Я тридцать лет отслужил и научился определять присутствие просто по дыханию. Оно индивидуально, как и голос. Ты куришь, поэтому немного сипишь, на марше подхрюкиваешь. У других свои особенности. Ещё вопросы есть?

— Никак нет.

Отходя от повозки Ломов поймал за локоть комбинезон охранницы лингвиста — биолога.

— Устала?

— Никак нет, товарищ командир!

— Поздно реагируешь. Гейша пробежала половину расстояния до меня, прежде чем ты оторвала задницу от пенки. Непорядок.

— Так мы же внутри периметра…

— Я чему учил на тренировках? Из песка высунется голова ядовитой ящерицы, а твоя поднадзорная, с криком «какая няшка», бросится её гладить… Или ещё какая хтонь выползет наружу… ты опоздаешь и объект погибнет. Не можешь договориться на словах, надень на неё ошейник и таскай на поводке. Ты же Кинолог! Тебе не привыкать!

— Не слишком ли вы, товарищ командир, суровы к нам? — поинтересовался голос академика и Ломов поискал его глазами в толпе отдыхающих.

— Нет, — отрезал он, найдя Зорина лежащим, задрав ноги на свой рюкзак. Услужливый Митяй массировал ему икры, снимая напряжение с мышц, — Мне поставлена задача провести вас по маршруту и вернуть назад живыми. Я её выполню, несмотря на ваши суицидальные наклонности.

Закончив раздавать указания, Ломов подошёл к Нестору. Отстегнул от пояса пенку, пристроился рядом.

— Что сказал техник?

— Брось, командир! Можно подумать тебя это интересует.

— Если бы не интересовало, то сразу же послал тебя на хер, а не давал подсказку, с кого следует начинать опрос. Выкладывай!

Черов достал фляжку, сделал пол глотка, лишь слегка промочив горло, как инструктировал знаток пустынь Сахраб.

— Ахинею какую-то нёс про призраков, подглядывающих из тени. Бред полный!

— Давай я буду решать, что бред, а что нет. Выкладывай подробности.

— В общем, сначала в межзатворном коридоре использовалось только обычное освещение. Такое, чтобы не раздражало глаза и позволяло нормально читать инструкции и схемы. Первые жалобы появились через пару недель. Говорили, будто у некоторых появилось ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Дальше — больше. Подобные ощущения появились практически у всех. Руководство обратилось к психологу. Провели тесты на профпригодность и психологическую устойчивость. Отклонений от нормы не выявили и решили, что это обычная реакция на замкнутые пространства. Дескать, соседство с аномалией и наличие необъяснимого страха перед загадочным явлением деструктивно влияют на мозг и вносят сумятицу в сознание. Бла-бла-бла и прочие отмазки мозгоправов. Прочитали лекции о воздействии на психику теорий заговоров и осудили распускаемые слухи. Ну, действительно, не менять же персонал. Секретность, возможность утечки и прочее. Короче, стимулировали надбавкой за вредность и потребовали продолжить работу. Для успокоения поставили двух охранников с дубинками и электрошокерами. Общий психоз такая штука, что он постоянно напрягает, но к нему привыкаешь. Зато триггером для вспышки истерии может послужить любая мелочь. Пару недель работали спокойно, а потом кому-то показалось, будто бы за ним не просто следят, а существо из тени, пытается вмешаться в процесс сборки оборудования. Утверждал, что оно протянуло щупальце, стремясь нажать на кнопку запуска двигателя. Техник разнервничался и, схватив разводной ключ, начал отбиваться от щупалец, число которых внезапно увеличилось. Повредил генератор. Остальных мгновенно охватила паника. Объявили эвакуацию и еле-еле вывели людей на поверхность. Работы прекратили. Всех опять отправили на обследование. Кстати, охранники тоже утверждали, будто что-то видели, но объяснить или описать увиденное не смогли. Неделю ломали голову как продолжить работу без ущербы для здоровья персонала и решили установить в коридоре систему всеобъемлющего захвата с видеофиксацией. Люди вернулись к работе. Жалобы на слежку и вмешательство прекратились.

— Странная история, — подумав пару минут, произнёс Ломов, — АК-47, вы что-нибудь слышали об этом?

— Краем уха, — признался академик, сидящий в пяти метрах, окружённый группой своих соратников, — На объект 65 назначение получил недавно, так что с данной ситуацией знаком только из материалов проверки. Тогда спешно была собрана комиссия из неврологов и психиатров. Объяснить природу страхов она не смогла, фактов, доказывающих внешнее воздействие не нашла. Кстати, в коридоре изначально располагалось несколько штатных камер видеонаблюдения. Записи просматривали и ваши сотрудники, и прогоняли через анализаторы Ивана Ивановича, но присутствия чего-то потустороннего или просто инородного, не заметили. В итоге решили, что видения являются результатом психосоматического самовнушения. Насколько помню, предлагалось два выхода из возникшей ситуации. Первый, заменить людей роботами и второй, пойти на поводу у техников и создать им условия работы, при которых, причин для страхов не возникало бы.

— Спасибо за разъяснение, — поблагодарил Ломов, — То, что оставили людей, мне понятно. Тоже своего рода эксперимент по адаптации психики к экстремальным условиям. Единственное, чего не понял, это кто такой Иван Иванович.

Послышались разрозненные смешки из стана учёных, затем академик, не без некоего превосходства в голосе, пояснил:

— Вы привыкли называть искусственный интеллект Искиным. Стереотип изначально возник в художественной литературе, а уже потом укоренился в сознании масс. На наш взгляд такое обращение выглядит несколько фамильярным и пренебрежительным. В нашей среде принято поминать ИИ уважительно. Иван Иванович — что-то вроде ваших оперативных позывных.

— Прикольно, — отозвался Гизмо, помогавший дежурному помешивать в котелке похлёбку, — Тесное общение в экстремальных условиях сближает. Мы менее семи часов в пути, а уже так много узнали друг о друге. В мягком кресле психоаналитика такое и за несколько сеансов не постигнешь.

После обеда с бархана спустился Сахраб и принял свою миску похлёбки. На наблюдательном пункте его сменил Лишай.

Позволив заместителю схомячить свою порцию еды, Ломов потребовал отчёта.

— Развалины прекрасно видны в оптику, — начал старлей, откидываясь на песок в тени тента, — Я не археолог, но на мой взгляд, им не менее ста лет. Может больше.

— Всё зависит от качества стройматериалов, — вмешался в обсуждение минералог, — Египетские пирамиды стоят уже больше двух тысяч лет. Срок годности современного кирпича и бетона от пятисот до тысячи лет, в зависимости от производителя. Если предположить, что эти здания возводились по технологии двадцатого века или первой половины двадцать первого, когда во главу угла ставилась экономия и снижение себестоимости, то, возможно, вы правы. А если мы находимся в очень далёком будущем, то вы можете ошибаться в своих расчётах.

— Соглашусь с Петросом, — подвёл черту командир, — Он, как специалист, займётся датировкой развалин на месте. Сейчас над этим голову ломать нет смысла. Давай по своей теме.

— Наличия аборигенов не заметил, но следов присутствия более чем достаточно.

— Продолжай, — поторопил Ломов, заметив паузу в докладе, — Не жди, что буду задавать наводящие вопросы.

— От развалин вглубь пустыни уходит вполне наезженная дорога. Трудно сказать какую технику используют местные, но по состоянии колеи смею предположить, что скорее всего используют тягловую силу. Я читал доклады учёных и в этом плане всё сходится. Верблюды, мулы, ослы, возможно, лошади. Судя по широким протекторам, колёса у повозок оснащены шинами или их аналогами.

— Ну это понятно. Обычное деревянное колесо от телеги будет проваливаться в песок. Протектор шины увеличивает площадь и улучшает сцепление. Думаю, что этот вопрос тоже оставим на потом. Найдём повозку, узнаем, как всё у неё устроено. Как считаешь, кочевники мародёрничают?

— Из тех же отчётов учёных видно, что повозки у них более допотопные. На деревянные обода просто прибиты куски резины. К тому же их мало и все заняты либо фуражом, либо используются для перевозки юрт. Здесь что-то другое.

— Как лингвист, я общалась с этнографами и антропологами, — вступила в разговор Забелина, — Они предполагают, что стоянка кочевников либо временная, либо форпост какого-то отряда. Там преимущественно мужчины. Или воины, или охотники. Мало женщин и полностью отсутствуют дети. Говорили, что есть сходство с монгольскими отрядами времён Чингисхана и Золотой орды. Так что, где-то поблизости должен быть реальный город. По любому должен быть. Может по типу бедуинов или вроде крепостей Средней Азии.

— Хорошо, — подтвердил услышанное Ломов, — С этим будет разбираться следующая экспедиция. Продолжай, Сахраб.

— Среди развалин видны следы раскопок. Раньше наблюдал, как работают археологи, так что здесь ничего общего. Копают глубоко и целенаправленно, в строго определённых местах. Об отвалах не беспокоятся. Грунт скидываю рядом, лишь бы не мешал. Сложилось ощущение, будто ищут что-то конкретное. При этом твёрдо знают, где искать.

— Другими словами, на простых мародёров не похоже. Так?

— Именно, — подтвердил старлей.

— Что ещё?

— Датчики, оставленные тралом работают. Всё-таки я прав был, когда настоял на замене инфракрасных сенсоров на улавливатели колебаний грунта. Допотопная система с чувствительной нитью, но работает. Сигнал чётко поступает на коммуникатор, правда трудно определить, что за тварь прошмыгнула внутрь периметра. Видел, как КСП пересекла довольно мелкая ящерка и датчик сработал. Так что у нас есть примитивная защита от внезапного вторжения. Будем сниматься, датчики нужно собрать. Маловато заказал. Думал, что толку не будет, а таскать лишний груз накладно.

— Соберём, — пообещал командир, — Вопрос ко всем! Кто-нибудь заметил что-либо необычное во время перехода?

— Для меня здесь всё необычно, — попытался схохмить Гизмо, но его весёлый тон никто не поддержал.

— Можно я? — вызвалась Забелина, — Раз уж мне поручили присматривать за лабораторными животными, то, как-то само собой получилось, что сконцентрировалась на местной фауне. Птиц практически нет. Видела парочку, но очень высоко в небе. Скорее всего какие-то хищники высматривают добычу. Я не зоолог, поэтому породу не определила. Что-то вроде коршунов или ястребов. Километров семьдесят левее протекает мелководная речушка. Вот там, по наблюдениям от бункера, птиц много. Тут у них, видимо, кормовой базы нет. Зато много насекомых и пауков. Странно, но ни одного скорпиона не заметила. Змеи, ящерицы, пара варанов попалась. А теплокровных не видела. Хотя должны быть и мыши, и тушканчики, и мелкие хищники, вроде шакалов и фенек.

— Думаю, что это объяснимо, — подключилась её прозор с позывным Кинолог, — Те жучки — паучки, что мы наблюдали, дружно улепётывали из-под наших ног. Та же ситуация с ящерками и змеями. Их пугало наше движение и они спешили укрыться. Млекопитающие более чутко реагируют на опасность. Заранее видят или слышат. К тому же многие ведут ночной образ жизни и сейчас просто спят.

— Принято, — подтвердил сообщение Ломов, — если больше некому что-то сообщить, то отдыхаем. Через сорок минут выступаем. Ночёвка будет в развалинах поселения.

— Если позволите, хочу высказать свои соображения по миражу, — после небольшой паузы, сказал Геворкян.

— Слушаю, Проф. Думаю, это всем интересно.

— Вы правы насчёт невозможности голотрансляции в условиях подавления любой цифровой VR-системы. Конечно, Бэтмен запускал в небо свой знак, но для этого использовал мощный прожектор и аппликацию своего символа. Других аналогов не вижу. Понимаете, чтобы показать диафильм нужны, как минимум мощный проектор, заряженный плёнкой и экран, пусть даже прозрачный, наличие которого мы не заметили. Тот же Бэтмен в качестве экрана использовал облака. Но в любом случае, мы видели бы направленный луч, проецирующий изображение. Не представляю, как в посткатастрофическом обществе удалось создать такое оборудование. Скорее всего мы оказались свидетелями природное явление, возникающего благодаря местным оптическим или физическим законам. А значит, верна моя теория происхождения Зоны. Это не наше будущее, а кусочек альтернативного или параллельного мира, каким-то образом просочившийся в нашу реальность.