Где я?

Глава 19

Черов, понимая, что нужно начинать с самого главного, направился к академику. Те, кто говорит, что рыба гниёт с головы упускают один важный момент. Ещё она ею думает. Подчинённые всегда подсознательно копируют поведение своего начальника, независимо от того, хотят они этого или нет.

Перед Черовым стояла задача убедить Зорина беспрекословно выполнять команды командира, не причинив вреда его здоровью и репутации. В это время академик, размахивая руками, требовал от аспиранта и закреплённых призоров аккуратно упаковывать оборудование в экранированные кейсы. Удивительно, как учёный может так реагировать на сигнал тревоги, не обращая внимания на себя и окружающих, но, похоже, для него главное — не повредить чувствительные приборы.

Краем глаза Денис наблюдал за коллегами и прислушивался к их переговорам, стараясь выделить нужные ему реплики из общего звукового фона, наполненного эмоциями и раздражением.

Ли Шань поступил проще всего. Он не стал уговаривать Танка и выслушивать его объяснения. Когда тот заартачился, уверяя, что может в одиночку вернуть минералога и Якобинца в лагерь, Ли со всей силы ударил его по печени. Сержант, казавшийся огромным и непробиваемым, зашипел от боли и согнулся пополам. Ли тут же завладел его автоматом, а затем подсёк под колени, заставив принять позу перевёрнутой черепахи.

— Выполнять приказ командира! — проревел Лишай, упирая дуло АМБ в переносицу сержанта.

Возможно, в глубине души Черову хотелось применить такой же обезоруживающий приём к упрямому теоретику, но он понимал, что это вызовет лишь новую волну неприязни к разведчикам. С академиком нужно было обращаться вежливо, используя другой подход. Не пытаясь пересилить его эго, а сыграв на мужских слабостях.

— АК-47, — выпалил он, подлетая к учёному, — Мы закончим здесь самостоятельно. Вам, как старшему группы, следует позаботиться о женщинах. Они растеряны и особенно уязвимы.

Зорин, услышав это, растерялся, но затем неожиданно зачастил — Да-да, лейтенант, вы безусловно правы. Наши дамы не любят вас, солдафонов. Я займусь их безопасностью, а вы проследите, чтобы ребята не сбили точные настройки приборов. Данные, которые мы получаем, очень важны для понимания физических законов Зоны…

— Поторопитесь, генерал! — резко перебил Черов, буквально отталкивая академика от расположенных на треногах датчиков. — Вы же джентльмен!

— Да-да-да, — бормотал Зорин, направляясь к Забелиной, пытавшейся эвакуировать свой зоопарк.

Как только академик удалился, Черов ударил по руке Полуяхтова, пыхтевшего над выравниванием уложенных в ящик деталей разобранного поглотителя электромагнитных волн. — Брось бяку, — приказал Денис, — Приказ был прятаться в схрон.

— У меня своё начальство, — недовольно возразил аспирант, потирая ушибленное запястье.

— Бегом! — покачал головой Черов, вынимая из нагрудной кобуры пистолет.

— Стрелять будешь? — внезапно осклабившись, спросил Полуяхтов.

— Буду, — заверил Черов, видя, как наливаются ненавистью глаза внебрачного сына какого-то олигарха. — Первый в ногу. Не дойдёт, на поражение. Имею право. Отказ выполнить приказ и сопротивление. Ребята подтвердят.

— Вы больные, — дал заднюю аспирант, разжимая кулаки. — Я это припомню!

Призоров подгонять не пришлось. Они побросали всё и, придерживая автоматы, побежали вслед за Полуяхтовым.

Полевая лаборатория профессора Геворкяна располагалась за лестницей. Этот район казался совершенно безлюдным и безопасным. Небольшие холмики, которые полностью скрывали остатки городских зданий, создавали впечатление каравана двугорбых верблюдов, уснувших в пути.

Самвел Каренович, будучи идейным оппонентом прославленного академика, выбрал место подальше от конкурента. Однако вёл себя значительно сообразительней. Его команда уже направлялась к лагерю, с трудом неся аппаратуру. Ящики и подставки были оставлены на небольшой утоптанной площадке. Сам профессор плёлся следом, прижимая к груди какой-то датчик. Некоторые вещи вдолбить в головы учёных невозможно. Бросить приборы выше их понимания и не вписывается в структуру безопасности.

Денис, убедившись, что помощь не требуется, развернулся в сторону руин, направив пистолет на предполагаемого противника, и начал медленно отходить к блочной коробке, выбранной командиром для лагеря.

В трёхстах метрах впереди и левее возвышался угол здания, приспособленный для передового НП. Там должен был находиться Гизмо, ожидая своей смены. Только в кино каждый боец принимает решение самостоятельно. В реальности же все подчиняются распоряжениям командира. Денис, конечно, волновался за своего приятеля, но понимал, что ничего не может изменить. Он получил чёткий приказ возвращаться в схрон, а Родион, не дождавшись смены, наверняка уже снял АМБ с предохранителя и внимательно следит за малейшим движением в развалинах.

Проскользнув в пролом, Черов первым делом убрал «Ворон» в кобуру и схватил из пирамиды свой АМБ с длинным пламегасителем и оптическим прицелом.

Танк, внешне невозмутимый, несмотря на происшествие с Лишаем, уже находился здесь и командовал размещением подопечных. Он всё-таки был бойцом и сам проделывал что-то подобное с упёртыми подчинёнными. Сафонова, как могла, пыталась успокоить всех, кто выглядел, по её мнению, испуганным. Раздавала жгуты и бинты на случай ранения, а также заставляла пригубить какую-то микстуру из своей мензурки.

Черов выбрал сержанта исключительно за его габариты. — Подсади!

Танк подошёл к просвету в потолочной панели, полуприсел, сложив руки в замок перед собой. Денис встал подошвой на подставку, и сержант резко выпрямился, пытаясь подкинуть Черова как можно выше.

Собственно, этот элемент одинаково отрабатывают во всех подразделениях. Денис ухватился за край панели, подтянулся и, перекинув ногу на перекрытие, втянул себя наверх. Затем спустил обрезок репшнура с прикреплённой к концу «кошкой».

Сначала Танк закрепил автомат, следя, чтобы оружие сильно не раскачивалось при подъёме, затем подвесил на крюк ранец.

Черов подполз к краю, пытаясь определить, откуда может последовать угроза. Не выбрав, обратился по рации к наблюдателю — Сахраб, направление? — Три часа, — сообщил араб. — Угол здания с элементами балкона. Он скрывает яму, что вырыли наши доблестные кроты. — Принял, — поблагодарил Денис.

Раз этот ориентир скрыт от глаз, то и контролировать его нет смысла. Равхан прекрасно справится сам. С фронта площадь прикрывает Мельников. Ли, остановив сержанта, умчался влево. Там торчащих из песка зданий практически не наблюдалось. Только аккуратные холмики, переходящие в равнину. Значит, Черову остаётся следить за происходящим в тылу.

Он переполз в нужном направлении, размотал под себя коврик, а рюкзак использовал в качестве упора для автомата. Тем временем на опустевшей площади остался только командир. Он неторопливо вышел в начало условной улицы, которую выбрали для исследования минералог Савостин и его верный телохранитель. Здесь Ломов остановился, пытаясь понять, как минералог определил место для раскопок. По словам самого геолога, его интересовала не находка каких-либо артефактов, а глубина реголита.

Задумка была верной. Даже неспециалисту было понятно, откуда шла взрывная волна, по характеру разрушений. Возле торчащих из песка зданий рыть было бессмысленно. Под реголитом лежали обломки, не успевшие подвергнуться размельчению и выветриванию. А вот посередине улицы весь песок имел наносной характер, на что указывала впадина почти идеальной прямой, пролегающая между развалинами. Копать яму для определения структуры отложений здесь было самое то.

Другое дело, почему он отдалился от лагеря на столь приличное расстояние, если суть только в замере глубины отложений? Может быть, он что-то недоговаривал? Или какая-то деталь внезапно привлекла его внимание и изменила планы?

Код сорок пять предписывал не только зону ответственности каждого, но и запрет засорять эфир пустопорожними разговорами. Ломов слышал размеренное дыхание бойцов, готовых в любую секунду открыть огонь. Бормотание учёных мужей, негодующих по поводу прерванных опытов. Вздохи и причитания девушек, успокаивающих друг друга, а также сопение призоров, гадающих, откуда придёт угроза. Напуганным людям рот не заткнёшь. Всё это сливалось в один фон, похожий на шелест осенней листвы под ногами.

Выделялись только указания и советы Сафоновой, старающейся сохранять порядок в лагере. Говорила она шёпотом, но внятно и отрывисто.

Каких-либо звуков со стороны копателей Дим Димыч не различал. Либо они пребывали в трансе, либо… Какое-либо? Дыхание якобинца слышалось отчётливо. Спокойное, как у спящего. Значит, он жив. Значит, «либо» отменяется.

Ломов поднёс к глазам бинокль, ища глазами причину, которая могла привлечь внимание минералога и заставить его удалиться от лагеря. Не найдя ничего примечательного, он сделал запрос — Сахраб, изменения? — Не наблюдаю. Объект позу не менял. — Хорошо. Иду к нему. Ломов убрал оптику и, взяв автомат наизготовку, медленно направился к яме. Он тщательно контролировал каждый шаг, следя за тем, чтобы подошва уверенно стояла на песке, не скользя и не теряя опоры. Одновременно он не сводил взгляда с пустых глазниц развалин и старался не закрывать Сахрабу линию огня. На Якобинца, сидящего на краю ямы, он не смотрел, зная, что наблюдатель доложит о малейшем изменении в его позе, а если потребуется, то обездвижит, но сохранит его в состоянии, пригодном для допроса.

Когда до ямы оставалось метров двадцать, Равхан с вышки доложил — Я наблюдаю признаки шевеления. Создаётся впечатление, что Якобинец спал и сейчас пытается размять затёкшие мышцы. Пешня, будь осторожен. Мне это не нравится.

— Отставить советы… — успел прорычать командир, когда в эфир ворвался возбуждённый голос Забелиной — Это контролёр зомбировал ребят! Он телепат! Дмитрий Дмитриевич, если вы подойдёте ближе, он и ваш разум подчинит себе!

От столь неожиданного и истеричного выкрика Ломов остановился. Затем сделал несколько шагов назад, повинуясь инстинкту самосохранения.

— Гейша! Вы и ваши коллеги что-то скрыли от нас? Вы наблюдали подобное прежде?

— Нет! — выпалила Забелина. — Мы ничего от вас не скрывали! Черов и Мельников постоянно перечисляли монстров из другой Зоны, той, что из «Сталкера». Я, как лингвист, привыкла относиться ко всем легендам и мифам серьёзно. Совпадения редки, но они всегда есть.

В динамиках слышался скрип зубов командира, пытающегося сдержать негативные эмоции, и бормотание Сафоновой, то ли успокаивающей девушку, то ли пытающейся загипнотизировать её.

Наконец Ломов не выдержал — Три Бога, твою мать! Нестор! Я уже имел счастье выслушивать твои сказки! Теперь соберись! Какой хренью ты стращал девчонок?

— Командир! Это было на полигоне. Так, развлекал всех во время отдыха. А что, надо было устав читать?

— И много там книжек про этого «Сталкера»?

— Куева туча, но интересны только первые. Потом подражания и фанфики пошли. Лютый бред, короче. И я бы не проводил аналогии с этой Зоной. У них совершенно разные принципы возникновения.

— Именно разгадкой возникновения этой локации мы и занимаемся! — вмешался рассерженный Зорин. Судя по тону, академик люто возненавидел всех и Черова в частности за то, что тот обманом отвлёк от эвакуации оборудования.

— Если вы, молодой человек, знаете истинные причины возникновения аномалии, то поделитесь ими со всеми. Будем премного благодарны!

— Я имел в виду, что локации Чернобыльской Зоны Отчуждения и этой не совпадают. Там ядерный выброс изменил всю биосферу и подкорректировал физические законы. Основной упор делается не на мутантов и радиационное заражение. Это только фон, антураж, так сказать. Он служит исключительно для создания саспенса, общей атмосферы историй. Главное в книжках — люди и их попытки вписаться в новую реальность. По этой причине они ищут артефакты, способные изменить их жизнь и решить бытовые проблемы. Всё, кроме людских судеб, в историях вторично. Поэтому и говорю, что впоследствии франшиза скатилась в сугубо приключенческий жанр, часто без идеи и смысла.

— Опустим литературные споры, — резюмировал Ломов. — Мне они не интересны. Зато любое предположение я вынужден учитывать. Кто такой Контролёр?

— Типа мутант, способный захватить сознание жертвы и использовать его в своих целях.

— Каких целях? — не унимался Ломов. — Гастрономических?

— Не только, — поправился Денис. — Служить приманкой для других. Штурмовиком, если необходимо проникнуть в укреплённый лагерь. Просто отвлекать внимание, создавая видимость безопасности. Да мало ли что придёт в голову автору! Это книжки, Пешня, выдуманные истории! Как байки у костра!

— И эти истории находятся в твоей голове. Так? А черви или щупальца могут извлечь их оттуда и воплотить в реальность.

— Это абсолютно бездоказательно, — вмешался Геворкян. — Подобная гипотеза рассматривалась, но не получила подтверждения.

— Тем не менее я должен учитывать всё, — отрезал Ломов. — И нейтрализовать любую угрозу. Как выглядит Контролёр?

— Как человек. Гуль из фильмов про зомби. С очень большой головой.

— Движения вокруг ямы не наблюдаю, — сообщил Равхан, привыкший ко всему относиться серьёзно. — Как близко должен находиться Контролёр к своей жертве, чтобы поддерживать контакт?

— Не помню… — расстроился Черов, упрекая себя за то, что упустил столь важную деталь франшизы. — Суть не в том. Зомбированный этим мутантом уже мёртв. Понимаете? Изменения в мозгу Якобинца необратимы.

— Позвольте добавить, командир? — раздался голос Мельникова.

— Как периметр? — Более чем спокойно. Наблюдаю за обнимашками двух ящериц. Не могу сказать точно, то ли это спор за территорию, то ли любовные игры, но эти существа очень пугливы и тонко чувствуют опасность. Если они спокойно бегают, значит, поблизости нет посторонних.

— Что ты хотел сказать? — Я тоже прослушал несколько книг. В некоторых описываются не только антропоморфные мутанты, но и растения, обладающие теми же качествами. В одной из них я встретил дерево-кукловод. Если путник или животное оказываются поблизости, оно приманивает их и парализует. Затем врастает корневищем в нервные окончания жертвы и полностью порабощает тело.

— С какой целью? Конкретизируй. — Питается им! Элементарно жрёт! В смысле, выкачивает энергию, как из батарейки. Ну и прочие питательные элементы. Чем там удобряют деревья? Жертва высыхает, превращаясь в мумию. Процесс, насколько помню, длится долго. Несколько дней, а то и месяц. Ему спешить некуда.

— Это уже полный бред, — подавленно вздохнул Зорин, когда молчание командира затянулось. — Существование альтернативной локации противоречит здравому смыслу. Ребятам там нужна помощь, а вы тратите время на обсуждение каких-то сказок. Не узнаю вас, Пешня! Вы же прагматик!

— То, что противоречит вашей теории, прекрасно укладывается в мою! — вмешался Геворкян. — Мы находимся не в будущем родной планеты, а в параллельной вселенной со своими законами. Мне лично не хотелось бы иметь вместо двух зомби троих. Причём, одного с навыками убивать не задумываясь.

— Всем соблюдать режим молчания! — подал голос Ломов, что указывало на принятое им решение, — Растение наблюдаю. Похоже на высохшую акацию или саксаул. Точнее сказать не могу. Как эту дрянь уничтожить?

— Я не встречал подобное в книгах, — признался Черов.

— Не пулей же, — здраво рассудил Мельников. — Чего боятся деревья? Сжечь к чёртовой матери!

— У нас нет огнемётов, — отрезал командир. — Думайте!

— Есть РПО и десяток термобарических зарядов к нему, — откликнулся Сахраб. — Можно попробовать.

— Отставить, — приказал Ломов. — У него радиус поражения большой. Выжжет всё в округе и превратит Якобинца в головешку. Нужно что-то более локальное.

— Могу сделать бомбочку из презерватива, — предложил Лишай. — У цыплят спирт имеется. Шмякнешь об ствол и зажигательной пулей воспламенишь.

— Этот вариант мне больше нравится, — решил командир. — Танк! Сможешь?

— Без проблем, — обрадовался сержант, застоявшийся от состояния неопределённости. — Этого добра у нас полно. Он уже снял кондом с дула резервного автомата, когда Сахраб предостерегающе крикнул:

— Внимание! Якобинец пытается подняться. Мои действия, командир? Валить?

— Отставить! — остановил Ломов и сделал ещё два шага назад, внимательно осматривая свои следы, чётко выделяющиеся на песчаном грунте.

— А если ментальный контакт? — предположила Сафонова. — Дерево испугалось наших намерений и решило действовать.

— Допускаю, — согласился командир. — Но корней не наблюдаю. Мой след тоже чист. К тому же помните, что подошвы и комбинезоны сделаны из инертных материалов. Они устойчивы и невосприимчивы к проникновению любых инородных частиц. Не будем торопиться.

— А что, если тени щупалец не принадлежат животным? — как-то сонно предположила Забелина. — Что, если это корни? Очень подвижные и способные передвигаться по воздуху.

— С точки зрения физики — это допустимо, — согласился Геворкян. — Согласно теории многомерности пространства, они могут существовать в векторе, недоступном нашему вниманию. Мы видим и слышим лишь один процент от всего электромагнитного и акустического спектров. Для остального наши глазные рецепторы просто не приспособлены.

— Тихо! — предупредил Ломов. — Ждём!