Где я?

Глава 20

— Чего мы ждём? — нетерпеливо спросил Равхан. — Он поворачивается! Ищет что-то на поясе. Нож?

— Возможно, — спокойно ответил Ломов, стараясь показать, что полностью контролирует ситуацию. — Автомат остался лежать на земле, поэтому мы должны ждать его действий. Мы пытаемся думать за него, а это неправильно. Кажется, он пытается отстегнуть фляжку. Манюня, после глубокого гипноза хочется пить?

— Скорее да, — быстро ответила капитан. — Но всё зависит от индивидуальных особенностей организма. В любом случае это стресс, а он вызывает желание чем-то отвлечься.

— Принято, — подтвердил Ломов и обратился к призору: — Что случилось, Якобинец? Почему не выходил на связь?

Призор непонимающе помотал головой и несколько раз беззвучно открыл рот, словно рыба, брошенная мимо ведра косоглазым рыбаком. Ещё так делают пассажиры самолётов, когда от перепада давления закладывает уши. Ломову пришёл на ум более близкий пример: контузия.

Наконец Якобинец нащупал застёжку фартекса и освободил фляжку от фиксации. Он поднёс сосуд ко рту и попытался сделать глоток.

— Отвинти крышку, — посоветовал командир. — Давай я помогу.

— У парня сохранилась базовая память, но с эксплицитной у него проблемы. Возможно, повреждена кора обеих полушарий и гиппокамп. Если решишь приблизиться, загерметизируй скафандр и опусти поляризационный фильтр. Хоть какая-то защита от ментального воздействия.

— Гарантируешь? — спросил Ломов, но все поняли, что это ирония и приближаться к призору в намерения командира не входит.

— Ты откуда родом, парень? Помнишь свои корни?

Ассоциация с корнями многим показалась сверхциничной, но Дим Димыч просто пытался растормошить сознание призора. Посмотреть на его реакцию.

Призор абсолютно не обращал внимания на вопрошающего и был полностью поглощён загадкой фляжки. Ещё пару раз попытался напиться, но вода почему-то не лилась.

— У меня был солнечный удар, — напомнил о себе Равхан, наблюдавший за всем через оптику прицела. — Мне протягивали бутылку с минералкой, а я не понимал, что с ней делать. Кто-то догадался плеснуть воды прямо в лицо. Помогло.

— Приближаться опасно, — предупредила Сафонова. — Я знакома с гипнозом и не рекомендую. Надеюсь, ты не смотришь ему в глаза? Отвернись, если он начнёт совершать ритмичные движения руками. Как слышишь, командир, приём?

— Не учи отца и баста, — отрезал Ломов. — Ты ведь практиковала приёмы ментального боя?

— Да, — подтвердила Сафонова. — Но для этого мне нужен визуальный контакт.

— Вы совсем сдурели? — воскликнула Вероника. — Решили девчонкой прикрыться? Мужики, блин, называются!

— Я приказал сохранять режим молчания! — огрызнулся Ломов. — У нас нестандартная ситуация. Вынужден прокручивать все возможности повлиять на неё.

— Выхожу, — предупредил Танк. — Контроль! — подхватил Равхан, и Ломов, резко уйдя вправо, прислонился спиной к стене полуразрушенного здания. Теперь он держал под прицелом всё пространство на пути сержанта призоров.

Танк двигался довольно быстро, но его походка не выглядела суетливой. Возможно, это из-за габаритов. Любой другой в подобной ситуации походил бы на хлопотливого курьера, излишне нервно пытающегося доставить посылку. Танк же напоминал айсберг, плывущий навстречу «Титанику». Серьёзно и неотвратимо он приближался к яме и застывшему в непонятном трансе Якобинцу. Зная, что Равхан с НП неотрывно держит парня в прицеле, командир сосредоточился на сержанте. Если Забелина права со своими страхами, то что-то должно выпрыгнуть из развалин и помешать Танку донести смертоносный груз.

Ничего не произошло, и сержант, выйдя на дистанцию броска, метнул колеблющийся латексный шарик в сторону чахлого деревца. Высохший морщинистый ствол толщиной в руку принял на себя бомбочку с легковоспламеняющейся начинкой, и сухой безвкусный воздух мгновенно окрасился знакомыми алкогольными нотками. От резкого контраста запахов Ломов испытал инстинктивное желание закусить, но только сглотнул слюну.

— Меняю магазин, — предупредил он и отработанным движением вставил рожок с зажигательными патронами. Затем прицелился и выстрелил в комель деревца. Алая вспышка сменилась прозрачно-синим ореолом, постепенно охватившим кору и узловатые корни. Ещё пару секунд, и ярко-красное пламя перебралось на пересушенную зноем крону. Ветки горели легко, задорно потрескивая в тишине мёртвого города.

— Что с нашим зомби? — спросил Ломов, по-прежнему опасаясь смотреть в лицо Якобинцу. — Ноль эмоций, — заверил Равхан, — Такое ощущение, что его ровным счётом ничего не интересует, кроме фляжки. Танк, ты молодец. Умеешь схватывать на лету. — Меня в спецназ не взяли только из-за шестьдесят четвёртого размера. В вашей конторе такое обмундирование не шьют.

Отвечая шуткой на подкалывание снайпера, Танк поднял левую руку, с зажатой в ладони пластиковой бутылкой, и что есть силы сдавил её. Струя воды вырвалась из проколотого колпачка и ударила в лицо Якобинца.

Поначалу тот попытался закрыть лицо руками и даже отвернуться. Внезапно поняв, что этой водой можно утолить жажду, парень, открыв рот, принялся ловить струю губами, лихорадочно глотая.

Когда Танк прекратил давить и опустил брызгалку, недовольно замычал и угрожающе размахивая руками, пошёл навстречу своему водоносу.

— Танк! Отступай! — скомандовал Ломов, перезаряжая магазин. Патроны с термитной начинкой следовало экономить. — Так точно! — подтвердив получения приказа, Танк стал пятится широкими шагами.

Якобинец интуитивно семенил следом, загребая песок массивными носками ботинок. Когда зомби останавливался, сержант снова брызгал ему в лицо, принуждая двигаться дальше. Задумка понравилась командиру.

— Я лично выпишу рапорт на медаль за сообразительность, — похвалил Ломов, — Уводи его подальше, только не позволяй себя касаться. Мы не знаем, как эта зараза передаётся.

Пока Танк заманивал своего подчинённого подальше от ямы, Ломов, решительно оттолкнувшись от стены, направился к раскопкам. То, что тело Савостина лежит ничком на дне, он заметил сразу, но прежде чем предпринимать что-либо, сделал восьмёрку, обойдя сначала могилу минералога, а затем отвал. Цвет выбранного грунта, насыпанного горкой в паре метров, отличался. Немного темнее, словно реголит был влажным, а сейчас подсыхал, покрываясь белёсой плёнкой. Что это значило, мог бы сказать только минералог, но тот, скорее всего, мёртв.

Закончив предварительный осмотр, не давший никаких результатов, Ломов осторожно приблизился к догорающему саксаулу. Лёгкий ветерок уже сбил прогоревшие ветки, оставив торчащим только почерневший ствол. Он же слабыми порывами раздувал бардовые угли, превратившие сердцевину в яркую пунктирную линию. Через пару часов от деревца останется только горстка пепла.

Подавив желание пнуть головешку, чтобы ускорить процесс, Ломов ещё раз внимательно осмотрелся. Можно ли считать, что именно саксаул стал причиной выбора места для раскопок? Отбросив мистику и версию, что саксаул является деревом-кукловодом, способным привлекать внимание жертвы ментальным воздействием, он прокрутил в голове более правдоподобные варианты. Деревце должно чем-то питаться. Возможно, Савостин рассчитывал обнаружить воду. Какой-нибудь пожарный гидрант или прорыв магистрального провода? Надо было потребовать, чтобы минералог не только проводил свои исследования, но и объяснял причины своих поступков. Впрочем, решил Дим Димыч, теперь уже поздно наматывать сопли на кулак.

— У меня чисто! — сообщил он подчинённым, — Возвращаюсь. — А как же Данияр Артурович? — не удержалась от возгласа Забелина, хотя по голосу становилось заметно, что восклицание даётся ей с трудом, — Вы оставите его в яме? — Что предлагаешь, Гейша? — не вступая в пререкания, спросил Ломов. — Достать тело из ямы, принести сюда, узнать причину его гибели… Да, бог мой, возможно он ещё жив, просто потерял сознание как Якобинец. Манюня ведь медик. — Я скорее травматолог, — поправила девушку Сафонова, — Биометрия скафандров отключена, поэтому установить причины его обморока я не смогу. Тут нужен врач общей практики с хорошим опытом диагностирования. Если бы работала биометрия, встроенный анализатор сам определил причину недомогания и произвёл необходимые инъекции. — Так почему в нашей группе нет профессионального врача? — Забелина задала вопрос, который давно всех мучил.

Видимо, Сафонова каким-то образом повлияла на её сознание, иначе лингвист никогда бы не решилась поднять эту болезненную тему. Только пьяный может ляпнуть… Только человек с изменённым восприятием реальности способен говорить то, что думает, а не то, что принято и соответствует приличиям.

Черов, лежащий на перекрытии схрона, демонстративно хмыкнул, радуясь, что не ему придётся отвечать на вопрос. Конечно, рано или поздно он возник бы. Конечно, ответ на него был. Проблема в том, что он не понравится учёным и призорам. Зона — это не город, где из-за любого чиха вызывают неотложку. Здесь ни помочь, ни правильно диагностировать, по большому счёту, нечем. В их положении врач сможет только посочувствовать вместе с остальными и утешить особо нервных валерьянкой. Тогда какой смысл отправлять в рейд лишнего человека? Выделять для его безопасности призора? Увеличивать вес поклажи за счёт дополнительных пайков, баллонов с водой, бесполезного медицинского оборудования, если не позволили даже оборудовать тележку аварийной лебёдкой?

— А смысл? — спросил Ломов, не собираясь разгонять тему с отсутствием медика. — Ответь, Гейша, а потом закатывай истерику.

— Ну, не знаю… — растерялась лингвист.

Похоже, она действительно пыталась предсказать действие врача в подобной ситуации, но не могла подобрать аргументы.

Повисшую паузу заполнил Золотарёв, окопавшийся прямо перед входом в схрон:

— Танк, не наступи на меня.

— Выхожу, — подхватила Сафонова.

Сержант в последний раз прыснул в лицо Якобинца остатки воды и бросил бутылку ему в грудь. Тот неловко попытался поймать, но не сумел. Бутылка упала к ногам, и парень присел, шаря свободной рукой по песку.

— У него не только с мозгами, но и со зрением полный швах, — резюмировал Тимофей.

— Смотри перед собой, держи свой сектор, — с угрозой посоветовала Сафонова, появляясь из пролома и бесцеремонно перешагивая через бойца.

Она отстранила сержанта, который молча удалился обратно в лагерь, чтобы сменить капитана.

— Что же с тобой, парень случилось? — едва слышно донеслось из динамиков.

— Выруби его, — приказал Ломов, приближаясь к компании сзади.

Сафонова переместилась влево, так, чтобы позади Якобинца оказалась стена убежища, на секунду закрыла глаза. А когда открыла, тело призора отлетело к блокам и тряпичной куклой сползло на песок. Только шлем из композита с противным звуком процарапал кладку.

— Не слишком ли круто приложила? — недовольно спросил Дим Димыч и, по-стариковски крякнув, присел над парнем.

Заглянул под веки, потрепал подбородок, зачем-то проверил зубы. Напоследок приподнял руку и отпустил. Рука безвольно упала на бедро.

— Чтобы контролировать силу воздействия, нужны пальцы. Я же делала запрос, чтобы в наших скафандрах были съёмные перчатки. Отказали. — Это могло нарушить герметичность костюмов. — Мы не в космосе. Нестор танцевал ночью с червями в одном термобелье, и ничего не случилось. — Тогда никто об этом не знал. — А проверить? Цыплята год исследовали местность вокруг бункера. Для удобства уложили бетонные плиты, а вот устроить пикник с раздеванием — ума не хватило? — Видимо, волонтёров не нашлось. Ссыковаты наши учёные. — Исследования проводились, — вмешался Зорин, не выдержав спора двух военных и вступившись за корпоративную честь. — Было две группы по пять испытуемых. В разное время. Первая группа жила в палатках неделю, вторая — почти месяц. Но для окончательного вывода требуется год на сбор данных по их анализам и сравнение с исходными образцами. По регламенту. Срок ещё не истёк. Поэтому никаких выводов официально нет. — Бюрократизм, — глубокомысленно заявил Равхан. — Они хоть живы? — поинтересовался Черов. — Да. — Значит, и у меня шанс есть, — облегчённо вздохнул Денис.

— Хватай за предплечья и тащили внутрь, — скомандовал Ломов, отрывая безвольное тело от стены. Золотарёв, поняв, что призора потащат по кратчайшему маршруту, перекатился метра на три в сторону и принялся ёрзать, закапываясь в песок словно ящерица.

— А как же Данияр Артурович? — сонно спросила Забелина, пытаясь подняться и помочь уложить Якобинца на коврик. Всё-таки Сафонова применила к ней какое-то успокаивающее воздействие. Если гипноз, то его легко снять, а если что-то седативное из своих мензурок, то надолго, пока вся гадость не выведется из организма. — Тебе нужен помощник, — сказал Ломов, кивая на двигавшуюся как сонная муха лингвиста. — Снимешь скафандр и обследуешь парня досконально. Может действительно он кое-где начал прорастать или мутировать. Понимаю, что ты не судмедэксперт, но это избавит нас от мистики и вернёт в русло нормальной работы. — А ты? — Вернусь к яме, — решил Ломов. — Нужно выяснить причину смерти Петроса. Надеюсь, она банальна. Наткнулся на резервуар с газом или ещё что-то в этом роде. Меня бесят ваши конспиративные теории. Разгадка должна быть проста. Черов! Идёшь со мной. Это твоя епархия. — Есть, — ответил Денис и принялся сматывать коврик.

В схрон, отряхиваясь от песка, влетел Золотарёв. Кивнул Танку, предлагая подсадить его на панель перекрытия, дождался, когда Черов передаст вниз оружие и рюкзак, и исчез наверху, сменив товарища на посту. — Твоя задача, — обратился Ломов к подошедшему Черову. — Оценить место гибели Петроса с точки зрения оперативника. Найди любую улику, указывающую на причину смерти. — Даже если это воздействие хтони? — осторожно поинтересовался Денис. — Мы должны быть готовы ко всему. Неопределённость мешает действовать. Любая зацепка. Догадки и косвенные умозаключения не приму.

Всего несколько пассов перед глазами Забелиной, и девушка словно вернулась к реальности. Заодно Черов понял, что кристалл, вставленный в рукоять ножа, был не просто девичьей прихотью и тягой к разным блестяшкам, а инструментом, помогающим в работе психолога.

— Я вот что хотела сказать, — начала Забелина, вернув прежний тембр голоса, — Но всё время теряла нить рассуждения. Что, если Данияр Артурович наткнулся не на техногенные отходы былой цивилизации, а на аномалию, как во франшизе «Сталкер»? Вы только представьте! В Чернобыльской Зоне всякие жаровни и мясорубки были разбросаны по поверхности, а здесь они могут скрываться под землёй.

— Опять двадцать пять, — сплюнул Ломов и направился к выходу.

— Подождите, Дмитрий Дмитриевич! — настаивала Забелина. — В двадцати километрах отсюда аборигены копают несколько котлованов. Вы сами видели. Что, если они ищут не реликвии прежней эпохи, а разряжают аномалии и добывают полезные для себя артефакты? У них же нет холодильников и электричества. Денис говорил, что некоторые артефакты использовали в книгах для охлаждения продуктов и работы генераторов. Вдруг я права? Слишком много совпадений.

— Черов, за мной! — скомандовал Ломов и вышел из помещения.

Забелина продолжала высказывать свои предположения, рисуя картину гибели минералога, пока Ломов и Черов удалялись от лагеря. По её мнению, Савостин заметил аномалию, которая всегда проявляет себя либо вибрацией воздуха, либо группированием песка в определённый знак, типа спирали или пиктограммы. Данияр Артурович принялся копать в этом месте, ища разгадку. В какой-то момент он достиг критической точки, и аномалия разрядилась, поразив учёного. Когда её энергия исчезла, появился артефакт, который сейчас находится под телом Савостина и ждёт своего обладателя.

Фантазии девушки можно было позавидовать, хотя, учитывая её профессию и изучение подобной литературы, мифов и сказаний, удивляться не приходилось.

Ломов просто возвращался к яме, пропуская болтовню мимо ушей, привычно концентрируясь на окружающей обстановке и возможной атаке противника. Черов же улыбался, прикидывая, как лихо экстравагантность девичьих фантазий совпадает с читаемыми им историями. Выходило, что Забелина не только внимательно слушала его изложения, но и умудрилась усвоить порядок обнаружения, дезактивации и безопасного обращения со всякими диковинками. Похоже, Даша не просто внимала историям, но и превратилась в ярую фанатку франшизы, настолько яркие и необычные сценарии произошедшей трагедии предлагала она слушателям.

Командир не перебивал, пока не остановился на краю ямы. Здесь он потребовал тишины и поманил к себе Черова.

— Работа по твоему профилю, — кивнув на распластавшееся на дне тело, сказал он, — Ты же мент.