Десятый демон

Глава 28

— Мне всегда больше нравилось помогать живым существам, чем убивать их… — поведал мне Фарги, вытягиваясь в кресле наподобие большого грациозного кота. Он отсутствовал несколько часов и объявился лишь, когда начало темнеть. Вид у него был довольный, если не сказать блаженный. — У бедняги в детстве погибли родители, причём на его глазах. Это было страшное зрелище. Он сам чудом уцелел, но его психика дала сбой. Он так и остался в том возрасте, причём его до сих пор мучили кошмары, по сравнению с которыми даже появление убитой дамы с перерезанным горлом и с чашей крови в руках — не более чем занятное происшествие.

— Ты сказал «мучили»? — я присела напротив него в кресло.

Он посмотрел на мои ноги.

— Я не видел у тебя этих джинсов. Они тебе идут.

— Фарги!

— Ладно, он принял меня за Святого Михаила, он не в себе. Я мог избавить его от этих кошмаров. В конце концов, это мог сделать любой квалифицированный психиатр с навыками парапсихологического гипноза или хотя бы внушения! Я ему помог. Может, этого не заметит никто, кроме него. А если и заметят, что он им скажет? Меня излечил Святой Михаил! На здоровье. Помолимся вместе. А джинсы, и правда, красивые.

— Похоже, ты здорово оттянулся, если заметил штаны, которые я на твоих глазах проносила почти до дыр.

— Не может быть! Я не мог быть настолько невнимательным! — ужаснулся он. Потом пожал плечами. — Хотя, кто его знает. После смерти я не живу, прости за каламбур. Я создаю лишь видимость, для себя. Жизнь — это общение, это помощь другим людям и существам, это творчество. Да, сегодня я оттянулся. Я почти счастлив.

— Почти?

— Я счастлив настолько, насколько может быть счастлив тот, кто уже не живёт.

— Ладно, мой милый, не будем о грустном. Ты сделал хорошее дело. Может, даже излечил несчастного безумца.

— Нет, он так же безумен, как и раньше. Если б я попытался сделать его нормальным взрослым человеком, я обрёк бы его на страдания, которые во взрослом состоянии неизбежны. К тому же он утратил бы свой дар ясновидения. И ради чего? Ради сомнительного счастья быть как все? Нет, пусть живёт среди духов и ангелов. И, может быть, когда-нибудь его дар сослужит хорошую службу этому миру. А пока вернёмся к нашим баранам. Что с Кратегусом?

— Ничего. Масунты разбежались по городу, выслеживая эту зомбированную девицу.

— Вряд ли в данном случае можно говорить о том, что она является зомби в обычном смысле этого слова…

— Фарги!

— Хорошо, не буду. Короче, они ищут ходячий труп Эфиопии Пали. Ребятам положительно нечем заняться.

— Разве не она — та верёвочка, которая приведёт к нему?

Он улыбнулся.

— Лора, детка, ты меня удивляешь. Хорошо хоть, что ты не носишься по городу вместе с котятами. Кратегус может быть где-то рядом с тобой. Ты не выйдешь через Эфиопию на него, если не это его цель. Он ведёт какую-то игру. Тебе следует просто следить за его действиями и пытаться понять, чего он добивается. Эфиопия — или приманка, или отвлекающий фактор. Тебе не нужно искать его потому, что он сам должен найти тебя. А ты его не найдёшь, да тебе это и не к чему.

— Может, мне удастся застать его врасплох?

— Ты забываешь, что это не существо. Это сущность. У него нет базы. Если ему нужна безопасность, он просто покинет этот мир. Если ему нужно спокойное место, он материализуется в штабе Братства Тьмы и будет витать под сводами или застынет в сумраке колонн. Он не человек. У него нет слабых мест, он ни в чём не нуждается. Он не ест, не пьёт, не спит. Он не живёт. Он существует ради цели.

— Но у него есть разум, интеллект…

— Я не сказал, что, витая во тьме, он ни о чём не думает. И я полагаю, что нам не стоит даже пытаться заглянуть в его мысли. Кроме того, он солгал тебе, сказав, что у него нет чувств.

— Он этого не говорил. Он сказал, что не знает сочувствия и влечения.

— Не знаю, — Фарги прищурился, глядя в огонь растопленного камина. — Он плоть от плоти человека, он долго жил среди людей, он испытывает досаду, обиду, даже страх. Почему не влечение?

— Может, мне его соблазнить? — усмехнулась я.

Фарги серьёзно и задумчиво взглянул на меня.

— Это вызовет такие осложнения, с которыми мы можем и не справиться.

— Я пошутила.

— А я — нет. У тебя бы получилось. Ты могла бы соблазнить и демона, и ангела. Но этот вариант меня не устраивает.

— И даже ангела? — неловко усмехнулась я. Мне так и не удалось привыкнуть к манере Фарги говорить о человеке самое хорошее прямо ему в глаза. Хотя, хорошее ли это?

— Ты что, не читала Ветхий Завет? Разве не помнишь, откуда взялись демоны?

— Это низвергнутые ангелы.

— Верно. А кто их соблазнил? Дьявол? Нет. Дщери человеческие. «Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жёны, какую кто избрал». Бытие, глава шестая. С этого всё и началось. Думаю, что это уязвимое место и для ангелов, и для демонов.

— Это теория?

— Я не хочу проверять это на практике. И тебе не советую. Мы вообще говорили не об этом. Я вёл речь к тому, что, может, у него есть слабости, на которых можно сыграть.

— Кровожадность, самоуверенность, гордыня, любовь к хорошим тряпкам.

— Он тщеславен?

— Не более, чем ты.

— Да, у нас с ним есть что-то общее, — Фарги снова воззрился на огонь камина. — Ещё в детстве меня учили, что прежде чем подчинить демона, нужно его понять.

— Пока ты будешь его понимать, он меня укокошит. Поэтому давай поищем что-нибудь более действенное. Если там вообще есть, что понимать.

— Наверно, ты права, — Фарги усмехнулся и развёл руками. — Я увлёкся. Сегодняшний сеанс диагностики и лечения бедного Тилли так раззадорил меня, что я готов заняться психоанализом и в этом случае. Но у Тилли больна душа. А у Кратегуса души нет. Его дух так мрачен и ограничен тьмой, что любовь к шикарным прикидам — это, пожалуй, единственное, что нас с ним сближает.

— Так что с Эфиопией?

— Она скоро объявится сама. Не заглатывай его наживки. Просто смотри, слушай и думай.

Звонок в дверь прервал его. Я пошла открывать и, уже подходя к двери, услышала за ней голос Альмера.

— Мисс Бентли, — бархатно прорычал он, видимо где-то в стадии перевоплощения. — Это я.

Когда я распахнула дверь, он как раз поднимался на ноги. Его глаза возбуждённо блестели. Машины за его спиной я не увидела. Должно быть, он бежал на своих четырёх.

— Мы нашли её. Тут совсем близко, на кладбище.

— Вы нашли Эфиопию Пали на этом кладбище? Рядом с моим домом?

— Да, случайно. Кия ехала мимо и разглядела её за статуей. Она вызвала остальных. Мы окружили кладбище. Видимо, она спряталась в одном из склепов, но мы её найдём. Вы идёте?

Он нетерпеливо приплясывал на месте. Наверно он полагал, что я сейчас помчусь за ним сквозь ночную темноту, как Маугли за Акелой.

— Я лучше на помеле, — предложила я.

— Могут заметить, — мотнул головой он. Чёрт возьми, никакого чувства юмора. — А машина что, сломалась?

— Просто мне не пришла в голову столь гениальная мысль, — пробормотала я, возвращаясь в комнату за сумкой с мечом.

Фарги хмуро смотрел на меня. Мне тоже казалось, что это наживка. Но инстинкт Воина сильнее разума. Я взяла сумку. Фарги поднялся с кресла, показывая, что готов идти со мной.