Царство бури и безумия

Глава 41

Кайра

Я провожу пальцами по выгравированному золотому заглавию, ощупывая углубления и выступы в поисках каких-нибудь физических доказательств обмана. Название книги, которую я взяла у Кэдмона в библиотеке, было «История Пограничных Земель». Эта книга представляла собой тусклый коричневый фолиант в кожаном переплете с неровными краями и без имени автора.

Кроме названия, которое теперь бросается мне в глаза, словно призывая доверять ему, в книге ничего не изменилось. Я открываю страницу на последней, которую прочитала, и обнаруживаю, что уголок бумаги загнут точно так же, как я это сделала, чтобы отметить на чем остановилась. Однако слова внутри так же отличаются, как и название снаружи.

История, которую вы должны знать, — это вообще не книга, а дневник. Содержимое полностью изменилось, и я бы поклялась, что кто-то пробрался в мою комнату и заменил старую, если бы не очевидные следы моего использования. Я просматриваю вмятины от моих ногтей, оставленные там, где я прижимала их к определенным словам. Теперь слова совершенно новые, другие. Я читаю их.

Боги хотят, чтобы все верили, что они пришли с небес, благословенные существа, способные на множество новых вещей. Они, дорогой читатель, лжецы. Точно так же, как и ты.

Я судорожно сглатываю, бросая взгляд на дверь, а затем на окно, прежде чем продолжить чтение. По какой-то неизвестной причине эта книга, кажется, что-то может знать. Как будто писатель сам Бог. Я напрягаюсь при этой мысли.

— Кэдмон… — Я выдыхаю имя Бога Пророчеств, прежде чем качаю головой и продолжаю читать.

Боги не пришли с небес, а с места, далеко в океане этого нового мира. Боги, как вы их знаете, вовсе не Боги. Существа невероятной силы, да, но не всесильные. Не всевидящие.

Каким-то образом я знала, что эти слова правдивы. Боги не были всевидящими. Если бы это было так, то мое существование никогда не было бы вопросом. Я бы не стала прятаться, потому что они бы знали. Мое сердце колотится в груди, дыхание становится прерывистым. Я опускаюсь на кровать и переворачиваю страницу.

У берегов Ортуса, в глубинах океана, есть камень, способный противостоять всем стихиям. Огонь. Вода. Молния. Божественность. Гора Брим. Из нее произошел проклятый камень. Из нее явились Боги.

Проклятый камень? Гора Брим? Мои мысли налетают друг на друга, пока я прихожу к собственным выводам, вытекающим из слов книги. Мне никогда не приходило в голову задуматься, откуда взялся камень серы. Я всегда была только благодарна, что в этом мире есть какой-то камень, способный ранить или даже убить Божественное Существо. Но если Боги пришли из Бримстоуна, а камень — с горы у побережья Ортуса… где все еще находится первоначальная «Академия Смертных Богов»…

Раздается сильный стук в дверь, отрывающий меня от страниц книги и моих мыслей. Я вскидываю голову, понимая, что звук колоколов затих.

— Кайра? — Голос Теоса доносится из-за закрытой двери. — Ты готова? Нам нужно идти.

Черт. Черт. Черт. Теребя книгу в руке, я захлопываю ее и вскакиваю с кровати. — Подожди! — Кричу я, снимая тунику и вынимая самодельный ремень из петель брюк.

Так быстро, как только могу, я ныряю за своей формой, натягиваю свежие черные брюки на ноги и застегиваю их, одновременно поправляя кобуру с кинжалом. Ручка поворачивается, и я бросаюсь к окну как раз в тот момент, когда Теос входит внутрь.

— Теос! — Рявкаю я.

Дверь со щелчком закрывается за ним. — Извини, — говорит он. Однако в его голосе нет сожаления, когда я слышу, как он двигается, мягкие шаги приближают его ко мне. Я смотрю в сторону, когда его рука оказывается на периферии моего зрения. Он приподнимает новую тунику, которая сочетается с моей униформой.

Медленно, интуитивно ощущая свою обнаженную плоть, я поворачиваюсь к нему лицом. Я все еще ношу повязку на груди, но с каждым моим вздохом — резким и непрошеным — клянусь, они вот-вот вырвутся наружу. Золотистые глаза на короткое мгновение останавливаются на моем лице, встречаясь с моими, прежде чем опуститься к округлым холмикам моей груди.

На щеках нет румянца. Не от Теоса. Нет, за свою жизнь он повидал более чем достаточно обнаженных женщин. Однако жар — это совершенно другое дело. Его золотистый взгляд загорается, вспыхивая так, словно само солнце светит из-за пределов его глаз. Он поднимает мою тунику, а затем натягивает верхнюю часть через голову.

Оцепеневшая и сбитая с толку, я позволяю ему двигать моими руками, пока он помогает мне продеть конечности в отверстия рукавов, а затем заправить подол за пояс брюк. Он ничего не говорит о кинжале, который, без сомнения, видел у меня за спиной.

— Теос?

Его губы сжаты в ровную линию, которая не выдает никаких явных эмоций. Только огонь, все еще потрескивающий в его глазах, дает мне хоть какой-то намек на то, что он не так спокоен, как кажется. Несмотря на то, что он упомянул о том, что нам нужно поторопиться, прежде чем войти, время для нас как будто остановилось. Он поднимает руку, касаясь пальцами моего подбородка.

— Думаю, я знал, — шепчет он, — что, что бы ты ни скрывала, это может представлять опасность для меня и моих братьев.

Я не знаю, что на это сказать. Слова застревают у меня на губах, я не могу пошевелиться или произнести их вслух. Внимание Теоса не отрывается от моего лица теперь, когда он твердо сосредоточился на нем.

— Руэн хотел, чтобы ты ушла, как только ты появилась здесь и проявила первую каплю храбрости. Он не привык к такому, особенно от людей, но, полагаю, теперь понятно, почему ты была такой… — Он не заканчивает комментарий, вместо этого качая головой и продолжая. Большой палец касается моего подбородка, мягчайшим движением откидывая голову назад.

— Каликс хотел поиграть с тобой, — продолжает он. — Люди для него — игрушки. Предметы, которыми он владеет и которые ломает, когда они не соответствуют его ожиданиям — если они у него вообще есть. — Уголок его рта слегка приподнимается, как будто его это забавляет. Он опускается в следующее мгновение.

— Но я… — Он наклоняется ближе, пока его лицо, его закатные глаза не становятся всем, что я вижу. Мое сердце колотится в груди, дико и непонятно. — Я думал, что буду как Каликс. Поиграю с тобой и посмотрю, как ты сломаешься. — Его взгляд скользит между моими глазами, прежде чем опускается к моему рту. Я инстинктивно облизываю нижнюю губу, и его веки слегка опускаются. — Представь мое удивление, когда ты вообще не сломалась, а перехитрила нас.

То, что было несколькими короткими месяцами в прошлом, теперь кажется прошедшей целой жизнью. У меня перехватывает дыхание, когда его большой палец отклоняет мою голову еще дальше назад, и он подходит ближе, пока жар его груди не оказывается прямо напротив моей.

— Я не хотел, чтобы ты уходила, а после Дариуса, — он обрывает себя жестоким изгибом губ и низким смешком, который скорее едкий, чем веселый, — я просто хотел тебя, — наконец признается Теос. — Я хотел девушку, которая смотрела бы на меня так, словно понимала мою потерю и знала, каково это. Которая смотрела на меня и не видела существа, способного угрожать ей и лишить ее жизни в одно мгновение, одним словом. Ты была такой бесстрашной, и я хотел этого. Кто-то, кто хотел трахнуть меня не для того, чтобы заявить о каком-то родстве с моим отцом или просто сказать, что они были в моей постели. Я хотел кого-то, у кого не было скрытых мотивов. Я думаю, что это никогда не было моей судьбой, потому что они у тебя были, не так ли?

Его запах, насыщенный специями и ромом, как будто он только что выпил целую бутылку, ощущается тяжестью в моих легких. Это давит на меня, прижимая к себе, и я должна сдержать свое желание прижаться к нему еще сильнее и потереться лицом о его грудь. Мое собственное дыхание сбивается от его слов. Я медленно качаю головой. Его пальцы не убираются. Они по-прежнему сжимают мою челюсть, нежно, но непреклонно.

— Трахать тебя никогда не входило в мои планы, — честно говорю я ему. — Я не буду лгать тебе и говорить, что никогда раньше не трахалась ради работы, но ты не был… частью этой работы.

Он наклоняет голову набок, внимательно изучая меня. Я не знаю, что он видит, его лицо — маска спокойствия, я уверена, что он не может чувствовать себя так по-настоящему. — Это потому, что твоя Гильдия не назвала тебе имя твоей цели? — спрашивает он.

Я вздрагиваю. Боже, как низко я пала. Столько лет меня проверяли и учили не выдавать ни единой молекулы информации, и все же сейчас я здесь, стою перед одним из трех посторонних, которым я отдала все. Контракт крови, однако, является самой сильной клятвой, которую кто-либо может дать — сильнее для тех, кто обладает Божественностью из-за силы в их крови. Итак, даже если я не могу доверять никому в этом мире, я доверяю этой силе. Я верю, что они сохранят мои секреты. Я должна, потому что если я этого не сделаю… тогда я только что прокляла всю Гильдию, женщину, которая вырастила меня, и своего лучшего друга.

Мысль о Регисе возвращает меня к реальности и мужчине, стоящему передо мной. Я снова качаю головой и вздыхаю. — Я трахнула тебя не потому, что собиралась использовать, — говорю я.

Теос ждет, такой терпеливый, каким я его никогда не видела. Холодное безразличие застывает на его лице, когда я понимаю, что все гораздо глубже. Он гораздо глубже этого. — Я просто хотела, хоть раз в жизни, иметь выбор. — Мои слова — шепот в тишине, которая маятником висит между нами. — Тебе было больно, а я не хотела, чтобы ты страдал еще больше.

— Значит, это был трах из жалости? — Теос хмурится. — У меня никогда раньше такого не было. Никого никогда это не волновало.

Боги, я могла бы выбить из него все дерьмо прямо сейчас. — Это был не чертов трах из жалости, — огрызаюсь я, отстраняясь. Или, по крайней мере, я пытаюсь отстраниться. Однако в тот момент, когда я отступаю, Теос движется со скоростью молнии. Его рука с силой опускается на мою талию, и он кружит меня, пока я не врезаюсь в стену напротив своей кровати.

— Тогда для чего это было? — требует он, оскаливая на меня зубы. — Ты не имеешь права приходить сюда и разрушать мою жизнь или наши тщательно продуманные планы, не давая никаких объяснений. Я хочу чертовых ответов, Кайра.

Я сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы не избить его до потери сознания. — Я только что дала тебе ответы, — огрызаюсь я. — Ты хоть представляешь, что я натворила за всю свою жизнь? Скольких людей я убила?

Он отмахивается от моих слов, как будто они ничего не значат. — Это было ради выживания, — отвечает он. — У тебя не было выбора. У тебя был выбор насчет меня, и ты решила затащить меня в свою постель, а заодно и Каликс.

Технически, мы трахались в его постели, но я не думаю, что он беспокоится о семантике в данный момент, и я, конечно, нет. На чем я сосредоточена, так это на том, как легко он, кажется, игнорирует мои прошлые действия, мои убийства.

— У меня был выбор, когда я убивала, и я выбрала убийство, потому что так было легче. — Эти слова, как ножи, впиваются мне в горло. Я ненавижу их, поношу, но признаю, потому что это правда.

Теос свирепо смотрит на меня. — Почему. Ты. Трахнула. Меня? — Каждое слово срывается с его губ, как больная плоть с тела. Ярость наполняет меня. Это так чертовски очевидно, как он может этого не видеть?

— Потому что я этого хотела, Теос! — Я кричу на него. — Потому что на этот раз я не хотела убивать или причинять боль. Я просто хотела, чтобы тебе стало лучше, но я тоже хотела чувствовать себя лучше. Это была не чертова жалость. — Может быть, так все и началось, но уж точно не закончилось жалостью. — Это было желание, — выплевываю я в него. — Ясно и чертовски просто. Теперь ты счастлив? Мы можем идти?

Чернота распространяется из зрачков Теоса, мгновенно поглощая золото. — Нет. — Отрицание одновременно холодное и горячее, огонь, покрытый льдом. — Я никогда не бываю счастлив, Кайра.

Затем его губы обрушиваются на мои.