Царство бури и безумия

Глава 21

Кайра

Вспышки обнажённой кожи и золотой ткани мелькают перед моим слегка искажённым взглядом. Сквозь маску, закрывающую глаза, пусть даже почти прозрачную, я чувствую себя слепой дурой. Мои пальцы вцепляются в руку Каликса, ногти вонзаются в ткань с такой силой, что я надеюсь — ему больно.

Однако это действие, кажется, только забавляет его. Его улыбка ни на йоту не угасла с тех пор, как мы вошли в зал. — Что ты планируешь? — Я тихо шиплю, достаточно тихо, чтобы никто другой не услышал.

Краем глаза я замечаю ухмылку Каликса. — Теперь ты преодолела свой страх? — спрашивает он. — Это было быстро.

— Ты назвал меня воровкой, — шепчу я. — И лгуньей — что ты имел в виду?

Он смеется, звук такой, словно два валуна ударяются друг о друга, и в то же время такой глубоко чувственный, что у меня дрожат бедра. Он как дурманящий наркотик, вызывающий привыкание у тех, кто нуждается в побеге, и смертельно опасный для тех, кто не знает, сколько он может выдержать.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, маленькая воровка, — говорит Каликс. — Сейчас ты пытаешься понять, как я это выяснил — или, возможно, тебе интересно, как тебе убедить меня хранить твои секреты.

— Ты никому не говорил, — отвечаю я. Это ответ и вопрос.

— Нет, еще нет. — Невысказанное «пока» повисло между нами. Несмотря на неудобные сандалии, которые украшают мои ноги и напрягают икры, мы с Каликсом скользим по холодному кафельному полу огромного холла.

Я вспоминаю карту Региса, выданную мне несколько месяцев назад, прокручивая в уме различные схемы, пока не прихожу к тому, где мы находимся сейчас. Эта часть Академии обычно не открыта для учеников и Терр. Это часть крыла, в котором обитают Божественные Существа. Гигантское пространство, которое в этот знаменательный день было задрапировано всевозможными тканями.

Золотые и красные ленты спускаются с балок наверху. Я запрокидываю голову и откровенно пялюсь на нескольких обнаженных мужчин и женщин, связанных в самых разных позах. У некоторых связаны руки и ноги за спиной, их груди и гениталии полностью выставлены напоказ, поскольку они болтаются на повязках вокруг запястий и лодыжек — единственное, что удерживает их в воздухе. Другие открыто отдыхают, покачивая ногами взад-вперед, играя на лентах, как будто это качели для их развлечения.

— Держи голову склоненной, — внезапно раздается голос Теоса позади меня, повелительный шепот, когда мы останавливаемся в конце длинного зала перед тремя тронами, которые я могу описать только как древние троны — такие, на которых, предположительно, когда-то восседали короли и королевы древних людей, прежде чем Боги пришли в наш мир. В центре, на самом большом троне из всех покоится единственная темная корона, сделанная из черного камня и металла. Справа располагается вторая корона, на этот раз из жемчуга и серебра. Никто их не носит.

Каликс указывает нам налево, где единственный человек на возвышении ждет, когда ему представят нас. Призрачная фигура Долоса небрежно восседает на самом маленьком троне из всех. Тени вокруг нижней половины его тела рассеялись, открывая взору покачивающуюся золотоволосую Терру, стоящую перед ним на коленях и снова и снова берущую в рот его член. Я опускаю глаза в пол, не желая замечать отчаянные звуки, вырывающиеся из горла девушки, как будто она делает все возможное, чтобы угодить Богу Заточения, опасаясь, что он убьет ее, если она потерпит неудачу.

Ничуть не смущенный неловкостью когда к нему подходят, в то время как ему доставляют удовольствие, Долос не обращая внимания на девушку, говорит. — Даркхейвены, идите сюда, — приказывает он. На периферии моего поля зрения он машет им рукой, размахивая рукой скрытой тенью. — Приведите мне свою Терру. Я хочу посмотреть, как она поживает после своего наказания.

Я пристальнее смотрю в пол, даже когда мои ногти все глубже впиваются в руку Каликса. Когда мы поднимаемся на верхнюю ступеньку помоста, жар Даркхейвена рядом со мной исчезает, когда он отстраняется от меня. Не зная, что еще сделать, поскольку тело Каликса больше не соприкасается с моим собственным, я опускаюсь на колени, склоняясь перед Долосом. Я не поднимаю свой взгляд, чтобы встретиться с ним, даже когда слышу, как девушка, которая сосала его, вскрикивает от удивления.

Мои зубы скрипят, когда волна тяжелого воздуха ударяет мне в затылок, заставляя опустить лицо ниже, пока я не оказываюсь почти на расстоянии поцелуя от камня под ногами. Тени Долоса скользят по моему плечу, приподнимая мои волосы и отводя серебристые пряди со спины, пока он осматривает мой позвоночник.

Ледяной костлявый палец скользит вниз по хребту моей спины, очерчивая то, что, как я знаю, является одним из худших моих отметин. Я выдыхаю, медленно и ровно, стараясь не напрягаться и не подымать голову в порыве неповиновения. Каждый инстинкт, который я когда-либо оттачивала за последние десять лет, требует, чтобы я не показывала спину врагу. Я закрываю глаза и расслабляю свое тело, забывая обо всех болях, которые он мне причинил, и не обращая внимания на тихое, но хриплое дыхание девушки.

— Сейчас она кажется довольно покорной, — говорит Долос несколько недовольным тоном. — Она стала такой после своего наказания?

Я слышу слова, пропускаю их мимо ушей и не отвечаю. Он говорит не со мной. Проходит такт, и, к моему удивлению, отвечает Теос.

— Она осознала ошибочность своего пути, ваше Божественное, — заявляет он. — Эта Терра выразила, как она благодарна вам за милосердие.

— А она благодарна? — Похоже, Долос не совсем верит Теосу, и никто не отвечает на его подозрения, поскольку я чувствую, как Бог Заточения снова окружает меня, пока не оказывается передо мной.

Мои глаза зажмуриваются еще сильнее. Это делает меня жестокой сукой, но я надеюсь, что он не заменит девушку мной. Я молюсь, чтобы я не заняла ее место. Мысль о том, чтобы склониться перед этим Богом, предложить ему кусочек своей плоти, чтобы доставить удовольствие человеку, который причинил мне такую боль, сидит у меня в желудке, как наполненный сгусток яда. Слезы подступают к моим глазам, и я сдерживаю их, борясь с ними изо всех сил.

Я и раньше трахалась ради убийства, но я всегда контролировала ситуацию. Я была той, кто решал, какой метод быстрее приведет к моей цели. Мне никогда не приходилось трахаться ради своей жизни, и я надеюсь, что мне не придется помышлять о подобной жертве.

Этот ледяной палец касается моей щеки, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности, когда он скользит ниже, пока не оказывается прямо под моим подбородком и медленно поднимает мое лицо вверх. Мои ресницы приподнимаются, и я проклинаю слезящееся зрение, которое затуманивает то, что уже является искаженным зрением за этой проклятой маской.

— Похоже, теперь у нее гораздо лучшие манеры, — комментирует Долос. Он так близко, что вес этих невидимых цепей обвивается вокруг моего запястья и удерживает меня, сжимаясь вокруг меня так, что сопротивляться становится невозможно. Его палец опускается ниже, пока не касается чешуйчатой вставки на горле, которая на мне надета. — Я рад, что вы трое приняли мой подарок для нее, теперь, когда она вновь появилась на территории нашей Академии.

— Наша Терра благодарна вам за это, — отвечает Руэн.

— Это правда, Кайра Незерак? — Долос поворачивает голову ко мне. — Ты благодарна за мое великодушие? — Одинокая слеза скатывается из моего глаза по щеке. Стыд разрывает меня на части.

— Да, Ваша Божественность, — отвечаю я самым тихим голосом. — Ваша милость — благословение для такого ничтожества, как я.

Его палец касается моего подбородка, побуждая приподняться еще выше. Я поднимаюсь, но не стою, а выпрямляю спину, пока моя голова не оказывается на уровне его колен. Я сглатываю и смотрю вверх, потому что он хочет, чтобы я сосредоточилась именно на нем. Я не могу разглядеть выражение, которое он скрывает за тенями, могу сделать вывод только из того, что вижу его. А это практически ничего не значит.

— Рад это слышать, дитя, — говорит он. — Я буду с интересом наблюдать за твоими успехами и как ты покажешь себя в Академии.

Долос делает шаг назад, и его рука снова убирается от моего лица. Воздух наполняет мое тело, и я даже не осознаю, что задыхаюсь, когда он садится на свое место и жестом приглашает светловолосую Терру, которая обслуживала его раньше, вернуться на свое место. Она не колеблется, вероятно, привыкнув к такого рода обязанностям, когда подползает вперед и обхватывает губами головку его члена и заглатывает ее, ее щеки ввалились, а слезы текут по ее лицу из-под кружевной маски, которую она носит, которая почти совпадает с моей, если бы не другой малиновый цвет.

— Благодарю вас, ваша Божественность, — Каликс снова появляется рядом со мной, его тон гораздо вежливее, чем я когда-либо слышала, даже если он произнесен с чуть большей резкостью, чем у его братьев. Его рука сжимает мой бицепс, и он поднимает меня на покачивающиеся ноги, чуть не срывая с платформы, когда тащит назад, к толпе и тусовщикам.

У меня кружится голова, когда я делаю вдох за выдохом, пытаясь справиться с инстинктивным желанием бороться или бежать, которое переполняет меня. Каликс продолжает вести меня через холл, проходя через арку в другую комнату, которая была оборудована для еще большего разгула Дня Нисхождения.

Еще больше обнаженных тел извиваются. Темнокожая Смертная Богиня смеется, а затем стонет, когда два мужчины Терры обслуживают ее — один у ее груди, а другой у ее влагалища. Я поворачиваюсь, мой взгляд скользит в одну сторону, потом в другую. Рыжеволосая, веснушчатая девушка Терра вскрикивает, когда Смертная Богиня проводит пальцами по копне таких же рыжих волос над ее киской. Я понимаю, почему все Терры теперь должны носить эти маски — это указывает на то, что они являются слугами, слабыми, если Смертные Боги слишком увлекутся.

— Сюда, — ворчит Каликс, увлекая меня в конец комнаты, в коридор поменьше. Меня охватывает замешательство. Я оглядываюсь, радуясь, что замечаю темноволосую голову Руэна и белокурую голову Теоса, следующих сразу за мной. На чертежах это место выглядело как одна большая комната. Может быть, так оно и есть? Может быть, коридоры — это секреты, которые даже Регис не смог найти?

— Каликс, подожди… — Руэн бросается вперед и хватает меня за другую руку, останавливая топающие шаги Каликса, чтобы меня не разорвало на части между ними. — Долос наверняка захочет увидеть нас с ней.

Со мной? Мои брови приподнимаются над маской. — Мне казалось, ты сказал, что все, что мне нужно делать, — это делать вид?

Рука зажимает мне рот, и взгляд Руэна вспыхивает красным, прежде чем исчезнуть так же быстро, как и появился. Он вздыхает и убирает пальцы от моего лица. — Не говори, пока к тебе не обратятся здесь, — говорит он, как будто понимая, что они забыли сказать мне об этом. — Если к тебе приближается другой Смертный Бог или Божественное Существо, сохраняй вежливый тон и смотри в пол.

— В этом нет необходимости, — огрызается Теос, появляясь прямо у меня за спиной. — Она никуда от нас не денется.

Между ними происходит тихий разговор, но рука Каликса остается на моем предплечье. — Я хочу ее первым, — наконец говорит он, притягивая меня обратно, и Руэн вынужден отпустить меня, чтобы не оставить синяков.

— Она не игрушка, на которую ты можешь просто претендовать, — усмехается Теос.

Другая рука Каликса поднимается, и он прижимает меня вплотную к себе спиной и задницей к своему паху и груди. Глаза наблюдают за нами, даже здесь, в этом коридоре. До сих пор существует множество Смертных Богов и их Терр, которые входят в комнаты и выходят из них, некоторые в состоянии раздевания, а другие полностью одеты. Во всяком случае, ребята выглядят еще более неуместно, чем я.

— Это именно то, что она собой представляет, — спорит Каликс с Теосом, иронизируя над его словами. — Что касается Богов, Кайра — наша игрушка сегодня вечером. Она — наш приз за то, что мы их Крови.

Я сглатываю из-за внезапно пересохшего горла. Что-то упирается мне в зад, толстое и твердое. Каликс, придурок, двигает бедрами напротив меня, прижимаясь ко мне своей растущей эрекцией, когда он наклоняется и сжимает мои бедра, впиваясь пальцами в мои бока, удерживая меня на месте для своих манипуляций.

И Руэн, и Теос выглядят так, словно могли бы зарубить его прямо здесь и сейчас, будь у них хоть какое-нибудь оружие.

— Что? — Насмехается Каликс, наклоняя голову вперед, кладя подбородок мне на плечо и глядя на Руэна. — Неужели ты настолько невинен, что не хочешь увидеть, как она реагирует на всех нас троих, а не только на него? — Он мотает своей челюстью в сторону Теоса, который, похоже, готов разбить ему лицо.

Я не знаю, что сказать или как остановить этот странный поворот событий, чтобы это не скатилось по спирали, из которой нет возврата, но что я знаю точно, так это то, что мне нужно поговорить с Каликсом наедине, и нам с ним нужно поговорить.

Я понижаю голос до едва слышного шепота. — Могу я говорить? — Спрашиваю я.

Все взгляды устремляются на меня. Руэн сглатывает, и он кивает головой.

— Думаю, будет лучше, если я пойду с хозяином Каликсом прямо сейчас, — говорю я.

Руки Руэна сжимаются в кулаки по бокам, но он отвечает не сразу. Каликс выдыхает прямо у моего уха, звук со свистом проносится мимо. — Вау, маленькая Терра, — говорит он. — Уже выбираешь любимчиков? — Он хихикает. — Я впечатлен, что ты можешь быть такой решительной.

— Я не выбираю, — огрызаюсь я, прежде чем успеваю сдержать горечь в голосе, и останавливаюсь, как только осознаю это. Сделав еще один вдох, я выдыхаю его, прежде чем снова начать говорить.

— Я не выбираю, — говорю я снова, на этот раз гораздо спокойнее. — Я ваши «всех вас» но я верю, что если я хочу доказать господину Долосу, что усвоила свой урок, то это тот путь, которым я должна идти.

Теос подходит ближе, и Каликс отодвигается к стене, отводя меня от себя, когда он устраивается в пространстве, теперь крепко держа меня в своих объятиях. Теос останавливается и на мгновение пристально смотрит на своего брата, прежде чем поднять свои закатные глаза и встретиться с моими.

— Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? — спрашивает он меня.

Вовсе нет.

— Да, — говорю я. — Терра и другие Смертные Боги больше всего боятся Каликса. Если Долос увидит меня рядом с ним, делающую то, что он приказывает, то наверняка поверит, что я понесла заслуженное наказание, и снова знаю свое место.

От моих слов Теосу становится немного не по себе, но после короткого момента неловкого молчания он кивает. — Тогда мы будем уважать твое решение. — Он смотрит на Руэна, но когда темноглазому Даркхейвену нечего сказать, Теос снова переводит взгляд на меня.

— Мы с Руэном не можем уйти, пока празднества не будут в самом разгаре, — говорит он мне. — Итак, мы будем поблизости, но направимся в зеленую комнату, где находятся некоторые из более… консервативных Богов и Смертных Богов. Найди нас там, когда закончишь делать то, что должна.

— Благодарю вас.

Руэн не говорит больше ни слова, поворачивается и уходит по коридору, даже не потрудившись дождаться Теоса.

Теос, к моему удивлению, поворачивается ко мне и наклоняется вперед, обхватывая мою щеку рукой, когда его губы касаются моих. Поцелуй мягкий и нежный, совсем не похожий на те, что были той ночью, которую мы провели вместе. Тем не менее, это приятно, а иногда нежность необходима. Итак, я позволяю ему поцеловать себя и целую его в ответ, открывая для него рот таким образом, что он углубляет нашу связь. Его язык скользит по моей нижней губе, прежде чем проникнуть внутрь. Искры пляшут по моим нервным окончаниям. Грубый звук женского раздражения и ярости достигает моих ушей, но Теос не поднимает глаз, и я тоже. Он продолжает неуклонно целовать меня, и женский шум возмущения затихает, когда до нас доносится эхо топающих шагов. Я лишь смутно осознаю, как Теос убирает язык, а затем, как только он заканчивает поцелуй, он прикасается своими губами к моим, один, два, три раза.

Он ушел слишком быстро. Исчезая в направлении Руэна так быстро, что у меня даже не было шанса по-настоящему ощутить странное ощущение от того, что член Каликса трется о мою задницу, а его руки обхватывают мои бедра, прижимая меня к себе, пока его брат целует меня. Этот аморальный поступок должен был вызвать у меня чувство отвращения, но этого не происходит. Совсем наоборот.

— А теперь, — говорит Каликс, дыша мне в шею, когда он протягивает руку и убирает мои волосы в сторону, чтобы самому поцеловать меня в затылок. — Поговорим ли мы о твоем обмане до или после того, как устроим шоу для Богов и Смертных Богов нашей прославленной Академии, Кайра Незерак?