Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ)

Глава 40. Потерять и обрести

Афина ещё никогда так долго не шла к своей цели. Казалось бы, нет ничего сложного в том, чтобы войти в выбранный круг смертных и обосноваться там, если ты одна из древнейших богинь. Но не получалось. Афина словно бродила по лабиринту и на каждом повороте заходила в тупик.

Ту, к кому так стремилась Афина, звали София Леонова, она занимала место генерального директора в компании «Атлант» и была под чьей-то божественной защитой, почти незаметной, но очень сильной. Только после множества неудачных попыток встретиться с ней, открылась правда — «Атлантом» на самом деле владел Максим Невский, сын Гефеста, и Афина просто могла бы связаться с Софьей через него. Но опоздала. Максим отправился на помощь Зевсу, и она не могла последовать за ним — ей претила сама мысль даже на мгновение оставить Софию, вокруг которой так очевидно сгущалась тьма.

Потратив непозволительно много времени, Афина изменила тактику и стала наблюдать. Так она узнала, что София работает допоздна, живёт одна и по вечерам отпускает охрану, чтобы пройтись до дома пешком. Наследники Афины хорошо справлялись со своими обязанностями по защите города, но предчувствие катастрофы само по себе витало в воздухе, не поддаваясь никакому божественному воздействию, и отражалось на всех. То и дело в разных частях города Афина замечала странных полубогов: наблюдающих, вынюхивающих. Опасности они не представляли, во всяком случае Афина не чувствовала её, но было ли так на самом деле? Очень скоро выяснилось, что нет.

Луна высоко взошла над горизонтом, когда стеклянные двери главного офиса «Атланта» открылись, выпуская Софию. Она села в служебный автомобиль вместе с охранником — Афина, как обычно, последовала за ней. По освещённым улицам в тихий спальный район. София вышла за несколько кварталов от дома, отпустила водителя и свернула на цветущую слабоосвещённую аллею. Афина шла рядом невидимая и бесшумная. Стук каблучков Софии разносился в ночи, листья шелестели вслед, потревоженные тёплым ветром. София чего-то боялась. Афина отчётливо чувствовала это, но не могла понять причин — вокруг не было ни души.

До дома оставался один поворот, когда по аллее пронёсся порыв холодного ветра и прямо перед Софией из-под земли вырос бог. Афина сразу узнала его и едва не напала в ту же секунду, как увидела. Арес.

— Опять ты! Я тебя не знаю! Я уже говорила, что тебя не знаю! — воскликнула София и попятилась.

Он схватил её, развернул к себе спиной и вцепился в горло, заставляя встать на цыпочки. И в своём человеческом облике Арес был выше и шире любого смертного, так что ему не составило труда поднять за шею хрупкую девушку.

— Нет, не знаешь, но знает она… — он указал в пустоту аллеи на Афину, ухмыляясь. — Покажись, богиня, я знаю, что ты тут.

Афине ничего не осталось, как подчиниться. Сейчас, когда свет одинокого фонаря падал на лицо Софии, её сходство с Палладой казалось абсолютным. Сердце не обманывало Афину, и она отвела взгляд, заставляя себя не думать о худшем, вместо этого её внимание обратилось к появлению Ареса. Его не засекли, никто не явился им на помощь в ближайшие сорок секунд, никто не заметил пересечения барьера. Это лишний раз подтверждало, что кто-то из детей Кроноса стоит за плечами бога войны.

— Как ты сюда попал? Чьей силой прикрылся?

София смотрела на Афину широко распахнутыми глазами, не в силах поверить, что какая-то женщина возникла перед ней прямо из воздуха, и что эта женщина отчего-то ей хорошо знакома. Она не могла пошевелиться, всё её тело сковала непонятная пугающая сила.

Арес разочарованно скривился.

— Я думал, твоим первым вопросом будет не этот. Не хочешь знать, кто она?

Афина внутренне собралась. Разговор в данной ситуации был лучше действий, и она без сомнения вступила в него.

— Я знаю, кто она, но не понимаю как.

— Очень просто. Отец посчитал, что она отвлекает тебя и сделал то, что сделал. Ты её убила и навсегда осталась подле него. Не веришь? Можешь спросить у него… — Арес усмехнулся, заметив в глазах Афины промелькнувшую молнию гнева. — Теперь ты понимаешь, что я делаю? Зевс не достоин быть царём, он прогнил насквозь, как старая древесина. Пора сменить флаги, Афина. Идём со мной, и ты сможешь быть с ней рядом, как того и хотела.

— Примкнуть к тебе? — хмыкнула Афина. — И сколько продлится наша жизнь, прежде чем ты уничтожишь всё!?

Арес склонил голову и взглянул на Афину из-под тёмных бровей.

— Ты пойдёшь со мной, или останешься одна. Я убью всех, кто тебе дорог, и начну с неё, — он сжал пальцы на шее Софии.

Афина покачала головой. Она не верила, что он может убить её, но отчего-то вдруг вспомнила собственные слова: «если она смертная, рядом со мной ей будет безопаснее всего»…

— Безопаснее всего, — прошептала Афина, встречаясь взглядом с Софией. Осознание пронзило её, как прошедшая навылет стрела. — «Это случится прямо сейчас»! — подумала она, и оказалась права.

— Помоги мне, — прошептала одними губами София за мгновение до того, как раздался отвратительный хруст, и тело её обмякло, а затем тяжело свалилось на асфальт.

Стая притихших на ветках птиц, напуганная криком Афины, сорвалась с места и ринулась в ночное небо.

***

Отряд по спасению Зевса — боги, полубоги и их стража — расположились в нескольких километрах от указанного Гестией места под плотным защитным куполом. Посейдону специально для этого пришлось успокоить океан и поднять часть суши на поверхность, чтобы разместить всех. Они ждали, не желая ввязываться в бой, не разведав ситуацию. Им не стоило недооценивать противника, сила которого буквально искрила в воздухе.

Стояла бесконечная ночь, от края до края неба растянулись зелёные всполохи полярного сияния, белые конусы палаток выглядели как остроконечные снежные пики, и только одна палатка мерцала неровным желтоватым светом, будто внутри горела свеча, пламя которой то и дело трепыхал ветер. Палатка принадлежала Максиму и Клесс. Они делили её из-за своей связи и потому, что так было попросту удобно. Внутри палатка казалась в несколько раз больше и напоминала небольшую квартиру-студию с двумя спальными местами на приличном удалении друг от друга, столом на коротких ножках, низкими пуфиками и кухней, отделённой узкой полоской плотной ткани. Весь периметр палатки охватывала согревающая божественная энергия, так что внутри было на порядок теплее, чем снаружи.

Макс спал беспокойным сном. Сначала это выражалось лишь в складках на лбу, затем в бормотании и, наконец, в метаниях по постели. Клесс проснулась от его крика и вылетела к нему, забыв накинуть что-нибудь поверх пижамы. Она, как и многие из сонма, любила одежду смертных, поэтому не было ничего удивительного, что её пижама выглядела как детский комплект для сна — розовый с изображениями маленьких карпов Кои, будто бы снующих среди камней. Ярко-рыжие волосы удивительным образом гармонировали с ними.

— Макс! — воскликнула она, когда он свалился на пол и схватился за грудь.

Из-под его ладони выплеснулась золотая божественная энергия, которая на миг окутала его, а затем обхватила обручем плечи, сдавила и вдруг рассыпалась на мелкие кусочки, как какой-нибудь сахарный леденец. Макс закричал, перевернулся на живот, прислоняясь лбом к прохладному полу и затих. Клесс попыталась коснуться его, но он отмахнулся.

— Оставь.

Она села рядом. Макс почувствовал её взгляд и, решив, что она жалеет его, заставил себя подняться — встал на четвереньки, затем сел, опираясь спиной на деревянный корпус кровати. Ему было отчаянно стыдно за свой недосмотр, страшно и горько от того, что случилось, и он бы с радостью скрыл это от Клесс, но она уже всё поняла. Зевс пропал, в мире хаос, а он даже не подумал усилить защиту смертных, которые от него зависели. Логично, что враг решил ослабить его, вторгнувшись в жизнь его беззащитных знакомых и близких друзей.

— Что это было? — Клесс спрашивала сдержанно, не причитая и не настаивая, и Макс уже только за это был благодарен ей.

— Генеральный директор компании, которой я владею в мире смертных… — ему стало трудно говорить, но Клесс это и не требовалось.

Она прикрыла рот рукой.

— Почему ты поставил на смертную печать личной защиты?

Макс повёл подбородком, словно не хотел отвечать, однако сказал:

— Я искал доверенного человека, когда встал во главе «Атланта». Я хотел заниматься любимым делом, но отчётливо понимал, что с делами «Протекта», общими обязанностями и ответственностью перед отцом, я не смогу уделять время компании, нужен был помощник. София пришла ко мне одной из первых на собеседование, на которое я сам опоздал, она только вернулась с обучения в Лондоне и была неопытна, одинока и скромна, как многие выпускники вузов. Она показалась мне знакомой, и я безотчётно проникся к ней симпатией. Я защищал её с тех пор, как Лине отказали в проведении церемонии. — Макс отрицательно покачал головой. — Не понимаю, она ведь была под защитой семьи Афины, под куполом густонаселённого города… в Москве…

— Макс, — Клесс потянулась к нему и накрыла его руку своей. Она не могла больше ничего сказать или сделать, только быть рядом.

И в этот момент, когда они оба замолчали, раздался грохот, похожий на столкновение двух громадных льдин. Днём они видели и слышали нечто подобное, и тогда их это не напугало, а сейчас — да. Они оказались на улице раньше, чем поняли, что собираются сделать. Многие тоже проснулись и, громко обсуждая случившееся, указывали куда-то в сторону континента. Макс и Клесс обошли палатку, чтобы полностью видеть раскинувшееся над океаном небо.

С первого взгляда стало понятно — произошло что-то страшное. Далеко в небе, предположительно над материком, божественные вспышки рассеивали облака. Это было похоже, если не на конец света, то на войну смертных, несравнимую по силе ни с одной предыдущей. Словно сотни ядерных снарядов разорвались на поверхности Земли.

— Что это? — поражённо спросила Клесс в пустоту.

Кто мог дать ответ? Каждый полубог, бог и наследник, находившийся на этом небольшом клочке суши, знал ровно столько же, сколько и она сама. Однако за её спиной кто-то появился прямо из воздуха и произнёс.

— Это Эгида. Афина потеряла контроль и перешла на сторону Ареса.

Максим и Клесс резко обернулись и одновременно воскликнули.

— Отец!

— Гефест!

— Мы поменялись с Посейдоном местами, — сказал он и вскинул в воздух шарик золотого света, чтобы видеть их лица. — Защиты городов рушатся, нельзя позволить смертным погибнуть. Сейчас Посейдон справится с этим лучше и в разы быстрее.

— А Гера и Амфитрита? — удивилась Клесс. — Они остались одни?

— Гера… — Гефест пожал плечами, — жива. Что ей сделается? Змеи не умирают, только впадают в спячку*. Амфитрита за ней присмотрит.

Макс разглядывал собственные руки — по телу бегали болезненные мурашки, и он не знал, что с этим делать.

— Что конкретно там случилось? — спросил он. — Ты знаешь?

Гефест присмотрелся к нему — с некоторых пор он стал внимательнее относиться к аурам своих близких — но тут же отвёл взгляд. Макс подумал, что напоминает ему мать и невольно отступил на шаг, пряча лицо в тени.

— Знаю… — Гефест боролся с собой, понимая важность ответа, и в то же время, не желая его озвучивать. — Твоя Софья — это вернувшаяся к жизни дочь Тритона. Паллада.

Макс пошатнулся и схватился за плечо Клесс, чтобы не упасть.

— Так это к ней пошла Афина? Что она натворила?! Она убила её?

— Конечно, нет. Афина пыталась её спасти, она оберегала её с того дня, как покинула Лемнос.

Макс прикрыл глаза, а Клесс покачала головой.

— Не верю. Со смерти Тритона в той войне никто не заводил подобных разговоров. Паллада — смертная нимфа, как бы ей удалось выжить? — возразила она. — Это точно не похожая на неё обычная женщина?

— Точно, — Гефест вздохнул. — Мы уже не узнаем, что случилось. Арес убил её на глазах Афины, а Афина… скорбь сделала её слабой, она поддалась и проиграла…

— Значит, вся её семья… — Клесс помассировала виски, — последовала за ней?

Ответ был очевиден, и Гефест отвернулся, разглядывая тёмный мрак ночи с другой стороны их островка.

— Когда вернутся разведчики? — спросил он после короткого молчания.

Клесс захлопала глазами и ахнула. Разведчики и всё, что связано с океаном, легло на её плечи — рядом не было ни Амфитриты, ни отца, чтобы подсказать или помочь. Она сосредоточилась и, отследив в океане перемещение разведчиков, сказала.

— На рассвете. Ждать ещё не меньше четырёх часов.

Гефест кивнул.

— Тогда нужно поспать, и вы отдохните. Нет смысла изматывать себя, — он пошёл прочь, однако, не сделав и трёх шагов, снова обернулся. — Мне очень жаль, сын мой, но это очередной урок тебе… есть много всего, что ты не в силах контролировать, и ещё больше того, чего никакими средствами не удержать.

Макс не ответил, лишь молча кивнул и ушёл в палатку. Клесс ушла вместе с ним.

***

От плана, изначально предложенного Афиной, пришлось отказаться не только из-за её перехода на сторону врага, но и потому что разведчики, вернувшиеся позже намеченного и в неполном составе, принесли неутешительные вести. Место, где держали Зевса, действительно было нефтяной вышкой, смертных там убили, а их места заняли люди Ареса. Охраны, казалось, мало, но впечатляющий защитный барьер с этой информацией не вязался, а значит, следовало готовиться к худшему. Минули целые сутки, прежде чем новый план утвердили и начали подготовку. Решено было, что Эос и Астрей возьмут стражу Амфитриты и Геры и отправятся в обход вышки, Клесс займётся поддержкой с воды, защищая от неудобных и опасных ситуаций, Макс с Божественной стражей и воинами «Протекта» замкнёт окружение, а Гефест нанесёт удар по защите. Следующим ходом предполагалась общая атака, в которой кто-то должен был проникнуть внутрь и освободить Зевса. Звучало всё просто, слишком просто, и Клесс то и дело сверялась с разведкой, чтобы не попасть впросак.

Максу стало лучше, он заверял, что готов к подвигам, и с лёгкостью обманывал этим всех, кроме Клесс. Перед самым сражением она заставила его использовать связь, чтобы поделиться с ним божественной силой, убедив единственным аргументом — если один будет слишком слаб, он может утянуть за собой и второго.

И вот наступил момент «Х». Эос и Астрей ушли первыми и добрались до места незамеченные никем — их люди заняли полукруг и стали ждать следующего шага. Клесс неустанно работала: то поднимая, то опуская землю для воинов и стражи, помогала тем, кто не ладил с водой, и с помощью морских обитателей следила за общей ситуацией. Мороз стоял невыносимый, и будь они простыми людьми, давно бы замёрзли насмерть, но божественная сила согревала, сияя как на вышке, так и в рядах окружения — сила смешивалась, местами совсем теряя различия, что делало слепыми обе стороны конфликта и приносило столько же пользы, сколько и убытка.

Кольцо замкнулось к закату. Время пошло.

Гефест атаковал стремительно, не дожидаясь окончания сигнала от Клесс, он обрушил божественный молот на защитный купол, с трёх ударов раскрошив его в мелкие осколки. Защита противника пала, и тогда, подтверждая худшие опасения разведки, всё и случилось. На станции обнаружилось в пять раз больше охраны, чем они представляли изначально, к тому же, едва отдали приказ о наступлении, как в небе раскрылось нечто похожее на портал, откуда во всём вооружении спустилась Афина, а за ней огромное войско полубогов и наследников. Она не просто сравняла их силы, она превзошла все ожидания. Но отступать было некуда, менять план слишком поздно, пришлось вступить в битву, которая превратилась в бойню, когда к Афине присоединились Аполлон и Артемида. Эти трое сами по себе уже представляли разрушительную мощь, а их армия дополняла общую ужасающую картину.

Макс и Клесс сражались вместе, исследуя свою связь и новообретённые силы Афродиты, с другой стороны пурпурно-синими вспышками мелькали Эос и Астрей, в рядах врагов сверкало золотое сияние Гефеста. Они позорно проигрывали, и шанса подойти к вышке не было ни у кого, но Макс и Клесс всё равно пытались, бились не на жизнь, а на смерть, желая спасти того, на кого оставалась единственная надежда. Однако и она вскоре угасла.

Афина, раскидав очередной десяток Божественной стражи, двинулась на Макса и Клесс. Золотые доспехи, тёмный шлейф волос и Эгида — она шла на них воинственная и сильная, и только очевидная жажда убийства отличала её от прежней богини мудрости. Афина усмехнулась, заметив, как они заняли боевую позицию, взяла в руку меч, вскинула Эгиду и замахнулась… меч просвистел в воздухе, внезапно врезаясь в воткнувшееся в землю золотое копьё, а затем поток незамерзающей воды смыл Афину в сторону.

— Следовало сразу присоединиться, — улыбнулась Амфитрита, опускаясь рядом с Клесс. Её тело прямо на глазах покрыла чешуйчатая броня.

— Чего стоим? — Посейдон, возникший с другой стороны, подмигнул дочери. — Быстро внутрь, мы их отвлечём!

— А что на континенте? Что со смертными? — спросила Клесс, но Макс схватил её за руку.

— Не сейчас! Идём! — сказал он и утянул в божественное перемещение.

Интуитивно, находя наиболее безопасные точки, Макс и Клесс смогли добраться до вышки. Они почти ликовали, переместившись на вертолётную площадку — оставался последний рывок, несколько шагов, и им удалось бы попасть внутрь. Они ускорили шаг, щурясь от ледяного ветра, когда им преградила путь Артемида. Чёрный лук устремил две стрелы им в сердце — лук, который не промахивался никогда. Макс крепче сжал руку Клесс: даже вдвоём, они бы не победили Артемиду, но вполне могли обмануть. Словно почувствовав его мысли, Клесс напряглась и приготовилась. Может быть, от того, что они думали друг о друге, а может, потому что их связь была давно предопределена, когда тетива зазвенела, а стрелы со свистом рассекли воздух, вокруг них появилось защитное поле. Только не то, что обычно защищало богов, а другое — алое, оно пульсировало и гудело, как провода под напряжением. Стрелы врезались в него и пеплом осыпались на покрытие вертолётной площадки. Артемида взревела и кинулась на них, преобразовав лук в копьё, но не тут-то было. Защитное поле за шаг до столкновения лопнуло, и волна божественной энергии выбросила богиню далеко за пределы их поля видимости.

Макс посмотрел на сцепленные руки, затем в глаза Клесс.

— Что это было?

— Не сейчас. Идём! — вернула ему Клесс, сказанные недавно слова, и потянула дальше.

Они должны были довести дело до конца, должны были, иначе все сегодняшние потери, каждый полубог, ушедший к Кристаллу Душ, пожертвовал собой зря.

______________________________________________

*По версии мифов, когда Гера родила Гефеста, то он показался ей настолько уродливым, что она сбросила его в море, но Фетида и Эвримона (нереиды, сёстры Амфитриты) сжалились над ним и воспитали его как собственного сына.