Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ)

Глава 11. Праздник Аполлона

…Боги и бессмертные существа веками жили среди смертных, заводили с ними дружбу, отношения, и иногда посвящали в суть вещей, возлагая на их плечи нелёгкую ношу тайны. Но если сатирам, кентаврам и разного рода нимфам легко удавалось скрывать свою истинную природу от смертных близких, то боги едва ли могли хранить такие секреты и, рано или поздно, делились всем. Так, заключая браки со смертными, боги создали своих прямых потомков — полубогов, от которых и появились наследники божественной крови. Последние, находясь в родстве с богами через поколение и больше, не отличались от полубогов по силе и способностям, но имели существенный недостаток — смертную человеческую жизнь. Семья Лины была одной из таких, хотя и заняла это место не по собственной воле.

В те времена, когда отголоски Эпохи Противостояния ещё ярко горели в памяти богов и смертных, а «Протект» едва начал своё существование, Зевс обнаружил, что зерно души Персефоны в каждом новом поколении забирает у носителя часть божественных сил, необходимых для его развития. Это могло свести на нет все попытки вернуть Персефону и обесценить жертву Деметры — Зевсу пришлось немало потрудиться, чтобы предки Лины смогли спокойно жить и процветать. Но как ему удалось решить вопрос, если заключать браки с богами не имело смысла, ведь чужая божественная сила могла разрушить зерно души, а поддерживать извне ни у кого не хватило бы ни мужества, ни способностей? Вопрос решался просто — полубоги могли помочь. Их кровь, разбавленная кровью смертных, не влияла на зерно души, зато давала следующему носителю преимущество и силу, сравнимую по уровню с истинной божественной.

Ариана вспоминала об этом, выводя дрожащей рукой зашифрованные символы царства Теней — она изучила тёмные письмена ещё в школе, когда её, единственного ребёнка в семье, готовили к посвящению. Она была, пожалуй, самой подходящей и достойной этого, но перст судьбы указал на её дочь.

«Владыке царства Теней», — написала она и глубоко вздохнула.

Марк заглянул ей через плечо, совершенно ничего не понимая среди чёрточек, знаков и символов.

— Я бы сам написал, но я в этом не смыслю. Может быть, тебе стоит отдохнуть? Это уже восьмое…

Ариана мотнула головой и обмакнула гусиное перо в божественные чернила, скрывающие суть написанного от сердец с недобрыми намерениями.

«Возможно, это роковая и последняя ошибка в моей жизни, но в момент, когда предают даже самые близкие, я не вижу иного выхода, как обратиться к врагу.

Девушка, которая по воле судьбы оказалась избранницей Мойр, моя дочь. С самого её рождения я знала, что если в этом поколении кому-то и суждено стать Персефоной, так это точно ей. Элине. Слишком похожа она на дочь Деметры… слишком. Ещё до собственного посвящения я сомневалась во всём, критически относилась к истории и к тому, что мне надлежит сделать, а однажды… начала расследование. Я и представить не могла, куда приведут меня мои поиски, но теперь мне известно, как сильно мы все ошибались. Я и мой супруг Марк открыли страшную тайну… тайну, связанную с Владыкой Теней. Мы можем поделиться этой информацией… только не в письме. Мы предлагаем обсудить всё при личной встрече в обмен на возможность остаться под защитой царства Теней…»

Ариана украдкой смахнула слёзы. Марк за её спиной нервно сцепил руки.

— Подумать только… Мы пишем ЕМУ… Я и в страшном сне не мог представить, что мы попросим у него защиты. С тем же успехом можно было просто умереть и встретиться с ним.

Ариана не ответила. Кончик пера дрожал над бумагой.

«Есть ещё кое-что… Часть воспоминаний Персефоны, самая важная часть, которая была извлечена Владыкой, а после украдена, теперь хранится на Лемносе, у Гефеста»…

— Нет… всё не так, я перепишу… — она отбросила перо.

— Ариана, письмена Хаоса опасны, сколько можно! — всплеснул руками Марк, выхватил у неё листок и, скомкав, метко запулил его в корзину. Бумагу сразу охватило божественное пламя.

— Сейчас они самый безопасный способ связаться с НИМ, и я не остановлюсь, мы должны сказать ему, кто…

… У входной двери щёлкнул замок, и Ариана исчезла, а вслед за ней Марк, перо, письма и разбросанные по полу бумаги. Максим, наблюдавший за ними, обернулся.

Макс пришёл к Марку и Ариане под утро, за несколько часов до возвращения Ланы из Рима — она не дозвонилась до родителей и предложила ему прийти к ним, чтобы проверить дом. У Макса были запасные ключи, но он всё равно не спешил открывать дверь — ему потребовалось некоторое мужество, чтобы, наконец, вставить ключ в замок и повернуть ручку. В доме стояла тишина, шторы и жалюзи не пропускали света, где-то мерно тикали часы. Макс прошёл в гостиную, раскрыл окна и сел на кресло у камина, неловко оглядываясь по сторонам — лишь спустя несколько минут он обратил внимание, что каминные полки покрыты приличным слоем пыли. Предчувствуя неладное, Максим перевёл взгляд к кофейному столику и наткнулся на корзину с бумагами, в которой, словно чёрные ёжики-оригами, лежали смятые сгоревшие останки писем, очевидно, уничтоженные божественным огнём. Макс и сам не понял, что именно заставило его так поступить, но он достал самый уцелевший комочек бумаги и, используя силу, сначала заставил проявиться текст, а затем и образы всего, что происходило в момент его написания. Тёмные неясные символы сложились в современные буквы, образы наполнили комнату и остались в ней до того, как щёлкнул замок двери — только тогда Максим всё свернул и сжёг бумаги до конца. Позже он много раз задавался вопросом, почему Марк и Ариана не уничтожили письма полностью, почему не наложили дополнительной защиты на текст? Но в итоге решил, что они оставили их специально и, возможно, именно для него.

— Максим, ты тут? — звонкий голос Ланы разнёсся по комнатам, шаги отразились от стен, и она впорхнула в гостиную, счастливо улыбаясь. — Что с тобой? Ты чего молчишь?

Максим тряхнул головой и посмотрел на неё, снова упустив из вида пыльцу, осевшую на щёку.

— А… прости, задумался. Твоих родителей здесь нет.

— Задумался… — Лана ухмыльнулась, бросила сумку на стол, не замечая пыли, и стала что-то активно искать в ней. — Не переживай, родители точно в порядке, — сказала она, расценив его настроение по-своему, — да и Лина скоро будет с тобой, совсем скоро. Я достала напиток Перемен, — она извлекла флакон с серебристой жидкостью и протянула Максиму. — Сначала дашь ей выпить это, потом я выпью вторую часть. Она уснёт на какое-то время и примерно на неделю лишится сил. Ты успеешь забрать её и спрятать, а потом обсудить всё с «Протектом».

Максим взял флакон в руки — жидкость мерцала в солнечном свете, падающем из окна, словно эфир из волшебной сказки.

— Не помню, как действует напиток Перемен. Ты уверена, что всё получится, и что тебе вообще стоит туда идти?

— Успокойся. У меня появился отличный козырь, который, если не позволит убить ЕГО, то точно поможет лишить возможности сражаться.

— Его может убить только Персефона. Что ты задумала? — Макс спрятал флакон в карман, с каждой минутой всё больше сомневаясь в их плане.

— Она уже освободила его, так что теперь не только она… есть кое-что, способное уничтожить его без неё. Деймос связался со мной, он снова глава «Протекта», и с ним можно договориться.

— Ты же сказала, мы не будем вмешивать «Протект»!

— Я сказала, мы не будем вмешивать Клессандру, а Деймос нам нужен. Позвони ему, он устроит так, чтобы на празднике Аполлона всё получилось.

— Лана… — Максу это не понравилось, но он почему-то не смог достойно ей возразить. Просто не нашёл в себе достаточных сил для этого.

Она прошла мимо него к выходу, в последний раз окинув взглядом комнату, и уже из коридора крикнула.

— Ты хочешь забрать Лину, и она твоя… Забирай! Больше ни о чём спрашивать не нужно.

— Лана! — Макс вышел за ней, собираясь во что бы то ни стало узнать всё, но она уже открыла дверь и растворилась в воздухе, оставляя за собой лишь несколько слов.

— Встретимся в Дельфах.

— В Дельфах… Ага… — Макс посмотрел на то место, где она только что стояла, и сжал кулаки. — Проклятье! Отец, что здесь происходит?

***

В каждом мало-мальски известном городе мира, помимо городов обычных, существовали и сокрытые города богов. Их важным отличием было полное отсутствие смертных при фактическом присутствии их в окрестностях. Накрытые куполами божественной защиты города оставались невидимы и недоступны для обычных людей, но вполне подходили для всех прочих. Бессмертные существа, боги и полубоги могли здесь не скрывать истинного облика, спокойно использовать силы и уловки, которые, в любом другом случае, сдали бы с потрохами всё мировое сообщество Олимпийцев. Помимо этого каждый город имел свою индивидуальную направленность, избранную богом-покровителем. Так город Аполлона в Дельфах принимал в объятья своих улиц всех творцов от мала до велика, разумеется, исключительно божественного происхождения. Именно здесь, в городе искусств и вдохновения, и состоялось самое важное торжество сентября — праздник Аполлона, на который так спешили Максим и Лана. На самом деле, Макс хотел сначала расспросить отца о воспоминаниях Персефоны, но навещать его было некогда, а сам он от приглашения отказался.

Лана шла впереди, и кончик её серой косы смешно вздрагивал от каждого шага. Лёгкая и стройная, она сильно напоминала Лину в школьные годы. Макс вспомнил, как они с Линой носились вокруг клёна у школы, и как гуляли по улицам Москвы, пропуская неважные, на их взгляд, занятия — он увлёкся настолько, что отстал, и ему пришлось догонять Лану бегом.

— Я связался с Деймосом, он сказал, что обеспечит нам безопасность и успех плана, — сообщил он, подстраиваясь под её шаг.

— Что он за это попросил? — Лана бросила на Макса беглый взгляд. — Привести Лину к нему?

— Да… ты уже знала?

— Нет. Догадаться несложно. Но ты же не будешь этого делать, да? Ты сможешь привести её позже, когда уговоришь его повременить с наказанием до решения Зевса.

— Так и сделаю, только ему этого заранее знать не обязательно. — Макс задумался. — Деймос очень агрессивно настроен, но не насчёт тебя, хотя… казалось бы, ты её сестра…

— Моё оправдание юность, он сам так сказал. «Протект» ценит молодых полубогов и наследников и не собирается наказывать всех подряд… — она посмотрела на него и снова на дорогу перед собой, — эх! Как бы оповестить родителей?.. Понятия не имею, где они. И дядя Август… может, он сегодня будет тут?

— Надеюсь. Всё-таки он наследник Аполлона, хотя предыдущие два дня я и ему названивал, и всё безрезультатно.

— Ладно, не будем думать об этом… я уверена, с ними всё нормально, — Лана вздохнула и вдруг схватила Макса за руку, утягивая вправо. — Сюда!

Они свернули в затемнённый проём между палатками с сувенирами и сладостями, Лана осмотрела всё вокруг, после чего поставила божественную защиту. Невидимый плотный купол отделил их от внешнего мира, заглушая посторонние звуки. Конечно, купол был неидеален, только у богов получались достаточно лёгкие и совершенные купола защиты — полубогам, а тем более наследникам не помогали добиться такого даже годы тренировок. Но Лана не унывала. Сейчас главным было то, что купол, сколь бы грубым он не выглядел, работал правильно.

— Давай повторим план, — полушёпотом сказала она. — Во дворце торжеств — площадка и две галереи. Что бы с Линой ни случилось, я уверена, она захочет тебя увидеть, ты…

Лана не договорила, следующие её слова потонули в громком крике. Сначала кричала только одна женщина, затем к ней присоединились ещё несколько испуганных голосов, разбивая защиту Ланы, а после начался такой гомон, будто на город напала гидра или целая стая сирен. Макс и Лана бросились на звук, к центральной площади у дворца Торжеств с кодовым названием «Кафе Оракул» — там, над разбегающейся толпой, заслоняя лучи солнца, появился тёмный сгусток энергии, покрытый всполохами лазурного огня. Словно маленький смерч, он клубился и раскручивался, увеличиваясь в размерах до тех пор, пока не превратился в огромный кокон, из которого, точно в момент рождения бабочки, распахнулись тёмные божественные крылья — в их основании, во всём устрашающем величии царства Теней возник Аид… и Лина. Он приобнимал её за плечи, когда они плавно спускались на землю — крылья рассеялись, и солнечные лучи, освободившись от мрака, снова пролились на площадь. Аид сделал шаг в сторону, предлагая Лине руку, и она приняла её.

Ужас. Холод. Дыхание смерти. Вот что ощутили все, кто стал свидетелем этого события. Лана вцепилась в руку Макса, и вовремя, потому что он, не отдавая отчёта в своих действиях, сжал кулаки и шагнул вперёд. Увидев Лину рядом с другим, он напрочь забыл о своих сомнениях — он хотел её вернуть, хотел, чтобы всё стало как прежде.

— Не сейчас… — сдавленно проговорила Лана, вспомнив, что её небольшое воздействие может творить чудеса и усиливать эмоции, которые, казалось бы, можно сдержать, — ещё рано. У тебя будет шанс отомстить.

***

Сожаление. Лина чувствовала его шипы, пронзающие сердце. Она с трудом понимала, что заставило её прошлым вечером пойти на этот шаг, какую цель преследовало её подсознание, толкая её в объятья Аида? Напротив неё в зеркале отражалась Персефона, более похожая на саму себя, чем любая скульптура из храмов: изумрудное платье, вышитое золотыми нитями, с лёгкой, раскрывающейся к низу юбкой, зелёные украшения в волосах, уложенных лёгкими волнами, — дева и царица, весна и смерть, первый цветок на выжженном поле.

— Готова? — Аид появился в дверях так неожиданно, что она вздрогнула и обернулась к нему.

На удивление, когда их взгляды встретились, Лине показалось, что шипы сожаления отступили. Аид изменился. Вся его божественность, весь устрашающий образ таяли, и любая мысль о нём подменялась воспоминаниями о жарких ночных поцелуях. Да и внешность его выглядела несколько иначе, будто он специально сменил её для выхода в свет.

— Да, — кивнула Лина, изо всех сил стараясь не выдать своих мыслей, и снова посмотрела в зеркало.

Он обратился тёмным туманом и переместился к ней, появляясь за спиной — его ладонь мягко опустилась на левое плечо и не сильно, но ощутимо сжала его. Лина видела его отражение в зеркале рядом со своим: в этот раз Аид выбрал чёрный костюм, его длинные волосы снова легли в модную стрижку, — от образа царя не осталось даже мантии. Нимфы уже сказали Лине, что Аполлон предпочитал видеть гостей без белых мантий, поэтому полностью чёрный образ Аида её не удивил.

— Нужно идти, — сказал он, глядя через зеркало прямо Лине в глаза, — но сначала я хочу задать тебе один вопрос.

— Хочешь, чтобы я гарантировала своё возвращение? — предположила она. — Принесла клятву?

— Нет. Я хочу, чтобы ты заняла место, которое принадлежит тебе по праву.

Лина улыбнулась уголком рта и сняла его руку с плеча.

— Я и так здесь. И обещала вернуться.

Его взгляд, до этого тёплый, заледенел. Он отошёл и встал напротив, рядом с зеркалом, отчего отражение Лины немного покачнулось.

— Не думай, что в мире смертных ты будешь в полной безопасности. Здесь самое безопасное место. Я предлагаю тебе бессмертие, царство Теней и место рядом со мной…

Лина вдруг отчётливо осознала, что Аид изменился не только внешне, но и сам по себе. Ожил, будто и не было веков, проведённых в темнице. Его блуждающий взгляд, который то и дело возвращался к её губам, несвойственное ему волнение — Лина не могла не связать это с прошедшей ночью.

— А сейчас у меня этого нет? — пожала плечами она. — Все и без того называют меня царицей.

Аид ухмыльнулся.

— О да, потому что ты она и есть. Ты, твоя душа, твой характер и взгляд, твоя внешность… но, может быть, мне стоит напомнить, что ты смертна. Что твоё тело всё ещё принадлежит наследникам крови, а не богине.

— И что я должна сделать? — Лина скрестила руки на груди и позволила себе пошутить. — Разделить с тобой гранат? — воспоминания отдались в сердце тупой болью. Его любовь и измена…

Он склонил голову на бок и приподнял брови, ясно давая понять — это именно то, что он имел в виду.

— Что? — растерялась Лина. — Нет… Нет! Я не согласна. Это навсегда привяжет меня к этому месту, а я ещё…

— Навсегда. Это правда, но загляни в свою душу и спроси себя… разве ты сама этого не хочешь? — Лина молчала, и он предложил собственные аргументы. — Даже если не хочешь, всё равно это защитит тебя вне царства Теней. И потом, — Аид посмотрел Лине в глаза, — вчера мне показалось твоё желание остаться очевидным. Что изменилось теперь?

Лина почувствовала жгучий стыд, сердце замерло и медленно забилось в отчаянии.

— Ты изменил ей.

Аид замер, но в следующее мгновение на его лице проступило понимание.

— То есть тебе… — уточнил он. — Очень своевременное воспоминание, должен заметить. — Аид снова пошёл к Лине и поправил её и без того идеально лежавший локон. — В нашей жизни случалось столько же плохого, сколько хорошего, Персефона, но, уверяю тебя, в ней не было настоящих измен. Сейчас ты переживаешь свои эмоции заново, обретаешь себя… Я лишь хочу помочь тебе в этом, — он протянул ей руку раскрытой ладонью вверх. — Прими мою руку, будь со мной как супруга и царица. Вместе мы сможем всё, весь мир будет принадлежать нам.

Последние слова были его ошибкой. Лина вздрогнула, посмотрела на его ладонь и ярко представила их первую встречу в темнице… серебристые волосы, которые ему шли не меньше чёрных, молнии и слово, сказанное между вспышками.

— Весь мир будет принадлежать нам и какое-то неизвестное мне сокровище? Власть и сила, вот что тебя интересует?

— Сокровище? — не понял Аид.

Лина поджала губы.

— Не делай вид, что не понимаешь, о чём я. Ты сказал это в темнице… я хорошо помню, — она вздохнула и, не позволив ему ответить, продолжила. — Как я могу верить тебе? Как могу вручить тебе свою жизнь, если власть — всё, чего ты хочешь? Если твоя цель — весь мир?

Аид опустил руку и выдохнул с облегчением, будто ожидал худшего.

— Ты права, ты не можешь мне доверять, а я не могу тебе доказать свою искренность, потому что во многое из того, что я скажу, ты не поверишь. Ты должна сама это вспомнить, заново пережить и принять соответствующие решения. А сокровище… — его речь оборвалась, и он выдержал довольно долгую паузу, прежде чем продолжить. — А сокровище — это ты. — Аид стряхнул невидимую пылинку с пиджака и пошёл к двери. — Идём, больше не осталось времени на долгие разговоры. Обсудим после, разумеется, если ты этого захочешь.

В этот раз он не подал ей руку, только приобнял за плечи, и перенёс сначала к Вратам царства, а затем к главной площади сокрытого города в Дельфах. Они появились из тёмных облаков тумана и опустились на каменную кладку площади, рассеивая толпу. Лина впервые видела, чтобы кого-то рядом с ней так сильно боялись, чтобы не просто расступались, а старались оказаться подальше — взгляды злые, напуганные, наполненные ненавистью, завистью и негодованием окружали их. Лина могла бы поклясться, что каждый второй здесь готов был растерзать их, разодрать в клочья и развеять по ветру, но наложенный запрет не давал им права действовать, а страх мешал открыто высказывать своё недовольство. Аид убрал руку с её плеча, и тогда она, наконец, обратила внимание на дворец. «Кафе Оракул». Многим объектам сокрытых городов давали простые названия, соответствующие времени, чтобы не выглядеть странными в разговоре со смертными или находясь среди них. Гораздо проще было сказать смертной возлюбленной, что ты встречаешься с друзьями в кафе или клубе, чем во дворце. Лина улыбнулась, вспомнив этот занимательный факт.

Дворец торжеств действительно выглядел как дворец — пожалуй, самый впечатляющий из всех, какие только знало божественное сообщество. Ротонда с ребристыми колоннами, размеры которой поистине впечатляли, соединялась с двумя длинными закрытыми галереями, где хранились лучшие работы здешних творцов. Симбиоз белого и золотого так явно выражал характер покровителя города, что невозможно было представить, чтобы кто-то другой оказался на его месте. «Кафе Оракул» окружали летающие разноцветные ленты, застывшие фейерверки и бабочки, снующие над площадью… В прежние времена Лина не могла посещать Дельфы, не бывала на праздниках и общих встречах, но с зерном души Персефоны это стало возможным. Больше никакого страха перед толпой божественных сущностей, больше никакой слабости! Она посмотрела на Аида и, неожиданно для самой себя, приняла решение — она не станет убегать, она не оставит его и не нарушит данного слова, и если сегодня он не отпустит её ни на шаг, она примет это как благо. В конце концов, Лина посчитала глупым обижаться на поцелуй, случившийся много веков назад, она новый человек и жизнь у неё тоже новая, а прошлое пусть остаётся в прошлом.

От очередного погружения в собственные чувства Лину спас необычный всплеск света. Все, кто ещё находился рядом, задрали головы вверх, чтобы встретить золотую колесницу, запряжённую четвёркой скакунов — воплощениями изящных искусств. Весь в золоте и солнечном сиянии Аполлон радостно приветствовал своих гостей, его колесница покружила над ротондой дворца и опустилась позади галерей, призывая тем самым всех войти и начать праздник.

Аид и Лина вошли последними под ропот и недовольные взгляды. Внутри стояли фуршетные столики с напитками, сладостями и фруктами, такие же были и внутри галерей для тех, кто предпочёл отделиться от толпы и побыть в одиночестве. Лина шла рядом с Аидом, высматривая знакомых, и не заметила, как к ним подошёл Гермес.

— О, Владыка!

Лина чуть не подпрыгнула от его голоса, но вовремя взяла себя в руки. В Небесном Храме Деметры Гермес показался ей весёлым и одновременно строгим — сейчас от этой строгости не осталось и следа. Пиджак поверх белой футболки, джинсы, крылатая бейсболка и неизменные кеды с крылышками делали его почти школьником.

— Я и не надеялся на твоё появление… которое, к слову, было поистине потрясающим. Давно такого не видел! — продолжил Гермес.

— Не припомню, когда я нанимал тебя шутом, Вестник Богов, — тихо сказал Аид.

Улыбка сползла с лица Гермеса.

— Владыка, чего ты сегодня такой мрачный, будто из Преисподней явился? — в его глазах сверкнули лукавые искорки, из-за которых Лине захотелось рассмеяться. Ей потребовалось приложить усилие, чтобы справиться с собой.

— Очень смешная шутка, — совершенно серьёзно ответил Аид, — старше Урана… Он тебе подсказал?

Гермес выдержал долю секунды, прежде чем сорваться на смех. Проходящие мимо полубоги оборачивались и улыбались вместе с ним, но теряли весь настрой, когда их взгляд падал на его собеседника. Лина прикрыла рот ладонью, но не сдержалась и тоже подхватила смех. Аид покосился на неё — его серьёзное лицо делало ситуацию только смешнее.

— Ну, знаешь, — вытирая выступившие от смеха слёзы, проговорил Гермес, — у вас там все такие трудоголики… Гекату веками на праздники не дозовёшься, всё время занята, а мне скучно. Вот, где она опять?

— Занята. А ты, полагаю, заскучал, потому что выполнил все дела, передал мою просьбу Зевсу? — голос Аида ничего не выражал, но Лине показалось, будто он сожалеет, что его положение не позволяет ему улыбнуться.

— О, точно, — Гермес поднял вверх указательный палец, — Зевса и Посейдона сегодня не будет, но меня просили передать, что просьба твоя принята. На время расследования Владыка Теней освобождён ото всех обвинений, не будет преследоваться божественной стражей и, при условии соблюдения действующих законов, может делать, что угодно.

Аид вздохнул.

— Но… — Гермес перевёл неуверенный взгляд на Лину, — это не касается носителя зерна души Персефоны. Она нарушила закон и должна предстать перед «Протектом», чтобы принять наказание.

Лина буквально почувствовала колыхнувшую воздух волну гнева, божественная энергия заискрила вокруг них, готовая вырваться и разнести здесь всё на кусочки.

— Зевса не научили ошибки прошлого? Я, клянусь, в этот раз…

— Оу, оу, оу, — Гермес выставил руки раскрытыми ладонями вперёд. — Владыка, не будем сжигать мосты, которые ещё не построены. Здесь Эос, и это главная цель на сегодня. Если Персефона, — он кивнул Лине, — не покинет города без тебя, а после сразу отправится в царство Теней, ей не грозит опасность.

— Кто это назвал имя прекрасной богини зари?

Лина застыла от прозвучавшего голоса, который для неё был хуже смерти, неприятнее самого отвратительного ужаса царства Теней. Это его голос издевался над её несостоятельностью, над тем, что она не обладает божественной силой, над её неспособностью быть среди себе подобных.

«Деймос» — подумала Лина.

— Деймос, — расплылся в улыбке Гермес. — Какими судьбами?

— Как глава «Протекта» я обязан присутствовать, — он хищно взглянул на Лину, избегая при этом смотреть на Аида, его руки непроизвольно потянулись к ней, но он вовремя одумался и сделал вид, что собрался поправить пиджак, — и, к сожалению, бездействовать.

Гермес откашлялся, когда уровень концентрации божественных сил Аида повысился настолько, что стало тяжело дышать.

— Деймос, так вот… да… Владыка Мёртвых желает встретиться с госпожой Эос, не подскажешь, где именно она сейчас?

Деймос перевёл взгляд с Гермеса на Лину и кивнул.

— Только она не примет вас двоих… Царице придётся подождать здесь, — он проговорил это с трудом и на слове «Царица», кажется, едва не сломал зубы.

Аид нахмурился. Лина была уверена, он не согласится на это условие, но Аид вдруг повернулся к ней и вложил в руку что-то маленькое и круглое.

— Я скоро вернусь, будь осторожна.