Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ)

Глава 34. Сад скульптур

Собрание на Лемносе ознаменовалось очередным опозданием Посейдона. Он всё время куда-то спешил и всё время опаздывал, вот и теперь, ворвавшись в мастерскую, сразу перешёл к делу без всяких церемоний.

— Ещё пятеро, включая трёх генералов божественной стражи, получили твой знак, чтобы не тащились от границы защиты, а сразу приходили сюда.

Гефест отложил дела. Все уже были в сборе, кроме Гекаты, Гермеса и Афродиты, но Посейдон так погряз в текущих проблемах, что никого не заметил, продолжая обращаться только к Гефесту.

— Есть кое-что… — попытался перебить его Гефест.

— Все боги и полубоги, — гнул свою линию Посейдон, — отвечающие за города, оповещены, божественная система защиты активирована, в том числе система «Протекта» и защита дворцов в небесном городе. В целом, необходимая детальная подготовка закончена, и мы можем… — в этот момент он подошёл достаточно близко к столу, чтобы ощутить знакомую ауру, и обернулся, ожидая увидеть брата, но наткнулся на Лину и растерял все слова.

— Вы закончили, Владыка Посейдон? — Лина сидела совершенно прямо, сложив руки перед собой.

Посейдон сглотнул и обвёл всех взглядом, желая убедиться, что чувства его не обманывают, но никто не стал отрицать правды — скипетр действительно был здесь. Пришлось поверить в невозможное.

— Что случилось? — упавшим голосом спросил Посейдон.

— Макария принесла предсказание от сестёр-Судеб, — ответила Лина, — остальное очевидно. Полагаю, я должна найти Аида как можно скорее, вы можете помочь мне?

Посейдон тяжело вздохнул, провёл ладонью по лицу и медленно опустился на ближайший стул.

— Насколько я знаю, он бы не хотел, чтобы его искали, но раз скипетр здесь… это меняет дело. — он покачал головой. — Я не могу помочь, но кое-кто может… её ответа придётся ждать.

— Её? — Лина сложила ногу на ногу.

— Гестия, хранительница семейного очага и семейной связи детей Реи и Кроноса. Она может найти только нас пяте… — Посейдон откашлялся, — четверых, но со стопроцентной точностью. Афродита обещала навестить её, а заодно уговорить Афину присоединиться к нам… — он на миг задумался, — Афродита в царстве Теней, значит, придётся пойти кому-то ещё. Что думаешь, Гефест?

— Это сделаю я, — сказала Лина прежде, чем Гефест успел открыть рот. Она не хотела ждать кого-то подходящего, да и скипетр придавал ей уверенности в себе. — Я смогу и сделаю это прямо сегодня.

— Нет! Только не ты! — воскликнула Амфитрита. — Это плохая идея.

К удивлению Лины, многие согласились с этим мнением, в том числе и Макс. Клесс переглянулась с отцом.

— Вообще-то, я думаю, Ли… — она улыбнулась, — Персефона могла бы. Я знаю, о чём вы подумали, но сейчас, согласитесь, даже для Гестии нет причин отказывать нам в помощи. Мы все в одной лодке. К тому же у Персефоны давняя дружба с Афиной. Почему нет?

— Почему нет? — повторил за ней Посейдон и погладил ярко-рыжую щетину на подбородке. — Вынужден согласиться, это будет правильно. Гестии пора разрешить старые разногласия с собой, а Персефоне стоит узнать больше о своём супруге, — он с усмешкой встретил взгляд жены. — Не бойся, я уверен, Гестия ещё не выжила из ума и более чем способна осознать все риски.

Амфитрита нахмурилась.

— Хвала Зевсу, ты редко совершаешь ошибки. Надеюсь, это не одна из них.

***

Гестия жила недалеко от дома Лирии Невской, у которой Лина и Макс, будучи ещё в старшей школе, гостили много раз. Но что с неё — той прежней Лины — можно было взять? Она даже не знала, что ходит в гости к самой Афродите, что уж было говорить о соседях.

Дом Гестии оказался под двумя куполами божественной защиты, поэтому о перемещении не могло быть и речи, пришлось выйти в люди и снова на короткий период времени вернуться к себе прежней. Вооружившись белой толстовкой и кроссовками, полностью скрыв божественную ауру, Лина вышла к пляжу, окружённому скалами, дошла до мыса, уходящего в море, и оттуда поднялась по маленькой винтовой лестнице на небольшое ровное плато, покрытое пробивающейся сквозь землю зеленью. Лине показалось ироничным, что именно на Анфестерион* пришлось её новое появление в мире смертных — в новом статусе, но в том же значении богиня Мёртвых воплотилась в богиню Весны и поднялась на поверхность. Именно в этот период в прошлом она покидала царство Теней, и именно этот период был самым счастливым временем для всех, кроме неё и Аида.

Лина подошла к краю плато и взглянула на волны, бьющиеся о скалы внизу.

Всё давно изменилось: смертные больше не помнили старых праздников, не чтили богов, храмы сделали достоянием культурного наследия, а их жизнь — мифами, приукрашенной сказкой. Только это не снимало с богов ответственности, и те немногие смертные, кто был в курсе происходящего, сейчас в страхе ждали грядущего.

Порыв ветра ударил Лину в лицо, разметал волосы, и хотя день на Лемносе выдался тёплым*, здесь, наверху, это не имело никакого значения. Она завязала волосы в хвост, накинула капюшон и убрала руки в карманы.

— Эвр, ты не мог бы, пожалуйста, потише… — в шутку проворчала она, осматривая землю в поисках тропинки.

А Эвр взял и услышал. Он появился перед ней белёсым призраком, который очень скоро стал мужчиной лет тридцати пяти в классическом костюме и галстуке, а вместе с ним явились ароматы осеннего леса и костра.

— Восточный Ветер к вашим услугам, госпожа, — от его голоса стало теплее.

Эмоции Лины снова потонули в толще божественной силы, так что ей с трудом удалось изобразить удивление. Эвр смотрел с любопытством и насмешкой, какая появляется в глазах только у уверенных в себе мужчин.

— Прошу прощения, — вежливо сказала Лина, — я не думала, что мои слова смогут призвать одного из Анемов. Я иду по своим делам, мне ничего не нужно.

— А я ничего и не жду, — сказал он, — мне интересно. Будь вы смертной или наследницей, я бы не услышал вас, и… — он элегантно взмахнул рукой, перебирая пальцами, будто пытался наощупь определить структуру воздуха, — эта странная едва уловимая аура. Вы богиня?

— Допустим, — эта игра Лине показалась забавной. Она почувствовала себя вправе насмехаться над ним, отвечать ему дерзостью на дерзость, улыбкой на улыбку, но разговор с Гестией не мог ждать. — Я спешу.

— Я могу проводить вас… Значит, богиня? — тело Эвра на миг размылось, скользнуло вокруг Лины широкой полупрозрачной линией, и сформировалось правее, на пробивающейся из-под земли траве. — Нотки цветочных полей, нежность солнца, весенние трели птиц и… — он задумался, — определённо щепотка тьмы… В этом месте нет нужды скрывать свою силу, смертные остались внизу.

— Я скрываюсь не от смертных, — Лина приподняла уголок губ и взяла в руку скипетр с такой непринуждённостью, будто с начала времён владела им. — Я, правда, очень спешу.

Эвр вздрогнул и выпрямился, становясь серьёзным и деловитым.

— Царица, моим намерением не было вас оскорбить. Куда вы идёте, я, правда, могу помочь.

Лина убрала скипетр и кивнула.

— Хорошо. Где-то здесь живёт богиня Гестия, мне нужно к ней.

— Я провожу.

Шли молча. Лина благодарила Судьбу, что Эвр не стал расспрашивать дальше и не мешал ей сосредоточиться на себе и предстоящем разговоре. Несмотря на то, что Посейдон и Гефест посвятили её во все детали плана, прежде чем отпустить, казалось, они упустили нечто важное, нечто такое, отчего в сердце Лины копошилась неясная тревога. Ещё и это общее недовольство её кандидатурой для встречи с Гестией. Они же не знакомы, что может быть не так?

Тропинка неожиданно закончилась металлической калиткой с тяжёлой ручкой и звонком, Лина обернулась, чтобы поблагодарить Эвра, но не нашла его. Он исчез, не сказав ни слова на прощание, и ей ничего больше не осталось, как взять себя в руки и сделать следующий шаг. Долго никто не открывал, сердце отбивало ритм ускользающих секунд — Лина уже была в шаге от того, чтобы использовать божественные силы, когда калитка скрипнула, и в проёме появилась высокая строгая девушка. Она выглядела как главная героиня современных супергеройских боевиков: чёрный облегающий костюм, накидка с золотыми вставками, оружие в набедренной кобуре, кожаный плащ и высокие сапоги.

— Афина, — Лина не могла не узнать её. В воспоминаниях из прошлой жизни отчётливо всплывало лицо дочери Зевса, чуть надменное, чуть строгое, но всё же очень красивое.

Афина оценивающе осмотрела её и распахнула калитку.

— Ну, надо же, и впрямь, как живая… — она сказала это так буднично, будто с их последней встречи минула не целая вечность, а два или три дня. На ней сильно сказывалось общение с Гермесом, с которым она, как слышала Лина, до изгнания с Олимпа часто проводила дружеские вечеринки в мире смертных. — А с аурой твоей что? — Афина пропустила её внутрь и только теперь заметила перемены.

Лина второй раз за последний час предъявила скипетр.

— Это достаточно обоснованный ответ?

Афина не дрогнула, лишь кивнула, зато нимфы и сатиры, обитающие во дворе дома, так переполошились, что невольно привлекли внимание Лины. Она едва заметно улыбнулась, отмечая редкое чувство уюта — маленький домик, живые деревья, клумбы и грядки — приятно было знать, что другие боги относятся к растениям с тем же трепетом, с каким и она сама.

— Итак, у тебя скипетр, — после небольшой паузы, сказала Афина. — Почему? Я понимаю, Зевс не в себе, но с Аидом-то что?

— Боюсь, сейчас у них одинаковая проблема. Мне нужна Гестия, чтобы найти их, а тебе нужен Гефест…

Афина брезгливо скривилась.

— Зачем это? Мы с ним давно всё решили!

Лина поняла, что сказала глупость*, и исправилась.

— Я имею в виду, что Гефесту и Посейдону нужна твоя мудрость, умение вести войну, твои стратегии, тактики…

— Ах, война… — Афина нахмурилась, — почему им так сложно понять, что поднимать оружие нужно только и исключительно после того, как все другие способы решить конфликт закончатся?

— Другие способы закончились. Зевс пропал, Афина, и ты нужна богам, как никогда прежде.

Они встретились взглядами в безмолвном сражении, Афина отступила первой.

— Я бы сказала, в тартар Зевса, — произнесла она, — но я же примерная дочь. Меня обманули, а я помогу… в общем, как и всегда.

Лина усмехнулась.

— Обманули даже тебя? Вот так новость…

Афина втянула носом воздух и запрокинула голову, подставляя лицо затихающему ветру. Она какое-то время стояла так, ничего не отвечая.

— Иногда мне кажется, что из окружающей нас лжи не помогут выпутаться даже Мойры, — наконец, сказала она и снова посмотрела на Лину, — но не буду больше задерживать тебя. Позову Гестию…

Лина кивнула.

— Как скажешь.

***

Афина ушла и пропала, будто за дверью с виду небольшого домика, таился целый необъятный мир, в котором можно было потеряться. В конце концов, Лина устала ждать и подумала, что не будет ничего предосудительного, если она пройдётся по саду. Тропинка убегала вдоль домика, мимо увитых виноградником стен, мимо нимфы, притворившейся яблоней, и сворачивала за угол, где сливалась с дорожкой, выложенной светлым камнем. Сад оказался огромным, его аллеи, тропки и ходы невозможно было исследовать за один день. Лина пошла наугад. Её привлёк маленький круглый фонтан, вокруг которого росли вечнозелёные кусты и деревья, и четыре узкие аллеи лучами убегали вглубь сада. Поворот на одну из них скрывал сильно разросшийся розовый куст, будто специально посаженный таким образом, чтобы вызвать любопытство. Лина не сдержалась, отодвинула колючие веточки и прошла несколько шагов, когда неясное предчувствие сдавило грудь — сердце дёрнулось и забилось в предвкушении и страхе. Ничего не понимая, Лина осмотрелась, подняла голову, обернулась и вскрикнула.

Перед ней стоял Аид.

Только спустя несколько долгих секунд она смогла понять, что это не он, а детально воспроизведённая статуя. Более того, статуя оказалась не одна, их было больше сотни. Разные — бюсты, в полный рост и уменьшенные в размере — они стояли вдоль аллеи, спрятанные в кустарнике, живым напоминанием о Владыке Мёртвых, о его образах из каждой эпохи до заточения в темнице Олимпа. Лина шла мимо них на негнущихся ногах, затаив дыхание, не зная, что думать, чувствовать и как к этому относиться.

Самая последняя статуя отличалась от прочих — образ эпохи Раздела Царств: багровый гиматий, венец и скипетр. Персефона не знала Аида таким, Лина тем более. Этот прямой леденящий душу взгляд, наполненный печалью и бесконечным одиночеством, не живой, но такой знакомый проник в самое сердце и там, вспыхнув ярким факелом надежды, сломал все барьеры и выпустил чувства на свободу. Слёзы хлынули из глаз, в голове зашумело, тьма стала медленно распространяться внутри. Лина прерывисто вздохнула и, не отдавая отчёта в своих действиях, потянулась к его лицу — ей вдруг стало жизненно необходимо коснуться его, пусть даже такого, ненастоящего.

— Кто ты? — суровый женский голос вернул Лину в реальность и помог снова обрести контроль.

Рука Лины замерла в неоконченном движении, как и она сама, сердце на миг перестало биться.

— Кто ты такая? — настойчиво повторил голос.

Боги, не знавшие Персефону в лицо, не могли распознать ауру Лины, принадлежащую одновременно и Владыке Мёртвых, и царице Мёртвых и богине Весны. Для них она была чем-то неизведанным, необычным и новым. Естественно, незнакомая сила пугала их, заставляя соблюдать осторожность при знакомстве, но вместе с тем вызывала и любопытство. Сейчас любопытство было взаимным. Лина уже догадалась, что обладательницей голоса является Гестия, поэтому, смахнув слёзы, поспешно обернулась и сняла капюшон.

Гестия выглядела как ухоженная элегантная женщина, весьма богатая, образованная и самодостаточная. На ней была простая, но качественная одежда, мягкая удобная обувь и дорогие украшения. Она стояла недалеко от статуи под деревом, за которым открывался вид на синие горы, находящиеся далеко за пределами её сада, а может, то была лишь красивая иллюзия.

— Гестия! Я ищу тебя уже… — Афина вышла из-за раскидистого куста жасмина, оценила обстановку и завершила фразу по-другому. Она представила Лину, — это богиня Персефона, царица Теней, если ты ещё не поняла.

— Персефона… — в голосе Гестии таились нотки лёгкой зависти, уважения и неприкрытого интереса, — покорившая его сердце?

— Гестия… — предупреждающе сказала Афина, но та не ответила, только царственно подняла руку в безмолвной просьбе замолчать.

— А вы… — Лина вежливо улыбнулась, ожидая, что Гестия назовёт своё имя.

— Богиня, которая не нуждается в представлениях, — ответила Гестия и сразу заявила. — Я хочу посмотреть, как ты выглядишь. Стань собой… покажись!

Лина переглянулась с Афиной. Она хотела бы перейти сразу к делу, узнать, где Аид, а не участвовать в этом нелепом фарсе, в который раз доказывая свой новый статус, но Афина из-за спины Гестии замахала руками и одними губами произнесла.

«Дай ей то, что она хочет».

Лина смиренно вздохнула и закрыла глаза. Одежда мгновенно сменилась одним из её царских одеяний, волосы сложились в греческую причёску, и тиара из листьев украсила их. Лина слишком поздно подумала, что заплаканное лицо портит весь образ, только для Гестии это оказалось совсем не важно — она смотрела на скипетр, в котором для неё слился весь мир, все чувства, вся жизнь. Что Лина могла сделать? Что сказать? Она понятия не имела, чего ожидать от старшей дочери Кроноса. Можно ли доверять ей или стоит опасаться? Гестия молчала очень долго, но в какой-то момент отвернулась от Лины и подошла к статуе Аида, коснулась гиматия так, будто собиралась разгладить его застывшие складки.

— В те времена… — вдруг произнесла Гестия и снова замолчала.

Афина обречённо закатила глаза и ушла на скамейку у фонтана. Гестия смотрела в лицо бога, которого любила столько веков, и ничего не замечала вокруг.

— В те времена, — повторила она, — я думала, что знаю его, как самого себя. Я была единственной, с кем он мог разговаривать, кому безоговорочно доверял. Он надевал свой шлем, чтобы покинуть царство мрака и составить мне компанию или помочь братьям… Между нами никогда ничего не было, только разговоры, простые разговоры, неважные для него и слишком значимые для меня…

Лина вернула толстовку и джинсы, не до конца понимая, что Гестия имеет в виду.

— А потом всё начало меняться, — продолжила Гестия. — Подземный мир обретал очертания, полнился самыми разными любителями мрака и уединения. Я слишком поздно заметила перемены и не смогла ничего исправить, ниточка, связывающая нас, истончилась и порвалась… После меня появилась Геката, потом Минфа. Все думали, именно Минфа займёт место царицы, пойдёт по стопам Амфитриты — нимфа на троне, кого бы это удивило?

— Он не любил Минфу, — сказала Лина.

— Не любил, — согласилась Гестия. — Я знала это и верила, что он любит меня, но отрицает свои чувства, потому что я хранитель семейной связи, потому что не могу полноценно занять место рядом с ним. Но кто из земных богинь мог? Для всех это было невозможно. А потом появилась ты…

Лина затаила дыхание.

— … и он сделал невозможное возможным. Ради тебя, Персефона. Ради тебя!

— Может быть, — тихо сказала Лина, — вы чем-то обидели Афродиту? Она славится своей мстительностью и наверняка подослала Эроса со своими стрелами. Ведь стрелы пронизи и меня по её приказу, разве нет?

— Глупо! — бросила Гестия в сердцах и прошла от одной статуе к другой, затем снова взглянула на Лину. — С твоей стороны глупо думать, что Афродита причина твоей любви к Аиду. Разве она не сказала тебе, что ваша с ним любовь истинное проявление её предназначения, её линии власти?

— Да… — Лина не понимала, к чему она клонит.

— В хаосе, — тоном наставника ответила Гестия, — уже существовало всё, надо было лишь отыскать это. Ваша с Аидом любовь, как и всё остальное, не взялась из ниоткуда, она родилась там, в начале времён, вы лишь нашли её в момент первой встречи.

Лина задумалась.

— Если любовь не связана со стрелами младшего Эроса, то чем же тогда так безответственно распоряжается Афродита?

Гестия состроила такую строгую мину, будто принимала экзамен у двоечника.

— Первым, что сформировалось в мире, созданном Хаосом, была любовь изначальная. Эрос. До Кроноса, до богов… Именно сила Эроса структурировала и оформила хаос, создала баланс, линии власти, божественные связи и нити судеб. Этой частью воплощения Эроса и управляет теперь Афродита. Но была ещё и другая часть, та, которую Эрос даровал Гее и Урану, и которая позже, когда они расстались, покинула их и осталась свободной, непривязанной ни к чему. Мир менялся, меняя и этот кусочек любви, разбивая его на осколки, забрасывая в разные концы света. Многим позже три осколка проявились в самых неожиданных божественных парах, остальные достались смертным…

Лина молчала. Она не знала, что сказать и не могла принять слова Гестии за истину — в двадцать первом веке с трудом верилось, что мир на самом деле был создан любовью и начался с любви.

— Ты и Аид стали первыми, кому посчастливилось получить этот приз. Потом была Психея и младший Эрос, а за ними и сама Афродита…

— … и Адонис?

— Да. Её первая и последняя любовь. Она никогда не переживёт этого, даже если переродится, как ты. Не переживёт и не забудет, — Гестия поправила причёску.

Её слова заставили Лину задуматься о глубине и важности их с Аидом чувств, а вместе с тем вспомнить о словах Геры.

— Если всё так, — тихо сказала Лина, — и нас с Аидом связывает действительно любовь изначальная без посредника в виде Афродиты, то, как объяснить историю о его первой любви?

— Первой любви?

— Да. Вы знаете, кто такая Левка?

Гестия заметно вздрогнула и, помедлив, пригласила следовать за собой.

_________________________________

*Анфестерион — восьмой месяц аттического года в древнегреческом календаре. В основном известен в Афинах. Месяц анфестерион соответствовал февралю-марту. В этот месяц было несколько праздников связанных с цветением, Дионисом и царством Мёртвых.

*Погода на Лемносе в конце февраля-начале марта в 2023 г. +9-+14

*В мифологии Гефест до Афродиты был влюблён в Афину, но она отказала ему.