Баронесса. Эхо забытой цивилизации

Глава 19. Неповиновение

«Дорогая жена,

Я получил сообщение от старосты Олдмонда и глубоко разочарован. До меня дошли тревожные известия о том, что твоя торговая деятельность наносит вред процветанию нашей земли и нашего рода.

Ты погрязла в своём болоте и словно забыла, что в первую очередь ты д’Арлейн. Я долго закрывал глаза на твои варварские выходки, которые каждый день позорят наш род.

Но сейчас ты перешла все границы — ты начала продавать товары, которые производит наше баронство.

Когда-нибудь ты поймёшь, что главное достоинство жены — в послушании, добродетели, женственности и поддержке своего мужа, а не в соперничестве с ним за деньги тех людей, о которых ты должна заботиться. Помни, что ты — баронесса.»

Мне захотелось выбросить это письмо, но я сдержалась. Это было первое письмо от моего мужа — до этого он предпочитал общаться через посторонних, ясно давая понять, как он мною недоволен.

Баронесса?

Заботиться о людях?

Даже слуги поместья не признавали меня хозяйкой — Кайрос и его родные сделали всё, чтобы это произошло.

«Я поговорил с матушкой. Она согласилась принять тебя обратно в поместье, несмотря на всё, что ты натворила. Ты очень её огорчила, и я сомневаюсь, что ваши отношения хоть когда-нибудь восстановятся. Однажды, спустя много лет, ты будешь горько сожалеть, что обидела столь достойную и благородную женщину».

Я обидела?

Интересно, когда именно? Когда она при всех выставляла меня в самом худшем свете, намеренно подстраивая ситуации, в которых я выглядела жалко и дико? Или когда она называла меня по сокращённому имени при благородных, хотя я никогда не давала на это разрешения? Или, может, тогда, когда требовала обращаться к ней по титулу, оскорбляя меня при слугах? Когда урезала моё питание?

От гнева меня буквально трясло, но я заставила себя дочитать письмо, глядя на него, как на ядовитую змею.

«Вернись немедленно в поместье — и последствий для тебя не будет. До тех пор я запрещу покупать у тебя и твоих людей любые товары во всех лавках баронства. Если вернешься, возможно, запрет будет снят, и ты сможешь и дальше управлять своими землями, из поместья. Всё зависит от твоего поведения.

Твой муж и господин,

Кайрос д’Арлейн»

Закончив чтение письма, я отбросила его в сторону, чувствуя, как бешено колотится сердце. Проклятый Финеас Чорр! Теперь я точно никогда не проведу дорогу через Олдмонд.

Но вообще-то, у меня были проблемы.

То, что я больше не смогу продавать в Арлайне, было неприятно, но не катастрофично. Герцог открыл для нас объемные продажи в Калдерре, и это дало нам доступ к гораздо большему рынку. К тому же, многие торговцы сами приезжали за солью, кирпичами, торфом и даже глиняной посудой и мебелью в Синюю Трясину, покупая их по небольшой скидке — Кайрос не мог запретить этого.

Однако мне нельзя было доводить конфликт с мужем до крайности. Синяя Трясина была окружена землями баронства, он мог просто перекрыть территорию и тогда я окажусь отрезана от главного источника дохода — платной дороги.

Мне было страшно, по-настоящему страшно.

Не за себя — за тех людей, за которых я теперь несла ответственность. И которым дала надежду на лучшую жизнь.

— Куда ты? — спросила Яра, заметив меня в коридоре. Она сидела в своей комнате за книгой с молитвами Первородной, которую я дала ей, и пыталась научиться читать. Раз в две недели к нам приезжал брат Кринн, править мое письмо, которое всё ещё было корявым и с ошибками, и учить меня сложному счету. Закончив со мной, в тот же день он занимался с Ярой.

Я осмотрела подругу — она выглядела как дочка богатых горожан. Её манера речи изменилась благодаря общению со мной и старостой из Тиховодья, да и одевалась она теперь исключительно в качественную одежду, иногда украшенную шелком, парчой и сложными аппликациями.

При этом Яра сопровождала меня повсюду и часто ездила на продажи, обычно с Ронаном или Сирилом, а в остальное время следила за стройкой и производством, боясь, что кто-нибудь попытается смошенничать или своровать на рабочем месте.

Ронан, после того как герцог покинул наши земли, почти исчез. Думаю, его повысили, и теперь он вместе с герцогом занимался расследованием убийства. Они делали все правильно — расследование проходило тихо, за месяц до нас не дошло никаких слухов или скандалов.

«Всё ради защиты рода», как говорил герцог Дрейгорн?

Наверняка, если окажется, что в этом замешан его младший брат, того просто сошлют в забытую Первородной деревню на границе Ксин'теры. Но наказывать или раскрывать правду не станут — слишком большой скандал.

— Мне нужно отправиться к Калдерру и… к барону Марлоу. Кайрос грозится запретить нам торговлю с баронством, и я обязана защитить нашу дорогу, заключив внешние соглашения. Медлить нельзя.

— Ургов ублюдок! — выругалась Яра, притопнув ногой. — Едем! Возьмём с собой Сирила.

— Он не ублюдок, Яра. Если уж на то пошло, ублюдок — это я, — сказала я с усмешкой, всё меньше стыдясь своего происхождения. Но меня очень позабавило то, что Яра выбрала такое ругательство.

— Нет, урговыми ублюдками не рождаются, ими только становятся. Как этот твой Кайрос. Клянусь, если он хоть пальцем тронет тебя, я убью его. Я серьёзно, — в её глазах горела ярость.

— Не дури! — резко вскинула голову я. — Даже если мне придётся вернуться в поместье и лечь под него, это не конец света. Главное — не забеременеть. Если выдержу ещё год, развод у меня в кармане.

Яра покачала головой, реагируя на угрозу моей жизни в поместье куда острее, чем я.

Сирила взять с собой мы не смогли — он подвернул ногу. Причём снова, пропав из солеварни, на долгое время — видимо, он следил за проклятыми землями.

— Я очень разочарована, — сказала я холодно. — Вы не сможете работать в солеварне ближайшие три дня. С такой ногой — точно нет. Выздоравливайте.

Три дня простоя — серьёзные деньги, особенно с учётом того, что я повысила зарплаты всем «своим» людям много месяцев назад, и теперь они зарабатывали в зависимости от того, сколько соли произведут. Но, возможно, это заставит Сирила задуматься, что работа на Орден — не лучшая идея. По крайней мере, не важнее благополучия семьи.

Хотя, может, Орден платит ему бешеные деньги?

— Юрл, отправишься с нами, — решила я, понимая, что без мужского сопровождения не решусь отправиться в путь. И, конечно, мы возьмём с собой Зверя.

— Миледи! — внезапно ко мне подскочил Кири. — Возьмите меня, миледи, я сделаю всё, чтобы защитить вас! — в глазах самого молодого работника Синей Трясины, смотрящих на меня почти не моргая, горела волчья преданность и обида — мы выбрали его кузена, который был всего на два года старше.

— В следующий раз, Кири, — легко ответила я. На мой взгляд, они оба были слишком юны и эмоциональны для этой поездки, но выбора не было. Германн был слишком стар, а другим я доверяла недостаточно.

— Меня зовут Кириан. Но вы можете звать меня просто Кир, миледи, — горячо отозвался юноша.

Интересно. Похоже, мальчик повзрослел и теперь не хочет, чтобы его называли детским «Кири». Хотя это имя и подходило его безбородому лицу и горящим глазам, но не сочеталось с его крепким телосложением того, кто всю жизнь трудился на физической работе.

— Хорошо, Кириан. Вернёмся к этому разговору позже, — сейчас не время объяснять что они оба, на мой взгляд, не подходят. — Все вопросы по стройке решай с Олешаном. Юрл, выезжаем через полчаса.

Я старалась выглядеть спокойной, но внутри меня грызла тревога. Интуиция кричала, что вокруг меня сжимается петля, и что скоро случится что-то плохое. И я подозревала, что письмо моего мужа — лишь начало.

Поэтому я решила действовать на опережение. Если барон Марлоу и, самое главное, герцог Дрейгорн признают нашу дорогу критически важным торговым маршрутом, Кайрос не сможет её закрыть.

Но проблемы могли ждать меня с обоих сторон. Барон Марлоу и его семья были на свадьбе виконта Гримсби, видели моё унижение. Кто знает, что произошло с тех пор? В их поместье также проживали лорд Пэпин с дочерью, и они перестали относиться ко мне как к баронессе ещё тогда, когда я жила с семьёй мужа.

Ну ничего. Дорогу осилит идущий. Барон Марлоу, как и все, наверняка любит деньги.

Первым делом я направилась к герцогу, уже догадываясь, что аудиенцию мне не получить. В течении последнего месяца я пыталась действовать как деловой партнёр — мне нужны были ресурсы, которые можно добыть на его землях, но которые он ещё не разрабатывал.

Он не отказал мне, но постоянно откладывал встречу. Я возвращалась ещё дважды, даже общалась с его ближайшим помощником Илваром. Тот лишь разводил руками и смотрел на меня с жалостью. А герцог так и не ответил даже на письменные прошения.

А я... делала вид, что мне всё равно, хотя внутри истово горели обида и разочарование.

Как же легко было герцогу — игнорировать меня, потом, не узнав, домогаться, а после, поняв кем я являюсь, снова притвориться, что я не существую. Не такого я ожидала после того, как он увидел Синюю Трясину. Думала, что он наконец-то воспримет меня серьёзно, возможно, как делового партнёра.

— Миледи д’Арлейн, добро пожаловать, — поприветствовала меня ключница в доме герцога, её сочувственный взгляд говорил мне о многом. Она уже видела, как я прихожу и ухожу, так и не получив аудиенции с Его Светлостью.

— Здравствуйте, — ответила я сдержанно. — Я бы хотела встретиться с Илваром.

— Конечно, я его предупрежу. Его Светлость был здесь буквально час назад.

Я тихо выругалась про себя. Теоден Дрейгорн, что, чувствует моё приближение и специально избегает?

Илвар принял меня, как и всегда, обещая передать моё прошение герцогу.

— Вы в порядке? — внезапно спросил он, заметив, как я нервно поправила плащ.

— Да. Пожалуйста, передайте Его Светлости это прошение, — я передала ему пергамент, чувствуя лёгкий стыд за свой корявый почерк и потенциальные ошибки. — Меня устроит и письменное соглашение, мне не обязательно нужна аудиенция. Это… крайне срочно. От этого зависит благополучие дороги между Арлайном и Калдеррой.

Я не верила, что Теоден Дрейгорн согласится встретиться со мной — его последние слова о том, что он не хочет меня больше видеть, похоже, были правдой. Но он не позволит поставить под угрозу торговый путь через болота.

Ставки были слишком высоки.

Вернувшись в Синюю Трясину на следующий день, я надеялась немного отдохнуть перед поездкой к барону Марлоу. Поездка будет длиться два дня, и я должна была спланировать маршрут так, чтобы не нарушить мою привязку. Учитывая, как Марлоу дорожат условностями, нужно выглядеть настолько аристократично, насколько это вообще возможно.

Кроме того, я решила подготовить новое, более аккуратное прошение, где подробно опишу все преимущества сотрудничества со мной.

— Тали! К тебе посыльный, — постучала Яра, — Ужин почти готов, мы будем ждать тебя в первом доме.

Услышав слово «посыльный», я вздрогнула, подумав, что это ещё одно письмо от моего мужа. Но я ошиблась.

На попоне лошади посыльного был герб герцогства Дрейгмор.

— Здравствуйте, — поприветствовала я его.

— Приветствую, во славу Первородной, миледи д'Арлейн. Меня зовут Морт, я доверенный посыльный Его Светлости герцога Дрейгорна. Его Светлость просил передать вам, что готов принять вас завтра или послезавтра в час дня, в зависимости от вашей занятости. Он попросил меня не возвращаться без ответа.

***

— Его Светлость готов принять вас в малой гостиной, — улыбнулась мне ключница.

Я всё ещё не могла поверить, что на самом деле попаду на аудиенцию, после того как он многократно переносил встречу по моему самому первому прошению.

Почему он вдруг изменил своё решение? Всё это можно было бы уладить письменно, через Илвара.

Войдя внутрь, я сразу почувствовала на себе настороженный взгляд тёмных глаз. Теоден Дрейгорн изучал меня жадно, пытаясь понять, насколько я изменилась за те несколько недель, что мы не виделись. Но спустя мгновение он закрылся, его лицо стало холодным, нечитаемым. Герцог жестом указал на резные скамьи у низких столиков.

— Лия, принеси закуски и вина, — спокойно произнёс он. Служанка кивнула и удалилась, а я едва заметно поморщилась.

В благородных домах вино пили постоянно — утром, днём, вечером — не понимая, что такое количество вредно для здоровья. В Синей Трясине мы давно привыкли пить воду вместо вина, но герцог, как и все, вероятно, считал это признаком бедности.

— Что-то не так? — неожиданно спросил Теоден Дрейгорн, внимательно следивший за выражением моего лица.

— Нет, всё в порядке, — ответила я, бросив взгляд на молчаливых Юрла и Яру, которые, не поднимая глаз, смотрели в пол.

Слишком уж они стеснялись находится в столь высоком обществе.

— Ответьте, — резко потребовал герцог, поняв, что я уклоняюсь от ответа.

Почему он так реагирует?

— Просто… я предпочитаю воду.

Я внимательно следила за его реакцией, ожидая, не мелькнёт ли жалость на его лице, не подумает ли он, что мы слишком бедны, чтобы позволить себе вино. Нет, я ошиблась. Герцог только бросил короткий взгляд на служанку за моей спиной, и она мгновенно бросилась исполнять его молчаливый приказ.

— Если вам нужно что-то другое, скажите, вам это сразу предоставят, — холодно произнёс Теоден Дрейгорн.

Недоуменно посмотрела на него, но быстро нашлась с ответом:

— Мне нужно, чтобы герцогство признало маршрут между Арлайном и Калдеррой через Синюю Трясину критически важным для торговли, — с уверенностью заявила я, широко улыбаясь герцогу. — У меня есть данные по количеству повозок, пересекающих эту территорию, а также оценки потерь для различных товаров: сырья, сельскохозяйственной продукции, текстиля... Вы не можете отрицать, что дорога существенно улучшила торговлю между двумя важными городами, сократив время в пути и уменьшив риск поломок повозок и порчи товаров…

Пока я говорила, лицо Теодена Дрейгорна оставалось бесстрастным — он смотрел на меня холодно и отстранённо, словно мои доводы были ему безразличны.

Приказала себе не терять уверенности.

Я знаю, чего хочу, и мои аргументы логичны. Признание дороги принесёт выгоду всем — даже Кайросу.

— Согласитесь ли вы признать этот маршрут критически важным для торговли, Ваша Светлость?

Ответа я не получила — в этот момент перед нами поставили напитки и закуски, и... я не узнавала почти ничего, кроме редких и вкусных медовых орешков на одной тарелке и фаршированных яиц на другой.

Мы все отвлеклись — нужно было попробовать закуски, показать уважение хозяину дома.

Герцог, кажется, заметил по моему лицу, что большая часть блюд была для меня незнакомой. Думал ли он о том, в каких бедных условиях я жила? Я не знала. Но и не стыдилась этого — я всегда довольствовалась простыми лепёшками, овощами и вяленым мясом, не видя особой ценности в роскошной пище.

Яра и Юрл выглядели ещё более потерянными, не зная, как приступить к этим блюдам.

— Попробуйте оленину и трюфели, — почти равнодушно указал герцог на две тарелки. Я была уверена, что он сказал это, заметив моё замешательство перед незнакомыми блюдами, давая знать что там находится. — Они особенно удаются моей поварихе.

Я осторожно попробовала, совсем немного. Из-за аллергии я всегда остерегаюсь незнакомой пищи, но мне не хотелось показаться неблагодарной. Единственным исключением стали медовые орехи — слишком уж они были сладкими и вкусными, чтобы я могла отказаться.

Никогда раньше я не пробовала ничего подобного, и, похоже, это было заметно всем. Теоден Дрейгорн, и вовсе, коршуном отслеживал каждую мою реакцию, отмечая, насколько мне понравилось то или иное блюдо.

— Благодарю вас, да благословит ваш дом Первородная, — формально поблагодарила я герцога. — Но я хотела бы вернуться к обсуждению нашего дела. Согласитесь ли вы признать маршрут через Синюю Трясину критически важным для торговли, Ваша Светлость?

После долгой, невероятно нервирующей паузы, которая казалась мне вечностью, Теоден Дрейгорн наконец заговорил:

— Миледи д'Арлейн… Почему вы на самом деле об этом просите? Что произошло?

Не такого вопроса я ожидала.

И, возможно, если бы между нами были более доверительные отношения, я бы ответила, хотя бы полуправду. Но в голове тут же всплыли его слова, сказанные в ночь свадьбы виконта Гримсби:

«Договорной брак и плохие отношения с семьёй — это не конец света. Многие справляются с этим без скандалов и репутационных потерь для рода, частью которого вы теперь являетесь.»

Скорее всего, он снова посчитает мои проблемы с Кайросом незначительными, а может... даже станет на сторону моего мужа, решив, что тот действует в своём праве.

— Я уже изложила вам причины, Ваша Светлость. Дорога через Синюю Трясину — это важнейший объект инфраструктуры, от которого зависят сотни торговцев, а в будущем — тысячи.

— Это не настоящая причина. Вы никогда не действуете просто так. Если вы решили добиться признания дороги именно сейчас, значит, на то есть серьёзные основания. Вы сказали Илвару, что это срочно. Так ответьте мне, в чём причина этой срочности? — процедил Теоден Дрейгорн сквозь зубы, явно недовольный моей уклончивостью.

— Вы не считаете дорогу критически важным объектом инфраструктуры? — спросила я, избегая прямого ответа.

Вновь позволять ему высмеивать мои чувства, обиды и опасения я больше не собиралась.

— Не отвечайте вопросом на вопрос, миледи, — холодно возразил герцог. — Я хочу помочь вам. Это минимум, который я могу для вас сделать.

Вот значит как? Он хочет вернуть долг за свою жизнь?

— Юрл, Яра, можете подождать нас в другом конце комнаты? — спокойно попросила я своих сопровождающих. Что бы ни думал герцог, я не привыкла выносить сор из избы.

Дождавшись, когда они это сделают, я продолжила:

— Я уже озвучила цену за спасение вашей жизни, Ваша Светлость. Если будет возможность — спасите мою, если нет — не переживайте. И обращайтесь с нами так же, как с любыми другими торговцами, что вы и сделали. Прошение о признании дороги я подаю как хозяйка Синей Трясины, а не как та, кто спасла вам жизнь, — я говорила тихо, чтобы Юрл не услышал — он не знал об этой истории.

Почему-то мой ответ только усилил раздражение герцога. Теоден Дрейгорн зло выдохнул и придвинул свой стул ближе, не отрывая от моего лица взгляда.

— Почему вы так упрямы? Я готов вам помочь, но вы даже не хотите рассказать, в чём срочность этого заявления! — его голос стал резким и требовательным.

— Ваша Светлость, скажите, согласны ли вы признать дорогу через Синюю Трясину критически важным объектом инфраструктуры? Если нет, пожалуйста, укажите, какие критерии не соответствуют этому статусу, чтобы мы могли их исправить, — я ответила максимально вежливо и спокойно, хотя его реакция заставила моё сердце учащённо биться, а ладони вспотели от волнения.

Какого Урго он решил лезть в мои проблемы? В мою жизнь?

— Это связано с вашим мужем? Он перестал платить вам содержание? Он угрожает вам? — зло прошипел мужчина, наклоняясь ко мне. Я видела что его рука потянулась к моей, но остановилась, так и не достигнув её.

Это уже слишком.

На моём лице появилась болезненная улыбка, открывшая герцогу мои настоящие чувства.

— Знаете, Ваша Светлость… — прошептала я. — Назовите мне хоть одну причину, по которой я должна раскрывать вам свои проблемы после того, как в прошлый раз вы высмеяли их, посчитав незначительными? — Я не смогла полностью скрыть обиду в глазах, но быстро взяла себя в руки и отодвинулась от герцога. — Следуя вашему же совету, я больше не буду обсуждать проблемы моего рода с посторонними, коим являетесь вы. Моё прошение официально, и я не понимаю, почему теперь вас интересуют мои причины, после того как вы уже сделали вывод, что они незначительны.

Герцог молчал, и я сама удивилась, что осмелилась сказать всё это. Теоден Дрейгорн был далеко не таким равнодушным, каким хотел казаться — на его шее пульсировала жилка, а в глазах читалось раздражение — он явно злился на моё упрямство и на то, что я отказываюсь жаловаться ему на свою несчастную судьбу.

Но зачем? Ему, как и всем в высшем свете, не нужна правда. Они судят обо мне по моему происхождению.

— Тогда я не знал вас, — наконец произнёс мужчина.

— Ничего не изменилось. Вы и сейчас не знаете меня. Кроме того, моё прошение официальное и не требует объяснений личных причин. Поддержите ли вы его? — эмоционально я выгорела, и смотрела на герцога усталая и опустошённая.

Я была готова к тому, что он откажет.

— Я поддержу ваше прошение, миледи, — наконец сказал он, поняв, что больше давить на меня нельзя. Сейчас он снова был далёким и отстранённым, как будто не злился на меня всего мгновение назад. — Но вы должны будете приехать сюда ещё несколько раз, для того, чтобы подготовить полный комплект документов с моими людьми. Какие у вас дальнейшие планы?

— Я поеду к барону Марлоу и виконту Гримсби, если потребуется. Мне нужны подписи хотя бы двух феодалов.

— Не стоит. Отправьте письмо. Я сам скажу барону Марлоу подписать ваше прошение, — отрезал он, вставая.

Мой ответ, однако, его удивил.

— Нет. Благодарю за то, что удовлетворили моё прошение, но я должна договариваться с феодалами сама, как владелица Синей Трясины. Это важно для будущего моей земли и её статуса, — я тоже поднялась и теперь смотрела на него снизу вверх, делая шаг назад.

Герцог молчал.

Он просто медленно осматривал меня с ног до головы, несколько раз, прежде чем задержаться взглядом на моём лице.

— Вы не видите себя со стороны, — наконец заговорил он. — Как только вы появитесь у Марлоу, слухи о вашей красоте и магии дойдут до высшего света и до вашего мужа. Вы этого не хотите, потому что тогда он вернётся. Оставайтесь на своей земле и не высовывайтесь дальше герцогства.

Он… что, приказывает мне?

Очевидно, Теоден Дрейгорн не осознавал всей глубины неприязни, которую ко мне испытывал Кайрос. И почему я должна скрываться? Значит, в герцогстве мне позволено появляться, а в других местах это слишком опасно?

— Как я уже говорила, проблемы рода д’Арлейн не касаются никого за его пределами. Я сама буду договариваться с соседями и решать все вопросы — официально, следуя протоколам, а не используя помощь могущественных союзников. Я не собираюсь прятаться, Ваша Светлость.