Баронесса. Эхо забытой цивилизации

Глава 12. Не было бы счастья...

Слова Астреи о том, что Сибил и Эльза могут работать на Орден, сильно повлияли на наше возвращение. Вдали, на горизонте, я видела густую растительность, за которой скрывалась граница с Синей Трясиной, но не решалась приближаться к ней. Нужно было следовать плану, который я тщательно разработала. Очень плотный дождь, начавшийся вчера и длившийся больше двадцати часов, наконец-то прекратился.

Я провела на проклятой земле ещё один день, сначала в капсуле, а потом планируя своё возвращение.

Но с моим лечением что-то пошло не так.

Когда я очнулась, судорожно дыша, крышка капсулы была частично приоткрыта, а сама машина едва заметно дымилась. Поднять прозрачную крышку оказалось непросто, но спустя несколько минут тяжёлых усилий мне удалось это сделать.

Экран светился красным, показывая цифру один, и я поняла, что что-то сломалось. Возможно, кончилась энергия, после сложной процедуры на Яре? Этой машине было несколько сотен лет, а может и больше.

Насколько сильно капсула успела вылечить меня?

Убрала ли она мою аллергию?

Пробудила ли магию?

Я чувствовала себя превосходно: плечо не болело, как и голова, следов раны не осталось. А глядя на своё отражение в воде, я не видела никаких изменений.

Всё та же я. Мою «красоту» капсула не вылечила, хотя Астрея и ожидала этого.

Ну и ладно — главное, чтобы была здорова. Я надеялась, что капсула вылечила меня хотя бы частично, потому что других медицинских капсул здесь не было, а знания, полученные из базы данных, касались только этого региона.

Я вновь пыталась убедить женщин из поселения отправиться со мной, но они отказались обсуждать это и только повторяли, что мне стоит радоваться, что они не убили меня, пока я была в капсуле.

Моя интуиция молчала. Я не чувствовала от них угрозы, знала, что они не нападут. Астрея и Лунара были смертельно напуганы — две старые женщины, последние в своём роде, невероятно одинокие.

Вместо нападения они накормили меня пресной едой из фабрикатора и помогли усадить Яру на Корицу, привязав её к седлу. Я пообещала им вернуться и ещё раз обсудить возможность их переезда, но только если найду безопасный способ уйти и вернуться в Ксин'теру.

А после направилась к границе, пробираясь через затопленные участки, осторожно выбирая каждый шаг.

— Подождите меня здесь, — сказала я Корице и Яре, привязав их к тяжёлому бревну за густой растительностью. Отсюда нас не заметят.

Я начала обходить огромное солевое озеро, стараясь прятаться за высокой травой. Я не хотела подозревать Сирила и Эльзу в предательстве, но рисковать тоже не собиралась. План был прост: найти мину, разложить вокруг ветки и бревна, надеясь, что они разлетятся и вызовут цепную реакцию взрывов, которые отвлекут внимание тех, кто следит за границей. А в это время я пересеку границы в другом месте и постараюсь незаметно пробраться в дом.

Всё сработало, хотя и не совсем по плану. Я толкнула бревно, вниз по склону, в сторону первой мины, которую приметила, но не учла, что перед ней окажется другая. Бревно подкинуло, но, к счастью, оно задело другие ветки, начав цепную реакцию.

Я бросилась обратно к лошади и Яре, надеясь, что взрывы надолго отвлекут наблюдателей.

Пересекать границу было волнительно: я всё время оглядывалась, ожидая подвоха. Но никто не вышел — ни Орден Первородной, ни Сирил с Эльзой, ни семья моего мужа или его люди. Сначала я подумала, что это благодаря моему «гениальному» плану, но вскоре осознала, что проблема была куда серьёзнее.

Нас… затопило. Проливной дождь, который длился почти сутки, превратился в настоящую катастрофу для Синей Трясины. Затопило все наши дорожки и солёный источник. Солевые бассейны были уничтожены.

— Эльза! Сибил! Марисоль!? — позвала я, но ответа не было, и я заволновалась.

Мало того, что я потратила все деньги, которые собиралась использовать на производство и стройку, так ещё и это!

Земля здесь была рыхлой, тяжёлой для прохода, из-за постоянных наводнений. Мне пришлось спешиться — платье оказалось в воде по колено. Вода была отвратительной — густой, мутной, зеленовато-бурого оттенка. От неё исходил резкий запах гнили и сырости, а по поверхности плавала вырванная с корнями трава.

— Эльза! Сибил? Лохматый!? — Как только я позвала собаку, я услышала далёкий лай и поспешила на звук.

Все жители Синей Трясины, включая собак, собрались около… нашей новой солеварни, которую мы успели достроить прямо перед моим отъездом на свадьбу виконта Гримсби.

— Миледи! — Марисоль, увидев меня, наклонилась над перилами веранды и помахала рукой. Я же мысленно надеялась, что сваи окажутся достаточно крепкими, чтобы пережить это затопление.

Я выглядела ужасно: моё лучшее платье было давно уничтожено, а грязь наверняка разрушила ботинки. Корица, не обращая внимания на истеричный лай Лохматого, послушно следовала за мной, поражая своим спокойствием.

— Поднимайтесь, миледи, внутри тепло и чисто, — Марисоль активно зазывала меня наверх, но вместо этого я пристально следила за реакцией Эльзы.

Она бросила на меня несколько странных взглядов, но ничего не сказала.

Сирил помог мне с Ярой, её тут же отнесли внутрь. А после все вместе мы смогли затянуть Корицу по лестнице. Лошадь беспокойно ржала и трясла головой, но, как самая послушная, лучшая кобыла на свете, всё же поднялась на широкую веранду, едва уместившись под крышей.

Оказавшись на твердой поверхности, я принялась расспрашивать жителей о том, что случилось в Синей Трясине, пока меня не было. Четыре дня моего отсутствия казались маленькой вечностью.

Ливень в Синей Трясине начался на полдня раньше и закончился намного позже, чем в проклятых землях. Даже сейчас накрапывал мелкий дождик.

— Какой ужас, миледи, что же теперь делать? — Марисоль выглядела расстроенной, как и все остальные, и я понимала почему. Очередное затопление, хоть и не такое страшное, как пять лет назад, вероятно, уничтожило их пожитки, возможно, даже дома. Жители принесли сюда некоторые вещи, одежду, которые они пытались сохранить в сухости и тепле. И где же ослик Марисоль и Германн?

— Сколько дней в прошлый раз уходила вода? — спросила я Марисоль.

— Почти полторы недели, но сейчас, думаю, уйдёт за три дня. Такое случалось и раньше.

«Кратковременные, но интенсивные ливни резко увеличивают объём поверхностного стока, перегружая ливневые системы и вызывая риск затопления. Мелкие, продолжительные дожди, напротив, постепенно насыщают почву и дренажные системы, минимизируя мгновенные нагрузки. Однако длительные осадки могут перенасытить грунт, что также приведёт к подтоплениям».

Какие ещё ливневые системы? Мы даже не начали прокладывать каналы, и теперь было слишком поздно. Глиняная почва почти не впитывает воду. Вдобавок, этот ливень был очень интенсивным, но совсем не кратковременным.

— Отставить уныние. Что у нас с солью?

— Мы работали в две смены, как вы и велели, до самого затопления, — сказала Эльза, немного оживляясь. — Кири натаскал воды из источника, Юрл нарубил дров, но им обоим ещё не заплатили. У нас подготовлено соли на две продажи, и всё в комнате для хранения. Пройдёмте?

Я с облегчением подумала, что пришла вовремя — их моральный дух явно нуждался в поддержке. Мы вошли внутрь, и я не смогла сдержать широкой довольной улыбки: печь была горячо натоплена, в огромном котле выкипала соль, и от жара я сразу вспотела. В комнате для хранения я увидела множество мешков с сухой солью, готовой к продаже.

Пол, правда, был грязным и в разводах — работники заходили, не снимая обувь.

В одном углу хозяйственной комнаты была сложена большая стопка дров, которой, при нынешних темпах, хватит всего на несколько дней. В другом — два лежака, ещё два находились у стены у входа. Рабочие, вероятно, провели здесь прошлую ночь, а может, и предыдущую. Нормальное человеческое желание — спать там, где тепло и сухо, и они выбрали единственное пригодное здание во всей Синей Трясине, одновременно оплакивая свои дома. Мысль о том, чтобы ночевать в затопленном здании, наверняка вызывала у них ужас, а войти в главное двухэтажное здание, где жили Яра и я, они не решились.

Но это было так неправильно. Это рабочее помещение, не жилое. Я должна научить их разделять зоны, не жить на рабочем месте, тем более что со временем эта комната начнёт покрываться испарениями соли.

Не сейчас.

Они и так потеряли почти всё, только начав восстанавливаться после наводнения пятилетней давности.

Я обернулась. Марисоль и Германн, Эльза и Сирил смотрели на меня с почти незаметной надеждой, ожидая ободряющих слов. Они старались, продолжали работать в моё отсутствие, не смотря на то, что случилось.

— Отличная работа. Я горжусь всеми вами, вы поддержали производство, доказав, что на вас можно положиться. Я знаю, что то, что произошло, тяжело, но мы справимся.

Люди немного улыбнулись, но каждый, наверняка, думал о себе, о своих потерях и условиях жизни. А я, напротив, приободрилась — деньги, хоть и в виде соли, были сохранены, Яра жива и, надеюсь, здорова, и даже муж не сможет добраться до меня здесь — дорога из Арлайна была ниже, чем путь к Калдерре, её затопило сильнее.

— Я хочу поделиться с вами ближайшими планами на два месяца. Завтра же мы отправимся продавать соль в Калдерру, Корица сможет пройти даже с таким уровнем воды. Но сегодня нам нужно найти еду для неё и найти вашего осла, Германн. Телеги не смогут пройти в Синюю Трясину ещё несколько дней, а может, и неделю. Как только появится возможность, мы начнём отводить воду с помощью дренажной системы. После этого, как только проезд телег станет возможен, мы сосредоточимся на строительстве жилых домов. Каждый из вас, пусть не сразу, получит дом, построенный по той же технологии, что и эта солеварня. Дом, который больше не затопит — крепкий, тёплый, уютный, с несколькими комнатами.

Моя маленькая речь была встречена тишиной, а потом Марисоль неловко произнесла:

— Ох, миледи, вы не обязаны…

Конечно, не обязана. Но я хотела привлечь в Синюю Трясину молодую кровь. А для этого нужно показать, что здесь можно не только выживать, но и жить. Лучше, чем в других местах.

Они, возможно, не верили мне до конца, сомневались, что всё получится.

Но в их глазах я видела проблески надежды.

***

Как же хорошо, что с первого же дохода мы построили солеварню. Я словно предчувствовала, что в Синей Трясине произойдёт что-то непредвиденное.

Солеварня стала для нас настоящим спасением, она не только дала всем крышу над головой и тёплое место для сна, но и позволила увеличить производство и сохранить товар в момент, когда всё, казалось, пошло наперекосяк.

Я так и не вернулась в наш дом окончательно — только забрала невидимый для остальных ящичек из схрона, к счастью, уцелевший. Первый этаж, который был земляным, полностью затопило грязной, зловонной водой, перемешанной с травой. В момент затопления в некоторых местах вода поднялась настолько высоко, что достигала второго этажа, где мы раньше жили. Одежда в сундуках тоже казалась испорченной, но, возможно, мне удастся что-то отстирать, высушить и сохранить.

Пока остальные спали в производственной комнате, Яра и я жили в комнате для работников, но я надеялась, что это ненадолго — я не собиралась затягивать со строительством.

Первая же поездка в Калдерру принесла неожиданные сюрпризы. Перекупщики охотно покупали соль, даже по сильно завышенной цене, которую я запросила из-за недавних потопов, сильно нарушивших движение товара. Однако...

— У нас есть ограничение на покупку вашей соли, миледи. Не более пятнадцати килограммов на человека. Для большего объёма требуется разрешение гильдии торговцев.

Гильдии торговцев?

Впрочем, чему я удивляюсь? Герцогство — огромная и строго регулируемая территория, практически государство внутри королевства, и здесь есть свои требования, каких не встретишь в маленьком баронстве д'Арлейн.

— Как мне подать прошение? — спросила я, не особо волнуясь.

Но скупщик заметно замялся.

— Что-то не так?

— Мы уже подали прошение и получили отказ... два дня назад. Извините, миледи.

Возможно, гильдии требуются какие-то документы? Контроль качества? Первоначальный взнос?

— Кто отвечает за это разрешение? Могу ли я с ними поговорить? Уверена, мы найдём решение, — с энтузиазмом предложила я.

Мужчина только покачал головой.

— Простите, миледи. Это решение герцога Дрейгорна.

Я прикусила губу, сдерживая гневный выдох, но внутри буквально кипела.

Два дня назад…

Значит, герцог Дрейгорн отказал гильдии сразу после нашего разговора, после того, как он отчитал меня, словно неразумное дитя, делая вид, что мои проблемы ничтожны, и между мной и семьей мужа просто недоразумение.

Герцог явно не сталкивался с ситуацией, когда у тебя нет ни денег, ни образования, ни поддержки, а те, кто обещали тебя защищать, предали. Мой конфликт с семьёй мужа не был детскими играми. Он меня уничтожал. У меня не было выхода. И может быть, ему это казалось мелочью, но для меня это была почти неподъемная ноша.

Если семья мужа не вкладывалась в меня, значит, они не планировали видеть меня в своих невестках долго. После рождения ребёнка я, вероятно, оказалась бы в обители на Скорбном Хребте или ещё хуже, умерла.

Наши продажи не достигали массовых объёмов, требующих разрешения, но мне было обидно, что мы не сможем расширяться в Калдерре - здесь были самые высокие цены и лучшая инфраструктура.

Ну и пусть.

Основная часть товара всё равно шла в Арлайн, а если и там начнутся проблемы — поедем к барону Марлоу.

Благодаря тому, что я продавала соль втридорога, за два с половиной дня бесконечных поездок в Калдерру и обратно я заработала более двадцати золотых — такие деньги в короткий срок раньше казались нам недосягаемыми. Со мной отправлялся только Зверь, и, однажды, Сирил. Герцогство было куда безопаснее баронства, и я не боялась грабежей. Каждый раз Корица была полностью загружена, возвращалась я с полными сумками еды, тканей, и предметов обихода. Постепенно я чувствовала себя всё увереннее на лошади, мышцы всё ещё болели, но я быстро восстанавливалась и уставала всё меньше.

Последствия лечения в медицинской капсуле?

Вода ушла совсем немного, но я не теряла времени и предложила мужчинам из Тиховодья заработать — начать с отвода воды. Я сосредоточилась на дороге в Калдерру, нам нужна была дорога для телег — привезти материалы для строительства. Все доски, заготовленные до этого, испортились, потому что хранились на первом этаже нашего дома.

Кроме того, нам нужно было срочно проложить твёрдый путь к соляному источнику, иначе деньги быстро иссякнут. Первыми в Тиховодье откликнулись Кири и Юрл, кузены из большой семьи из четырёх человек, которые уже работали с нами на стройке солеварни. Кири пообещал в этот раз не дурить и трудиться изо всех сил. Вслед за ними присоединились ещё пять мужчин и две женщины.

Похоже, из-за затопления в деревне совсем не осталось работы — дорога до Калдерры была частично затоплена и разрушена и сказывалась не только на нас, но и на двух ближайших деревнях. О том, что творилось с деревнями по пути в Арлайн, не хотелось даже думать.

— Мне нужно, чтобы по обеим сторонам дороги были проложены неглубокие дренажные канавы с уклоном не менее двух процентов. Это означает, что на каждые десять шагов по длине глубина канавы должна опускаться примерно на полторы ладони, по сравнению с уровнем десять шагов назад. Важно, чтобы увеличение глубины было плавным и равномерным.

Лица рабочих были полны недоумения.

— Представьте, что вы выливаете воду на крышу. Если крыша скатная, вода стекает. А если плоская — скапливается. Так же и с дорогой: если сделать небольшой наклон, вода уйдет в сторону, и дорога останется сухой.

Вода всегда течет вниз.

Вообще-то то, что я сейчас делала, было ужасно неправильно — мне нужно было рассчитать площадь водосбора на основе высот местности, узнать уровень осадков за последние сто и десять лет, вычислить примерный объём воды и разработать целую дренажную систему, определив ширину ливневых канав и скорость движения воды, а также направление потока на каждом участке дороги. Вдобавок, нужно было предусмотреть, что произойдёт, если объём воды превысит «запланированный».

Но для этого мне нужны были… Те самые… геодезисты и инженеры. А ещё геотекстиль. Всего этого у меня, конечно же, не было и не будет, так что приходилось работать с тем, что есть, полагаясь на примерные и усреднённые данные.

Да и сомневалась я, что с первого раза у нас все получится, как надо.

Моя цель была не в том, чтобы построить постоянную дорогу, а в том, чтобы осушить ту, что уже существовала, и хотя бы временно обеспечить проезд телег в Тиховодье и Синюю Трясину. Когда у нас появится жильё и стабильность, тогда и займусь нормальной дорогой и другими производствами, для которых мне нужны вложения.

— На работу отвожу три дня. Каждый из вас будет ответственен за свой участок дороги, — сказала я мужчинам. — Когда закончите, найдите меня, я проверю ваш участок. Если работа будет выполнена хорошо, доплачу. Сейчас выплачиваю по два серебряных.

Я не хотела тратить на них слишком много времени, но сначала показала, как именно нужно копать дренажные канавы.

Женщин я попросила помочь с пошивом одежды — не только для меня и Яры. Я заказала несколько рабочих нарядов синего цвета — плотные рубахи, для всех работников солеварни. Возможно, это было легкомысленно, с учётом наших условий, но труд здесь был настолько дешёвым, что я решила не пренебрегать возможностью задействовать две лишние пары рук.

Первым свою работу закончил Кири — он явно старался изо всех сил, возможно, даже работал по ночам. Прибежав ко мне, он ждал моего вердикта, напряжённо и взволнованно ловя каждый мой взгляд и движение, пытаясь угадать, довольна ли я. После строительства солеварни его отношение ко мне полностью изменилось.

Его дренажные каналы были выкопаны хорошо — ровно так, как я и показала. Дорога в этом месте уже почти просохла, а новые дренажные каналы были полны мутной, бурой воды. Похоже, он усвоил, что я строга в вопросах качества, и знал, что если меня что-то не устроит, придётся переделывать.

— Молодец, Кири, — похвалила я его, и он засиял от радости, словно солнышко. — Отведи дренажные каналы к болотам и проследи, чтобы уровень воды там был ниже, чем уровень дороги, и чтобы вода не стекала назад, на другие участки.

Кири серьёзно кивнул, не отводя от меня глаз.

— За этот участок получишь две с половиной серебряных монеты, — громко объявила я. Остальные мужчины, что стояли неподалёку и подслушивали, тут же принялись работать активнее. — Пойдёшь работать на участок у соляного источника? Там будет совсем другой подход, я объясню.

— Куда угодно, — с пылом ответил Кири, и я даже немного растерялась, услышав такой энтузиазм.

— Миледи Талира, — добавил он чуть смущённо. — Ваш голос… он изменился.

— Изменился?

— Да… Стал ниже, может, вы простудились?

Я покачала головой, отходя от него, чувствуя, как его взгляд прожигает мне спину. Его поведение очень изменилось, вероятно, отец отругал его после тех капризов, что он выказал во время строительства солеварни?

Все закончили работу на день раньше — видимо, очень хотели получить заработок, особенно когда увидели довольного Кири. Юрл, как и Кири, постарался на славу, и я заплатила ему больше, после чего отправила помочь кузену. Остальные справились неплохо, за исключением одного мужчины, и я заставила остальных частично переделать его работу, вычитая из двух серебряных пятнадцать медяков и отдавая их тем, кто переделывал.

Пусть сразу учатся нести ответственность за свою работу.

Дорога была «закончена», но выглядела всё так же скверно — вода скапливалась в углублениях и не стекала в канавы. Я начала новую фазу работ: отправила Сирила и извозчика из Тиховодья за толстыми необработанными брёвнами из ольхи и распорядилась укладывать и закапывать их прямо в дорогу, перпендикулярно, с небольшим наклоном, и с интервалом в один шаг. Из-за перемещения и уплотнения глины между брёвнами мы получили плотный слой, и я настояла, чтобы поверхность тщательно утоптали, образовав наклон к новым канавам.

Получив твердую, незатопленную поверхность местные были в восторге, и вскоре телеги начали медленно проезжать по обновлённой дороге. Позднее я планировала укрепить её намного серьёзнее.

— Миледи д’Арлейн, — ко мне подошёл староста Тиховодья, Олешан. — Благодарю вас… за то, что починили дорогу через деревню. И… до деревни тоже.

Он не сказал остального, но я поняла — он благодарил меня и за то, что я давала работу тем, кто всё ещё жил в деревне.

Деревне, которая, как я теперь осознавала, постепенно умирала.

Здесь не было работы, дороги проходили в стороне от Тиховодья, и хотя деревню затапливало не так сильно, как Синюю Трясину, болота расползались и сюда.

— Пожалуйста, — коротко ответила я. — Вашим людям нужна работа.

Это прозвучало как упрёк, и староста поморщился.

— Это и ваша земля тоже. Вы баронесса д’Арлейн, — сказал он, смущённо глядя в землю.

На самом деле, я не винила его. В этой ситуации сложно что-то сделать, и я бы тоже не справилась, без знаний древних, которых у местных не было.

— Олешан, меня никогда не представляли людям как хозяйку, меня не провезли в ритуальном параде, и вы прекрасно это знаете. Мой муж ясно дал всем понять, что эта земля мне не принадлежит, — твёрдо сказала я. — Поэтому, я думаю только о Синей Трясине.

Мужья редко представляли жён в таком параде хозяйки, если это происходило, жена могла принимать решения наравне с мужем. Но если муж умирал, земля всё равно переходила сыну, а не жене. О том, чтобы Кайрос провез меня в ритуальном параде, я даже не думала — это казалось безумием.

Он даже не представил меня слугам, как хозяйку поместья, хотя это как раз было традицией, которую соблюдали все мужья.

— Да… я как раз хотел поговорить с вами о милорде д’Арлейн. Я обязан отчитываться ему о вашем состоянии, каждую неделю. Но хочу, чтобы вы знали об этом. Если хотите, я могу не рассказывать о чём-то… Если пожелаете.

Я вскинула голову, поражённая его словами. Олешан… выдал мне приказ мужа.

Я завоевала его доверие? Только тем что не сбежала сразу после затопления?

— Нет, — прямо ответила я. Я не собираюсь скрываться от собственного мужа, но если он приедет и попытается забрать меня в поместье, я буду яростно сопротивляться. — Пишите правду. Более того, я хотела бы передать ему кое-что, через ваше письмо, если вы не возражаете.