Зажженный факел

Глава 55

Искар открыл ящичек и широким жестом продемонстрировал мне набор печатей Воздуха. Я замер, стараясь прочувствовать этот момент. Вот-вот я стану настолько уникальной тварью по местным меркам, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Маг четырёх стихий. Когда-то Талли сказала мне, что такое невозможно в принципе. Что даже вторая печать — редкость и знак особого расположения со стороны клана. Однако, когда Дамонт посвящал меня в маги Земли, он не знал о первой печати — во всяком случае, наверняка не знал. Логоамар, ставя мне третью печать, думал, что она вторая. И вот сейчас Искар полагает, что…

— Как правило, сэр Мортегар, третья печать приживается весьма болезненно, — предупредил он. — Если приживается вообще. Редкий человек может примирить в себе более двух стихий. Приготовьтесь.

Хм, занятно. А ведь он не знает, что даже у Авеллы уже есть три печати. Ну и ни к чему ему знать такие вещи, крепче спать будет. Может, не проснётся в одно прекрасное утро, и я смогу забрать факел.

Когда я потянулся к ящичку, Искар вдруг захлопнул крышку.

— Не спешите, — усмехнулся он. — Я не вчера родился, сэр Мортегар. Покажите мне печати Огня.

— Тут у нас сложная ситуация…

— Так и думал. У вас их нет, вы блефовали?

— Они у меня есть. Но если я их достану — как знать, вдруг вы ловко их украдёте и убежите, хохоча, в закат?

Искар поморщился:

— Сэр Мортегар, во-первых, не так давно рассвело. А во-вторых, что мне проку от печатей, если я не знаю ни одного мага Огня, который взял бы меня в ученики? Нет ветки заклинаний — нет смысла в печати. Ну, разве что обжигаться перестану.

— И я, типа, должен поверить, что вы, при всей вашей скользкой двуличной натуре, не найдёте выход? — усмехнулся я. — Как минимум, вы можете заковать Авеллу в цепи и приставить к ней двух вооружённых ублюдков, которые убьют её, если я не возьму вас в ученики.

Искар закатил глаза:

— Даже мне такое в голову не пришло бы…

— Это потому, что вы — тупой и ограниченный, а я — умный и сообразительный, как птица-говорун.

Искар не стал обижаться — пожал плечами.

— И что вы предлагаете?

А что я предлагаю? Я при любом раскладе рискую потерять коробку с раритетными печатями. Однако важны для меня не они. Важна Воздушная печать. Но Искар не должен знать, насколько она для меня важна.

— Сначала Воздух, потом — Огонь, — твёрдо заявил я.

— Как я узнаю, что печати Огня у вас вообще есть?

— Ну, вы просто можете не брать меня в ученики, пока я не…

— Смешно. Как будто в ученики вас не сможет взять Авелла. Или Акади. Или любой другой маг Воздуха.

— Ладно, — принял решение я. — Тогда отвернитесь.

— Чего? — изумился Искар. — Вы серьёзно?

— Отвернитесь, а я достану.

Несколько секунд он вглядывался мне в лицо, пытаясь найти там признаки шутки. Не нашёл и, закатив глаза, отвернулся.

Я сунул руку в Хранилище. С этим Хранилищем было одно неудобство. Да, туда можно было поместить ящик, или мешок с чем-нибудь, однако нельзя было прямо в нём из этого ящика что-то достать. В Хранилище фиксировался один предмет, и вытащить можно было только его. В этом и заключалась опасность.

Нащупав ящичек, я быстро его достал, открыл, выхватил наугад камень и спрятал ящичек обратно. Перевёл дух — получилось.

— Поворачивайтесь.

Искар повернулся, и глаза его загорелись.

— Феу, — произнёс он название руны. — Вот это… Вот это да…

Я думал, он начнёт выпендриваться, что руна только одна, но Искару, похоже, такое и в голову не пришло. Его колбасило даже с одного камешка. Вот он протянул дрожащую руку… Я с наслаждением по ней ударил.

— Сначала — Воздух! — напомнил, глядя в его разобиженное лицо.

— Злой вы, сэр Мортегар, — вздохнул Искар. — Недобрый. А ведь у нас с вами так много общего.

Он открыл ящичек.

— Что это у нас общего? — удивился я.

— Двое людей, влюблённых в одну и ту же даму, обязательно должны быть похожи.

— Ни фига подобного. Вам в Натсэ нравится то, что вы можете дать ей защиту и подчинить, несмотря на то, какая она сильная. А мне плевать, даже если она будет меня держать за решёткой и кормить с лопаты.

— Н-да, — покачал головой Искар. — Фантазия у вас… «С лопаты»…

Он взмахнул рукой над ящичком — выбирай, мол, — и шагнул в сторону, чтобы не мешать. Я склонился над печатями, скользя взглядом по изгибам рун. Вот он, момент истины…

— Вы хотя бы знаете, что «Натсэ» — не настоящее имя? — сказал Искар. — Это имя она взяла для того, чтобы поступить в Атрэм.

Внутренне я вздрогнул, однако виду не подал.

— Может, вам и настоящее известно? — спросил я.

— Известно, что его нет. Её забрали у матери, когда ей было три года, и с тех пор звали Малышкой. Как её называла мать, она не помнит.

Всё интереснее и интереснее. Выходит, ему Натсэ об этом рассказывала, а мне?..

Я силой заставил эти мысли испариться и схватил тот камень, который тянул меня к себе. Руна, начертанная на нём, была простой и знакомой, как одна из букв моего мира.

Руна Гебо — взаимодействие партнёров, единство и гармония между миром и людьми, чудесный союз, дающий силу. В сочетании с Огнём означает успех, страстные чувства, с Землёй — избавление от долгой болезни, с Водой — умиротворение, тишину.

Я сжал кулак. Прекрасно. «Чудесный союз, дающий силу» — это то, что мне больше всего нужно.

Четвёртая печать не жгла, не сверлила плоть. Она поступила оригинально — я ощутил холод. Сначала лёгкий, даже приятный холодок, но уже спустя секунду камень захотелось отбросить.

Я терпел. Во все глаза смотрел, как кулак покрывается ледяной коркой. Это вообще нормально?! Но Искар молчит, значит, наверное, в пределах разумного. Впрочем, кто его знает — может, я сейчас сдохну, а он специально молчит, с умыслом?

Холод породил боль, от которой я заскрипел зубами. Мне казалось, что сквозь лёд я вижу, как моя рука сперва покраснела, потом стала белой, потом — синей… Вот и всё. Кажется, таких обморожений уже не лечат. Рука трупа. И чего ради я терпел? Эх, может, Исцеление использовать, и обойдётся как-нибудь?..

Ледяная корка треснула, осыпалась на стол осколками. Рука была нормального цвета. Пальцы разжались, и белый камень упал на ледяное крошево. Руна — две пересекающиеся прямые линии — проступила на тыльной стороне ладони. Белая, почти незаметная.

Маг Воздуха. Ученик общего профиля. Ранг: 0.

— Поздравляю, — сказал Искар. — Каково это — ощущать себя трёхстихийником?

Я внезапно рассмеялся. Смеялся долго, до слёз. Меня переполнила какая-то волшебная лёгкость, хотелось летать…

Маг Четырёх Стихий. Статус: балансировка. Ранг: 0.

Использование магического ресурса для балансировки.

Общий магический ресурс: 1000.

Магический ресурс Огня: 1000.

Слияние. Объединённый ресурс: 2000.

Балансировка

1500

1000

500

0

Балансировка завершена. Требуется восстановление ресурса.

За миг до того, как потерял сознание, я почувствовал себя… счастливым. Хотя даже близко не мог понять, что такого пытался сообщить мне интерфейс.

Я проснулся, когда за окном уже смеркалось. Материк вновь поднялся над облаками, и теперь небо было чистым.

Тело не хотело слушаться. Казалось, будто и кости, и мышцы — всё сделано из воздуха. Я себя практически не ощущал. Не паралич ли это?

Я приложил усилие — такое знакомое — чтобы поднять руку. Получилось не сразу. Рука дрожала и, едва я моргнул — упала обратно на постель.

Да, я лежал на кровати. К счастью, в этот раз — одетым. Окончательно проснувшись, я нашёл название своему состоянию: усталость. Я устал так, будто целый день таскал кирпичи, но мышцы при этом не болели. Тело просто отдыхало.

— С пробуждением, сэр Мортегар, — услышал я голос Денсаоли.

Повернул голову — медленно, с трудом — и увидел её. Она сидела на драгоценном стеклянном стуле и пальцем катала по столу чёрный камень. Огненную печать.

— От-дай, — прошептал я.

Фыркнув, Денсаоли взяла печать кончиками пальцев и положила мне в руку. Я запустил сложную комбинацию действий: достал из Хранилища ящичек, открыл его, положил в него камень, закрыл и убрал обратно. По ощущениям, заняло это часа четыре, но в реальности, наверное, прошла лишь минута.

— По-моему, я умираю, — шепнул я, обессиленно растекаясь на покрывале.

— Вы не умираете, просто истощены, — сказала Денсаоли. — Вы, наверное, очень слабенький. Обычно третья печать приживается легче. Ну, если приживается.

Третья-то зашла, как родная. А вот четвёртая… Что это за новый класс такой — «Маг Четырёх Стихий»? Как с этим быть, что делать?..

— Пойдёмте. — Денсаоли встала, схватила меня за руку и потянула. — Вот-вот начнётся обед. Отец просил меня привести вас.

— Ты издеваешься? Я встать не могу, не то что идти.

— Сейча-а-ас… Сжатие!

Меня вышвырнуло с кровати и поставило на ноги. Колени подогнулись, но Денсаоли взмахнула рукой, мысленно корректируя заклинание, и я вдруг почувствовал себя в воздушном экзоскелете.

— Алмосая бы сразу мне зачёт поставила, — восхитилась собой Денсаоли. — Ну? Попробуете идти, пока я держу заклинание?

Я попробовал. Необычное, конечно, ощущение — идти в коконе из плотного воздуха. Однако я шёл. Требовались лишь минимальные усилия, чтобы двигать ногами, а поддерживала меня магия Денсаоли. Раньше я и не задумывался, сколько сил требуется просто на то, чтобы стоять прямо.

За столом в уже знакомом зале нас ждали Искар, сидящий во главе, и Авелла с мамой, которые занимали места по левую руку от хозяина. В этот раз мне было не до красивых жестов — я шлёпнулся на тот стул, к которому меня подвела Денсаоли. Рядом с ней.

Поднял голову, встретил взгляд Авеллы. Она смотрела на меня, и её лицо выражало одновременно восхищение, страх и радость. Я нашёл силы улыбнуться.

— Вам нужно поесть, сэр Мортегар, — весело сказал Искар. — Даже если не хочется. Силы необходимо восстанавливать, завтра урок.

Я взял ложку, зачерпнул супа… Надо. Надо донести ложку до рта… Путь длиной в вечность.

— Возможно, вас немного взбодрит известие о том, что я договорился насчёт бракосочетания, — продолжал Искар. — Вы с леди Авеллой поженитесь через три дня. Служитель проведёт церемонию прямо здесь. Завтра утром мы согласуем список гостей.

Ни радости, ни волнения. Хотелось закрыть глаза и уплыть на маленькой лодочке по бесконечному ручейку…

— Похоже, у вас гости, господин Искар, — заметила госпожа Акади.

Я распахнул успевшие закрыться глаза. Поверхность стола часто-часто мигала зелёным.

— Кто бы это мог быть, — пробормотал Искар.

Послышался топот. В зал вбежали двое магов Воздуха.

— Господин Искар! — воскликнул один, явно волнуясь. — Знаю, вы велели не принимать никого, но… Мне кажется, вам стоит взглянуть. Я не осмелился принять решение самостоятельно.

Искар молча встал из-за стола и двинулся к выходу. За ним поднялась Денсаоли. Лицо её выражало обеспокоенность. И их тревога передалась мне.

— Сэр Мортегар, вы же упадёте! — Авелла вскочила на стол и перепрыгнула на мою сторону, схватила меня, готового рухнуть на пол.

— Дочь, что за манеры? — ужаснулась Акади, но больше для проформы.

Она обошла стол и поддержала меня с другой стороны.

— Что ж, пойдёмте, посмотрим, что за внезапные гости у нашего любезного хозяина, — сказала она.

Акади и Авелла буквально тащили меня к выходу. Я изо всех сил пытался идти сам, и ноги постепенно начинали слушаться, хотя пробуждающаяся нервная система уже начинала вопить мозгу о том, что так делать нельзя, и что меня нужно положить в какое-то тихое местечко.

Сад заливало красным светом заката. Когда мы добрались до ворот, они были уже открыты. Денсаоли осталась поодаль, замерла, прижав руки к груди, будто увидела что-то страшное. Искар стоял в воротах, склонившись над кем-то, коленопреклонённым.

— Ой, — тихо сказала Авелла. — Она…

Она? Какая такая «она»?

Мы подошли ближе, и я увидел.

На коленях стояла Натсэ. Её плащ не по размеру был изодран, одежда под ним тоже превратилась в искромсанные лохмотья, пропитанные кровью. Правой рукой она зажимала рану на левом плече. Кровь сочилась между пальцами.

Её трясло. Она не могла ничего сказать до тех пор, пока Искар не коснулся её щеки. Тогда она подняла на него полные слёз фиолетовые глаза и дрожащим голосом сказала:

— Я не смогла. Я… не… смогла…

Губы разбиты, один глаз заплыл, на лице кровоточащие рубцы…

— Ничего, — сказал Искар ласково и, взяв её за здоровую руку, помог подняться. — Главное, что ты жива.

И она, встав, упала в его объятия. Он прижал её к себе. До меня донеслись её рыдания.

— Тихо, тихо, — шептал Искар. — Теперь всё будет хорошо.

— Защити меня, — услышал я голос Натсэ, не веря своим ушам. — Пожалуйста, ты ведь обещал. Я всё сделаю, только спаси меня от них!

— Никто тебя не потревожит, пока ты со мной. Никто! А теперь — идём. Нужно привести тебя в порядок.

Он провёл Натсэ мимо меня, Акади, Авеллы, и она даже не взглянула в нашу сторону. И я не смог сказать ни слова, не смог двинуться в её сторону. Просто стоял и смотрел, чувствуя, как внутри распространяется пустота.