Зажженный факел

Глава 47

Меня разбудил свет. Настолько яркий, что мне показалось, будто я просыпаюсь на операционном столе, причём, в самый неподходящий момент. В пользу такой версии говорили и ощущения. Боль. Болели рёбра, лёгкие, сердце щемило при каждом вдохе, в желудке… Казалось, будто я проглотил «моргенштерн».

А ещё болело рассечённое плечо.

Я с трудом приоткрыл глаза, но тут же зажмурился обратно — слишком уж ярко. Дай-ка попробую повернуться.

На чём лежу — я пока не понял. Это было что-то мягкое и утешающее. Однако память подсказывала мне, что утешаться-то особенно нечем. Меня спасли от Убийц, а потом похитили какие-то отморозки под руководством бывшего возлюбленного моей супруги. Расклад хуже придумать сложно, но, я уверен, это ещё не дно. Тот, кто сочиняет мою историю, так просто не остановится.

Сначала я попытался повернуться на левый бок, но плечо отозвалось вспышкой боли. Тогда я повернулся на правый. Вот это уже было кое-что. Получилось. Вдох, выдох — спокойствие. Я ведь ничего Огненного не потерял там, на той залитой кровью и заваленной камнями тропе?

Маг Огня. Ранг: 9. Текущая сила Огня: 590. Пиковая сила Огня — 710.

Растёт, зараза. Так быстро растёт, что сомневаться не приходится: Искорка по-прежнему во мне. Значит, апокалипсис я пока не устроил — и то хлеб. Да не просто хлеб, а с майонезом, как минимум. Теперь следующий этап великого плана.

Я открыл сначала правый глаз — увидел белоснежную наволочку подушки. Потом — левый. Этому повезло больше — он упёрся в стену. Впрочем, тут я немного привираю, потому что в стену он не упёрся — он её исхитрился увидеть, несмотря на то, что стена была прозрачной, а за ней было что-то бесконечное и голубое.

Сердце, что называется, ёкнуло. Я приподнял голову и всмотрелся в голубизну внимательнее. Небо. Не-бо. То самое небо, что можно увидеть в окошко самолёта. Только вот я не в самолёте, а… Ладно. Ладно, самое время оглядеться.

Я сел на кровати — аэродром в лучших традициях местной знати — и повёл орлиным взором справа налево. Кровать стояла посреди не то комнаты, не то зала. Все стены были стеклянными. Впрочем, «все» — не то слово. Стена была, по сути, одна — круглая. И, соответственно, стеклянная. Как и потолок, через который нещадно лупило ярчайшее солнце. Несмотря на его испепеляющие лучи, в зале, однако, было прохладно и комфортно.

Один участок стены был непрозрачным и состоял из золотистого мрамора — им же был выложен пол. Может, это и не мрамор был, а какой-то неведомый камень этого мира, но я про себя назвал его «мрамором». Меня же не спросили, когда сюда затаскивали? Не спросили. Вот и я не буду спрашивать, как местные камни называть. Пусть спасибо скажут, что не гранит.

В мраморе была дверь из матового стекла. В тот миг, когда мой взгляд на ней остановился, дверь открылась, и произошло две вещи. Во-первых, в зал вошла девушка. Во-вторых, до меня дошло, что я лежу в постели голым от слова «совсем», благо что под простынёй. И рана на плече, между прочим, перевязана.

А девушка была очень интересной. Чем-то она немного напоминала Авеллу. Ну, ту Авеллу, какой она была в начале нашего знакомства, до того, как я её испортил печатью Огня и собственным обществом. Блондинка с ярко-голубыми глазами и таинственной улыбкой. Интересно, это она меня раздевала и перевязывала? Лучше, конечно, она, чем Искар.

У девушки, медленно идущей ко мне, кожа была белая, волосы собраны в высокую причёску, а сама она была одета во что-то вроде кимоно, тоже белого, с голубыми узорами. В руках девушка несла аккуратно сложенную одежду. Опять белую. Это уже настораживало.

— Доброе утро, сэр Мортегар! — пропела девушка нежным голоском, усевшись на кровать рядом со мной. — Меня зовут Денсаоли, и я рада приветствовать вас в нашем доме.

Денсаоли, Денсаоли, Денса… А! Вспомнил. Ну как — вспомнил? Запись в расширенной памяти отозвалась на запрос:

Денсаоли — падчерица Искара.

Одна из тех, кому я якобы должен буду делать магических детей. Ну, вот и познакомились.

— Какой сейчас день? — спросил я хмуро, стараясь не поддаться на воздушное обаяние девушки. Это мне удавалось довольно легко — как я и просил, Искорка испепелила ещё какой-то слабый участок в моём сердце.

— Солнечный и прекрасный, — улыбнулась Денсаоли.

— Очень смешно.

Она послушно расхохоталась. Звонко, заливисто, с задором глядя мне в глаза. Будто мы с ней уже лет сто знакомы, и у нас появились какие-то свои, «внутренние» шутки.

— Ладно, извини, — сказал я. — Буду тщательней выбирать выражения: ни хрена не смешно. Так лучше?

О, что-то там замкнулось в нужном порядке. Денсаоли захлопала ресницами, улыбка померкла.

— День сейчас какой? — повторил я вопрос. — Если считать с того, когда твой отчим меня похитил?

— Не похитил. Он вас спас! — запротестовала Денсаоли. — Вас же почти убили!

— Он рыб из воды тоже спасает? — Я сверлил её взглядом, заставляя смущаться и отворачиваться. — Меня всю жизнь «почти убили», это моё обычное состояние. День? Сколько времени прошло?

— Неполные сутки, — пробормотала Денсаоли, явно сбитая с толку.

— Хорошо. Где моя одежда?

— Вот, — протянула она мне свою но́шу.

— Нет-нет. Где моя одежда?

— Папа сказал, что ваша одежда в неподобающем состоянии, а кроме того, он заметил на плаще руну Воздуха и сказал, что там может быть нечто…

— Нечто опасное?

Атакующая магия Земли. Металл. Меч.

У меня в руке появился самый простой цельнометаллический меч, и его лезвие коснулось под подбородком шеи Денсаоли.

— Типа такого, да?

Она вскрикнула, побледнела. Надо же, она, оказывается, ещё и побледнеть может, при такой-то белой коже. Меч я, признаться, сделал с трудом, и был он довольно коротким. Складывалось впечатление, что доспехи с меня сняли и где-то спрятали, и резервной Земли в организме осталось очень мало.

— С-сэр М-м-мортегар, в-в-вы… — лепетала Денсаоли.

— Где я нахожусь?! — рявкнул я.

— Резиденция господина Искара, Летающий Материк!

Я убрал меч. Летающий Материк. Да, я определённо был прав — это далеко не самое дно. Настолько далеко, что аж страшно.

Летающий Материк. Воздушная печать. Факел, с помощью которого можно избавиться от Искорки. Но только для этого нужна…

— Где Авелла? — продолжил я допрос. — Только не надо врать. Я слышал, как этот сукин сын сказал взять обоих.

— Сукин сын? — повторила Денсаоли враз окрепшим голосом. — Да вы мизинца его не стоите, сэр Мортегар.

Она решительно встала, швырнула на постель одежду и двинулась к выходу.

— Стоять, — окликнул я её, а когда она не послушалась, добавил: — Я могу швырнуть меч тебе в спину, мне убивать не впервой.

Она будто споткнулась на ровном месте. Медленно повернулась.

— Чего вам угодно? — спросила холодно, без улыбки.

— Я задал вопрос. Где Авелла Кенса?

— Будь моя воля, я бы не допустила, чтобы она с вами встречалась даже раз в год!

— Да? Ну, раз ты так говоришь, то воля, видимо, не твоя, — усмехнулся я. — Где она?

— Она здесь. Войдёт, как только вы оденетесь. Надеюсь, на это у вас порядочности хватит?

— Ну, даже не знаю. Сделаю всё, что в моих силах.

Фыркнув, девушка вышла. Зачёт, сэр Мортегар. Вы нахамили красотке, вместо того, чтобы растечься перед ней безвольной амёбой. Прогресс. Не то чтобы я собой гордился, но стыдно мне, во всяком случае, не было. Пускай поплачется Искару, какое я говно, и тот впредь не будет подсылать девушек, чтобы смягчить мой праведный гнев на его высокородную харю.

Я быстро оделся. Белоснежные трусы. Белоснежные брюки. Белоснежная рубашка, белоснежный плащ… Плащ я надевать не стал. Без Хранилища — это просто тряпка. Кому мне тут доказывать, что я — маг?

Сапоги тоже были белыми. Вот уже точно дурь полнейшая. Красят они кожу, что ли?

Обувшись, я подошёл к стеклянной стене и посмотрел вниз. Увидел край Материка и каменно-стеклянное строение на нём. Это, видимо, был дворец, а я находился в одной из его башенок, на самой вершине.

За краем Материка, далеко внизу, будто снежные поля, тянулись облака.

— Летающий Материк, — сказал я сам себе. — Н-да, блин… Летаем и материмся.

«Материться» я решил начать как можно скорее. Вокруг было стекло и ничего, кроме стекла. Спалиться я уже спалился, так что можно без зазрения совести продолжать веселье.

Исцеление.

Пламя красиво разлетелось по стеклу, и я почувствовал себя куда как лучше. Да я себя на тысячу солсов почувствовал! Боли исчезли, голова прояснилась, в желудке заурчало — пожрать бы, а потом уже всех убить и забрать печать и факел…

Сзади послышалось шуршание, и я резко обернулся. Дверь открылась, в зал шагнула Авелла. В белоснежном платье, с чистыми распущенными волосами, она напоминала ангелочка.

— Мортегар! — воскликнул ангелочек и бросился ко мне бегом. — Какое счастье, ты живой!