Яд из бездны

Глава 5

1

Бродяга демонстративно задрал штанину и показал безобразный шрам.

- Пулю выковыряли, но раздробленная кость неправильно срослась, поэтому хромаю.

- Как оказался у Гарпуна? Насколько знаю, желающих работать на старого урода не много.

Всё просто! Жизнь в убежище не подарок. Многие ушли в "мёртвый город" и не вернулись: кого-то сожрали жмуры, кто-то схлопотал пулю в бок. Возвращаться туда было мукой. Беспомощные люди, те, кто неспособен был сам добыть, постоянно просили еду. Что я мог дать, если сам не жрал по несколько дней. Потом в убежище появился первый заражённый. Знать, что по соседству с тобой отупевший от голода каннибал, значит жить в постоянном страхе. Его, конечно, заперли в подсобке, но это зомби, зверь, который может в любую минуту вырваться. Тем более никто не хотел взять ответственность и прикончить тварь.

- Иными словами, ты смылся? - Некрасов вынул фляжку и сделал пару глотков.

- Я решил, что мне там делать нечего. Увязался за одним парнем, и мы двинулись на запад. Перебивались ночлегом на бывших кордонах, мародёрствовали помаленьку, кое-как отбивались от жмуров. В каком-то приюте, встретили человека, который предложил работать на рыбачьей базе. Так здесь и оказался.

- Занятно, - усмехнулся Некрасов. - Бежал от одного жмура, а теперь у тебя по соседству тысячи.

- К упырям я привык, - отмахнулся Бродяга. - Только жизнь на базе, ещё хуже, чем в убежище. Однажды мы с приятелем сунули нос, куда не следовало, и моего приятеля не стало. Он пропал, как будто его и не было. Как обычно легли спать. А на утро койка застлана. Его нет. Начал спрашивать, никто не знает. Потом подкатил Бугай и посоветовал забыть, о том, что был такой человек.

- И куда же вы сунули свои носы? - поинтересовался Некрасов. - Если не хочешь, не говори, но ты не для этого затеял разговор. Верно?

- Они убивают людей, - немного помедлив, прошептал Бродяга. - Сам видел. Как-то заявились военные, человек пять. С ними два офицера. У меня на глазах, одного из них разоружили, связали по рукам и ногам и...

Бродяга запнулся и, покосившись на дверь кубрика, побледнел.

- И утащили его к забору, - договорил он. - Заберите меня с собой. Гарпун вас не тронет, он не станет собачиться из-за такого ничтожества как я.

Некрасов поднялся, подошёл к кубрику и, прислушиваясь, прильнул к переборке. Бугай, напевал какую-то песенку и, готовя обед, гремел посудой.

- Ты сказал убивали?...

- На базу часто привозили людей. Не знаю откуда, но обычно раз или два в месяц. Кто-то решает свои проблемы, а Гарпун убирает всю грязь. Он и сам не прочь погреть руки. Как, по-вашему, откуда у него винтовки, тяжёлые броники и жратва, которой мы отродясь не видели?

- Может, обменивает на рыбу?

- Как бы не так! - сорвавшись на крик, бросил парень. - Я сам видел трёх спецов. Они прибыли на колёсах. Весь вечер болтали о чём-то с Гарпуном, а утром, Бугай отволок окровавленные броники в цех и заставил мыть. Те самые броники, которые были на парнях.

- Ладно приятель, - Некрасов жестом приказал замолчать. - Поговорим позже.

Он вернулся на место и проверил страховочный трос. Через секунду дверь в кубрик открылась и со сковородой в руке, на палубу вышел Бугай. Лицо красное, в глазах нечеловеческая злоба. Покосившись на Бродягу, он взял со сковороды кусок мяса, бросил сковороду к ногам парня и, откусив кусок, подошёл к эхолоту.

- Кто закрыл дверь? - зарычал он. - Думаете, я дурак?

- Остынь, приятель, - невозмутимо, отозвался Некрасов. Поговорили немного о рыбалке, вот и всё.

Бугай мрачно дожевал мясо, нашёл себе место и уселся так, чтобы видеть обоих. Человек лишённый воображения, но обладающий огромной силой, он и не скрывал своей враждебности. Разреши ему Гарпун, и он, не задумываясь, прикончил бы их всех.

На воде показались пузыри и через минуту вынырнул Суворов. Посиневшие от холода губы, блеск в глазах.

- Катер на дне, - проговорил он. - Довольно крупная посудина, но корпус разрушен. Так что придётся повозиться.

Некрасов помог сержанту влезть на палубу и дал ему шерстяное одеяло.

- Вероятно немецкий транспорт перевозил боеприпасы, всё дно вокруг усеяно снарядами, - добавил он. - Видимость плохая, но через пробоину можно попасть внутрь. Есть, правда, один минус. Я никогда не работал с минами, одна из них прямо в корабле.

2

Вечером начался шторм. Некоторое время они выжидали, надеясь, что ветер утихнет и волны станут меньше, но когда начался дождь, Бугай поднял якорь и, не говоря ни слова, направил катер к базе.

- Он прав, - заметил Некрасов, греясь у печки. - В такую погоду нырять слишком рискованно.

Катер носом зарывался в волну и, переваливаясь с борта на борт, с трудом справлялся с качкой.

- Когда-то меня считали неплохим пловцом, - вспомнил Некрасов. - Однажды моё подразделение целый месяц возилось с советским транспортником. Он семьдесят лет лежал на дне в акватории порта, никто о нём не знал, а после шторма не берег выбросило десяток снарядов.

- Представляю, - усмехнулся Суворов. - Но это было в прошлой жизни.

- Даже не верится, - Некрасов задумчиво почесал подбородок, посмотрел на разбитый иллюминатор. - Что-нибудь там видел?

- Немец лежит на пятиметровой глубине. Нос задран, часть груза разбросана в радиусе ста метров. Но внутри лежат какие-то ящики. Некоторые сделаны из металла. Жаль не смог забраться внутрь, ржавая балда помешала.

- Странно, что не рванула за столько лет, - скривился Некрасов. - Не люблю морские мины, никогда не знаешь какой принцип действия. Одни срабатывают на определённой глубине, у других контактный детонатор.

- Поэтому я и хочу, чтобы завтра туда спустился ты.

Некрасов равнодушно пожал плечами и потянулся за чайником.

- Почему бы и нет? - он налил в кружку кипяток и бросил по кусочку сахара из личных запасов. - Это Бугай жлоб каких поискать. Пока он в рубке, давай пороемся в его закромах!

3

Некрасов посмотрел на Бродягу, но тот отвёл глаза в сторону и поплёлся к сараю. Под глазом у парня красовался свежий синяк. И выглядел он так, словно его только что избили. Останавливать его, Некрасов не стал.

"Надо поговорить с Суворовым", - подумал он.

За высоким забором по-прежнему бесновались упыри. Дождь только усилил их голод, и они в ярости раскачивали столбы. Некрасов увидел Гарпуна, который тащил ведро, и с изумлением проводил его взглядом.

- Дохляков кормит! - рассмеялся Бугай. - Ему нравится, когда просят.

- Кому только в голову такое пришло? - процедил Суворов. - Вы все чокнутые.

- Это верно, - подбоченился Бугай. - Нормальные здесь не выживут.

4

В железной печурке тихо потрескивали поленья. Пахло смолистой сосной и дымком. Для людей Суворова, Гарпун выделил огромное помещение, которое больше напоминало казарму, чем спальный кубрик.

Швед дремал, бормоча что-то под нос. Грачёва сидела за столом и, слушая музыку, чистила автомат.

Суворов поправил тряпку, закрывавшую контейнер с человеческой головой, подошёл к печке и подбросил несколько поленьев в топку.

- Ты говорил о какой-то истории, которая случилась год назад, - напомнил он. - Не хочешь, поделиться?

Некрасов разлепил веки и, прогоняя благодатную дрёму, потянулся так, что затрещали суставы.

- Рассказывать особо нечего, - произнёс он. - Думаю, о подобных вещах ты наслышан без моих историй.

- И всё же!

Некрасов повернулся на бок и, собираясь с мыслями, приподнялся на локте.

- У меня был хороший товарищ. Костя Шереметьев! - Некрасов выпрямился и усевшись, на край койки, свесил ноги. - Ещё до "катастрофы", он служил в моём подразделении водителем. Потом нас перебросили в "Треугольник". Вместе пережили "вторжение". Вместе занимались восстановлением крепости, когда стало понятно, что заражение планеты неизбежно. Но год назад он погиб. Он связывал меня с прошлым и, наверное, был больше чем подчинённый. Как брат.

Некрасов поднялся на ноги и подошёл к заколоченному окну. Сквозь щели между досками порывами пробивался ветер.

- Адмирал постарался сохранить военную организацию убежища, и нам пришлось заниматься сбором ресурсов. Всё что можно было использовать в хозяйстве, мы тащили в "Треугольник". Ценнее всего было продовольствие, медикаменты и горючее.

Некрасов многозначительно покачал головой и, вспоминая прошлое, напрягся.

- Чего мы только не пережили, - произнёс он. - Из наиболее подготовленных бойцов, Адмирал сколотил штурмовые отряды, и мы начали громить бандюков. Вламывались на своих БМП в город, зачищали районы от всякой сволочи. Вначале упырей было немного. Люди прятались в собственных квартирах, собирались на станциях метро, в больших зданиях. Поэтому зараза расползалась медленно. Но если в убежище появлялся заражённый, рано или поздно, всё убежище вымирало. Через год улицы городов заполонили отупевшие голодные каннибалы. Когда появились зомби, исчезли бандиты. Зачищать стало нечего, и мы переключились на сохранения собственной жизни. Требуется много топлива, чтобы обогреть тысячу человек. Поэтому мы частенько наведывались в порт. Там до сих пор стоит турецкий танкер с нефтью. У нас была пара бензовозов, и мы заполняли их до краёв, чтобы увезти побольше. Один из таких бензовозов водил Костян. Мы всегда действовали по отработанной схеме. Быстро накачать бочки и смотаться, пока не появились жмуры. Но однажды схема не сработала. Мы наехали на какую-то железку и распороли колесо. В сопровождении бензовоза, обычно человек пять. Мы заняли круговую оборону, и Костян бросился менять колесо. Сам знаешь, когда нужно быстро, быстро не получается. Он провозился с колесом полчаса, а потом появились твари. Десятки, может быть сотни тварей. Не знаю, откуда их столько взялось, но они полезли из всех щелей. Когда вокруг тебя рычащая толпа каннибалов, и вырваться почти невозможно, ты просто тупеешь от ужаса. То же самое произошло с моими бойцами. Они лупили, куда попало, а когда закончились боеприпасы, стали лёгкой добычей. Мы с Костяном залезли на бочку, затаились как крысы в надежде, что жмуры уйдут. Просидели до утра, а когда рассвело, увидели, что жмуров стало ещё больше. Они знали, что мы на бочке и уходить не собирались. В магазине автомата оставалось несколько патронов, ерунда против такой массы зверья. Но подыхать жуткой смертью не хотелось, и тогда мы попытались прорваться. Надо было только перепрыгнуть через головы упырей. Мы сняли с себя куртки и швырнули их в толпу. Как не глупо, но это сработало. Зомби затеяли возню и с одной стороны, толпа рассеялась. Туда мы и прыгнули. А потом бежали так, как будто за нами мчались черти.

К вечеру добрались до цементного завода. Решили подождать до рассвета в здании заводской администрации. Но как только вошли во двор, сразу же наткнулись на упырей. Их было штук десять. Оборванные, голодные, злые. Костян шарахнулся в сторону, и мерзкие твари его сцапали.

Некрасов стиснул зубы и, побледнев, отвернулся.

- Они начали рвать его у меня на глазах, - проговорил он. - А я, как последний трус, бросил автомат и полез на ёлку. Сквозь ветви я видел, как они снимали с его костей мясо, слышал крик, который никогда не забуду. Я не мог ни убежать, ни заткнуть уши, я мог только смотреть, как зомби пожирают человека, которого так давно знал.

5

Ледяной воздух обжигал кожу. Тянуло дизельной копотью, сырой штукатуркой. Он двигался к серой глыбе маяка, а вокруг него тёмной злобной массой копошилась голодная нечисть. Твари его не трогали, только мычали и яростно, словно собаки огрызались. Когда он подошёл к маяку из дверного проёма в лицо полыхнуло пламенем. Он услышал истошный, душераздирающий вопль и проснулся.

Некрасов разлепил веки, уставился в потолок. Жаркая липкая ночь под солдатским одеялом, посторонние запахи, какие-то шорохи. Захотелось подышать свежим воздухом. Некрасов поднялся на ноги, подошёл к окну и, прислушиваясь, подставил лицо под холодный освежающий поток.

Где-то в стороне приглушённо шуршало море, со двора разносился монотонный гул работающего движка. Он услышал чью-то брань и всхлипывания, затем кто-то вскрикнул и всё смолкло. Некрасов сразу же вспомнил слова Бродяги. Дрожащей рукой он смахнул со лба пот, вернулся к постели и, засунув под матрац ладонь, нащупал свой старенький ТТ.

"Поскорее бы отсюда убраться, - подумал он. - Если парень не врёт, Гарпун давно съехал с катушек. Надо доложить Адмиралу".

Он уселся на постель, вспомнив про фляжку, полез в рюкзак. Но фляжка была пуста.

- Что же там произошло? - облизывая губы, прошептал он.

Некрасов посмотрел на Суворова, затем на остальных.

"Спят как будто у себя дома! - подумал он. - Охотники хреновы".

Он улёгся на постель и, вынув из-под матраца пистолет, положил рядом.

Некрасов проснулся от холода. Сквозь щели в окна проникал утренний свет, со стороны цеха снова неслась ругань. Его одеяло валялось у кровати, а на одеяле сидел огромный мохнатый кот. Прижав к плоской голове уши, он настороженно смотрел ему в глаза.

- Это моё одеяло, - сказал Некрасов. - Ты стащил?

Он протянул руку, чтобы забрать, но кот выгнул спину. Выкатив глаза, он глухо зашипел и, подвывая, попятился назад.

- Уже познакомился? - гаркнул Суворов. - Этот зверь сожрал мой хлеб.

Под улюлюканье сержанта, кот пустился на утёк.

- Сколько сейчас? - потягиваясь, спросил Некрасов.

- Свой подъём ты проспал. А вот оружие лучше держать на предохранителе.

Суворов вытащил из-за пояса некрасовский ТТ и, улыбаясь, протянул хозяину.

- Понимаю твои опасения, но кроме жмуров, здесь бояться некого. Гарпун слизняк. Надави посильнее и лопнет.

- Только ему об этом не говори, - усмехнулся Некрасов. - Ты недооцениваешь старика.

Некрасов поднялся, засунул пистолет за пояс и кое-как застелил постель.

- Ничего ночью не слышал? - поинтересовался он. - Кажется, кто-то кричал.

- У меня крепкий сон, пушкой не разбудишь. К тому же не люблю совать нос в чужие дела.

6

Повар зачерпнул из кастрюли перловки. Чтобы не выдать лишнего, стряхнул с черпака горку и плюхнул в миску Некрасова.

- Кормят на убой! - заметил Суворов. - Полагаю, нам здесь не рады. Верно?

Работники Гарпуна сидели у выхода, за отдельным столом. Хмурые и грязные, они глазели на чужаков с тем подозрительным вниманием, которое присуще дикарям. В тусклых глазах отстранённость и равнодушие. Они жадно глотали горячую кашу, иногда перекидывались неопределёнными репликами.

- Не стоит их провоцировать, - заметил Некрасов. - Как не стоило унижать Гарпуна.

- Согласен, - поддержал Швед. - Мы не знаем, что у них на уме.

- Гнилое место, да и люди паршивые, - добавила Дашка. - В этом загоне, мы как жратва, до которой ещё не добрались едоки.

Вошёл Мишка Бугай. На губах кривая улыбка, в глазах всё тот же звериный огонь. Пинками согнав какого-то бедолагу, он уселся на его место и жестом позвал повара.

Некрасов доел кашу, покосился на стол, за которым сидели рыбаки. Бродяги с ними не было. На душе заскреблись кошки, стало гнусно и тоскливо, он вспомнил крик в ночи, какую-то возню во дворе и стоны обречённого человека. Не хотелось верить, что с ним разделались как с офицерами, о которых парень рассказывал.

"Похоже в этом проклятом месте люди долго не живут", - подумал он.

Бугай пересказывал чью-то шутку, иногда глумливо ржал и постоянно косился в их сторону.

- Надо поскорее заканчивать с нашим делом, - произнёс Суворов. - Надоела эта жратва и людские отбросы, с которыми приходится общаться. Хочу домой.

Он отодвинул от себя миску, взгляд стал мрачным и сосредоточенным.

- Людские отбросы! Значит, у тебя есть своя классификация? - протянул Некрасов, - Какое место в ней занимаю я?

- Не принимай на свой счёт! - отмахнулся сержант. - Но признай, эти люди недалеко ушли от жмуров. Дикость и тупость на лице.

- Мы все в одной лодке, - прошептал Некрасов. - Но похоже ты сержант, считаешь, что у тебя своя собственная.

Некрасов поднялся и, насупившись, зашагал к выходу. Он мимоходом стрельнул глазами по рукам Мишки Бугая и заметил на его правом запястье золотой хронометр Бродяги.