Яд из бездны

Глава 29

1

От слов рыжего в коробе стало совсем уж не уютно.

- Что за Зона такая? - не удержался Некрасов.

- Место здесь особое, - отозвался Громов. - Овражистая низина. Из-за сырости туманы. Практически нет деревьев. Нет животных. Но самое главное — жмуры сюда не ходят. Что-то заставляет их уходить в сторону, как будто невидимый барьер не позволяет пройти в туман. Аномалия здесь что ли какая-то? У яйцеголовых есть своя теория, но я подробностей не знаю. Зона простирается километров на пять в длину. По ширине не больше двух. Когда-то здесь находился рудник и обогатительный комбинат.

Громов помолчал немного, потом добавил: - Здесь опаснее вдвойне. Жмуров нет, зато место облюбовали человеческие отбросы.

- «Висельники»? - оживился Некрасов.

- Они самые. Эти твари хуже Ходунов, - сказал Громов. - Постоянно устраивают засады на наши патрули. Людей потрошат почище, чем людоеды. Да собственно они сами мало от них отличаются. Человечину жрут, поклоняются каким-то мистическим существам. Чтобы нагнать страху на деревьях вешают трупы упырей, на которых охотятся для развлечения. В общем ублюдки каких поискать.

- Тогда какого чёрта вы прёте по их территории, - воскликнул Некрасов. - Если так опасно не лучше ли объехать стороной?

- Нельзя! - покачал головой рыжий. - Природа перекроила рельеф — это единственная нормальная дорога к Обители.

2

Судя по нервозности водителя, головная машина потерялась в тумане окончательно. Как он не щурился, как не вытягивал шею, но заметить проблесковые маячки БТРа Мейер ему не удалось. Было в этом что-то до боли знакомое, слишком уж знакомое от чего на душе сразу же заскреблись кошки. Он вспомнил проклятый остров с немецким бункером, своего бойца, который заразился смертельным вирусом и то безразличие и жестокая расчётливость, с которой тогда поступила эта женщина. Если ей будет выгодно, она без сожаления бросит на произвол судьбы любого своего сотрудника. Переступит через человеческую жизнь. Оставит умирать раненного. Так и сейчас — её машина должно быть уже выскочила из опасной зоны, и успешно движется в сторону Обители. А они плетутся в хвосте, представляя отличную мишень для мародёров.

- Если у вас такие возможности, почему не возьмёте эту дорогу под контроль? - спросил Некрасов. - Покрошили бы в капусту этих Висельников и...

- Никому эта дорога кроме нас не нужна, - не оборачиваясь, ответил Громов. - В Обители про наши маршруты даже не подозревают. Всё делается на свой страх и риск. Так-то приятель.

Минут через двадцать туман рассеялся, плотное полотно в клочья изодрал морской бриз, по узким стёклам-бойницам потекли грязные струйки конденсата. Дорога пошла вверх.

Бойцы повеселели. Ушло напряжение, заставлявшее крепко прижиматься к бронированной стенке.

- Говорил же, всё будет отлично! - подбодрил Громов.

Что-то приглушённо скрежетнуло по броне, затем гулко грохнуло по крыше и скатилось куда-то назад. Улетучившееся было напряжение опять вернулось, и Некрасов хорошо это рассмотрел в глазах сидевшего напротив парня. Он побледнел, губы превратились в тонкие ниточки, костяшки пальцев, сжимавших автомат, побелели.

«Салага! - подумал Некрасов. - И куда тебя понесло? Лучше бы доставщиком трудился».

Вскоре мгла окончательно рассеялась, и снова стала видна дорога. Вдали маячил серо-зелёный кузов головного транспорта. Ушёл он вперёд километра на полтора. Здесь участок дорожного полотна был ровнее, что позволило водителю хорошенько придавить педаль газа.

- До Обители десять километров, - сказал Громов. - Что ж, есть время вздремнуть!

3

Рация работала непрерывно. Проверка за проверкой. Личный состав, груз, наличие раненных и погибших — на другом конце интересовало всё. Но именно такое пристрастие к деталям говорило о серьёзности, с которой относились в Обители к нормам безопасности. Будь в БТРах хоть один раненый, и наверняка весь поезд завернули бы на какую-то карантинную станции.

Некрасов подался вперёд и попытался высмотреть что-нибудь в водительское окно. А посмотреть было на что. Бетонная дорога, по которой они едва тащились, чёткой линией протянулась на километр. Дальше, словно монолитная серая глыба, возвышалось огромное сооружение, по форме напоминающее невероятных размеров бочку. Такая бочка вполне могла уместить в своей утробе парочку городских кварталов. В верхней части, подальше от земли, располагались жилые зоны, с бесконечными рядами пыльных окон и висящими на облезлых стенах панелями солнечных батарей.

- Это и есть Обитель? - спросил Некрасов.

- Впечатляет? Верно?! - отозвался Громов. - Самое надёжное место на Земле. Другого такого не существует.

Этот парень похоже гордился своим домом, и Некрасову показалось, что делал он это искренне. Для него не было ничего роднее, чем эта серая, обсиженная птицами, обветренная и иссушенная солнцем «скала». Он стремился туда, вероятно вспоминал с теплотой, когда отправлялся в рейд, и мечтал о том, чтобы оказаться под защитой толстых стен, когда оказывался в сложной или смертельно-опасной ситуации.

«Родное место, — вот что для него эта бетонная глыба», - подумал Некрасов.

А разве не так он сам относился к Треугольнику? К этому пропахшему нечистотами, зарастающему плесенью, холодному даже летом лабиринту, в котором у него был собственный угол и гарантированная миска супа на обед и ужин. Он чувствовал там себя под надёжной защитой и искренне радовался, когда каждый вечер уставший, но живой доползал до койки. Ещё один день прожит не зря! Так он думал.

БТРы остановились перед массивным сетчатым забором. Это был первый рубеж обороны. Утыканный направленными во вне пиками, обвешанный гирляндами колючей проволоки и противопехотными минами — забор превращался в непроходимый барьер для фагов. На воротах тревожно моргал красный сигнал семафора, а сирены оглашали окрестности пронзительным воем. Вся эта свистопляска крепко действовала на нервы. Тут и самый стойкий начнёт ёрзать на пятой точке.

Проверка длилась минут десять, и когда все формальности были соблюдены, массивные створки расползлись в стороны, и транспортёрам позволили въехать в нейтральную зоны. Некрасов быстро сообразил, что система безопасности предполагала ещё один барьер, более надёжный и непробиваемый даже для тяжёлого вооружения.

Он встал со своего места и подался вперёд к водителю. Так было лучше видно. Впереди метрах в пятидесяти от точки, где они стояли возвышалась серая бетонная стена, опоясывавшая убежище по контуру. Черепашьим ходом машины подошли к огромным бронированным воротам и остановились в ожидании пока многотонные створки разойдутся в стороны. На это ушло несколько минут.

- Вот мы и дома! - прокомментировал Громов. - Небольшой осмотр, суточный карантин и заслуженный отдых.

- У вас так всегда? - поинтересовался Некрасов.

- Вернись на место, - кивнул на сиденье Громов. - У нас так всегда. Нельзя подвергать риску тех кто из Убежища никогда не выходит. Это наш долг соблюдать все предписанные руководством правила.

Некрасов кивнул. Этот парень искренне верил в то о чём говорил. Его воспитала строгая спартанская система, которую создали очень умные и расчётливые люди. Его убеждённость, пусть и спрятанная за пафосом принципиальности, гарантировала исполнение правил даже если для этого пришлось бы пожертвовать чьей-то, а может и собственной жизнью.

«Фанатик! - подумал Некрасов. - Вот на таких это убежище и держится. А жирные коты, вложившиеся в его строительство, собирают сливки и живут в безопасности. А зачем рисковать, если есть вот такие парни как Громов».

Наконец створки разъехались по сторонам, и головной БТР медленно закатился в прохладную темень гаража. Через минуту тронулись и они. Тень от бетонной стены нависла над головой, потом полностью поглотила свет. Машина переехала через пандус, и пошла по белой направляющей к видневшимся парковочным карманам, некоторые из которых были заняты военной техникой.

Там уже их ждали. Люди в жёлтых костюмах биологической защиты стояли у стены, держа наготове брандспойты подсоединённые к здоровущим бочкам с обеззараживающим раствором. Один из парней в жёлтом, выступил вперёд и полосатым жезлом указал место для стоянки.

- Обычная процедура для вернувшихся, - пояснил Громов. - Все транспортёры проходят обеззараживание внешних поверхностей. Чтобы в убежище никакой заразы не притащить.

БТР остановился, и мехвод заглушил двигатель. Повернулся к командиру, удовлетворённо улыбнулся и расслабленно откинулся на спинку кресла.

Сразу же по броне заработали жёсткие струи воды. По стёклам-триплексам поплыли лохмы пены, полилась струями вода. Мыли тщательно, иногда возвращались к уже продезинфицированному участку, буквально выскабливая его упругими ударами едкой химии.

- И что же? Этот шампунь спасает от вируса? - с сомнением в голосе спросил Веня.

- Наши учёные непрерывно работают над улучшением способов обработки, - отозвался Громов. - Пока никаких инцидентов не было!

Водные процедуры завершились через десять минут. Ударили чем-то тяжёлым по борту, потом в водительском окошке замелькала рука в оранжевой перчатке.

- Пошли! - скомандовал Громов.

4

Они стояли возле БТРа и пялились на предмет, который один из дезинфекторов держал кузнечными щипцами.

- Это висело на выхлопной трубе, - искажённым из-за маски голосом, пояснил он. - Можете объяснить как это попало на борт?

На грубой верёвке зажатой щипцами, раскачиваясь из стороны в сторону словно маятник, болталась обезображенная, мумифицированная человеческая голова. Судя по серому цвету и уродливым деформациям, она когда-то принадлежала зомби. Кожа на черепа частично сползла, редкие обесцвеченные волосы торчали пучками, перекошенный рот застыл в беззвучном оскале.

- Наверное, в тумане Висельники прицепили, - брезгливо сплюнув, процедил Громов. - Когда по дороге через Зону сумрака ехали. Мы слышали как что-то грохнуло по железу, но подумали ветка с дерева упала. Гнилушек там немерено.

- Когда-нибудь они вам мину на коробку прицепят, - пробурчал человек в жёлтом. - Так и останетесь в сумраке на потеху фанатикам. Наделают из вас амулетов. Будете тогда знать.

Дезинфектор подошёл к пластиковому контейнеру, швырнул мёртвую голову в его чрево и плотно закрутил крышку.

- В топку! - приказал он помощнику. - Вместе с контейнером.

5

Оружие сложили в металлические ящики, содрали с себя броню и камуфляж. После разоблачения всех отвели в изолятор, где повторилась та же процедура, через которую накануне уже проходил Некрасов. Его персоной никто не заинтересовался. Для обслуги он был одним из парней босса. А Мейер... Мейер как особа привилегированная карантина избежала. Она исчезла сразу же как только БТРы были припаркованы и тщательно вымыты.

Рано утром ему принесли свежую одежду и выпустили из изолятора.

- И что мне делать дальше? - поглядывая на охранника, спросил Некрасов.

- Ступай в комнату ожидания, - отозвался верзила. - Тебя вызовут.

Спрашивать про толстяка Некрасов не стал. Всё равно ничего внятного не скажет, а если и скажет то в какой-нибудь неадекватной форме. Уж он-то уже хорошо изучил подобный контингент.

Ориентируясь по табличкам, он быстро отыскал нужный поворот, а потом и саму комнату. Это было помещение без окон, с белыми больничными стенами, потолочными светильниками и скромными пластиковыми стульями вдоль стен. Ничего лишнего, ни журнального столика с какими-нибудь брошюрками, ни полочки с книгами.

«Чёртовы скупердяя! - подумал Некрасов. - Знать бы что за денежные мешки здесь заправляют. Небось для себя апартаменты приготовили боярские».

Он выбрал местечко в углу и устроился на стуле поудобнее.

«Впрочем, деньги сейчас никакой ценности не имеют, разве что стену ими оклеить, - Некрасов поелозил заросший подбородок и задумчиво осмотрелся. - И всё же они умудряются контролировать здесь всё. Благодаря своему статусу и доступу к системе распределения благ. Если у тебя ключи от склада с едой, — ты самый главный».

Ожидание продлилось минут пять. Затем в комнату вошёл молодой парень-курьер, держащий в руках блокнот и папку с какой-то мелочёвкой. А ещё Некрасов заметил у него на поясе кобуру с пистолетом.

«Серьёзный тип, - мелькнула мысль. - Да что там говорить, у них всё тут серьёзно устроено, не то что в нашем Треугольнике, где крысы по коридорам шныряют».

- Вас поставили на довольствие, - сказал парень. - На трое суток, начиная с сегодняшнего дня.

Он протянул Некрасову папку и добавил: - Здесь ключи от номера. Пропуск с ограниченным доступом и жетоны на питание и горячую воду.

- Ничего себе! - присвистнул Некрасов. - О такой роскоши можно только мечтать.

- Через час у вас аудиенция с боссом, - сказал курьер. - И ещё!.. Босс попросила передать, чтобы вы привели себя в порядок, а то от дурных запахов её воротит.

6

На лифте они поднялись на третий этаж. Вышли в коридор с аскетичной однотонной облицовкой стен и безликими серыми дверями по обе стороны. Прошли по коридору метров двадцать и остановились перед дверью без цифры.

- Ваша комната! - сказал курьер. - Советую времени даром не терять. Когда сделаете свои дела, поднимитесь на лифте на десятый этаж. Там знают и пропустят.

Едва скрывая презрение, парень криво улыбнулся и ушёл.

«Должно быть считает меня говорящей обезьяной, - хмыкнул Некрасов. - Гадёныш, выкинуть бы тебя на улице с ходячими мертвецами. Посмотрел бы я на твою физиономию через трое суток».

Он открыл дверь, вошёл в комнату и от удовольствия рассмеялся. Маленькая, уютно обставленная комнатка отправила его в прошлое, и на пару секунд он поверил, что происходившее с ним последние пять лет это только дурной сон. Кошмарный, нелепый, отвратительный, гадкий сон. Впереди зашторенное окно, справа кровать аккуратно заправленная и пахнущая свежим бельём, столик и два мягких стула у окна. Холодильник и радиоприёмник на нём. Оклеенные обоями стены, натюрморты и пейзажи в рамках, стеклянный светильник.

Некрасов жадно потянул носом и зажмурился. Определённо он переместился в прошлое. Этот запах чистоты и уюта можно было вдыхать вечно. Стой посреди комнаты и дыши. Даже шевелиться не хотелось из опасения, что рассеется чудесное наваждение. Он простоял так минут пять. Потом встряхнул головой и прикрыл за собой дверь.

Постоял немного, вошёл в санузел, огляделся. Такой белизны и хромированного блеска он не видел уже давно. Всё идеально разложено, вылизано, начищено, благоухает как в цветнике. С особым трепетом он поднял крышку стульчака и заглянул в унитаз.

- Чёрт подери! Да ради такого можно в любой бункер залезть и всё там перевернуть вверх дном, - проговорил он. - Даже водичка подкрашено синеньким.

На умывальнике Некрасов обнаружил гигиенический набор: мыло, шампунь, зубную щётку, тюбик с пастой, бритвенные принадлежности.

Он посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся. На него смотрел худой, измождённый, заросший многодневной щетиной человек, с уставшими глазами и морщинистым лбом.

«До чего же ты себя довёл, идиот! - рассматривая свою физиономию, подумал Некрасов, - Всё за своё жалкое существование цеплялся, всё пытался ужом извернуться лишь бы жизнь сохранить. Приспосабливался, дрался с человеческими выродками, воевал с монстрами, а собственно ради чего? Ради того, чтобы снова оказаться в начале пути. На пороге, за которым смерть...».

Он выдавил улыбку и поворошил шевелюру.

- Ну да ладно! Значит, так тому и быть! Всё равно когда-нибудь сдохну!

Он взялся за горячий вентиль смесителя, слегка его повернул. Из гусака даже не капнуло. Заглянув под умывальник, он тут же обнаружил мудрёное устройство с таймером и монетоприёмником.

- Теперь понятно для чего нужны жетоны, - хмыкнул Некрасов.

Он вернулся в комнату, взял папку и достал из неё несколько штук. В прорезь приёмника отправил один после чего на табло высветилась цифра три.