Я Князь Галактики - 1

Глава 31

Дом Видичей

Благородный дом понизили в статусе — событие, которое потрясло аристократические круги империи почти так же сильно, как землетрясение потрясает ветхое здание. И Алекс Амато, наблюдая за этим издалека, считал, что они получили ровно то, что заслужили.

Их спутники-шахты конфисковала Звездная Империя с той же легкостью, с какой ребенок отбирает игрушку у провинившегося товарища. Доверие к ним как к дворянам испарилось быстрее, чем роса под палящим солнцем пустынной планеты.

Виконт... нет, теперь уже дом барона Видича признали негодным для прохождения стандартного обучения имперской элиты. Забавно, как титулы теряют вес, когда империя начинает копать глубже, чем обычно позволяет себе бюрократическая машина.

— ... Как же так? — пробормотал Реми Видич, сжимая в руках официальное уведомление.

Его лицо выражало искреннее недоумение человека, который действительно не понимал, за что его наказывают. Словно ребенок, пойманный с рукой в банке с печеньем, но искренне уверенный, что просто проверял свежесть содержимого.

Их подозревали в том, что отсутствие помощи во время нападения пиратов на дом Амато было умышленным. Конечно, чистое совпадение, что их элитные силы внезапно оказались на учениях в противоположном секторе именно в момент атаки.

Видичей спасло только то, что князь Алекс полностью разбил нападавших, превратив флот пиратов в космический мусор с эффективностью промышленного измельчителя. Ирония судьбы — они надеялись на его поражение, а в итоге именно его победа спасла их от немедленной казни за государственную измену.

Реми без особого труда расправился с остатками пиратов в своих владениях — героический поступок, достойный медали. Если, конечно, не учитывать, что основные силы противника уже превратились в радиоактивную пыль стараниями Алекса.

Но они даже представить не могли, что империя начнет полномасштабное расследование. Видимо, в их картине мира имперские следователи были слепыми идиотами, неспособными сложить два и два.

Империя не уничтожила дом по одной единственной причине — внезапно брать под прямой контроль их обширные территории было бюрократическим кошмаром. Даже для империи, привыкшей к кошмарам.

Вдобавок, в каком-то извращенном смысле они уже были наказаны. Жить с вечным позором иногда хуже быстрой смерти — по крайней мере, для аристократов с раздутым самомнением.

Доподлинно известно о печальном конце дома Байо, а их астрономические долги великодушно переложили на плечи Видичей. Семейные узы в действии — разделить не только радость побед, но и горечь финансового краха с процентами.

Причина крылась в девушке по имени Катерина, выданной замуж за наследника разорившегося дома.

Если Питер Байо умрет — а учитывая недавние события с его мужским достоинством, это казалось вопросом времени — Катерина автоматически станет следующей главой дома. Матриархат по необходимости, так сказать.

Теоретически существовал вариант просто бросить всё и сбежать в дальние сектора, но тогда все многочисленные родственники Байо будут вечно проклинать их как виновников падения древнего рода. А проклятия аристократов имеют свойство преследовать поколениями.

Они будут магнитом для холодных, презрительных взглядов всего благородного общества империи. Социальная смерть, растянутая на десятилетия.

Что бы они ни предприняли, Реми не видел даже проблеска света в конце этого особенно мрачного тоннеля. И правильно не видел — трудно разглядеть выход, когда ты сам обрушил все опоры.

С другой стороны, ситуация усугублялась с каждым днем...

— Все наши деловые партнеры исчезли, — констатировал Реми очевидное, просматривая опустевший список контактов.

Прослышавшие о новостях торговцы покинули тонущий корабль Видичей с поразительной скоростью. Крысы, как известно, обладают удивительным чутьем на катастрофы.

После понижения в ранге абсолютно все бизнесмены отвернулись от них с синхронностью, достойной военного парада. Их отношения и прежде не отличались теплотой из-за полускрытых связей с пиратскими картелями, так что падение дома стало прекрасным предлогом разорвать невыгодные контракты.

Сообразительные подчиненные тоже поспешили найти новых, более перспективных хозяев. Умные люди — ничего не скажешь. Выживание требует гибкости.

Остались только те, у кого напрочь отсутствовала способность к адаптации. Или те несчастные, кто просто не успел подыскать альтернативу.

Среди оставшихся были рыцари, некогда тренировавшие юного Алекса. Люди старой закалки, для которых понятие долга значило больше, чем личная выгода.

— Что же пошло не так... когда именно всё покатилось к чертям? — терзался Реми, массируя виски.

Алекс мог бы подсказать точный момент — всё пошло наперекосяк в ту секунду, когда они решили, что предательство союзников это разумная бизнес-стратегия. Но Алекса здесь не было, чтобы поделиться этой мудростью.

Реми всё глубже погружался в трясину отчаяния... а Янус терпеливо наблюдал за его мучениями.

Проводник стоял прямо перед разбитым аристократом, но Реми, поглощенный самобичеванием, не замечал призрачную фигуру. Удобное свойство для существа, питающегося чужими страданиями.

— Ты жестоко разочаровал меня, Реми, — прошептал Янус, смакуя каждое слово. — Но благодаря твоему восхитительному отчаянию я чувствую прилив сил. Я обязательно отомщу Алексу, используя энергию, которую ты так щедро мне даришь.

Реми, Питер и остальные павшие... их коллективное несчастье медленно возвращало Янусу утраченное могущество. Негативные эмоции для него были как изысканное вино для гурмана.

Но этого по-прежнему оставалось катастрофически недостаточно, чтобы причинить Алексу настоящий вред. Капли в океане, искры без пламени.

Янус погрузился в расчеты:

— Если ситуация не изменится кардинально, придется раскрыть все карты самому Алексу. Пусть узнает правду.

До сих пор к нему текли потоки искренней благодарности от князя. Для демонической сущности это было сродни хронической изжоге — неприятно и изматывающе.

Без подпитки негативными эмоциями от Реми и Питера, Янус балансировал на грани исчезновения. В худшем сценарии он полностью растворился бы в небытии, как сахар в кипятке.

Он отчаянно нуждался в том, чтобы они скатились в еще более глубокую пропасть отчаяния.

Янус жаждал этого с интенсивностью наркомана.

— С вашими изысканными страданиями в качестве топлива, я гарантированно устрою Алексу персональный ад! — воскликнул он с энтузиазмом маньяка-перфекциониста.

После растворения Януса в воздухе, Реми медленно поднял голову.

Его выражение лица изменилось едва заметно, но определенно стало чуть более оживленным. Словно тяжелый груз частично сняли с плеч.

Вероятно, побочный эффект от того, что Янус высосал часть его негативных эмоций. Эмоциональный вампиризм — услуга, за которую некоторые готовы платить психотерапевтам немалые деньги.

— Нужно собраться и действовать. Раз уж всё обернулось таким образом, остается только начать с чистого листа. Первым делом свяжусь с сыном, затем обязательно позвоню Катерине, — решил Реми, выпрямляя спину.

Он обязан позаботиться о будущем своих детей.

Реми был полон решимости вытащить семью из этой ямы собственными силами, даже без чьей-либо помощи. Похвальное стремление — жаль только, что раньше он не проявлял подобного рвения в честных начинаниях.

***

Лечебная палата дома Байо

Питер Байо, чье мужское достоинство недавно испытало на себе всю мощь взрывной декомпрессии, лежал на медицинской койке с выражением человека, потерявшего смысл существования. Что, учитывая обстоятельства, было вполне объяснимо.

Рядом с ним неотлучно находилась Катерина — девушка с удивительно стойким характером.

Лежа на спине и глядя в потолок, Питер выдавил из себя горькую усмешку:

— Великий я... нет, я был законченным идиотом. Полным, абсолютным кретином.

— Наконец-то дошло? — удивилась Катерина, приподняв изящную бровь. — Я ждала этого прозрения дольше, чем империя ждет налоговых отчетов.

— Можешь спокойно возвращаться домой и аннулировать помолвку, Катерина. Я дам официальные показания об отсутствии... физического контакта между нами. Позабочусь, чтобы твоя репутация не пострадала, — предложил он устало.

Учитывая его текущее физиологическое состояние, любые интимные отношения в обозримом будущем представлялись крайне маловероятными.

Катерина решительно покачала головой:

— Мой уход ничего кардинально не изменит. Отец настаивает на возвращении, но я приняла решение остаться. Если я брошу тебя сейчас, дом Байо рухнет окончательно. А я не из тех, кто бежит с тонущего корабля.

— Катерина... прости меня. Мне безумно жаль, что втянул тебя в этот кошмар, — прошептал он, отворачиваясь.

— Не стоит извинений, — мягко ответила она, коснувшись его руки. — Мы справимся.

На её лице отразилась целая гамма эмоций — от грусти до решимости. Но при всей тяжести ситуации, она серьёзно обдумывала варианты спасения дома Байо от полного краха.

— Если нам удастся хотя бы частично восстановить положение дома, обязательно найдется кто-то достаточно амбициозный, чтобы претендовать на роль главы. Как только это произойдет, мы оставим всё и исчезнем вместе. Начнем новую жизнь где-нибудь в дальних секторах, — предложила она план побега, достойный авантюрного романа.

— Хорошо, я сделаю всё возможное и невозможное, — кивнул Питер, впервые за долгое время ощущая проблеск надежды.

Питер во многом напоминал Алекса — оба росли в атмосфере эмоционального вакуума, лишенные родительского тепла. Его родители сбежали в столицу, когда ему едва исполнилось десять, оставив ребенка разбираться с управлением домом самостоятельно. Ключевая разница заключалась в том, что Алекс трансформировал детскую травму в стремление стать совершенным злым лордом, а Питер — в токсичный комплекс неполноценности размером с малую планету.

Впервые в жизни Питер обрел человека, на которого мог полностью положиться. Трогательный момент, если абстрагироваться от того, через какой ад ему пришлось пройти ради этого открытия.

***

Имперская столица, правительственный квартал

После блестящего выпуска из университета Валентина Висконти проходила обязательное обучение для вступления в ряды имперской бюрократии.

Программа растягивалась на два изнурительных года, в течение которых будущим чиновникам поручали разнообразные задания — от рутинной канцелярской работы до деликатных дипломатических миссий.

Однако тех немногих, от кого в будущем ожидались выдающиеся достижения, направляли в элитные департаменты с особым статусом и соответствующими привилегиями.

Вали, естественно, попала в их число.

Когда она в безупречно сидящем деловом костюме вошла в один из административных блоков, её взгляд невольно задержался на молодом человеке в грязной рабочей униформе.

Начальство отчитывало его с энтузиазмом сержанта-инструктора:

— Эй, новобранец! У тебя мозги заклинило на одной операции?! Это простейший алгоритм сортировки документов!

— Искренне прошу прощения, сэр. Моя оплошность, — пробормотал молодой человек.

— Работа совсем не интересует, да?! Предпочитаешь витать в облаках?! — рявкнул начальник.

— Это... это не так, сэр. Я полностью сосредоточен на задании, — попытался оправдаться парень.

— Что за чушь?! За исключением счастливчиков из звёздного департамента, все вы — избалованные отпрыски благородных семейств, не знающие настоящего труда! Ты серьёзно полагаешь, что будешь готов к управлению доменом, если проведешь два года в таком темпе?! — продолжал громить начальник.

— Нет, сэр. Ни в коем случае, — покорно склонил голову молодой человек.

— Даже таким бездарям как ты придется пройти через это. Следующие два года проведешь, вычищая санитарные блоки до зеркального блеска. Может, это научит тебя дисциплине! — вынес вердикт начальник и удалился.

От наследника аристократического дома до уборщика туалетов — вот это карьерная траектория. Империя умела преподавать уроки смирения.

Голова парня была опущена, руки сцеплены за спиной в позе кающегося грешника.

Видичей понизили в статусе, и как следствие, их наследника не включили в престижную программу звёздного департамента. Справедливость иногда работает с хирургической точностью.

Вместо кабинетной работы он молча драил полы и чистил вентиляционные шахты.

В этот утилитарный департамент обычно не назначали наследников благородных домов — слишком унизительно для голубой крови. Но для особо провинившихся семей делались болезненные исключения.

Несмотря на все унижения, молодой Видич относился к грязной работе с похвальным усердием.

«Лучше промолчу и пройду мимо. Надеюсь, он извлечет правильные уроки», — решила Вали.

Заговорить с ним означало бы символически простить Видичей за их отвратительное обращение с Алексом в детстве. Но наблюдая, как серьёзно он выслушивал начальственные нотации, не пытаясь оправдываться своим происхождением, Вали невольно ощутила укол симпатии.

«Интересно... два года базового обучения, затем четыре года практики, и только потом военная академия? Любопытно, какой путь выберет князь Алекс — классический университет или военную академию для будущих адмиралов?» — размышляла она, направляясь к своему рабочему месту.

Ради возможности служить под его началом она готова была трансформировать себя полностью.

Вали усердно трудилась, выстраивая фундамент для блестящего будущего Алекса Амато. Преданность, возведенная в абсолют.

***

Дворец Амато, личный кабинет

Вашего покорного князя настигла волна праведного гнева библейских масштабов. И нет, это не художественное преувеличение — я реально был готов устроить локальный апокалипсис.

В последние годы меня систематически доставали наивные идиоты, вопящие о правах человека и личных свободах. Права? Свобода? В моих владениях? Да они совсем охренели!

Их права и свободы принадлежат исключительно мне! Я их злой князь, мать вашу! У меня есть официальная лицензия на тиранию!

У них нет и не может быть никаких прав и свобод! Особенно — слушайте внимательно — права на эти проклятые дурацкие прически!

— Почему, ПОЧЕМУ они так уперлись с этими чертовыми торнадо на головах?! — заорал я, с размаху врезав кулаком по столу красного дерева.

Древесина жалобно треснула. Третий стол за месяц. Нужно заказывать усиленные.

Я склонился над голографическими картами, планируя военные маневры против... причесок. Да, я докатился до того, что разрабатываю полномасштабные военные операции против стилей укладки волос. И что?

К несчастью для бунтовщиков с плохим вкусом, войска просто промаршируют по улицам в показательных парадах, демонстрируя одобренные лично мной прически. Пропаганда через военные демонстрации — проверенная веками классика.

Однако солдаты почему-то не горели энтузиазмом.

Некоторые смельчаки даже осмеливались бормотать: «А мне нравилась та прическа, она прикольная». Предатели! Изменники! Эстетические террористы!

Ага, размечтались! Скорее я позволю заменить весь флот на розовые корыты!

Я НИКОГДА не приму эту прическу! Она выглядит так, будто кто-то засунул голову в промышленный вентилятор и включил на максимальные обороты!

Не важно, сколько десятилетий на это уйдет! Я вдолблю им правильные прически, даже если придется лично стричь каждого жителя моих владений! У меня есть время — я практически бессмертен!

— Как же удивительно спокойно в ваших владениях, Ваша Светлость, — заметила Афина с совершенно невозмутимым выражением лица.

Я обернулся к ней, не веря своим ушам:

— Спокойно?! ГДЕ?! Народ открыто восстает против меня! Это хаос! Анархия! Фолликулярная революция!

Когда я потребовал от телевизионных станций запретить показ этих причесок, те нагло ответили: «В законодательстве отсутствуют статьи, регулирующие прически граждан». Проклятые законники!

На чьей стороне эти паразиты?! Я плачу их зарплаты! Я их кормлю! Я их злой князь!

Это просто издевательство!

Когда я попытался протолкнуть экстренные законы в обход стандартных процедур, мои же чиновники заявили: «Это несколько... чрезмерно, Ваша Светлость». Чрезмерно?! Я покажу им, что такое чрезмерно!

Затем они начали читать мне лекции о том, что тратить государственные ресурсы на регулирование причесок — это нерациональное использование моего драгоценного времени. Нерационально? Это вопрос принципа! Эстетического принципа!

Я понимаю их логику... понимаю, но... Нет, черт возьми, не понимаю и не хочу понимать!

Да что вы все нашли в этой уродливой прическе?! Это же преступление против человечности!

Погодите... Это месть, да?! Это коллективная месть за повышение налогов, верно?! Не может быть простым совпадением! Мстительные, мелочные ублюдки!

— Что более существенно, четвертая колонизационная команда успешно завершила высадку на новой планете. Развитие инфраструктуры превосходит самые оптимистичные прогнозы. Похоже, увеличение налогов действительно стимулировало экономическую активность, — доложила Афина ровным тоном.

— К черту планеты! Проблема с прической важнее! Я НЕНАВИЖУ её! Люди с «торнадо» размножаются как тараканы! Они повсюду! — взвыл я, хватаясь за голову.

Мне необходимо искоренить эту прическу до поступления в начальную школу! Представьте — я, злой князь, появляюсь в учебном заведении, окруженный малолетними уродцами с торнадо на головах! Позор, сука! Несмываемый позор!

***

Дворец премьер-министра

Глава горничных завершала еженедельный доклад премьер-министру:

— ... подводя итоги, ситуация в доменах князя остается стабильной. Экономические показатели растут, преступность на историческом минимуме. Единственное, что нарушает идиллию — регулярные военные демонстрации против неугодных причесок.

— Понимаю его боль. Мне самому эта прическа кажется... сомнительной, — вздохнул премьер-министр, потирая переносицу.

Услышав о крестовом походе Алекса против модных тенденций, он испытал неожиданную волну сочувствия. Возможно, в молодости у него тоже были проблемы с модой.

— Как бы то ни было, приближается время поступления в начальную школу элиты, — напомнила глава горничных.

— У князя не должно возникнуть академических проблем, но по нашим данным, в этом году поступает рекордное количество... проблемных отпрысков, — предупредила она деликатно.

В начальной школе для аристократов всегда хватало сложностей. Собрать в одном месте избалованных детей с раздутым эго — рецепт катастрофы.

Премьер-министр высоко ценил князя Алекса как редкий проблеск надежды в насквозь прогнившей системе империи. Ироничный, саркастичный проблеск, но всё же лучше полной тьмы.

— Кстати, до меня дошли слухи, что он приобрел мобильную крепость класса «Левиафан» у седьмой оружейной фабрики. Похоже, князь серьёзно наращивает военную мощь. Знаете причины? — поинтересовался премьер-министр.

— Крепость используется как временная оборонительная платформа в новых колонизируемых секторах. Постройка стационарных баз займет десятилетия, поэтому мобильная крепость обеспечит защиту на переходный период, — пояснила глава горничных.

— Логично. Практичное решение. Я бы ожидал не меньшего от него, — одобрительно кивнул премьер-министр.

***

Университетский городок во владениях Амато

Дети провинциальных дворян, проходившие трехлетнее обучение под покровительством князя Алекса, наконец получили относительную свободу.

Хотя они продолжали жить в специально отведенном общежитии, к ним больше не относились как к прислуге низшего ранга. Три года мытья полов и чистки конюшен остались позади.

Естественно, они продолжали учиться. Но что происходило с теми, кто не поступал в элитную начальную школу вместе с самим князем?

Ответ оказался неожиданно простым и гуманным.

Они оставались во владениях Алекса, продолжая образование в местных учебных заведениях.

Во владениях князя активно строились университеты всех профилей, так что молодые аристократы получили возможность выбрать специализацию по душе.

Две девушки, успешно пережившие три года в особняке, прогуливались по ухоженной территории кампуса в повседневной одежде, наслаждаясь непривычной свободой.

— Невероятно... Князь не просто щедр — он практичен. Полностью оплачивает обучение и проживание. Даже стипендию выделяет! — восхитилась первая, рыжеволосая красавица.

Плата за обучение не взималась в принципе. Алекс придерживался философии, что образованные подданные — это продуктивные налогоплательщики будущего.

Студентам выплачивались щедрые пособия, но если денег не хватало на развлечения, они могли подрабатывать в многочисленных кафе и магазинах или просить дополнительные средства у родителей.

— Дома мы бы не смогли даже мечтать о таком уровне образования, — заметила вторая девушка, стройная брюнетка с умными глазами.

В их родных доменах отсутствовали не только университеты, но и приличные библиотеки. Там до сих пор считали, что образование — это привилегия столичной знати.

По сравнению с окружающими отсталыми территориями, владения Алекса выглядели как оазис цивилизации в пустыне невежества.

Дальновидные младшие лорды специально отправляли своих отпрысков учиться у Алекса, надеясь, что те вернутся с передовыми знаниями и смогут модернизировать родные домены.

— Если честно, совсем не хочется возвращаться домой... — призналась рыжеволосая с грустной улыбкой.

— Тогда просто найди местного красавчика, выйди замуж и получи вид на жительство! — подмигнула подруга. — Уверена, желающих будет предостаточно.

Первая девушка рассмеялась:

— Заманчивый вариант... Но я бы предпочла закончить магистратуру. Лет через десять можно будет подумать о личной жизни.

— Не сдавайся раньше времени! Уверена, ты встретишь рыцаря мечты, который оценит твой острый ум, а не только красивую внешность! — подбодрила брюнетка.

Девушки выглядели искренне счастливыми, излучая оптимизм молодости.

Аналогичная ситуация наблюдалась среди юношей.

Все бывшие «слуги» продолжили обучение в университетах Алекса, наслаждаясь студенческой жизнью со всеми её радостями — от первой любви до эпических попоек после экзаменов.

***

Дворец Амато, личный кабинет

— Да чтоб им всем провалиться в черную дыру!!! — проорал я что есть мочи.

Время поступления в начальную школу неумолимо приближалось, а моё настроение стремительно ухудшалось с каждым днем.

Причина моей апоплексической ярости лежала прямо передо мной...

Глянцевый модный журнал, на обложке которого красовалась ЭТА ПРОКЛЯТАЯ ПРИЧЕСКА во всей своей отвратительной красе. Мало того — редакторы имели наглость назвать её «Стилем года»!

Ситуация выходила из-под контроля. Время истекало. Мои возможности таяли как снег на раскаленной сковороде.

Максимилиан деликатно прокомментировал:

— Ваша Светлость, когда власть издает объективно неразумные законы, естественно ожидать определенное... сопротивление масс.

— Сопротивление?! Я раздавлю их как насекомых! Я утоплю их в собственных лаках для волос! — прорычал я.

Рационально я понимал, что они не организовали всё это исключительно чтобы вывести меня из себя. Скорее всего. Наверное. Возможно.

Я склонялся к теории, что это изощренная коллективная месть за повышение налогов. Пассивно-агрессивное сопротивление через фолликулярный протест.

Если моя догадка верна... впрочем, какая разница! Независимо от истинных мотивов, я обязан продемонстрировать, кто здесь хозяин положения. Железной рукой. В стальной перчатке. С шипами.

— Вы абсолютно уверены, что не проще просто... капитулировать? — осторожно предложил Максимилиан.

— Капитулировать?! НИКОГДА! Скорее вселенная схлопнется! Я заставлю их горько пожалеть о том дне, когда посмели восстать против меня... законного правителя с неограниченной властью! — прошипел я.

— Но население, похоже, получает удовольствие от этого противостояния, — заметил дворецкий.

— ВОТ ИМЕННО ПОЭТОМУ я не могу отступить! — взревел я.

Это моя прерогатива — отнимать у них радость и надежду, а не наоборот! Они переворачивают естественный порядок вещей!

Настало время применить тяжелую артиллерию коррупции, которую я десятилетиями готовил именно для таких случаев.

— Если они довели меня до крайности, я отправлю элитные отряды и прикажу насильно обрить всех под ноль... — начал я озвучивать план «Лысый террор».

Но внезапно заметил нечто тревожное в поведении Максимилиана.

Он застыл как статуя. Полностью неподвижен. Даже не дышал. Словно время остановилось.

Это ощущение... проклятье, слишком знакомое ощущение!

Медленно повернув голову, я увидел утомленную фигуру Януса. Мой «благодетель» выглядел как обычно, но что-то неуловимо изменилось в его ауре.

Он восседал на своём потертом чемодане, элегантно скрестив ноги.

Цилиндр был надвинут так низко, что полностью скрывал глаза. Мелодраматично, но эффектно.

Зато его губы растягивались в улыбке, которая не предвещала абсолютно ничего хорошего. Улыбке хищника перед прыжком.

— Давненько не виделись, мой дорогой Алекс, — промурлыкал он бархатным голосом.

— Это ты... — констатировал я очевидное.

Янус театрально развел руками:

— О, как же я тосковал по нашим беседам! Но, увы, обстоятельства не позволяли встретиться раньше. Космические ограничения, понимаешь ли.

Внутри меня боролись противоречивые чувства. С одной стороны, я искренне хотел поблагодарить этого загадочного гида за второй шанс.

— Я тоже хотел встретиться. Мне нужно сказать тебе спас... — начал я.

Янус изящно поднес палец к губам:

— Тсс! Позволь мне говорить первым. У меня столько новостей! Ты просто не поверишь, — перебил он с фальшивой жизнерадостностью.

Поднявшись с чемодана, Янус заговорил непринужденным, почти дружеским тоном:

— Ну разве не восхитительно всё сложилось? Прямо водевиль какой-то!

— О чем конкретно ты говоришь? — нахмурился я.

— О многом, дражайший Алекс! Но если брать недавние события — крушение дома Видичей. Скажи, ты никогда не задумывался, почему именно они так... скверно к тебе относились в детстве? — спросил он с невинным любопытством ребенка.

— Честно говоря, не особо заб... — попытался отмахнуться я.

— А ЗРЯ! ОЧЕНЬ ЗРЯ! — внезапно рявкнул Янус, на мгновение теряя маску благодушия.

Быстро взяв себя в руки, он продолжил уже спокойнее:

— Прошу простить за несдержанность. Эмоции, знаешь ли. Так вот, мой дорогой Алекс, изначально именно ты должен был оказаться на месте Питера. Шанс сблизиться с очаровательной дочерью Видичей, наладить взаимовыгодные связи с их домом — всё это предназначалось тебе. Такова была твоя судьба, начертанная в небесных скрижалях!

— Ты... ты шутишь? — выдохнул я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Янус расхохотался, раскинув руки в театральном жесте:

— О, если бы! Но нет, чистая правда! Так почему же никчемный Питер отобрал твоё законное наследие? Почему он получил всё, что принадлежало тебе по праву? Ответ прост — кое-кто немного... подкорректировал сценарий!

— Кто-то вмешался? Подстроил всё? — переспросил я, хотя ответ уже вырисовывался с пугающей ясностью.

— Я! — гордо объявил Янус, отвесив глубокий поклон. Выпрямившись, он одарил меня ослепительной улыбкой триумфатора. — Я всегда дергал за ниточки из-за кулис, мой наивный друг!

Сучий сын! Ублюдочная космическая мразь!

Словно лавина, на меня обрушилось понимание недавних событий. Все кусочки паззла встали на свои места, формируя отвратительную картину предательства.

— Значит... всё это время... — прохрипел я.

— ИМЕННО! Все твои потери — моих рук дело! Не жалкий Питер — это я, Я отнял у тебя всё! Вот как обстоят дела, мой дорогой Алекс! Ты был обманут с самого начала! Одурачен! Обведен вокруг пальца!