Я Князь Галактики - 1

Глава 24

Седьмая оружейная фабрика представляла собой индустриальный кошмар размером с небольшую луну, где эстетика приносилась в жертву функциональности с таким рвением, что даже уборщики носили камуфляж. В центре этого технологического улья, среди лязга металла и воя сирен, парила Наира Войт. То ли антигравитационные ботинки за миллион кредитов, то ли просто очередной понедельничный глюк систем жизнеобеспечения — но факт оставался фактом: начальница отдела продаж висела в воздухе с видом разгневанной феи-крестной.

Перед ней возвышался линкор класса «крепость» — два с лишним километра смертоносного металла, ощетинившегося пушками как дикобраз на стероидах, анаболиках и еще черт знает чем. Корабль был настолько огромным, что у него был собственный почтовый индекс и проблемы с самооценкой.

— Эй, бездари! — прикрикнула Наира на съежившихся подчиненных. — Почему эта красотка еще торчит в доке? Я думала, сделка с имперским флотом в кармане! Или вы решили превратить боевой корабль в самый дорогой в галактике сарай для инструментов?

Подчиненные засуетились с энтузиазмом тараканов, на которых внезапно включили свет. Главный инженер — тощий тип с хронической сутулостью от постоянных поклонов начальству — выступил вперед:

— Простите, госпожа Войт, но Третья оружейная фабрика нас опередила! Они презентовали новую модель с... — он сглотнул, — с подогревом сидений капитанского кресла и встроенным мини-баром в командном центре!

— И что?! — взвилась Наира, едва не врезавшись головой в потолок. — Подогрев задницы важнее брони? Мы двадцать лет совершенствовали эту модель! У нас пушки могут прошить луну насквозь! Броня выдержит прямое попадание термоядерной бомбы! А системы наведения настолько точные, что могут попасть блохе в задницу с другого конца системы!

— Но у них есть караоке-система в каждой каюте, — робко добавил другой инженер.

— Караоке?! — Наира схватилась за голову. — Мы проигрываем из-за гребаного караоке?!

Седьмая фабрика всегда специализировалась на практичности. Их корабли были как старые армейские джипы — уродливые как смертный грех, но способные пережить апокалипсис и еще пару тысяч лет после. К несчастью, современные военные предпочитали блестящие игрушки с кучей бесполезных примочек.

— Это же ваша работа — впаривать этот металлолом! — ткнул в нее пальцем особо храбрый (или особо тупой) подчиненный. — Если не избавимся от этой махины, док будет занят еще лет сто! А у нас бюджет как у студента после недели в казино — то есть в глубоком минусе! Совет директоров вас сожрет живьем и не подавится!

Линкоры класса «крепость» стоили как небольшая планетная система с парой обитаемых лун в придачу. Если имперский флот отказался, оставались только частные покупатели — сверхбогатые психи с манией величия и толстым кошельком.

Наира мысленно пролистала список потенциальных клиентов. Большинство уже обзавелись своими дредноутами или обанкротились, пытаясь их содержать. Но постойте... Дом Амато! Эти парни скупали корабли как горячие пирожки на распродаже. Их молодой князь явно страдал тяжелой формой коллекционирования боевых кораблей.

«Правда, мальчишка сейчас учится где-то...» — вспомнила она. — «А, плевать! Впарю ему этот линкор, даже если придется ворваться на его выпускной вечер в костюме стриптизерши!»

— Когда ближайшее мероприятие в доме виконта Видич? — рявкнула она на помощников.

Те синхронно зашуршали планшетами, как хор электронных сверчков:

— Дом Видич... Видич... А, вот! Они покупали наше барахло... кхм, наши превосходные модели... двадцатилетней давности. После этого перешли на продукцию конкурентов.

— Предатели паршивые, — проворчала Наира. — Ну и хрен с ними. Когда там выпускной у студентов?

— Через неделю, мэм. Большой прием, приглашения разосланы всем важным поставщикам оружия. Дресс-код — «вооруженный нейтралитет».

— Идеально! — воодушевилась Наира, потирая руки. — Я втюхаю им этот линкор, даже если для этого придется... — она задумалась, — устроить аукцион прямо на фуршетном столе!

— Только не это, — взмолился главный бухгалтер. — Помните, что случилось в прошлый раз? Торт стоимостью в десять тысяч кредитов, испорченный вашими чертежами...

— Это была эффективная презентация! — огрызнулась Наира. — Заказчик купил три крейсера!

— И потребовал скидку за моральный ущерб, — напомнил бухгалтер. — Его жена до сих пор в терапии.

— Детали, — отмахнулась начальница продаж. — Готовьте презентацию! И добавьте взрывов! Много взрывов! Аристократы обожают, когда что-то красиво взрывается! И голограммы! С сиськами! Нет, без сисек! Или с сиськами? Черт, просто сделайте и то, и другое!

***

После той памятной лекции о новейших достижениях венерологии — а именно о болезни, превращающей мужское достоинство в биологическую бомбу замедленного действия — я внезапно стал образцовым учеником. Страх, как оказалось, лучший учитель. Особенно страх остаться без самого дорогого.

Три года пролетели в режиме монаха-параноика. Я шарахался от женщин как вампир от чеснока, а Курт довел искусство уклонения до такого совершенства, что мог бы преподавать в школе ниндзя.

— И вот уже всё позади, — философски заметил я, складывая последнюю рубашку в чемодан. — Три года воздержания. Я заслужил медаль. Или психотерапевта. Или и то, и другое.

— Ага, — кивнул Курт, запихивая свои вещи как попало. — Знаешь, я теперь понимаю монахов. Целибат — это не духовный выбор, это инстинкт самосохранения.

Мы провели эти годы в постоянном страхе. Каждая улыбка девушки воспринималась как потенциальная угроза целостности организма. Романтика? Флирт? Да вы издеваетесь! Мы держались от противоположного пола на расстоянии вытянутой алебарды.

И всё из-за криминальной халатности виконта! Как можно игнорировать эпидемию, превращающую половину населения в ходячие минные поля?! Это же не просто проблема здравоохранения — это гуманитарная катастрофа с привкусом черной комедии!

«Первым же делом по возвращении устрою тотальную диспансеризацию», — поклялся я себе. — «Каждый житель пройдет полное обследование. Дважды. С тройной проверкой. И карантин для подозрительных. Хрен я допущу взрывающиеся члены в своих владениях!»

— Эй, землекоп, — прервал мои мысли Курт, — не забыл про завтрашний турнир?

— А, точно, этот цирк с конями, — вспомнил я. — Где мы должны изобразить эпичную битву и героически проиграть богатеньким деткам.

За день до отъезда все выпускники обязаны продемонстрировать боевые навыки в показательном турнире. «Показательном» в том смысле, что результаты известны заранее, а мы должны красиво поддаться. Нам даже выдали инструкцию на пятнадцати страницах: когда споткнуться, как упасть, в какой момент изобразить болевой шок. Там даже были ремарки типа «стонать убедительно, но не переигрывать».

— Бесит этот договорняк, — проворчал я, доставая учебный меч. — Заранее решили победителей, а мы — массовка для их триумфа.

— Ты просто завидуешь, — поддел Курт. — Не всем же быть наследниками древних домов с тысячелетней историей.

— Да пошли они, — буркнул я. — Моя «Одна Вспышка» любого из них уделает.

Проблема была в том, что проигрывать специально — это удар по самолюбию. Я не могу опозорить школу! Что подумает учитель Бертуччо? Хотя, зная его... Наверное, порадуется, что я не привлекаю лишнего внимания.

— Ладно тебе, — попытался утешить Курт. — Я буду драться с Питером, а мы оба из школы Аренд. Позор разделим как братья по несчастью.

— Питер умеет держать меч правильной стороной? — удивился я.

— Теоретически. Он купил лицензию. Прислал денег, получил красивую бумажку с печатями.

А, старая добрая продажа дипломов. Престижные школы фехтования превратились в бизнес по торговле сертификатами. Плати — и ты официальный мастер меча, даже если путаешь рукоять с лезвием.

В случае с моей «Одной Вспышкой» такой фокус не прокатит. У нас попросту нет других мастеров. Я один. Одинокий носитель искусства, которое, возможно, существует только в моем воображении.

— Кстати, — вспомнил я, — Питер же из «благородного» дома Байо? Которые правят с добротой и состраданием?

— Ага, — кивнул Курт. — Слышал, они раздают бесплатный суп бездомным по воскресеньям.

— Серьезно?

— Нет, вру. Но звучит благородно, правда?

Мы рассмеялись. Благородство Питера проявлялось только в умении тратить деньги и падать лицом в грязь.

«Ладно, может, он хотя бы знает, с какой стороны держать меч», — попытался я себя утешить. — «Не может же он быть полным профаном?»

Спойлер: может.

***

Три года в резиденции Видич — это, если вдуматься, больше времени, чем я провел с биологическими родителями в этой жизни. Они видели меня реже, чем местный садовник, и знали обо мне меньше, чем повар о моих пищевых предпочтениях. Семейные ценности во всей красе.

Я размышлял об иронии судьбы, ковыряясь в клумбе и изображая трудовой энтузиазм. На самом деле я просто перекладывал землю с места на место — бессмысленное занятие, идеально отражающее суть местного образования.

Краем глаза я заметил приближающуюся парочку. Питер Байо во всем своем розововолосом великолепии вел под руку Катерину — дочь виконта и профессиональную невесту.

«О, клоун и шлюха», — мысленно прокомментировал я их появление. — «Прекрасная пара. Он — идиот с деньгами, она — красотка с амбициями. Классика жанра».

Когда они поравнялись со мной, Питер решил продемонстрировать остроумие уровня детского сада:

— Эй, нищеброд! Всё копаешься в дерьме, как твой статус велит?

«Нищеброд? Серьезно? Это лучшее, что ты смог придумать?» — мысленно закатил я глаза.

— Питер, не стоит издеваться над менее удачливыми, — наигранно журила его Катерина, строя глазки. — Не все могут родиться в богатой семье.

«Ага, особенно те, кто родился в богатой семье, но родители всё профукали», — подумал я, вспоминая историю своего дома.

— Могу я чем-то помочь? — вежливо поинтересовался я, опираясь на лопату.

— Да! — оживился Питер. — Хочу проявить милосердие! Пойдем со мной в казино! Я даже дам тебе сотню кредитов на игру! Считай, благотворительность!

Казино во владениях Видич были легендарны. Легендарно опасны для кошелька. Там можно было проиграть не только деньги, но и органы, душу и futures на еще не рожденных детей.

— Благодарю за щедрое предложение, — ответил я своим лучшим дипломатическим тоном, — но вынужден отказаться. У меня аллергия на разорение.

Лицо Питера прошло через все стадии обиды: удивление, недоумение, возмущение и, наконец, ярость. Весь спектр эмоций избалованного мальчишки, которому впервые сказали «нет».

— Ты... ты смеешь отказываться?! — взвизгнул он голосом оскорбленной примадонны. — Деревенщина! Быдло! Вот почему я ненавижу нищих! Вы не цените благородных жестов!

Он попытался меня ударить, размахнувшись как пьяный мельник. Я просто сделал шаг в сторону, и Питер, не рассчитав траекторию, эффектно приложился лицом о свежевскопанную клумбу.

Результат был великолепен. Розовые волосы украсились комьями земли, на носу красовался отпечаток моей лопаты, а из ноздрей торчали веточки.

— Питер! — взвизгнула Катерина, бросаясь к своему кавалеру. — Милый, ты цел?! Говори со мной!

— Мпфффх! — eloquently ответил Питер, выплевывая землю. — Пффф! Кхе-кхе!

Он поднялся на четвереньки, затем на ноги, покачиваясь как новорожденный жираф. Лицо представляло собой шедевр грязевой живописи.

— Ты!.. Ты специально! — прохрипел он, тыкая в меня грязным пальцем. — Ты подставил ногу!

— Я стоял на месте, — пожал я плечами. — Это ты решил изобразить полет ласточки.

— Я расскажу виконту! — завопил он. — Расскажу всем! Ты напал на меня! Избил! Покушался на убийство!

— С помощью телекинеза? — уточнил я. — Или силой мысли заставил тебя споткнуться о собственные ноги?

— ТЫ ЕЩЕ ПОЖАЛЕЕШЬ! — Питер попытался грозно ткнуть в меня пальцем, но промахнулся и чуть не упал снова. — Я из дома Байо! Мы раздавим тебя! Уничтожим! Сотрем в порошок!

— Начни с умывания, — посоветовал я. — А то «грозный мститель» сейчас больше похож на грядку с ножками.

Катерина поволокла взбешенного Питера прочь, а тот продолжал выкрикивать угрозы, перемежая их комьями грязи, вылетающими изо рта. Зрелище было одновременно жалким и уморительным.

«Вот и пообщались», — философски подумал я, возвращаясь к бессмысленному копанию. — «Интересно, это считается налаживанием дипломатических связей?»

***

Янус наблюдал за этой сценой с крыши, и его призрачное лицо выражало глубочайшее разочарование. Если бы он мог плакать, крыша была бы залита слезами frustration.

— Нет, этот розовый придурок точно не годится, — простонал он. — Он даже ударить нормально не может! Споткнулся о воздух! Как, КАК он вообще дожил до своего возраста?!

Космический вредитель три года — ТРИ ГРЕБАНЫХ ГОДА — пытался устроить Алексу хоть какую-то пакость. Но вселенная словно сговорилась против него. Каждый план проваливался, каждая ловушка давала осечку, каждый потенциальный враг оказывался полным идиотом.

— Почему этот засранец такой везучий?! — взвыл Янус, дергая себя за призрачные волосы. — Это нечестно! Несправедливо! Я же зло! Я должен побеждать!

Главная проблема заключалась в качестве местных злодеев. Курт был слишком дружелюбным. Питер — слишком тупым. Местные пираты по сравнению с флотом Грязного Буля выглядели как бойскауты на пикнике. Даже виконт со всей своей коррумпированностью не мог причинить Алексу реального вреда.

— Мне нужен настоящий антагонист! — стонал Янус. — Кто-то умный! Опасный! Компетентный! Где вы все, нормальные злодеи?!

Белый свет, который иногда появлялся рядом с Янусом, мерцнул чем-то похожим на сочувствие и исчез, оставив космического пакостника наедине со своей импотенцией.

— Ненавижу эту работу, — пробормотал Янус, глядя в небо. — В следующей жизни буду добрым. Добрым всегда везет.

***

В подпольном логове местной пиратской банды атмосфера была накалена до предела. Воздух можно было резать ножом — настолько он был пропитан тестостероном, дешевым алкоголем и нереализованной жаждой мести.

— ГДЕ ЭТОТ УБЛЮДОК?! — орал главарь, колотя кулаками по столу с такой силой, что подпрыгивали бутылки. — ТРИ ГОДА! МЫ ЖДЕМ ТРИ МАТЬ ЕГО ГОДА!

Его подчиненные жались по углам, стараясь не попадаться под горячую руку. Босс в ярости был страшнее взбесившегося ранкора.

— Шеф, он всё время торчит в резиденции, — осторожно напомнил самый храбрый (или самый глупый) из банды. — Мы же не можем напасть прямо там. Виконт нас потом...

— Я ЗНАЮ! — рявкнул главарь, швыряя бутылку в стену. — Но он скоро уедет! А его сектор — это не наша территория! Там нас сожрут его флот!

Ситуация была критической. Если они не отомстят за убитых товарищей, другие банды сочтут их слабаками. А в криминальном мире репутация слабака — это смертный приговор с отсрочкой исполнения.

— Босс, может... — начал другой пират.

— ЧТО «МОЖЕТ»?!

— Может, позвоним виконту? Он же сказал — в крайнем случае...

Главарь замер, обдумывая предложение. Звонить Реми означало признать собственную несостоятельность. Но альтернатива была еще хуже.

— Ладно, — выдохнул он. — Звоните этому напыщенному индюку. Но если кто-то пикнет об этом другим бандам — лично скормлю космическим червям!

***

Виконт Реми восседал в своем кабинете, который был триумфом дурного вкуса над здравым смыслом. Золотые статуи самого себя в героических позах, бархатные портьеры цвета «вырви глаз», и люстра, которая больше походила на орудие пыток, чем на осветительный прибор.

Когда пришел вызов от пиратов, он поморщился как от зубной боли:

— Что опять? — процедил он, даже не пытаясь скрыть раздражение.

На голографическом экране появилось лицо главаря пиратов — помесь бульдога с похмельем.

— Виконт, у нас серьезная проблема с этим Амато...

Реми выслушал нытье пирата с выражением человека, которого заставляют смотреть плохой спектакль. Когда тот закончил, виконт задумчиво потер подбородок (тоже золотой, но это уже импланты).

— Итак, вы хотите моего разрешения напасть на дворянина, находящегося под моей защитой? — уточнил он. — Понимаете ли вы, как это отразится на моей репутации?

— Виконт, он убил троих наших! Если мы не ответим, нас сожрут другие банды!

— И это моя проблема потому что?..

— Потому что мы платим вам процент! — не выдержал главарь. — И делаем грязную работу! Или вы забыли про того судью, который слишком много вопросов задавал?

Реми нахмурился. Действительно, терять поддержку пиратов было невыгодно. Они были его неофициальной армией, сборщиками налогов и решателями деликатных проблем.

— Ладно, — наконец решил он. — Можете действовать. НО! Только после того, как он покинет мою территорию. И никаких следов!

— Понял, босс... то есть, виконт! А вы поможете?

— Я не могу послать официальные силы, — Реми изобразил сожаление. — Но если вдруг поступит сигнал бедствия... скажем так, у моих операторов связи в тот день будет выходной.

Пираты расплылись в хищных улыбках:

— Спасибо, виконт! Кстати, у нас есть союзник!

— И кто же? — поинтересовался Реми, хотя уже догадывался.

— Лорд Питер Байо! Он тоже хочет отомстить этому выскочке!

«Идиот», — мысленно констатировал виконт. Питер жаловался на «зверское нападение», но Катерина потом призналась, что тот сам упал. Причем эффектно.

— Послушайте меня внимательно, — Реми наклонился к экрану. — Флот Байо НЕ участвует. Официально. Понятно? Только пираты. Чистая случайность. Космическая трагедия.

— Как скажете, виконт! На князя Амато нападут неизвестные пираты! Совершенно случайно! В самом неудачном месте!

— И помните — никаких свидетелей. Мертвые не жалуются.

— Само собой! Мы профессионалы!

«Профессионалы, которые три года не могут поймать одного пацана», — мысленно фыркнул Реми, но вслух ничего не сказал.

После того как связь прервалась, виконт вернулся к своему любимому занятию — изучению списка гостей на выпускной вечер. Это было как листать каталог потенциальных инвестиций.

— Так-так, что мы имеем... — бормотал он, просматривая имена. — Представители Третьей оружейной фабрики — отлично, нужно обновить флот. Седьмая фабрика тоже будет — можно поторговаться, сбить цену. Торговые дома... О, глава дома Байо лично прибудет! Прекрасно!

Он с удовлетворением отметил количество важных персон. Питер, при всей своей тупости, оказался полезной приманкой для больших рыб.

Взгляд Реми наткнулся на имя Алекса Амато, и он поморщился:

— И зачем только мы приняли этого нищеброда? Одни проблемы от бедноты. Ладно, скоро пираты решат эту проблему. Главное — чтобы это выглядело как несчастный случай. Космос опасное место, всякое бывает...

Виконт откинулся в кресле, наливая себе вина стоимостью с годовую зарплату простого рабочего. Жизнь была прекрасна, когда ты наверху пищевой цепочки. А всякие идеалисты вроде Амато... что ж, естественный отбор никто не отменял.

— За процветание дома Видич, — произнес он, поднимая бокал. — И за удачно спланированные несчастные случаи...