Время дракона

27

Прибытие и убытие Драконов Тамара наблюдала издалека. Каэдрон смотрелся вполне уверенно около своих родителей. Воссоединилось счастливое семейство. Быстро у них все сладилось. У них всегда все ладится, у сильных мира сего — и того тоже. Ладно, пусть пока летают.

Отдрожала земля, отгремел воздух. Мертвяк с удовольствием освободился от шлема и лат. Тамара безучастно наблюдала. Надо же, совсем как живой. Темные жилистые руки, лицо, обожженное всеми ветрами и морозами. Только вот постоянный оскал-полуулыбка и неподвижные глаза. Как он ими чего-то видит? А видит хорошо! Загонщиков перебили очень даже ловко и быстро, и не подумаешь, что все они пару сотен лет как на том свете.

— Никуда не пойду! — исследовав свое состояние, объявила Тамара. — Хотите съесть, приступайте прямо здесь. Понял, мертвяк?

— Смертень правильнее, — поправил мертвый воин.

Ну надо же, обиделся. А говорят, мертвым все равно. И здесь врут, получается? Никому нельзя верить, даже народной мудрости!

— Надо идти в поселок, — прошелестел мертвяк, он же смертень. — Здесь… тушку негде разделать. Мясо грязное будет.

Тамара вскинулась. Шутит?! А попробуй пойми с его вечным оскалом! Может, шутит, может, голоден, потому и скалится — от вожделения. Тамара прикинула свою упитанность и вожделение отбросила. Значит, все же шутит. Она пожала плечами. Не все ли равно? Сейчас важно, найдутся ли силы встать и куда-то идти. Что ж, попробуем.

Воины, словно получив команду, громыхнули металлом и убыли. Разговорчивый мертвяк — тысяча извинений, смертень! — остался наедине с ней. Тоже верно. Для охраны одного хватит. Куда ей бежать? За Серыми Пределами ее ждут с нетерпением, чтоб вернуть обратно к мертвякам, но в ином, более подходящем месту виде. И сил нет, лечь бы да заснуть…

Дорога показалась бесконечной. Мертвяк помалкивал, что Тамару устраивало. Чего говорить-то? Придет и увидит, что да почему.

Но ничего она не увидела. Темнота подступила сразу, как на юге. В потемках что-то скрипнуло, стукнула дверь, и сразу наплыл аромат сухих трав.

— Спи здесь, живая, — сказал мертвяк. Помолчал пару минут для значительности и добавил:

— Будешь жить у меня. Я тот, кто знает твой язык. И одна не уходи, опасно.

Про еду мертвяк не упомянул, и это немного нервировало. Понимать так, что она сама и есть еда?

Тамара легла, где стояла, прямо в мягкую ароматную темноту, и уснула сразу, с редким для нее чувством безопасности места.

Утром — если было еще утро, конечно — она вышла из сарая и обнаружила, что попала в сказку. Светлый лес, а в лесу — изящные разноцветные домики, словно игрушки. И — чистота. Белели песчаные дорожки, зеленела трава, радовал теплыми мягкими цветами камень оградок. Искрились крохотные фонтанчики. Наверно, здесь было восхитительно приятно гулять. Но вот жить…? Помоек, к примеру, не было, а как без них? Куда мусор кидать? И еще кое-чего не было видно тоже!

Дом ее мертвяка стоял на поляне. Единственный, кстати, остальной-то поселок прятался под сенью гигантских вроде бы сосен. Тамара встряхнулась, как собака. Это вместо утреннего умывания, расчесывания и макияжа. Толкнулась в дверь. Ого! Залитая солнечным светом комната пряталась в золотом сиянии пахучей сосны стен. А когда глаза приспособились к яркому свету, она сразу углядела то, что настоящий скалолаз замечает везде в первую очередь. Еда!

На столе по белоснежной скатерти разместились тарелки, тарелочки, сосуды, кастрюлечки — и от всего тянуло таким головокружительным запахом! Она провела языком по пересохшим обветренным губам и шагнула и шагнула к высокому стеклянному сосуду с разноцветной жидкостью. Пить! Темные от грязи пальцы коснулись бокала, но увы! Грохнула дверь, и Тамару унесло от стола тяжким ударом. Мертвяк просто протаранил ее! Сознание она вроде не потеряла, однако так и не смогла понять, сразу она очутилась у него на руках или он ее потом в углу подобрал. Жутковатое коричневое лицо скалилось в опасной близости от горла, мертвые глаза уставились в упор.

— Не трогай мою пищу, — шепотом предупредил он.

— А трону, так удавишься от жадности? — ворчливо осведомилась она и слезла с рук.

Вместо ответа он взял ее за плечи и развернул к столу. Замерев, она наблюдала, как от разлитой жидкости чернеет и дымится скатерть. Кислота!

Но замерла она не только от страха. Она просто прислушивалась к своим ощущениям. И хоть с опытом у нее явно были проблемы, она вскоре уверенно могла заключить, что руки, лежащие у нее на плечах, недвусмысленно теплые. Тамара подумала над этим — и повернулась к мертвяку.

— Так! — сказала она решительно. — А ты, собственно, кто?