Уроки, Которые не Выучивают Никогда

Глава 41

Через несколько месяцев после нашей остановки в Полазии я почувствовала, что готова сразиться с Джинном на До'шане. Готова помериться силой и мастерством с богом. Ролшш очень напоминал мой дом; мой первый дом, Кешин. Густые деревья, уходящие в небо, создают такой густой полог, что по нему могут ходить самые мелкие существа. Без сомнения, там будет опасно ступать, но, думаю, вид будет захватывающим. Наш вид был еще лучше. Два флаера, один достаточно большой, чтобы вместить основную часть наших сил и припасов, другой поменьше — для высадки десанта. Конечно, я села на тот, что поменьше. Я намеревалась быть первой, кто ступит на До'шан.

Я увидела, как далеко внизу зашелестели деревья, и мельком заметила какой-то огромный хвост, махнувший взад-вперед; затем он исчез, скрывшись за зеленой массой. Иштар рассказывала мне истории о Ролшше, о чудовищах, которые бродили по его джунглям и горным хребтам. По своим размерам они действительно были чудовищами, и даже Сссеракис испытывал к ним некоторое уважение. Другие истории, рассказанные Иштар, касались сокровищ, спрятанных в заброшенных городах, и храмов, построенных для поклонения мертвым богам, Ранд или Джиннам, которые не пережили их войну. Она также рассказывала мне истории о странных карликовых существах, которые крали лица как у землян, так и у пахтов, но, я думаю, это была ложь. С другой стороны, возможно, она имела в виду Про́клятых; они существуют по всему Оваэрису, прячась в темных местах, куда боится ступать большинство цивилизованных людей.

Далеко внизу проплыл городок, такой маленький, что казался коричневым пятнышком посреди моря зелени. Я спросила, как он называется, и Иштар только пожала плечами, молча спрашивая, какое это имеет значение. Тогда у меня не было ответа, но, думаю, теперь он у меня есть. Имена имеют значение. Имена людей, имена мест. Давая вещам имена, мы придаем им смысл и ценность. Заметит ли кто-нибудь, если безымянный городок посреди джунглей внезапно исчезнет? Но дай этому поселению имя, и оно внезапно станет местом, где живут люди. Нанеси его на карту, и оно станет постоянным. Потом королева предъявит на него права, и он станет собственностью, которую нужно защищать любой ценой.

Одно имя, всего шесть букв, сообщить больше, чем все прочие части именования разом. Люди видят женщину-землянина, идущую по их городу, и не удостаивают ее второго взгляда — еще одно лицо в бесконечном море других. Назови эту женщину по имени, Эскара, и реакция изменится. Внезапно люди узнают, на кого они смотрят, репутация и рассказы в тавернах обретут новое значение. Абстрактный ужас, почти миф, станет реальностью. Зная это имя из шести букв, город из безопасного превращается в находящийся под угрозой. Королева-труп существует, она живая, она ходит среди нас и по ее следам придет разрушение. Но, по правде говоря, что изменилось? Я все тот же человек, независимо от того, знают люди мое имя или нет. Город не стал менее безопасным, чем был, просто потому что жители знают мое имя. И я по-прежнему хочу купить корзинку с фруктами, независимо от того, трепещут люди при моем появлении или нет. Возможно, нас определяют наши поступки, но именно наши имена влекут за собой последствия.

Солнце клонилось к закату, наши луны были на подъеме. Лурса доминировала на небе, но ненамного, и ее свет окутывал нас всех желтовато-голубым сиянием. Ролшш — теплый континент, температура колеблется от приятной до невыносимо жаркой, но на такой высоте было холодно. В воздухе повис резкий холод, и я плотнее закуталась в зимнее пальто, позволяя теплу от моего Источника пиромантии согревать меня изнутри. Туман от дыхания клубился прямо передо мной, и я видела, как иней цепляется за свисающие пряди моих волос. Иштар и ее наемники-пахты выглядели еще менее довольными холодом, и я заметила иней на шерсти вокруг их ртов.

— В Ро'шане не так холодно, — ворчливо сказала Иштар. Ее правая рука коснулась тыквы, висевшей у нее на поясе, но она устояла перед искушением. Это было совсем на нее не похоже, и я подумала, что, возможно, мой наставник по фехтованию нервничает. Мы провели вместе несколько месяцев, и она редко колебалась, прежде чем сделать глоток.

— Воздух вокруг Ро'шана холодный, — сказала я. — Но Ранд каким-то образом делает город приятным. — Вдалеке я могла видеть заснеженные горы, а на южной стороне До'шана был замерзший водопад, пойманный в момент падения с летающей горы. Оказалось, что какую бы магию или систему Мезула ни использовала, чтобы превратить Ро'шан в зеленый рай, в городе-двойнике она не действовала.

— Я не люблю снег. И лед, — сказала Иштар, и ее голос, казалось, дрожал от холода. — Здесь же много и снега, и льда. Ты платишь нам недостаточно для таких холодных условий.

Я рассмеялась:

— За ту сумму, которую я вам плачу, вы могли бы купить какую-нибудь теплую одежду, а не больше выпивки.

— Вы, земляне, слишком полагаетесь на свою теплую одежду. Это все потому, что вы хотели бы, чтобы у вас было побольше волос.

— Это ты жалуешься на холод.

— Я на многое жалуюсь. Это помогает мне согреться.

Я приподняла бровь, глядя на Иштар, и она оскалила зубы, а ее глаза сверкнули из-под капюшона. Она вздохнула.

— Хорошая ученица пожертвовала бы своим прекрасным теплым пальто, чтобы согреть свою наставницу.

— Ты думаешь, я хорошая ученица? — спросила я, уже зная ответ.

— Нет. Ты ужасная ученица. Но твое пальто сделало бы тебя лучше.

— Я довольна тем, что ужасная. — Это была ложь. Я никогда не буду счастлива, если буду ужасна в чем бы то ни было.

Флаер начал подниматься, оператор покрутил какую-то рукоятку, и пропеллер над нами завертелся еще быстрее и громче. Я все еще мало что знала о наших транспортных средствах, но догадывалась об источнике их мощности. Кинемантия может творить удивительные вещи, и мне было интересно, где находится Источник и насколько он велик, потому что, насколько я могла понять, только он мог привести в действие эти хитроумные устройства. Позади нас большой флаер тоже начал подниматься, хотя и медленнее, борясь со своим гораздо более тяжелым грузом. В этом флаере была остальная часть отряда Иштар вместе с Сильвой, Тамурой и Имико, а также бо́льшая часть наших припасов. Хардт и Хорралейн присоединились ко мне и Иштар, так что мы стали чем-то вроде абордажной команды и должны были приземлиться первыми, чтобы обезопасить место для посадки более крупного флаера. Мы не были уверены, чего ожидать от До'шана, но Мезула утверждала, что город представляет собой не столько руины, сколько крепость с многочисленным гарнизоном.

До'шан действительно такой же большой, как и его брат, хотя вершина горы, конечно, не такая плоская. Когда мы поднялись на уровень с ней, я смогла увидеть город, раскинувшийся по всей горе. Огромные многоэтажные здания находились в разной степени ветхости. Улицы вились по городу, образуя сводящий с ума лабиринт из кругов. А в центре города возвышалась сплошная черная сфера, затмевая все здания вокруг. Это было любопытное зрелище, и я могла догадаться, где мы найдем Джинна.

Семь островов-спутников вращались вокруг основной массы суши До'шана. Некоторые из них были большими островами, населенными зелеными деревьями, которые могли противостоять холоду. Другие представляли собой голые обломки скал, которые давно откололись от горы, но все еще держались в воздухе благодаря какой-то магии.

Мы поднимались все выше и выше, и я могла поклясться, что температура падала, пока даже Сссеракис не почувствовал холод. Я оглянулась на оператора, но его, казалось, не беспокоила температура. Мужчина догадался прихватить толстые мягкие перчатки, и я позавидовала его предусмотрительности. Хорралейн стоял неподалеку, глядя на город, в бороде и волосах у него был лед. Он заметил меня и хмыкнул. «Похоже на город рядом с Ямой», — его голос звучал медленно, словно он взвешивал каждое слово или, возможно, мысленно убеждался, что каждое из них имеет правильное значение.

— Город Джиннов, — пробормотал Хардт, стуча зубами. Он обхватил себя большими руками и пританцовывал на месте. Зрелище было бы комичным, если бы не острое напряжение в воздухе.

Он был прав. Ро'шан был городом, созданным Рэнд. Она вылепила его из костей какого-то огромного чудовища, жившего в центре горы. Здания были органичными, с плавными линиями и естественными изгибами. Все в Ро'шане говорило о жизни. До'шан не мог быть более необычным. Здания были причудливой формы, изгибались наружу, а затем снова внутрь под острыми углами. Планировка города была на удивление однообразной, и, если бы я отвлеклась, то смогла бы увидеть некий шаблон, который определял поток улиц. Это было противоестественно; все это было построено по шаблону.

Джинны придают всему форму по своей воле. В соответствии со своим чувством эстетики. Ты уже видела этот город раньше, Эскара. Я показывал его тебе. Сссеракис был прав. Планировка города была такой же, здания — той же формы. Сссеракису когда-то принадлежал город, похожий на этот, но в Другом Мире. Передо мной открылись новые возможности, и в голове закружились вопросы. Значит ли это, что Джинны побывали в Другом Мире? Создавали ли они его так же, как Оваэрис, или они пришли из Другого Мира и перенесли эту архитектуру сюда?

— Твой город построили Джинны, — сказала я, понизив голос, чтобы никто не услышал меня за шумом пропеллера. Но Сссеракис мог меня слышать, ужасу не нужен был звук моего голоса, чтобы узнать мои мысли.

Джинны построили все в моем мире. Они были его архитекторами. Мы стали их величайшим разочарованием.

— Останови эту штуку, — рявкнула Иштар резким голосом и повернулась к оператору. — Не приближай нас.

Оператор повернул несколько дисков и потянул за рычаг. Я перестала следить за его манипуляциями и присоединилась к Иштар, стоявшей в передней части флаера. В руке у нее была подзорная труба, направленная на город. Я попыталась прищуриться, но у глаз есть свои ограничения. Мне говорили, что хорошо обученный фотомант может видеть на мили вокруг в мельчайших деталях, но я никогда не встречала фотоманта, который бы в конце концов не сошел с ума от своей магии.

— Что это? Мы не можем высадиться в городе отсюда, — сказала я.

Иштар издала низкий рык.

— Ты платишь мне за то, чтобы я была наемницей, а не трупом. — Она протянула мне подзорную трубу. — Посмотри на крыши.

Признаюсь, я понятия не имела, на что смотрю и зачем. Я посмотрела в подзорную трубу и увидела очертания, некоторые из них, возможно, двигались, другие могли быть тенями. Что бы ни увидела Иштар, это ускользнуло от моего слабого зрения, и я заскрипела зубами от досады. Так близко, и еще одна задержка.

— Твой народ называет их боевыми машинами, — сказала Иштар.

Хардт присоединился к нам в передней части флаера и прищурился. Он дрожал от холода и хмурился так же сильно, как и я:

— Какие типы?

— Это имеет значение? — Иштар выхватила у меня подзорную трубу и снова посмотрела через нее.

— Обычные боевые машины вряд ли смогут нас поразить. Катапульты не обладают достаточной точностью стрельбы по движущимся целям, а баллисты не нанесут достаточного урона, если не попадут в пропеллер, — сказал Хардт. — Источник-оружие — другое дело.

Иштар опустила подзорную трубу и взглянула на Хардта:

— Ты, кажется, на удивление хорошо осведомлен в этом вопросе.

Хардт улыбнулся:

— Тамура заставил меня прочитать Трактат о войне Белмороуза.

Иштар ахнула.

— Землянин, который умеет читать. Сейчас ты расскажешь мне, что твой народ еще и моется. Я не знаю, как это называется. — Она прищурилась, по-прежнему глядя в подзорную трубу. — Это колесо, лежащее на боку, соединенное, как мне кажется, с какой-то платформой. У колеса много спиц, на каждой из которых закреплено что-то вроде камня. Я никогда раньше не видела ничего подобного.

— Ринган, — пояснил Хардт. — Приводимые в действие Источником кинемантии, они вращаются с ужасающей скоростью, точно так же как пропеллер, поддерживающий нас в полете. Рядом с машиной есть рычаг, и, когда его потянуть, диски, а не камни, начнут освобождаться и полетят прямо вперед. Если они правильно нацелились на нас, всего один залп разнесет флаер и все, что есть на борту.

— Корпус прочный, — сказала я. — Он выдерживает…

— Недостаточно прочный, — перебил меня Хардт. — Эти штуки могут пробивать каменные стены. Возможно, мы даже сейчас находимся в пределах досягаемости. Они укомплектованы экипажами?

— Да. Вокруг него роятся маленькие фигурки в балахонах. Я думаю, они знают, что мы приближаемся, — сказала Иштар, наблюдая через подзорную трубу.

— Там только один такой, э, ринган? — спросила я.

Иштар покачала головой.

— Я вижу по меньшей мере пять. Есть и другие. Один выглядит как вилка, и я вижу, как между зубцами сверкают молнии. — Она взглянула на меня. — Как твои глаза, когда они вспыхивают, хм?

— Дугоразрядники, — сказал Хардт. — Проклятое лунами Источник-оружие. Выстрел требует меньше времени, чем у ринганов, и их легче переносить с места на место, но они имеют меньший радиус действия. Как деревянная обшивка корабля отреагирует на дугомолнию?

Я пожала плечами:

— Вспыхнет, скорее всего.

— По крайней мере, нам будет тепло, — сказала Иштар. — Ты, человек за штурвалом, облети остров кругом. Не ближе, чем сейчас. Может быть, мы найдем менее опасное место для высадки.

После часа облета горы мы не увидели и четверти ее, но Иштар все равно приказала флаеру остановиться. Она указала на участок, где трава пробивалась сквозь каменистую почву, а два здания поблизости превратились в руины. За этой небольшой поляной начинался город, где высились десятки зданий. Это было настолько далеко от центра города, насколько это было возможно, но Иштар заявила, что это лучшее место для высадки, которое мы видели до сих пор, и сказала, что нам лучше начать штурм до рассвета. Луны были яркими, но, по крайней мере, легкий полумрак немного нас скрывал.

— Почему бы нам не приземлиться поближе к сфере? — спросила я.

Иштар вздохнула.

— Ужасная ученица. Ты ничему не учишься. Здесь мы можем приземлиться, и, возможно, в нашу сторону будут направлены всего две машины. Дальше их будет много со всех сторон, и все они будут нацелены на нас. Мы должны приземлиться и обезвредить тех, кто находится поблизости, чтобы позволить разгрузиться другому флаеру. Затем мы перегруппируемся и двинемся к центру. Лучший план. Единственный план.

Хорралейн что-то проворчал у нас за спиной, но ничего не сказал. Я знала этот звук и понимала, что он означает: Хорралейн недоволен, но ничего не говорит, опасаясь, что это прозвучит глупо. Во многих отношениях я завидовала этому в Хорралейне. Я никогда не умела держать язык за зубами, как бы глупо ни звучали мои слова и в какие бы неприятности я из-за этого ни попадала.

— Как нам совершить посадку, чтобы нас тут же не уничтожили? — спросил Хардт. Иштар захлопнула челюсти и снова уставилась в подзорную трубу.

— Опусти нас, — приказала я оператору. — Ниже линии земли. Мы подлетим как можно ближе к краю, затем поднимемся, и абордажная команда спрыгнет. Затем опусти флаер обратно и дождись, когда все будет чисто. Мы атакуем и уничтожим ближайшие машины, чтобы позволить остальным нашим силам высадиться.

Иштар взглянула на меня, глаза ее блеснули из-под капюшона, когда она задумалась.

— Это может сработать. Если предположить, что они не отреагируют достаточно быстро, чтобы на нас напасть.

— Нам придется пересечь много открытой местности, прежде чем мы найдем укрытие в зданиях, — сказал Хардт.

— Тогда тебе просто придется поверить, что я буду защищать вас, пока вы все не доберетесь до них, — сказала я с уверенностью, которой на самом деле не испытывала. Я часто обнаруживала, что моя бравада побуждает других к действию задолго до того, как они по-настоящему поверят в мои способности.

Ты ведешь своих друзей на верную смерть. Почему бы просто не выбросить их за борт прямо сейчас?

— Это не поможет, — прошипела я себе под нос. Сссеракис хихикнул у меня в голове.

Оператор настроил флаер на снижение и подал сигнал другому судну оставаться на месте. Иштар взяла меня за руку и повернула лицом к себе.

— Ты ужасная ученица и медленно усваиваешь материал. Итак, скажи мне, Эскара, сможешь ли ты это сделать? Сможешь ли ты защищать нас достаточно долго, чтобы пересечь убийственную область?

— Сначала ты оскорбляешь ее, а потом сомневаешься в ней? — Хардт покачал головой. — Если Эска говорит, что может это сделать, значит, так оно и будет. — Он пригвоздил меня взглядом. — Ты проводила нас и через худшее. — Если я и проводила, то точно не могла вспомнить, когда.

— Я обращалась не к тебе, землянин-переросток. — Иштар с шипением отмахнулась от Хардта. — Мнения как дети. Те, у кого они есть, хотят, чтобы они были особенными, редко осознавая, что они такие же тупые и уродливые, как и все остальные.

— А как насчет твоего мнения? — спросила я, чтобы избежать ее вопроса.

Иштар пожала плечами. Ее когтистая рука все еще лежала на моей руке, и это было неприятное давление, учитывая, что ее хватка была железной.

— У меня нет детей. Скажи мне, ученица, сможешь ли ты это сделать? Я не собираюсь выбрасывать свою жизнь просто так.

Мы опустились ниже линии суши, достаточно низко, чтобы нас не было видно ни с одной из вершин До'шана. Затем оператор выровнял флаер и направил его к горе. Я убрала руку Иштар, не обращая внимания на болезненные царапины, которые она оставила, и посмотрела ей в глаза:

— Держись позади меня и не отходи далеко.

Я прошла на корму флаера, ненадолго остановившись рядом с оператором. Это был плотный мужчина, невысокий и смуглый. Сильва лично выбрала его, заявив, что он знает флаеры как никто другой. «Просто продолжай, — сказала я. — Подними его рядом с землей, достаточно близко, чтобы можно было перепрыгнуть, а затем опускайся обратно за пределы досягаемости. Не рискуй». Он кивнул, и я направилась к кормовому поручню и забралась на него. Это довольно головокружительно — смотреть на землю, находящуюся так далеко внизу. Такое падение может занять несколько минут, когда ты наблюдаешь, как земля несется на тебя, и знаешь, что ты ничего не можешь сделать, чтобы его остановить. Я снова услышала зов пустоты, давний дар Лесрей Алдерсон, непоколебимое желание покончить со всем этим. Освободиться от боли, изнеможения, бесконечной борьбы. Стать никем.

— Что ты делаешь, Эска? — спросил Хардт, стоявший рядом. Я не повернулась, чтобы посмотреть на него.

Флаер поднимался, приближаясь к краю, откуда перед нами должен был открыться город. Где боевые машины могли бы нас увидеть. «Придерживаюсь плана, Хардт. — Я улыбнулась ему через плечо, мои глаза сверкали от шторма, который я сдерживала внутри. — Доверься мне». Если в нашем языке и есть два еще более коварных и разрушительных слова, то я их не знаю.

Сделав глубокий вдох, я прошептала про себя мантру академии. «Я оружие». Затем я перешагнула через борт флаера в пропасть внизу.