Уроки, Которые не Выучивают Никогда

Глава 36

Жизнь на Ро'шане уже натравила меня на одного Джинна, и моя сделка с Ранд привела к столкновению с другим. Последним из свободных Джиннов, хотя слово свобода показалось мне странным. Я не была уверена в деталях, но Мезула утверждала, что она поймала в ловушку последнего Джинна на До'шане, заключив себя на Ро'шане. Я предположила, что здесь замешана какая-то магия, которую я не могла понять. По правде говоря, я не понимала естественных законов нашего мира. Невежество может заставить даже обыденное казаться волшебством.

Переговоры с Мезулой заняли некоторое время, и я думаю, что проявила себя в этих переговорах достаточно хорошо. Ранд согласилась, что мне нужно время, что я не готова ни атаковать До'шан, ни противостоять Джинну, которого она держала там в ловушке. Время не только восстановиться после нагрузок, но также подготовиться и потренироваться. До'шан был не просто какими-то необитаемыми руинами. Аэролис был занят в своем заключении, призывая в свой летающий город разнообразные существа, порабощая их и готовясь к неизбежному столкновению с силами Мезулы. Мезула сказал, что город был крепостью, построенной в виде лабиринта и населенной монстрами. Она дала мне время на тренировку и подготовку, а также деньги на оплату услуг тех, кто мне понадобится. Я не могла взять с собой целую армию — флаеров было недостаточно, и они не выдерживали бы такой вес, — но мне нужно было нечто большее, чем просто я сама и решимость добиться успеха. Такая решимость может завести человека далеко, но, когда он сталкивается с трудностями и огромным числом более сильных врагов, разумно, насколько это возможно, выровнять игровое поле.

У меня было время на обучение и деньги, чтобы нанять любого, кто был достаточно безрассуден, чтобы присоединиться ко мне, но мне все равно нужно было что-то еще от Мезулы. Источники. Я не могла надеяться сразиться с Джинном без силы, и Ранд с этим согласилась. Я попросила Источник дугомантии, который мне уже давали, а также Источники пиромантии и порталомантии. Сссеракис был недоволен. Ужас некоторое время дулся на меня, досаждая мне днем и омрачая ночи снами о предательстве. Я проснулась от одного сна, в котором Хардт душил меня, его большие руки обхватили мое горло и сжимали его. Признаюсь, пару дней после этого кошмара мне было довольно сложно смотреть на большого терреланца. Сссеракис хотел, чтобы я попросила Источник демономантии, выполнила свое обещание и отправила его домой. Я оправдывала свои действия тем, что не могла надеяться победить Джинна без помощи ужаса. Чтобы Сссеракис мог помочь себе сам, он сначала должен был помочь мне, и тогда мы оба получим то, что хотели. Я не уверена, кто из нас был более наивен, поверив в мои успокаивающие слова. Правда, которую я так яростно скрывала, заключалась в том, что я понятия не имела, как отправить ужас домой. Даже с Источником демономантии в животе, я бы все равно понятия не имела.

Ро'шан стоял на якоре над Пикарром почти неделю — обычное время стоянки. Пикарр находился далеко от любого живого, дышащего города, и Сильва хотела дать торговцам достаточно времени, чтобы добраться до нас из близлежащих поселений. Ро'шан был прежде всего торговым городом, и многие товары, в которых нуждались жители, просто невозможно было достать никаким иным способом, кроме торговли. В те дни я почти не видела ее, так как большую часть своего времени она проводила либо на земле далеко внизу, либо общалась с городскими торговцами. В ее обязанности, как посла, так и чиновника, входило следить за тем, чтобы торговля была честной и у каждого был свой шанс. Мне всегда было интересно, есть ли в той маленькой книжечке, которую она вела, подробные сведения о каких-либо специальных разрешениях, предоставленных тем, с кем она имела дело. Я никогда не узнаю, сколько мужчин и женщин были обязаны Сильве. Я, определенно, была обязана ей больше, чем хотела бы признать. Я скучала по ней. У нас не было возможности поговорить, и, честно говоря, я не была уверена, что разговоры — это то, чего я от нее хотела. Но я по ней скучала. В ту неделю отсутствие Сильвы превратило мою жизнь в пропитанные сомнениями страдания, которые я изо всех сил пыталась понять. Это не было непохоже на то, как я тосковала по Изену до того, как мы переспали в Яме, но это не было и сильно похоже. Вот странная вещь в любви — она каждый раз другая. Каждый раз это совершенно новая тайна, которую нужно разгадать. Каждый раз это сопряжено с новыми опасностями, ловушками и наградами.

Хардт и Тамура поспорили о том, должна ли я согласиться с просьбой Ранд, как будто выбор принадлежал им обоим. Хардт отметил, что это, вероятно, будет довольно опасно; он должен был знать, что это скорее подстегнет меня, чем удержит. Я думаю, он знал, что, если пойдет со мной, ему придется сражаться, снова обагрить свои руки в крови. Мы все знали, что он не отпустит меня одну. Он сказал мне, что все еще ищет Кенто, но, похоже, никто в городе ничего не знает о малышке. У меня не хватило духу поделиться с ним своими подозрениями, и я не могла признаться в них самой себе. Это не помешало Сссеракису шепнуть мне правду. Мой ребенок, моя дочь, маленькая частичка меня, которую я создала, выносила и бросила, была мертва. Я жаждала снова увидеть ее лицо, прижать ее к себе, почувствовать жизнь, которую создала. Но они обе, Мезула и Сильва, почти признали, что ее больше нет. Пока я не заставила их сказать мне правду, я могла притворяться. Это было горе, с которым я просто не была готова столкнуться. Ни один родитель никогда не будет готов столкнуться с такими страданиями, и те, кто утверждает обратное, чертовски врут.

Тамура побуждал меня идти в До'шан. Он ничего не говорил ни о Авгуриях, ни о своей матери, а когда на него давили, он либо нес какую-то чушь, либо менял тему. Это сводило с ума: я знала, что у него есть так много ответов, которые я все еще искала, но он либо не мог, либо не хотел ими делиться. Он любил говорить мне: Время делает из всех нас учеников, и, полагаю, он был во многом прав. Конечно, время — это роскошь, которую мы плохо используем в юности. Я нахожу некоторую иронию в том, что чем старше я становлюсь и чем меньше лет мне остается, тем терпеливее я становлюсь. Возможно, это просто потому, что я намного лучше понимаю мир и осознаю, что он работает по своему собственному графику, и никакое нетерпение этого не изменит. Возможно, потому, что теперь я понимаю, что изменения, которые я произвела в мире, не обязательно изменили его к лучшему, и, если бы я уделила больше времени тому, чтобы остановиться и обдумать свои действия и их последствия, я поступила бы по-другому. Или нет. Импульсивность — одна из многих черт, которыми я известна, и даже седые волосы и морщинистая кожа не смогли избавить меня от этого. В конце концов, не было никаких сомнений в том, пойдет ли Тамура со мной, но он недвусмысленно сказал мне, что я не готова. И когда Тамура говорит прямо, это стоит принять к сведению.

С Имико все было совсем по-другому. Она рассмеялась, услышав о моем плане, и странно посмотрела на Тамуру, когда узнала его истинную природу. Не думаю, что она до конца поверила нам, но, кстати, она сбежала, чтобы не встречаться с Ранд. Она назвала меня дурой и даже хуже, утверждая, что на До'шане я не найду ничего, кроме ранней могилы. Но на этот раз я не обратила внимания на ее взрыв гнева. Имико спорила до самого выхода, а потом мы все равно обнаружили, что она нас сопровождает. Она сыграла много ролей в своей жизни; воровка, ассасин, шпионка, приемная мать, но для меня Имико всегда будет младшей сестрой, о которой я никогда не мечтала. Это не значит, что я втайне не рада, что она у меня есть.

Я понятия не имела, как набрать тех, кто мне был нужен. Для успеха любого штурма требуются воины, но в Ро'шане их не было. Это был торговый город, который летал в сотнях футах над землей. Ни одна другая нация во всем Оваэрисе не могла надеяться предпринять какие-либо военные действия против города Мезулы, и, если бы им это каким-то образом удалось, они обнаружили бы, что големы более чем готовы указать им на ошибочность их действий. Также было бы полезно иметь пару Хранителей Источников, которые могли бы меня поддержать. Я была уверена в своих силах, но, когда сражаешься с Джинном, разумно использовать другие цели, чтобы отвлечь на них гнев бога.

К сожалению, помимо меня, другие Хранители Источников, жившие в Ро'шане, были торговцами. Ингоманты, которые могли использовать магию для придания формы металлу, стали кузнецами и не более того. Я встретила аугоманта, который разработал способ накладывать чары на семена сельскохозяйственных культур, чтобы увеличить урожайность. Биоманта, который выезжал на дом к заболевшим жителям Ро'шана. Везде, где я искала в Ро'шане, я находила Хранителей Источников, которые даже не думали использовать свою магию для войны. Это создавало разительный контраст, потому что я понятия не имела, как использовать свою собственную магию для чего-то другого. В Академии Магии Оррана меня учили быть оружием с единственной целью — убивать. Я думала, что все Хранители Источников обучены сражаться, но в Ро'шане я обнаружила, что только земляне заставляют своих Хранителей играть эту роль.

Возможно, это было из-за того, что вся Иша на протяжении многих поколений находилась в состоянии войны. До того, как остались только Орран и Террелан, существовали дюжины малых королевств, каждое из которых боролось с прочими за гегемонию. Мы были континентом, населенным людьми, которые никогда не знали ничего, кроме войны, поэтому наша культура выработала способ находить Хранителей Источников и использовать их самым разрушительным образом. Превращать людей в оружие. Но я думаю, что не только история сформировала у нас такой образ мышления. Полазия находится через океан от Иши; это пустынное королевство, богатое минеральными рудниками и имеющее традиции торговли, а не войны. Тем не менее, они по-прежнему обучают своих Хранителей Источников воевать. Я думаю, что, возможно, такова природа землян — находить во всем самую разрушительную сторону, а затем совершенствовать ее до тех пор, пока она не станет очень опасной как для тех, кто ею владеет, так и для тех, кто оказывается у нее на пути.

Все это означает, что я потратила три дня, обыскивая Ро'шан, беседуя с Хранителями Источников и расспрашивая о наемниках, и не нашла никого, кто хотел бы или мог бы помочь мне в моем деле. Однако я по-новому оценила огромные размеры города и лабиринт его улиц и переулков. Не говоря уже о том, насколько чисто тарены умудрялись содержать это место. К вечеру я почувствовала сильное разочарование, настолько сильное, что мне в голову пришла нелепая мысль. Я знала место, полное бойцов. Место, где содержалось большинство самых опасных людей во всем Террелане. Их охраняли несколько сотен солдат, это правда, но Яма была армией, жаждущей свободы и цели. Это была глупая мысль, придуманная отчаявшимся разумом. Солдаты — это одно, но Деко и его головорезы вряд ли позволили бы мне войти и забрать всех заключенных. И те, кто оставался внизу, вряд ли стали бы доверять мне после того бунта, который я устроила. Глупая мысль, обреченная на провал, но, по крайней мере, я знала, откуда она взялась.

Я без труда заметила Хорралейна, возвышавшегося над жителями Ро'шана и расталкивавшего их, идя по людной улице. Мы были в районе ремесленников, окруженном мастерскими. Я только что вышла от ингоманта, который недвусмысленно заявил мне, что никогда не будет работать на землянина-поджигателя войны, и это привело меня в отвратительное настроение. Я была полна решимости утопить это настроение в вине и послушать одну из историй Тамуры об ушедшем мире.

Мы увидели друг друга в одно и то же время. Знакомое лицо, но определенно не дружелюбное. Дважды великан пытался задушить меня, и мой голос все еще слегка хрипел от причиненного им вреда, но я не испытывала к нему ненависти и не пыталась придумать способ его убить. Я думаю, это показывает, насколько я выросла как личность, или, возможно, насколько я была в отчаянии. Хорралейн был далеко не так великодушен; он с ревом бросился на меня, оттолкнув пару пахтов в сторону и чуть не растоптав тарена, который с трудом убирался с его пути.

У многих мелких животных есть странный инстинкт: в присутствии крупного хищника они замирают, а не убегают. Я полагаю, в этом есть какая-то логика — притвориться мертвым и надеяться, что хищник хочет только убить, а не съесть. Я думаю, что именно нерешительность приковывает их к месту, несмотря на то что на них несется неминуемая смерть. Хорралейн был таким же высоким, как Хардт, и, возможно, чуть шире, с огромной массой мышц и неприятным нравом. Его кожа была такой бледной, что казалась одутловатой, а волосы свисали вокруг лица сальными прядями. На нем больше не было тюремного тряпья из Ямы; вместо этого он носил кожаную жилетку в заплатках и штаны, которые казались слишком маленькими для его мясистых ног. И он был весь перепачкан темным маслом. Я с внезапной уверенностью поняла, что он тоже вскарабкался по огромной цепи, которая приковывала Ро'шан к земле. Я по опыту знала, насколько это было трудное испытание, и, судя по его виду, Хорралейн справился с ним в одиночку. Я застыла на пути хищного гиганта; скорее нерешительность, чем страх, приковала меня к месту.

Сокруши его!

Я среагировала, вскинув руки и призвав магию, которая была внутри меня. Я создала щит из кинемантической энергии, едва заметный, если не считать фиолетового мерцания в воздухе передо мной. Раньше я даже не подозревала, что такое возможно, но я сделала то же самое, будучи заперта внутри короны Вейнфолда. У меня не было времени обдумывать последствия, так как Хорралейн врезался в щит, отлетел и мы оба растянулись на камнях пустой улицы. Энергия этого разряда должна была куда-то деваться, и, хотя, я полагаю, бо́льшая ее часть ударила атакующего терреланца, я все равно получила достаточно сильный толчок, который напомнил мне о разнице в наших размерах.

Я первая вскочила на ноги и оказалась лицом к лицу с Хорралейном, как раз когда он потряс головой, чтобы отогнать растерянность, и выпрямился. Я слегка присела, перенеся вес тела на подушечки ступней, как учил меня Хардт, готовая двигаться. Хорралейн зарычал и замахнулся на меня. Я нырнула под кулак и отскочила от продолжения. Именно в той потасовке я наконец поняла, что тренировки Хардта и Тамуры действительно принесли свои плоды. Там, в Яме, я думала, что Хорралейн быстр настолько, что это противоречило его размерам, но на самом деле я просто была медлительной. Теперь я видела его атаки так, словно была пропитана хрономантией, и обнаружила, что мое тело достаточно сильное, чтобы с легкостью уклоняться от них. Я упивалась этим, наслаждаясь возможностью так легко уходить от его ударов. У нас тоже собралось немало зрителей, жители Ро'шана подошли поближе, чтобы посмотреть, как хрупкая женщина уворачивается от неуклюжего великана; некоторые смеялись, в то время как другие обеспокоенно оглядывались по сторонам. Зрелища, подобные тому, что мы устроили, — отличная возможность для воров, хотя они должны быть осторожны. Отвлекающий маневр позволяет легко обчистить карманы, но важно скрыться до прибытия властей.

Самонадеянность очень часто становится причиной ошибок, и я чувствовала себя довольно самонадеянной, уклоняясь от ударов и перепрыгивая через выпады. Хорралейн превратил свой выпад в прыжок и бросился на меня. Я мало что могла с этим поделать, никакая скорость в мире не поможет, когда на тебя наваливается мужчина в три раза тяжелее тебя. Радость от того, что мое тело способно двигаться быстро, сменилась страхом и ужасом, когда я поняла, что Хорралейн победил. Он дико замахнулся, один массивный кулак попал мне в плечо, а другой едва не попал в лицо. Я надеялась, что удар кулаком по мостовой причинит ему боль, но Хорралейн не выказал никакой боли. Не думаю, что я когда-либо видела, чтобы этот человек испытывал боль, возможно, он просто не мог ее почувствовать.

Признаюсь, я запаниковала. Я не из тех, кто поддается такому инстинкту, но это было один или два раза в жизни, и, думаю, меня можно простить. Когда я лежала, распластанная на улице, когда гигант прижимал меня к земле и молотил кулаками, во мне мгновенно поднялась паника, и я выпустила ее кинемантическим взрывом. Получилась несфокусированная волна дикой силы, которую я выбросила во все стороны. Камни подо мной раскололись, толпа наблюдавших за этим горожан рассеялась — никто из них не пытался мне помочь, должна я сказать, — и Хорралейна подбросило в воздух.

Я был напугана. Толпа была напугана. Все, кроме Хорралейна, были напуганы. Сссеракис с ликованием пил страх, и я чувствовала, как его сила вливается в меня. Вот каково это — править, Эскара. Заставь их склоняться перед тобой и боготворить тебя. Заставь их бояться тебя. Я не стану отрицать, это пьянящее чувство. Я испытывала трепет и странную гордость за то, что смогла заставить стольких людей съежиться от ужаса. Мне больше нравится думать, что это был Сссеракис, чем я, но я не могу быть уверена. Я была королевой всего один раз в жизни, и, безусловно, правила страхом.

Несмотря на боль от того, что меня придавили к земле и ударили, я плавно поднялась на ноги. Воздух вокруг меня затрещал; достаточно странно, потому что в тот день я не проглотила Источник дугомантии, и все-равно почувствовала шторм внутри. Я почувствовала, как его ярость вспыхнула у меня перед глазами, как буря хаоса внутри подтолкнула меня к действию. Маленькие молнии заискрились вокруг меня, они лизали землю и пробегали рябью по моим рукам и ногам.

Хорралейн застонал. Он приземлился примерно в дюжине футов от меня, из носа у него текла кровь, а руки были в ссадинах. Он попытался подняться, и сумел встать сначала на колени, а затем и на ноги. На этом я прекратила его сопротивление, воспользовавшись своим Источником кинемантии, и отправила его на землю волной силы. Недостаточной, чтобы убить, даже недостаточной, чтобы ранить его еще сильнее, но достаточной, чтобы сбить его с ног. Гигант снова поднялся на колени, и я снова повалила его на землю. Он попытался еще трижды, и еще трижды я показала ему, почему с Хранителем Источников шутки плохи. Я могла бы его убить. Я и раньше убивала с помощью кинемантии. Старый охотник из Леса Десяти наблюдал за мной из тени ближайшей дубильни. Я могла бы убить Хорралейна, раздавить его грудную клетку более сильным кинемантическим ударом, раздробив кости и повредив внутренние органы. Я могла бы его убить. Более молодая Эска, закаленная войной и временем, проведенным в Яме, так бы и поступила. Мне нравится думать, что я немного мудрее той Эски.

— Почему, Хорралейн? — Я прокричала эти слова. В этом не было необходимости: шторм, который я чувствовала, был только внутри, был энергией, оставшейся от дугошторма, но кровь шумела у меня в ушах, поэтому я перекрикивала его. — Почему ты продолжаешь пытаться меня убить?

Великан-терреланец с трудом поднялся на четвереньки, тяжело дыша и роняя кровь на холодный камень улицы внизу. Некоторые из находившихся поблизости таренов и пахтов бросились бежать, вероятно, в поисках убежища или, возможно, за големами, чтобы остановить драку. Големы весьма эффективны в прекращении драк, хотя им не хватает сдержанности, и те, кого разнимают, часто оказываются сломанными сами. Другие, находившиеся поблизости, остались, хотя и отошли от нас. Я думаю, что это то, что объединяет все расы Оваэриса: тяга к драматизму, потребность остановиться и поглазеть на зрелище. Плечи Хорралейна поникли, но он выпрямился, по-прежнему стоя на коленях. С него капал пот вместе с кровью, а в глазах была усталость и тлеющий в них гнев. Я поняла, что это гнев, а не ненависть.

— Приказ Деко, — сказал Хорралейн, тяжело дыша.

— Ты выполняешь приказы мертвеца, — сказала я, делая шаг вперед. Я держал руку поднятой, готовый нанести великану еще один кинемантический удар, если он возобновит сопротивление.

— Хм? — На лице Хорралейна отразилось неподдельное замешательство, как будто эта идея выходила за пределы его понимания.

— Деко мертв. — Могло ли это действительно быть ложью, если я не была уверена ни в том, что он жив, ни в том, что он мертв? Я могла бы с такой же уверенностью сказать, что Деко жив. Было вполне возможно, что головорез действительно мертв. Я думаю, мои слова можно было считать ложью, но они послужили моей цели. — Управляющий приказал убить его за то, что он позволил мне сбежать. Ты выполняешь приказы призрака. Но даже если бы он все еще был жив, тебе больше не нужно делать то, что он говорит. Ты свободен. Ты выбрался из Ямы, как и я. Это безумие, что ты гоняешься за мной по всей Ише…

— Что же мне тогда делать? — Его слова были слегка невнятными, он медленно произносил их. Он всегда так говорил? В Яме я никогда не слышала от него ничего, кроме ворчания.

— Делай, что хочешь. Просто перестань пытаться меня убить.

— Что, если я захочу вернуться? Деко сказал, чтобы я не возвращался без тебя.

Настала моя очередь растеряться:

— В Яму? Ты хочешь вернуться в ту тюрьму?

Хорралейн, огромный брутальный мужчина, стоявший на коленях, медленно кивнул. Думаю, именно тогда я поняла, что даже он мог испытывать страх, но не боязнь боли или увечий. Он боялся не меня, даже после того, как я использовала магию Источников, чтобы повалить его на землю. Он боялся свободы. Мысли о том, что он заперт во внешнем мире. Он хотел простоты Ямы, где все имело для него смысл. Защищай Деко, делай, как он говорит, используй грубую силу, чтобы запугать струпья, ешь, спи, повторяй. Хорралейна пугал мир, потому что он понятия не имел, как с ним справляться.

— Что мне делать, если Деко мертв? Куда мне идти?

Белмороуз писал, что союзник — это всего лишь одно общее дело, отделяющее его от врага. Я всегда считала, что верно и обратное. В Хорралейне не было ненависти ко мне, не было желания видеть меня мертвой — он просто выполнял приказ Деко. Я не могла вернуть этого мужчину обратно в Яму, я не могла послать его туда. Но я могла дать ему другую цель. Все, что мне нужно было сделать, это дать ему то, чего он хотел.

— Следуй за мной, — наконец сказала я, опуская руку и ослабляя кинемантическое напряжение. — Я буду отдавать тебе приказы, говорить, что делать. Я позабочусь о том, чтобы тебя разместили и накормили. Тебе нужно только следовать за мной, как ты следовал за Деко. И делать то, что я говорю.

Хорралейн нахмурился и посмотрел на меня, затем кивнул.

Я услышала смех Сссеракиса. Твой первый миньон.

Хорралейн не был умным человеком. У него были проблемы с усвоением многих базовых понятий, и вскоре я поняла, что он часто молчал, чтобы не выдать своего недалекого ума. Я думаю, что, возможно, это был защитный механизм с его стороны — без сомнения, в юности над ним безжалостно насмехались за то, что у него были такие проблемы. Но, несмотря на все свое отсутствие ума, он был одним из самых сильных людей, которых я когда-либо знала, возможно, даже сильнее, чем Хардт. Говоря о моем друге, справедливости ради следует сказать, что он был недоволен моим решением нанять Хорралейна. В течение многих лет тот был правой рукой Деко, и, без сомнения, Хардт и Изен страдали из-за него, но я проигнорировала протесты Хардта. За свою жизнь Хорралейн трижды пытался убить меня, и трижды ему это не удалось. Он также не однажды спас мне жизнь, и я считаю, что баланс полностью восстановлен.